Картины о гражданской войне героях. Иван Владимиров

Так, друзья, сегодня будет интересный пост о том, как на самом деле выглядел . Фотоснимков тех лет сохранилось не так и много, но зато осталось множество рисунков от художников документалистов.

Картины, которые я покажу вам в сегодняшнем посте, произвели на меня в своё время громадное впечатление. Еще удивительнее то, что художник, нарисовавший их, жил в — вполне успешно пережил сталинский террор 1930-х годов и его картины по какой-то причине не были уничтожены. Он много рисовал практически до последних дней жизни и даже в 1930-е продолжал время от времени троллить совок картинам вроде "Мордобой на пляже — культурное достижение по спорту!".

Для начала немного истории. Автор картин, которые размещены ниже — художник Иван Владимиров (1869-1947). Как видно по годам жизни художника — в годы Октябрьского переворота и последовавшей за ним Гражданской войны Иван был уже достаточно зрелым человеком и состоявшимся художником, до этого уже получившего некоторую известность.

В начале XX века Владимиров позиционировал себя как художника-документалиста — он работал т.н. "художественным корреспондентом" в русско-японской (1904-905), балканских (1912-13) и Первой мировой войнах. О сюжетах его картин тех лет можно судить по названиям — "Орудие в опасности", "Артеллерийский бой", "Вернулся с войны", "Разведка в ливень", "Допрос пленного", "Усиленная рекогносцировка".

В 1917-1918 году Владимиров работал в Петроградской милиции, где рисовал фотопортреты разыскиваемых преступников со слов потерпевших (аналог художественного "фоторобота"). Во время переворота 1917 года Владимиров сделал множество зарисовок, которые стали потом в сюжеты его картин — на которых хорошо показаны реалии тех дней и истинное лицо большевиков.

Это удивительно, но Ивана Владимирова по какой-то причине не репрессировали в 1930-х — он пережил репрессии и блокаду в Ленинграде, во время которой рисовал плакаты и вёл дневник блокады. Ещё удивительнее то, что многие его работы выставлялись даже во времена СССР в Третьяковской галерее.

А теперь давайте посмотрим на картины.

02. Взятие Зимнего дворца осенью 1917 года. Лица и типажи красноармецев далеки от тех "волевых и целеустремлённых товарищей", которые потом рисовали во всех советских учебниках. Далеки от идеала и их действия — банда красноармейцев ведет себя как обычные пьяные погромщики, стреляя в картины и уничтожая античные статуи. 22 годами позже дети этих красноармейцев будут вести себя также во время "присоединения Западной Беларуси" — с тупой злобой рубя саблями паркет в замке Радзивиллов в Несвиже.

03. А на этой картине изображены большевики на улицах "революционного Петрограда". Как видите, красноармейцы не только ходили строем под бравурные песни про Буденного, но и не гнушались банальными грабежами — на картине запечатлено, как доблестные "красногвардецы Ильича" разгромили винный магазин и напиваются прямо у входа.

04. Внесудебная расправа над "идеологическими противниками-беляками". Обратите внимание на лица красноармецев — это самые настоящие Шариковы. Не вызывает сомнений, что художник на стороне расстреливаемых, и для меня большая загадка — как ему удалось пережить террор 1930-х. Может быть, всё дело в том, что советские власти не видели в картинах никаких противоречий — "а что, всё похоже! Вот это с винтовкой вылитый я, а вот это — мой кореш Коля!".

05. А это — расстрелы в подвалах, которые начались, фактически, сразу после переворота. Лица тоже очень характерные; как позже скажет Иосиф Бродский — "после переворота 1917 года и репрессий в России произошел антропологический сдвиг, от которого она будет оправляться несколько столетий".

06. Реалии 1918 года. На картине вроде бы не происходит ничего особенного, если не знать её название — "Разграбление вагона с помощью от Красного Креста". Скорее всего, вагон грабят те же самые "красноармейцы", которые охранятю железную дорогу — присвоив себе продукты, которые были предназначены для голодающих.

07. Тоже грабеж — на сей раз банковских ячеек, под заумным названием "изъятие награбленного добра". То, что в этих ячейках хранили свои вклады и ценности обычные горожане — никого не интересовало. Имеешь что-то большее, чем драные лапти? Значит враг.

08. Картина под названием "Развлечение подростков в императорском саду".Тут, как говорится, без комментариев — искусство после революции стало "доступно всем". В том числе, и для того, чтобы бросать в него камнями.

09. А вот просто потрясающая картина под названием "Некому защитить" — так сказать, торжество победителей. Два бугая-"красноармейца" подсаживаются к интеллигентной даме в кафе, один из красных бандитов крепко держит её за руку, и можно понять, что ничем хорошим эта встреча не закончится.

10. И ещё одна потрясающая картина из этой же серии, с лицами "победителей" в ложе оперы либо театра. Типажи подмечены просто отлично.

11. Ещё немного "послереволюционных реалий". Голод в Петрограде — люди отрезают куски мяса от трупа павшей лошади, в то время как на заднем плане идут бравурные митинги под красными флагами.

12. И ещё немного о быте тех лет:

13. Картины деревенской жизни тех лет у Ивана Владимирова тоже встречаются. Давайте посмотрим, что изображено на них — может быть, хотя бы в деревне жизнь была получше? Нет, там был всё тот же грабеж. На этой картине показано, как подстрекаемые комиссарами крестьяне разворовывают богатое поместье:

14. А вот те же крестьяне волокут домой награбленные вещи. Так и хочется спросить — "ну что, обогатились? Сильно свою жизнь улучшили?"

15. Впрочем, награбленному "добру" крестьяне радовались недолго — вскоре к ним в дома приехали отряды продразверстки, которые выгребали из амбаров все запасы зерна, обрекая людей на голод.

16. А это — работа в селе так называемого "комбеда", в который набирали всяких сельских алкоголиков — чем более деклассирован был человек и чем более асоциальный образ жизни он вел, тем вероятнее он мог получить место в "комбеде" — считалось, что он "революционный борцун" и вообще молодец, "не работал на царя".

Вчерашние алкоголики и люмпены получили полную власть над судьбами людей, которые советская власть посчитала своими врагами. Хозяйственные крестьяне, работящие зажиточные люди, священники, чиновники — были судимы "комбедами" и часто приговаривались к смерти.

17. Грабеж ценностей из сельской церкви. Большая часть добра, что отняли в церквях и у бывших богатых людей — продавалась на Запад, а средства от этого шли на "советскую индустриализацию". Это и есть реальное лицо , которого так любят восхвалять сталинисты, в 1920-30-е годы он занимался ровно тем же, чем занимался до революции — грабил людей и тратил деньги на свои прожекты.

Вот такие картины. По-моему, очень сильная серия. Мне кажется, если бы с советских публиковали их, а не пафосные картинки с "революционными матросами", то отношение к событиям 1917 года у людей было бы совсем иное.

А что вы думаете по этому поводу?

Художник-самоучка Константин Третьяков, живший на юге Архангельской области, там, где Устья сливается с Вагой, написал много картин и о событиях гражданской войны, хотя та война только краешком зацепила два больших села, где прошла вся жизнь Третьякова – Благовещенск и Воскресенск.
Полные названия сел – Благовещенское и Воскресенское, но местные жители эти названия сокращают.

Благовещенск стоит на высоком берегу Устьи, а Воскресенск в нескольких километрах от него, между Устьей и Вагой.
Сюда, в Благовещенск, в конце июля 1918 года из Шенкурска ушел отряд Максима Ракитина.
В июле 1918 года Шенкурск несколько дней находился в руках крестьян, не желавших быть мобилизованными в Красную Армию в разгар летней страды, и не желавших ни с кем воевать. Постепенно крестьяне разошлись по своим деревням, и Ракитин, узнав, что к городу приближается отряд красноармейцев, ушел вверх по Ваге.
Но и советская власть после этого продержалась в Шенкурске недолго.
12 августа, узнав, что по Ваге идут пароходы с союзниками и белогвардейцами, сотрудники исполкома уездного совета, военкомата и красноармейцы погрузились на пароход «Шенкурск» и отправились вверх по Ваге, в сторону Вельска.
Ракитинцы остались в Благовещенске, хотя крестьяне, не желавшие оказаться между молотом и наковальней, пытались от них избавиться, или, хотя бы, забрать у них оружие. Отряд оружие не отдал, но и в сторону Вельска не пошел.
Через несколько дней советским властям в Вельске удалось сформировать отряд в количестве 135 человек, который, переправившись через Вагу, стал готовить атаку Благовещенска.

Атака на Благовещенск началась на рассвете. Красноармейцы наступали со стороны Воскресенска и дошли до последнего ряда изб, стоявших на берегу Устьи.
Ракитинцы сдаваться не собирались. Оружия у них было достаточно, были даже два пулемета. Архангельский историк Е.И.Овсянкин в книге «Огненная межа» (Арх., 1997 г.) писал, что у берега стоял пароход с пушкой, из которой по наступающим был открыт огонь шрапнелью, но что это был за пароход, откуда он взялся, я не знаю. Красноармейцы отступили.

прислала katias

Больших двухэтажных изб, стоявших задами к Устье, сейчас уже нет, снесли в семидесятые годы. Сейчас вместо них стоят кирпичные коробки совхозной администрации, столовой, почты и магазина.
Сохранился большой светлый дом слева. Там сейчас сельская администрация.
До конца шестидесятых стоял примыкавший к церковной ограде большой пятиоконный дом. В шестидесятые там был детский сад, а в августе 1918 года размещалась часть ракитинцев.
Родственник рассказывал, как слышал рассказ старика благовещенца, находившегося в доме как раз в то утро, когда началась атака.
-Проснулся от стрельбы. Кругом палят, а кто палит, не поймешь. Прямо по окнам стреляют. Я, мужики, от страха чуть не обоср… Даже одеватьcя не стал. Схватил штаны, да винтовку, да в окно выскочил, в то, которое на реку выходило…

Во время боя в отряде красноармейцев был убит один человек, Павел Степанович Глазачев, 1878 г.р., уроженец Шенкурского уезда.

Это фотография знаменитой зимней ярмарки в Благовещенске. Конец двадцатых, т.е. до начала коллективизации осталось всего ничего.
Чуть впереди стоит деревянная церковь, за ней каменная, двухэтажная, с большой колокольней.
Маленьким, я слушал как-то рассказ стариков, которым в 1918 году было по 10-12 лет, как они бегали смотреть на убитого Глазачева. Лежал он под большой черемухой, стоявшей в десятке метров от деревянной церкви. Старики запомнили, что на нем была кожаная куртка, и лежал он на спине, раскинув руки.

Здесь черемуха лучше видна.
Прячась за ней, Глазачев стрелял по окнам большой двухэтажной избы, стоявшей через дорогу, но тому, кто был в избе, повезло больше.

Похоронили Глазачева на том же месте, где он погиб, под черемухой. Черемуха даже до семидесятых годов не дожила, а бывшая церковь стоит. В тридцатые годы в ней устроили клуб и библиотеку.

В 50-е годы на могиле Глазачева поставили памятник. Потом советская власть рухнула, ее заменил то ли капитализм, то ли непонятно что, и до памятника сейчас никому нет дела. Памятник потихоньку разрушается, а тополя стареют

Табличка на памятнике «Погибшему в боях с интервентами в 1918-1920 гг.» меня еще в детстве удивляла.
Во-первых, никаких интервентов в селе не было, а были такие же шенкурские мужики, которым просто не нравилась новая власть. Во-вторых, при чем тут бои «1918-1920 гг.», если он погиб в бою в августе 1918 года, и в боях 1919-1920 гг. участвовать не мог.

Какое отношение к этим событиям имел колёсный пароход «Лев Толстой», я не знаю. Художник Третьяков, видимо, знал, а я не знаю.

На следующий день отряд получил приказ от Кедрова: «Атаковать Благовещенск снова или зажечь его со всех сторон». Овсянкин в книге «Огненная межа» писал, что на следующее утро красноармейцы пошли в атаку, таща с собой канистры с керосином. Вот такая она, гражданская война!
Переправляясь через Вагу, красноармейцы узнали, что ракитинцы из Благовещенска ушли в Шенкурск.
Я думаю, ракитинцев местные мужики уговорили, и у тех хватило порядочности не устраивать новый бой в селе. А с двумя пулеметами, да если их грамотно поставить, можно было красноармейцев хорошо встретить.

Каменная церковь, вернее то, что от нее осталось, стоит в селе до сих пор. До начала восьмидесятых на втором этаже находился промтоварный магазин, потом кафе, потом вход на второй этаж закрыли.
Сельская пекарня, которую устроили прямо в алтаре, пекла хлеб до конца девяностых. Потом церковь передали верующим. У тех, кто в Бога верит, на восстановление церкви денег нет, а у кого деньги есть, те не верят ни в Бога, ни в черта.

«Отряд бойцов перед походом на Шенкурск».
Картина была написана Третьяковым в Ширшинском доме престарелых в 1979 году.

«В бой за Высокую Гору».

Деревни Усть-Паденьга, Нижняя Гора и Высокая Гора, занятые американцами и белогвардейцами, находились на берегу Ваги, в 25 верстах от Шенкурска.
В январе 1919 года с атаки на эти деревни 6 армия начала Шенкурскую операцию.
Сначала американцы отступили из Нижней Горы, потом оставили Усть-Паденьгу.
На высоком берегу речки Усть-Паденьги им удалось задержаться, но потом они отступили к Шенкурску.

Берег Уст-Паденьги, где стояла батарея канадских артиллеристов, и где были позиции американцев, я сфотографировал из окна автобуса летом прошлого года.

В Россия: реалии революции и гражданской войны глазами художника Ивана Владимирова (часть 2)

Россия: реалии революции и гражданской войны глазами художника Ивана Владимирова (часть 2)