lions-store.ru → Психическое здоровье

Какое социальное явление было спровоцировано оглашением завещания канадского адвоката чарльза миллара в 1928 году. Последняя воля шутника-финансиста

Никто не предполагал, что уважаемый торонтовский юрист и бизнесмен после смерти устроит такое грандиозное шоу. Похоже, что Миллар хотел показать, что за определенную цену можно купить все и всех. Составив завещание по всем правилам юридического искусства, сей уважаемый джентльмен создал прецедент для величайшей посмертной, как отмечали журналисты, "шутки века”.

Похороны Чарльза Миллара собрали многих выдающихся деятелей юридических, деловых и спортивных кругов не только Торонто, но и всей провинции. Служитель англиканской церкви его преподобие Т. Коттон высоко отозвался в своей речи о моральных качествах, преданности и порядочности покойного. И это был последний раз, когда представитель церкви сказал о Чарльзе Милларе что-то хорошее.

После прочтения и опубликования завещания началось нечто невообразимое. В шоке были и политики, и юристы, и бизнесмены, и служители церкви, и родственники усопшего. Как писали репортеры: "По всей видимости, вызывающее завещание Миллара предназначено развлечь "высоких и могущественных” членов общества, навязывающих широкой публике свое определение морали".

В начале документа Миллар написал: ”В силу необходимости, это завещание необычно и прихотливо. У меня нет ни наследников, ни близких родственников, посему передо мной нет никаких стандартных обязательств о том, как распорядиться своей собственностью после смерти”.

В начале завещания Миллар перечислил нескольких своих верных помощников и сотрудников и назначил им небольшие суммы. Дальним родственникам не оставил ничего, объясняя, что если бы те надеялись, что он им что-нибудь оставит, то они с нетерпением бы ждали его скорой смерти, чего он себе не желал.

Каждому посвященному в сан священнослужителю в Сэндвиче, Уолкервилле и Виндзоре (Онтарио) Миллар оставлял по одной части своего пакета акций жокей-клуба "Кенилверт”, прекрасно зная об их резко отрицательном отношении к азартным бегам.
Он распорядился выделить по доле акций пивной компании "О’Киф”, владельцами которой были католики, каждой протестанской общине в Торонто и каждому приходскому священнику, которые публично борются с пьянством, не называя никого поименно. Результат оказался ошеломляющим: огромное количество служителей церкви пришло в суд, требуя свои акции.
Для одного судьи и священника, которые были яростными противниками ставок на скачках (тут он назвал имена), он предложил лакомые акции Онтарийского жокейного клуба при условии, что они запишутся в клуб в течение трех лет. Что они и сделали (правда, получив свои акции, они выписались из клуба).
Трем приятелям–юристам, которые дружили с Милларом, но терпеть не могли друг друга, шутник Чарльз оставил прекрасный дом на Ямайке с такими казуистическими примечаниями, что отныне им приходилось делить дом, сдерживая себя, чтобы не пустить в ход кулаки.

Но все это было невинными шалостями в сравнении с главным 9-м пунктом этого сенсационного завещания. Чарльз Миллар завещал оставшуюся часть богатства (более полумиллиона долларов) той женщине в Торонто, которая в течение 10 лет после его смерти родит больше всего законных детей, что будет строго зафиксировано в документе о рождении.

Итак, завещание огласили; более того, оно вышло на первых страницах торонтовских газет. Началось "большое шоу”, расцвет которого, заметим, пришелся на годы Великой депрессии. Родственники пытались опротестовать завещание, клерикалы-трезвенники рвались получить свою долю "пивных акций”, юристы различных судов искали способы нажиться на ведении дел. И даже Верховный суд Канады (!) рассматривал это завещание по поручению Верховного суда Онтарио, который хотел добиться передачи наследства правительству Онтарио якобы с целью учредить стипендиальный фонд в университете Торонто.

Но не зря Миллар 45 лет был лучшим юристом своего времени, а по части составления завещаний – непревзойденным. Он так тщательно оговорил все пункты (хотя и в присущей ему игривой форме), что не нашлось ни малейших оснований их оспорить. 10 лет это пытались сделать лучшие юристы страны - безуспешно.

9 месяцев спустя после смерти Миллара началась "битва” за главную часть наследства! Оно вызвало массу публикаций и дискуссий во всех печатных изданиях того времени. Все матери, родившие двойню или тройню, сразу становились претендентками, и их имена не сходили с печатных полос. В прессе появилась ежедневная колонка под названием "Величайшая гонка аистов” (сколько работы привалило газетчикам!) , в которой публиковались списки женщин и количество их детей, рожденных на данный момент.

Церковь оскорбленно объявила, что завещание Миллара аморально, так как ставит под сомнение святость зачатия и рождения, и произносила гневные проповеди в адрес юриста.

Пасторы увещевали женщин не принимать участия в этой "скверной шутке”. "Но что значит не принимать? – вопрошали женщины, – не рожать детей?”

Когда генеральный прокурор Онтарио завел дело с целью учредить вышеупомянутый стипендиальный фонд в университете Торонто, жительницы Торонто пришли в ярость. Они настаивали, что Чарльз Миллар был полностью в своем уме, когда писал завещание, и что никакой политик не смеет посягать на права женщин, желающих рожать детей. Протесты пошли по всей провинции. Феминистки делали упор на то, что по остальным пунктам завещания выплаты уже сделаны, и первыми, кто получил по этому завещанию деньги, были священнослужители и юристы!

Так прошло 10 лет. В десятую годовщину смерти Чарльза Миллара суд Онтарио снова зачитал условия завещания и рассмотрел список претенденток. Две женщины были вычеркнуты из числа "финалисток”. Полин Кларк имела 9 детей, но одного не от мужа. Лилиан Кенни фактически имела 12 детей, но пятеро из них умерли в младенчестве, и она не смогла доказать, что они не были мертворожденными. Каждой из них дали по утешительному призу 12 500 долларов.

31 октября 1936 года "большая гонка аистов” закончилась вничью между Анной-Катрин Смит, Кэтлин-Эллин Нагль, Люси-Алис Тимлек и Изабель-Мэри Маклин (у всех у них за 10 лет родилось по 9 детей). Они получили по 125 000 (что в наше время – примерно 1,5 млн. американских долларов).

"Большая гонка аистов” освещалась в прессе подробнее, чем перелет Чарльза Линдберга через Атлантику и даже рождение пятерых близнецов у мадам Дион. Журналисты Онтарио стали публиковать статьи на темы, еще в недавнем прошлом запрещенные и немыслимые: контроль за рождаемостью, аборты, незаконнорожденные дети и разводы. Ставились и такие вопросы: что понимать под словом "Торонто”, считать ли умерших и незаконнорожденных детей, и самое важное, был ли вообще пункт 9 правомочным? Но Миллар предусмотрел все.

По иронии судьбы, многие участницы "гонки” и вовсе не собирались заводить большие семьи. Ведь мы не упомянули тех, кто остался позади, родив по 7-8 детей. Отметим, что половина "аистовых гонок” пришлась на годы депрессии, когда лишние рты были в семьях ни к чему. У двух из 4-х победительниц мужья вообще были без работы, и семьи сидели на пособии. У двух других мужья работали, но получали низкую зарплату. А Полин Кларк развелась и родила последнего ребенка уже не от мужа.

К счастью, призы действительно помогли победительницам. Все они разумно распорядились деньгами, вырастив замечательных детей, и не поскупились на их образование. А телевизионный фильм "Большая аистовая гонка” обессмертил это удивительное состязание.

Говорили, что спровоцировав взрыв неконтролируемой рождаемости, старый холостяк надеялся смутить правительство и религиозные круги, которые обдумывали политику контроля. А еще пошучивали, что бездетный холостяк Чарльз Миллар "усыновил” таким образом 36 детей.

Чуть подробнее о величайшем шутнике века Чарльзе Венсе Милларе

Чар льз Венс Миллар родился в 1853 году в семье небогатого фермера в Айлмере, Онтарио. Смышленый школьник, а позже успешный студент, он получил много наград, включая золотую медаль в университете Торонто. Его средней отметкой по всем предметам была 98! Столь же впечатляющими были его успехи в юридической школе «Озгуд Холл». В 1881 году этого амбициозного молодого человека приняли в коллегию адвокатов, а вскоре он уже открыл свой собственный офис в Торонто.

Начинал Миллар с малого, но жилье снял подобающее адвокату – несколько меблированных комнат в "Королевском” отеле Торонто. Со временем его имя зазвучало среди преуспевающих корпоративных юристов, специалистов в области контрактного права.

Поскольку юридическая практика на первых порах приносила не очень высокий доход, Миллар купил "Экспресс-компанию Британской Колумбии” с правом на перевозку правительственной почты в район Карибу. Когда началось строительство железнодорожной компании "Гранд Транк”, он расширил сферу своей деятельности, включив в нее отдаленный форт Джордж (позже Принс-Джордж).

Известно, что Миллар хотел купить землю для индейцев в форте Джордж, но ее перекупила железная дорога. Миллар подал в суд, придравшись к каким-то процессуальным нарушениям, и выиграл дело: суд постановил, чтобы железная дорога выделила юристу 200 акров (в судебной практике это с тех пор называется "надбавкой Миллара”).

Обладая острой деловой хваткой, Миллар выгодно покупал доходные дома, а на паях с верховным судьей Онтарио приобрел пароход; кроме того, он стал президентом и владельцем контрольного пакета акций пивной компании "О’Киф” (пиво этой марки продается до сих пор).

Его увлечением были лошади и скачки. Миллару везло: он имел репутацию удачливого игрока, а две его лошади брали первые призы на престижных скачках. К концу жизни в его конюшне находилось 7 великолепных беговых жеребцов.

Было еще одно увлечение у этого удачливого человека: он любил шутить и разыгрывать приятелей. Особенно язвительным шуткам подвергались люди, склонные к глупой жадности.

Друзья и сослуживцы Миллара вспоминали о нем, как о любящем и преданном сыне. После смерти отца Миллар покинул "Королевский” отель, где прожил 23 года, и купил для себя и овдовевшей матери большой дом. Любимая матушка журила иногда сына, что он так много и усердно работает и не находит время для женитьбы. Впрочем, можно только гадать, почему он так и не женился. Еще ее тревожило, что сын спал на холодной веранде в любое время года. Впрочем, оснований для страхов не было: Чарльз никогда не простужался. И, казалось, проживет целый век.

Чарльз Вэнс Миллар родился в 1853-м, в Эйлмере, Онтарио (Aylmer, Ontario). Он учился в Торонтском университете и по всем своим предметам, в общей сложности, преуспел на 98%. Решивший изучать закон, Миллар успешно сдал экзамен при поступлении в коллегию адвокатов и открыл собственную юридическую контору в Торонто (Toronto).

В 1897-м Чарльз приобрел компанию "BC Express" у Стивена Тингли (Stephen Tingley) и получил право реализовывать правительственные контракты о доставке почты в регион Карибу в Британской Колумбии (Cariboo, British Columbia).

Когда стало известно, что строительство Канадской тихоокеанской железной дороги будет проходить через Форт-Джордж (Fort George), позже получивший название Принс-Джордж (Prince George), Миллар стал предоставлять услуги компании "BC Express" в Форт-Джордже и построил два одноколесных судна, "BX" и "BC Express".

Чарльз также предвидел, что Форт-Джордж станет крупным центром в Северной Британской Колумбии, и стал вести переговоры о приобретении "индейской резервации", участков, отведенных для людей "Первых наций", в Форт-Джордже.

Тем не менее, строители Канадской тихоокеанской железной дороги уже запланировали приобретение "индейской резервации" и убедили Бюро по делам индейцев перестать вести дела с Милларом. Когда Чарльз подал на строителей в суд, обвиняемая сторона согласилась продать ему 200 акров земли, ставшей известной как пригород Принс-Джорджа, "Millar Addition".

Получивший известность в мире инвестиций и юридической практики, Миллар, однако, запомнился больше всего за свою любовь к шуткам и розыгрышам, в основу которых положил людскую жадность. Любимой его выходкой было оставлять деньги на тротуаре и наблюдать из укрытия, как прохожие украдкой засовывают подобранные ими купюры в карман.

Самой необычной стала последняя "проделка" Чарльза, отраженная в его завещании. Выражая свою волю, финансист написал следующее:

"Данное завещание нетривиальное и своенравное в силу необходимости, поскольку у меня нет приживальщиков или близких родственников, или возложенной на меня обязанности оставить какое-либо имущество после своей смерти. Я оставляю сие завещание как доказательство моей безрассудной тяги к накопительству и удержанию большего, чем требовалось в моей жизни".

Лучшие дня

В уморительном завещании Миллар прописал массу странных пунктов, среди которых велел разделить права собственности его загородным домом на Ямайке (Jamaica) "между тремя мужчинами, известными своим презрительным отношением друг к другу".

Семи известным торонтским протестантским священникам и поборникам трезвости Чарльз завещал акции на сумму 7000 тысяч долларов, от пивоваренного конгломерата " O"Keefe Brewery", но только в том случае, если они станут участвовать в управлении компании и будут довольствоваться ее дивидендами.

Трем пылким противникам лошадиных скачек Миллар завещал акции "Жокей-клуба Онтарио" на сумму 25 тысяч долларов.

Но самым странным и серьезным по величине вознаграждения стал последний пункт в завещании финансиста. Десятый пункт гласил, что по истечению десяти лет с момента смерти Чарльза всё его имущество должно быть "конвертировано в наличные и отдано торонтской женщине, к тому моменту родившей наибольшее число детей".

Миллер предусмотрел вариант, при котором таких женщин окажется несколько, и велел при таком раскладе поделить свое состояние поровну между многодетными матерями. В результате, состязание между роженицами стало известно как "Great Stork Derby" (как вариант, "Великая аистовая гонка").

Верховный суд Канады признал завещание имеющим юридическую силу, поскольку Миллар серьезно постарался, чтобы придраться с точки зрения закона было не к чему.

И все же завещание положило начало десятилетней серии судебных разбирательств, в том числе со стороны дальних родственников, пытавшихся признать последнюю волю Чарльза недействительной. В это же время желающих одержать победу в конкурсе "Great Stork Derby" не становилось меньше.

Долгосрочные инвестиции Миллара, в особенности в строительство туннеля Детройт-Виндзор, превратили 2 доллара инвестиций более чем в 100 тысяч. Общая стоимость имущества Чарльза по истечению 10 лет, после дефляционного экономического периода, составила порядка 750 тысяч долларов. Большая часть "призового фонда" была поделена между четырьмя торонтскими женщинами, у каждой из которых было по девять детей.

Определенную сумму, по 12500 долларов, получили две женщины, якобы имевшие право претендовать на долю с общей суммы конкурса "Great Stork Derby". Таким образом, давно ушедший Миллар, при жизни сожалевший о своей тяге к накопительству, обеспечил всем необходимым, как минимум, 36 детей.

Соревнование "Great Stork Derby" было освещено в телефильме "The Stork Derby" 2002-го, где главную роль сыграла Меган Фоллоуз (Megan Follows).

Выдвигалось предположение, что пункт о выдаче средств самой многодетной матери Миллар использовал в своем завещании как средство, ставящее под сомнение идею "непродуманного деторождения" и запреты в отношении контроля рождаемости.

Воскресным днем 31 октября 1926 года Чарльз Миллар совершил два сенсационных поступка.
Первый состоял в том, что стройный, подтянутый 73-летний холостяк, который за всю жизнь не проболел ни дня, вдруг рухнул на пол в своем офисе и умер. Секретарша была в шоке.Второй неожиданностью стало его завещание: оно оказалось столь неординарным, вызывающим, а последствия его настолько сенсационными, что этот юридический документ превзошел все, что Миллар, известный корпоративный юрист, сделал за всю жизнь.
Никто не предполагал, что уважаемый торонтовский юрист и бизнесмен после смерти устроит такое грандиозное шоу в прессе. Похоже, что Миллар хотел показать, что за определенную цену можно купить все и всех. Составив завещание по всем правилам юридического искусства, сей уважаемый джентльмен создал прецедент для величайшей посмертной, как отмечали журналисты, "шутки века”.

Величайшая посмертная шутка века

Чарльз Венс Миллар родился в 1853 году в семье небогатого фермера в Айлмере, Онтарио. Смышленый школьник, а позже успешный студент, он получил много наград, включая золотую медаль в университете Торонто. Его средней отметкой по всем предметам была 98! Столь же впечатляющими были его успехи в юридической школе «Озгуд Холл». В 1881 году этого амбициозного молодого человека приняли в коллегию адвокатов, а вскоре он уже открыл свой собственный офис в Торонто.

В начале документа Миллар написал: ”В силу необходимости, это завещание необычно и прихотливо. У меня нет ни наследников, ни близких родственников, посему передо мной нет никаких стандартных обязательств о том, как распорядиться своей собственностью после смерти”.

Каждому посвященному в сан священнослужителю в Сэндвиче, Уолкервилле и Виндзоре (Онтарио) Миллар оставлял по одной части своего пакета акций жокей-клуба "Кенилверт”, прекрасно зная об их резко отрицательном отношении к азартным бегам.

Он распорядился выделить по доле акций пивной компании "О’Киф”, владельцами которой были католики, каждой протестанской общине в Торонто и каждому приходскому священнику, которые публично борются с пьянством, не называя никого поименно. Результат оказался ошеломляющим: огромное количество служителей церкви пришло в суд, требуя свои акции.

Трем приятелям–юристам, которые дружили с Милларом, но терпеть не могли друг друга, шутник Чарльз оставил прекрасный дом на Ямайке с такими казуистическими примечаниями, что отныне им приходилось делить дом, сдерживая себя, чтобы не пустить в ход кулаки.

9 месяцев спустя после смерти Миллара началась "битва” за главную часть наследства! Оно вызвало массу публикаций и дискуссий во всех печатных изданиях того времени. Все матери, родившие двойню или тройню, сразу становились претендентками и их имена не сходили с печатных полос. В прессе появилась ежедневная колонка под названием "Величайшая гонка аистов” (сколько работы привалило газетчикам!), в которой публиковались списки женщин и количество их детей, рожденных на данный момент.

Церковь оскорбленно объявила, что завещание Миллара аморально, так как ставит под сомнение святость зачатия и рождения, и произносила гневные проповеди в адрес юриста. Пасторы увещевали женщин не принимать участия в этой "скверной шутке”. "Но что значит не принимать? – вопрошали женщины, – не рожать детей?”

31 октября 1936 года "большая гонка аистов” закончилась вничью между Анной-Катрин Смит, Кэтлин-Эллин Нагль, Люси-Алис Тимлек и Изабель-Мэри Маклин (у всех у них за 10 лет родилось по 9 детей). Они получили по 125 000 (что в наше время – примерно 1,5 млн. американских долларов).

К счастью, призы действительно помогли победительницам. Все они разумно распорядились деньгами, вырастив замечательных детей, и не поскупились на их образование. А телевизионный фильм "Большая аистовая гонка” обессмертил это удивительное состязание.

Что ж, Чарльз Миллар устроил неплохой спектакль, показавший, как далеко люди готовы зайти, чтобы получить чьи-то деньги. Возможно, это стало самым выдающимся достижением юриста Миллара.

Канадский адвокат Чарльз Вэнс Миллар был малоизвестным человеком при жизни, однако, слава пришла к нему после смерти, благодаря необычному завещанию. В возрасте 73 лет Миллар, сколотивший вполне приличное по тем временам состояние, умер в Торонто в 1926 году. Так как близких родственников у него не было, а за свою жизнь юрист так и остался холостяком, он составил необычное завещание, которое обсуждали все СМИ еще много лет спустя. Завещание Миллара стала настоящим аттракционом человеческой жадности и величайшей посмертной «шуткой века».

1. Акции элитного Онтарийского жокейского клуба он разделил между тремя людьми, двое из которых были ярыми сторонниками закрытия лошадиных бегов и любых тотализаторов в целом. Им пришлось временно вступить в этот клуб, чтобы продать свои акции. И третий – редкостный прохиндей и азартный игрок, которому в ином случае никогда не светило стать членом данного клуба, получил свое членство.

2. По одной акции Кенилворского (Kenilworth) жокейского клуба он распределил между практикующими священниками трех окрестных городков. Шутка сотояла в том, что клуб был абсолютным банкротом. Каждый, кто владел его акциями старался от них избавиться и их стоимость на тот момент составляла всего пол цента.

3. Так же он завещал по одной акции пивоваренного завода O"Keefe каждому практикующему протестантскому священнику в Торонто и большинство священников приняли их. Хотя как оказалось впоследствии он по факту этими акциями не владел (да еще и завод находился под «крышей» католиков) и, в результате, это вылилось в долгие религиозные разборки.

4. Свой дом на Ямайке он завещал трем адвокатам, яро ненавидящим друг друга, без права его продажи. А после смерти последнего из этих адвокатов дом должен был быть продан, а средства розданы беднякам.

Ну, и последний пункт его завещания, благодаря которому Миллар получил место в истории:

Все оставшееся (после частичной раздачи) у него имущество, он завещал продать и разделить меж теми женщинами, которые родят в Торонто наибольшее количество детей в последующие, после его смерти, 10 лет.
С учетом набирающей обороты великой депрессии, это спровоцировало взрыв рождаемости и этот период получил название Baby’s Derby. К финишу дошли 4 мамочки с девятью детьми каждая и получили по 125 тысяч долларов. Еще одна мамочка с десятью детьми, двое из которых были мертворожденными, получила утешительный приз в 12,5 тысяч долларов и еще одна с десятью детьми, но не все из которых были рождены от мужа, тоже получила утешительный приз в 12,5 тысяч долларов.

P.S. Все это время дальние родственники Миллара атаковали суд с требованием признать его завещание недействительным на основании аморальности, но не преуспели.

ИСТОРИИ

Завещание Чарльза Миллара

Воскресным днем 31 октября 1926 года скончался Чарльз Венс Миллар, 73-летний юрист и предприниматель из Торонто, который за всю жизнь не проболел ни дня. После себя он оставил неординарное завещание, которое наделало много шума и сделало его знаменитым после смерти.

Похоже, что этим своим поступком Миллар хотел показать, что за определенную цену можно купить любого человека.

Миллар перечислил нескольких своих верных помощников и сотрудников и назначил им небольшие суммы. Дальним родственникам не оставил ничего, объясняя, что если бы те надеялись, что он им что-нибудь оставит, то с нетерпением бы ждали его скорой смерти, чего он себе не желал.

Он распорядился выделить по доле акций пивной компании "О’Киф”, владельцами которой были католики, каждой протестанской общине в Торонто и каждому приходскому священнику, которые публично борются с пьянством, не называя никого поименно. В результате огромное количество служителей церкви пришло в суд, требуя свои акции.

Для одного судьи и священника, которые были яростными противниками ставок на скачках (тут он назвал имена), он предложил лакомые акции Онтарийского жокейного клуба при условии, что они запишутся в клуб в течение трех лет. Что они и сделали (правда, получив свои акции, выписались из клуба). Трем приятелям-юристам, которые дружили с Милларом, но терпеть не могли друг друга, шутник Чарльз оставил прекрасный дом на Ямайке с такими казуистическими примечаниями, что отныне им приходилось делить дом, сдерживая себя, чтобы не пустить в ход кулаки.

В главном, 9-м пункте, Чарльз Миллар завещал оставшуюся часть богатства (более полумиллиона долларов) той женщине в Торонто, которая в течение 10 лет после его смерти родит больше всего законных детей, что будет строго зафиксировано в документах о рождении.

Завещание огласили, оно вышло на первых страницах торонтовских газет. После этого начались большие гонки за деньгами, которые пришлись на годы Великой депрессии. Родственники пытались опротестовать завещание, клерикалы-трезвенники рвались получить свою долю пивных акций, юристы различных судов искали способы нажиться на ведении дел. И даже Верховный суд Канады рассматривал это завещание по поручению Верховного суда Онтарио, который хотел добиться передачи наследства правительству Онтарио якобы с целью учредить стипендиальный фонд в университете Торонто.

Но не зря Миллар 45 лет был одним из лучших юристов своего времени. Он тщательно оговорил все пункты, поэтому не нашлось ни малейших оснований их оспорить, хотя 10 лет лучшие юристы страны пытались это сделать, но безуспешно.

9 месяцев спустя после смерти Миллара началась битва за главную часть наследства, которая вызвала массу публикаций в печатных изданиях. Все матери, родившие двойню или тройню, сразу становились претендентками на главный приз. В прессе появилась ежедневная колонка под названием "Величайшая гонка аистов”, в которой публиковались списки женщин и количество детей, рожденных ими на данный момент.

Церковь оскорбленно объявила, что завещание Миллара аморально, так как ставит под сомнение святость зачатия и рождения, и произносила гневные проповеди в адрес юриста. Пасторы увещевали женщин не принимать участия в этой скверной шутке. "Но что значит не принимать? – вопрошали женщины, – не рожать детей?”

Когда генеральный прокурор Онтарио завел дело с целью учредить вышеупомянутый стипендиальный фонд в университете Торонто, жительницы Торонто пришли в ярость. Они настаивали, что Чарльз Миллар был полностью в своем уме, когда писал завещание, и что никакой политик не смеет посягать на права женщин, желающих рожать детей. Протесты пошли по всей провинции. Женщины делали упор на то, что по остальным пунктам завещания выплаты уже сделаны, и первыми, кто получил по этому завещанию деньги, были священнослужители и юристы.

В десятую годовщину смерти Чарльза Миллара суд Онтарио снова зачитал условия завещания и рассмотрел список претенденток. Две женщины были вычеркнуты из числа финалисток. Полин Кларк имела 9 детей, но одного не от мужа. Лилиан Кенни фактически имела 12 детей, но пятеро из них умерли в младенчестве, и она не смогла доказать, что они не были мертворожденными. Каждой из них дали по утешительному призу 12 500 долларов.

31 октября 1936 года "большая гонка аистов” закончилась вничью между Анной-Катрин Смит, Кэтлин-Эллин Нагль, Люси-Алис Тимлек и Изабель-Мэри Маклин (у всех у них за 10 лет родилось по 9 детей). Они получили по 125 000 (что в наше время составляет примерно 1,5 млн американских долларов).

По иронии судьбы, многие участницы "гонки” и вовсе не собирались заводить большие семьи. Ведь мы не упомянули тех, кто остался позади, родив по 5-6-7-8 детей. Половина "аистовых гонок” пришлась на годы депрессии, когда лишние рты были в семьях ни к чему. У двух из 4-х победительниц мужья вообще были без работы, и семьи сидели на пособии. У двух других мужья работали, но получали низкую зарплату. А Полин Кларк развелась и родила последнего ребенка уже не от мужа.

Пошучивали, что бездетный холостяк Чарльз Миллар усыновил таким образом тысячи детей.

Чарльз Миллар устроил неплохой спектакль, показавший, что люди готовы на многое, чтобы получить деньги. Возможно, завещание юриста Миллара стало главным достижением его жизни.