Биография. Дворец - это не склад графских вещей

начала свою работу в Павловске в 1932 году: водила экскурсии, делала методические разработки, выставки. В августе 1941 года ее назначили директором музея. В первые же дни Великой Отечественной войны Анна Ивановна включилась в работу по консервации музея, подготовке к эвакуации музейных коллекций. К сожалению, все коллекции эвакуировать не удалось, часть из них была перевезена в Ленинград, в Исаакиевский собор и другие хранилища. В последний ящик, отправленный в тыл, она уложила документацию проведенной по ее заданию в предвоенные годы ландшафтной инвентаризации лучших парковых районов, созданных Гонзаго. В Сарапул и Ленинград отправила те произведения, которые придавали Павловску особое обаяние: изделия из слоновой кости и янтаря; нарядные акварели на стекле молочного цвета, исполненные Марией Федоровной в дар супругу; вышивки; а также семейный архив.

Анна Ивановна Зеленова была в числе сотрудников павловского музея, которые последними, под бомбежками и артобстрелами, буквально за несколько часов перед немецкой оккупацией Павловска покинули его пределы. Уходили пешком, вдоль линии железной дороги, как говорили, пересчитывая и запоминая место расположения буквально каждого дерева. Без этого было бы невозможно восстановление после войны парка, наполовину вырубленного немцами.

После окончания оккупации Анна Ивановна вновь увидела Павловск в феврале 1944 года: сожженный дворец стоял в руинах, великолепный парк был вырублен и изрыт траншеями. Государственная комиссия сделала вывод о невозможности восстановления музея. Зеленова была категорически не согласна с этим и начала работу по консервации сохранившегося декора. Впервые в истории музейного дела она разработала методику реставрации памятников архитектуры.

Анна Ивановна сформировала вокруг себя творческий коллектив музейных сотрудников, проектировщиков, реставраторов различных специальностей. В результате Павловский музей стал первым пригородным дворцом, восстановленным после войны. Первые его залы были открыты для посетителей в 1957 году.

Собрание Русского музея практически не пострадало - не погиб и даже не подвергся порче ни один экспонат. Это стало возможным только благодаря героическому труду музейных сотрудников по спасению, эвакуации и сохранению художественных ценностей. Коллекция музея продолжала пополняться и в годы войны. Принимал Русский музей на хранение и наиболее ценные произведения художников, оставшихся жить и работать в блокадном Ленинграде.

Часть раритетов, не вывезенных в тыл из дворцов-музеев Петродворца, Павловска, Пушкина, Гатчины, были замурованы в дворцовых подвалах или закопаны в парках. Другие музейные редкости вывезли в Ленинград, и они всю блокаду находились в специальных хранилищах, одним из которых стал Исаакиевский собор.

На Павловском кладбище есть эти две могилы, причем, они находятся друг от друга недалеко, всего в двух шагах. В них похоронены люди, которые для Павловска, для культуры всего мира сделали много - возродили после войны Павловский дворец.

Под колонной, похожей на колонну "Край света", стоящую в Павловском парке, нашла вечный покой неугомонная Анна Ивановна Зеленова (1913-1980) директор Павловского дворца-музея (1941-1979).

Она пришла на работу сюда экскурсоводом совсем юной, и поняла, что нашла свое место. В августе 1941 года была назначена и.о.директора дворцового комплекса, организовала эвакуацию экспонатов в Сибирь, в Исаакиевский собор Ленинграда. Анна вместе с научным сотрудником Вейсом ушла в ночь на 16 сентября пешком в Ленинград тогда, когда один рабочий парка - Романов - приехал на велосипеде предупредить ее, увидев немецких мотоциклистов на подступах парка. Всю блокаду Анна, как и некоторые сотрудники пригородных музеев, провела в подвале Исаакиевского собора, охраняя ценные экспонаты. Они - голодные, обессиленные - выносили на просушку картины, ковры, ворочали огромные, неподъемные ящики. 24 января 1944 Слуцк (Павловск) был освобожден.

Анна в своем кабинете. 1945 год.
1 февраля она уже была там. Масштабы разрушений ее ужаснули, но, придя в себя, отметила, что во многих местах сохранились лепнина, остатки от декоративного убранства. Первоначальная работа - консервация дворца - постепенно перешла в его реставрацию. Первые семь залов дворца были открыты уже в 1956 году.

А под этой плитой покоится Анатолий Михайлович Кучумов (1912-1993). Интересно, что у этого видного музейного деятеля не было специального образования, кроме курсов музейных работников. Но, от природы обладая феноменальной памятью, и, занимаясь любимым делом, он сумел стать непревзойденным знатоком русского жилого интерьера 19 века. Настолько его авторитет был высок в этой области, что к его советам прислушивался директор Эрмитажа Пиотровский. Во всех сложных вопросах слышалось: "Надо спросить у Анатолия Михайловича".

До войны Анатолий Иванович Кучумов был директором Александровского дворца в Пушкине. Во время войны был в эвакуации в Новосибирске, организуя охрану экспонатов из пригородных музеев Ленинграда. После войны он много ездил в поисках похищенных предметов из Ленинградских музеев. Благодаря его кипучей деятельности были найдены и возвращены негативы Павловского и Гатчинского дворца, библиотека Павловского дворца и множество уникальных экспонатов из других пригородных дворцов.

Анна Зеленова и Анатолий Кучумов, работая в одной области, были давними знакомыми. Во время блокады Анна и Анатолий постоянно переписывались, причем, Анна Ивановна, зная, что ей предстоит огромная работа по восстановлению дворца постоянно советовалась с Анатолием Михайловичем. В своих письмах она обращалась к нему: "Дорогой Анатолий Михайлович!", "Толенька! Дорогой и неоцененный мой друг!", "Дорогой мой любимый друг!", "Дорогой мой, бесконечно снисходительный к моим недостаткам и бесконечно требовательный к моим "возможностям" друг!". В свою очередь он взывал к ней: "Дорогая Анна Ивановна!", "Добрый день мой дорогой, хотя и далекий сегодня, но самый близкий друг!", "Милая Анна Ивановна!". Чувствуя свою оторванность от Ленинграда, боясь, что ему не найдется там места, Анатолий Михайлович пишет ей 5 января 1944 года: "Милая, дорогая Анна Ивановна, может быть я и ошибаюсь в этом поспешном заключении, в душе желая чтоб так и было, но нет сил больше оставаться в полном неведении. Это письмо будет последней попыткой. Либо возобновить нашу старую сердечную дружбу либо признать совершившйся факт... Я знаю, во мне очень много отрицательного, но при всем этом я очень дорожу дружбой и никогда ее не нарушу по своей воле. В Вас же я имею чуткого, отзывчивого друга, замечательного товарища, который своим ласковым сердечным словом, советом, пожеланием, помог залечить самые больные сердечные раны после многих пережитых утрат и несчастий. Вот почему я так болезненно реагирую на длительное молчание с Вашей стороны. Вы являлись той нитью, которая связывала меня с замечательным прошлым, утерянным видимо навсегда". Анна Ивановна в письме от 31 января 1944 года пишет: "Да чуть главное не пропустила! Сегодня в Ленсовет направлены списки для утверждения на вызов 5ти человек! Вызываются (по нашему всеобщему настоянию) Мамин, Трончинский,Попова, Чубова и Кучумов. Еще неизвестно последует ли разрешение, но полагаю, что... скоро увидимся."

Анатолий Иванович в Египетском вестибюле.
С 1956 года по 1977 год Анатолий Михайлович работал хранителем Государственного музея-заповедника "Павловск". Совместная деятельность Зеленовой, Кучумова и других сотрудников музея привела к восстановлению дворцового комплекса самым первым из пригородных музеев. Был создан прецедент, который показал, что можно и нужно их восстанавливать. Между тем, в 1946 году на всемирном конгрессе архитекторов в Лондоне было заявлено, что мировая культура с потерей Пушкина и Павловска понесла невосполнимые потери.

Главный хранитель возле экспозиции, посвященной реставрации дворца. 1972г.

Конечно, они оба были сильными одаренными личностями, и ожидать, что между ними не будет каких-либо трений, разногласий по отдельным вопросам - было бы глупо. Они часто спорили, ссорились, отстаивая свои позиции. Но неизменно их объединяло общее любимое дело, что оставалось самым главным и непреходящим. Анна Ивановна скоропостижно умерла, не вынося, что ее отправили на пенсию. Кучумов тяжело заболел в 1977 году, вышел на пенсию. Последние годы его поддерживала работа по написанию книг. Он автор фундаментальных трудов по истории Павловского дворца и парка и убранству русского жилого интерьера 19 века.

Зеленова читает поздравительный адрес в честь 60-летнего юбилея Кучумова. 1972г.
По-разному сложилась их личная жизнь.

Анна не вышла замуж, многие годы с ней была рядом ее мама. Затем Анна Ивановна большое участие принимала в судьбах подчиненных ей людей. Это и была ее личная жизнь. Вместе они устраивали праздники, новогодние елки для детей своих сотрудников. Несмотря на все, она была счастливым человеком. У Анатолия Михайловича была прекрасная жена - Анна Михайловна, которая с ним и похоронена. Вместе они воспитали сына.

В честь Анны Ивановны названа одна из улиц Павловска. При жизни она высказывала желание похоронить ее в парке, но последнее ее пристанище располагается на красивом, романтичном кладбище. Могилы бывших единомышленников, почетных гражданинов г.Павловска находятся рядом. И быть может, они и сейчас спорят, заходя друг к другу в гости.
Фотографии главных героев, выдержки из писем взяты из двух следующих источников:
1. А.М.Кучумов. Статьи, воспоминания, письма. - Спб.:Арт-Палас,2004.
2. А.И.Зеленова.Статьи, воспоминания, письма. - Спб.:Арт-Палас,2006.

Анна Ивановна Зеленова - легендарная женщина, за плечами которой - настоящие подвиги. Нет, она не была зенитчицей, «ночной ведьмой» или санитаркой. Она «просто» возродила Павловский дворцово-парковый ансамбль тогда, когда многие не верили, что это возможно. И сделала это так, что и поныне Павловск считается образцом научной реставрации, а сама Зеленова - ярчайшим примером человека, самоотверженно преданного своему делу и своему городу.

Двадцативосьмилетний директор

Анна Ивановна Зеленова родилась в 1913-м году в семье рабочих. Закончив школу (бывшую Петришуле), она одновременно учится на эскурсионно-переводческом отделении университета и литературном факультете института имени Герцена. Став дипломированным искусствоведом и литературоведом, трудится экскурсоводом в Эрмитаже, Русском музее и пригородах. С 1936-го года Зеленова всецело посвящает себя Павловску. Перед самой войной, в 1939-1940-х годах она стоит во главе кропотливейших (и как оказалось позднее, таких своевременных) работ по генеральной инвентаризации богатейших коллекций Павловска.
21-го августа 1941-го года Зеленову назначили директором Павловского дворца-музея и ответственной за эвакуацию его экспонатов. Это трудная задача даже для опытного музейщика-мужчины, но новая директор справилась с ней настолько блестяще, насколько это было возможно.

«Мы вернемся и найдем тебя»

Ещё до войны «на всякий пожарный» был разработан план эвакуации экспонатов из пригородных дворцов, однако в него вошла лишь малая толика ценнейших предметов. Летом 1941-го Зеленова с немногими оставшимися сотрудниками на свой страх и риск решили спасти столько, сколько будет в их силах. Музейные предметы заколачивали в ящики, отправляли в тыл и в специальное хранилище в подвалах Исаакиевского собора, закапывали прямо в парке. В дневниках директора дворца есть такая чудесная запись: «Среди мраморных итальянских статуй у дворца на “Больших кругах” есть статуя «Мир». Перед тем как ее закопали, сделали карандашную надпись “Мы вернемся и найдем тебя”». Зеленова будто предчувствовала, что произойдет с её горячо любимыми местами, и в последний ящик, отправленный в тыл, положила непредусмотренные никакими планами и предписаниями бумаги с инвентаризацией шедевров ландшафтного дизайна волшебника павловского парка Пьетро Гонзаго. Закончив с делами, директор дворца ушла 16-го сентября 1941-го года, за день до захвата Павловска гитлеровцами, в Ленинград, где и проработала в музейной и библиотечной сферах всю блокаду.

Бои после битвы

Отступая, враг заминировал вырубленный почти до основания парк и поджёг дворец. Потери были колоссальными, и власти сочли восстановление Павловска бессмысленным. За рубежом придерживались такого же мнения: на Всемирном конгрессе архитекторов 1944-го года в Лондоне было сказано: «До нас дошла весть, что архитектурные ансамбли Пушкина и Павловска больше не существуют».
Зеленова были категорически с этим не согласна и приступила к решительным действиям: 17 февраля того же года она пишет летчикам, охранявшим Ленинград: «Разве мы можем допустить, чтобы вместо Павловского дворца, который мы хорошо знали и любили до войны, любили из-за его красоты, навечно теперь остались эти руины как памятник арийского кретинизма, гитлеризма и фашистского мракобесия? Нет! <…> И мы не имеем права опускать Павловск в небытие, когда его можно и нужно восстановить на прежнем уровне, только нельзя медлить. Нет такого права ни у вас, ни тем более у меня. Это ведь тоже бой, и здесь тоже нужна оперативность».
Главные бои, предстоявшие Зеленовой, вновь занявшей свой пост в музее, состояли в том, чтобы убедить чиновников в возможности и необходимости восстановления Павловска. И ей это удалось. Знавшие Зеленову пишут о её необычайных силе духа и даре убеждения, возникавших в хрупкой на первый взгляд женщине, когда это касалось её любимого дела. Первые залы возрождённого из руин дворца были открыты после реставрации в 1957-м году, всего через двенадцать лет после окончания войны.

Семейный музей

Мария Фёдоровна, супруга Павла I и основательница резиденции, мыслила Павловск именно как тихий семейный уголок на фоне поэтичных природных красот. Зеленова остро чувствовала это и, например, отправила в эвакуацию семейный архив Павла Петровича и его жены, что, конечно, было вне всяких предписаний. Кроме того, по воспоминаниям музейщиков, атмосфера, царящая в коллективе сотрудников Павловска при Зеленовой, была особенно тёплой и практически семейной. Директор писала своим сотрудникам поздравления в стихах на их личные праздники, принимала на работу идеологически «неблагонадёжных». Она говорила: «Вытащить человека из беды можно всегда: надо ничего и никого не бояться» .

Дворец - это не склад графских вещей

Об Анне Ивановне Зеленовой ходили легенды ещё при её жизни. Рассказывают, в частности, такой эпизод: как-то в Павловский дворец приехал граф Алексей Николаевич Толстой с целью присмотреть для своей квартиры кое-что из музейной мебели. Зеленова вышла к нему с такой речью: «Алексей Николаевич! Вы ошиблись дверью. Это не склад ваших вещей, а государственный музей, и он - неприкосновенен. Я вас очень прошу вернуться в наш дворец только тогда, когда вы сердцем поймете разницу между этими двумя формами собственности». С тех пор Толстого во дворце больше не видели.

Боец до конца

В 1979-м году место директора Павловского дворца-музея оказалось лакомым для одной предпенсионной дамы из КПСС. И Зеленову перевели на должность методиста по культмассовой работе - место, с которого обычно начинают первые шаги в музее. Но и здесь она продолжала трудиться изо всех сил. Анна Ивановна Зеленова скончалась через год после этого, выступая на партийном собрании: до последней минуты своей жизни она радела за свой любимый Павловск. Время воздало Анне Ивановне: в 2005-м году ей было присуждено звание почётного гражданина Павловска, а её именем названа одна из улиц в городе, который обязан ей очень многим.
Аделаида Сергеевна Ёлкина, ученица и приёмная дочь Зеленовой, написала о ней книгу «Сделайте это для меня». Название неслучайно. В феврале 1944-го года Зеленова встретила в приемной Управления культуры незнакомую женщину, как оказалось, балерину, которая сказала ей: «Сделайте это для меня, восстановите Павловск» . И Анна Ивановна Зеленова «просто» сделала это.

В 1944-м ленинградские власти приняли решение: восстановить Павловский дворец невозможно. Да и не нужно. От этого идеологического бельма военные и партийные руководители города предлагали избавиться еще в 1941-м.

Павловский дворец горел три дня. Тушить пожар было некому и нечем. Огонь поглотил здание и остановился: к тому времени в дворцовом парке уже нечему было гореть. 600 гектаров некогда лучшего пейзажного парка Европы были вырублены под корень. По изуродованной земле, по грязному от пепла снегу медленно шли саперы, делая свою работу: отступая из Павловска, немцы заминировали территорию. Напоследок, в день своего ухода, 24 января 1944-го, немцы подожгли дворец - чтобы русские в полной мере насладились зрелищем.

Сотрудники Павловского дворца-музея ничего не пропустили из приготовленного фашистами «спектакля»: они примчались в Павловск сразу, в первые же часы после освобождения города, и три дня беспомощно смотрели, как гибнет в огне все, что было им дорого. От великолепного дворца остались обугленные кирпичные стены. Крыша сгорела и обвалилась, на дымящиеся руины падал январский снег, оседая на лепных барельефах и гирляндах. Снег таял и превращался в лед, под тяжестью которого обваливался тронутый огнем гипс. Кое-где уцелели лепной декор стен и даже часть росписей. Но обожженные лепные детали при прикосновении рассыпались в пыль. Уцелевшие фрагменты масляной живописи от сильного жара пошли пузырями, а фрески шелушились и исчезали на глазах от гулявшего по руинам ветра.

Все было столь очевидно, что ленинградские власти быстро приняли решение: восстановить Павловский дворец невозможно . Да и не нужно. От этого идеологического бельма военные и партийные руководители города предлагали избавиться еще в 1941-м, когда немцы стремительно продвигались к Ленинграду: предложения сжечь дворец вместе со всем содержимым звучали громко и часто.

Павловск - одно из тех мест, существование которых кажется нам привычным и естественным. «Жемчужина в ожерелье дворцово-парковых ансамблей Северной Венеции». Не было бы этой «жемчужины», не было бы и всего «ожерелья», если бы не одна женщина - молодая, невысокая, хрупкая, в смешных очках. Анна Ивановна Зеленова , назначенная директором Павловского дворца-музея в 1941 году, стала легендой еще при жизни. В 1944-м ей удалось дойти до «самого верха» и изменить решение властей, ей удалось уже весной начать то, что позже назовут «подвигом века» - возрождение пригородных дворцов-музеев и парков Ленинграда. Именно Павловск Зеленовой стал первым дворцом, полностью восстановленным из руин. Именно здесь родилась та школа, которую прошли все послевоенные музейщики и реставраторы.

— Все-таки личность в истории многое значит. Не было человека более самоотверженного и преданного своей работе, чем Анна Ивановна. В 1944-м она ездила в Москву и добилась того, чтобы дворец в Павловске реставрировали в первую очередь. Позже, в 1950-е, она писала Молотову, Косыгину, Вышинскому, встречалась с Ворошиловым - благодаря своей ‎п‎р‎е‎д‎п‎р‎и‎и‎м‎ч‎и‎в‎о‎с‎ти‎ ‎и‎ ‎п‎р‎и‎н‎ц‎и‎п‎и‎а‎л‎ь‎н‎о‎с‎ти она всегда умудрялась добиться всего, что было нужно Павловску, - рассказывает Людмила Валентиновна Коваль , главный специалист музея-заповедника по научной работе. - Просто Анна Ивановна безмерно любила Павловск, она считала его лучшим местом на Земле.

«Мы вернемся и найдем тебя»

— Мы вернулись в Ленинград в 1943 году, когда еще не была снята блокада. Ленинград был разрушен, на улицах покойники лежали. Дома стояли без стен, город казался мертвым: ни электричества, ни трамваев, ни воды. Иногда я прохожу по Невскому и не верю, что могла идти по нему и не встретить ни души… - вспоминает Татьяна Матвеевна Телюкова , художник-реставратор, мастер по позолоте Павловского музея-заповедника.

Татьяне Матвеевне - восемьдесят пять. Из них 65 она посвятила восстановлению сокровищ Павловского дворца. Работала с золотом в то время, когда и хлеба-то не всегда хватало.

— Да, все мы были голодными и холодными. Но мы были молоды и любили свою жизнь, даже несмотря на то, что пришлось испытать в годы войны. Мы не искали ни выгоды, ни славы. Мы просто работали. Да, восстанавливали дворянские усадьбы и дворцы - но нашей целью было восстановить любимые места! Иногда я прохожу по интерьерам дворца и думаю: неужели мы и правда это сделали?

Работы у юной Тани Телюковой было много. Пожар 24-26 января 1944 года уничтожил все, что к тому времени не успели вывезти немцы, но еще раньше, в 1941-м, из дворца были эвакуированы наиболее ценные вещи, которые ждали возвращения домой в ящиках, помеченных аббревиатурой ПДМ, «Павловский дворец-музей», раскиданных по разным городам СССР. Часть находилась совсем рядом, в ленинградском Исаакиевском соборе. Часть - в Нижнем Новгороде, часть - в Сарапуле, часть - в Новосибирске.

Малоизвестный факт: план эвакуации музейных ценностей из пригородных дворцов-музеев Ленинграда был разработан еще в 1936 году. Казалось бы, следует восхититься дальновидностью советских властей - обстановка в Европе того времени уже вызывала беспокойство, и разработка плана спасения народного достояния «на всякий пожарный» могла бы считаться мудрым решением. Только вот представления властей о количестве и подлинной ценности музейных реликвий были своеобразными. Даже название плана говорит о многом: не «план эвакуации», а «план разгрузки».

Согласно этому плану, из дворцов Пушкина, Петергофа, Гатчины (тогда - Красногвардейска) и Павловска (тогда - Слуцка), подлежал эвакуации 4871 экспонат за 4 дня. Исходя из этих цифр, были предусмотрены финансовые средства, рабочая сила, транспорт. Октябрьская железная дорога должна была выделить восемь вагонов. Четыре - для гатчинских ценностей, а Пушкину, Петергофу и Павловску предлагалось «утрамбоваться» в оставшиеся четыре вагона. Никакого отношения к реальности «план разгрузки» не имел - количество музейных ценностей в каждом из пригородных дворцов измерялось десятками тысяч.

Все пять лет до начала войны музейные работники пытались убедить руководство, местное и центральное, пересмотреть план эвакуации. От надоедливых музейщиков все пять лет в лучшем случае отмахивались, а излишняя настойчивость в те годы могла стоить жизни. Так и получилось, что 22 июня 1941 года в действие вступил план 1936 года: 4871 экспонат, 8 вагонов, 4 дня.

Все работы по срочной эвакуации легли на плечи музейщиков - в основном женщин. Плановые партии были упакованы и отправлены в первую очередь. Потом кончились ящики и вагоны, зато начались артобстрелы и бомбежки. Параллельно с погрузкой ценностей сотрудники дворцов-музеев пытались защитить сами здания: заклеивали и заколачивали окна, на чердаки ставили емкости с песком и водой для тушения пожаров… Возникли «перебои» с охраной - военным уже было не до музеев. Появились первые мародеры.

Про план 1936 года все давно забыли. Музейщики воспользовались общей неразберихой, чтобы успеть спасти как можно больше предметов. Работами в Павловске руководила недавно назначенная директором музея Анна Зеленова.

Из воспоминаний Анны Ивановны Зеленовой:

«Вначале пользовались ящиками, заготовленными по размерам каждого предмета, затем начали сколачивать типовые трех вариантов и, уже глядя на ящик, определяли, какую вещь в него лучше укладывать, а когда кончились доски на хоз. дворе, пришлось ломать заборы у хозяйственных построек…»

«Особенно трудно было с дворцовой скульптурой. Отправить ее в далекое путешествие не решились, но и в залах оставлять ее тоже нельзя. Вовремя вспомнили о прочных сводчатых подвалах. В узком отсеке скульптуру поставили как можно теснее, к античным статуям дворца присоединили всех муз из парадной библиотеки южной анфилады… Замуровали отсек кирпичом, но стена выглядела предательски свежей. Тогда, облив водой, мы забросали ее песком и грязью. Отсек стал незаметным, и это прочно спасло скульптуру».

Открытие захоронения скульптуры в подвале дворца, 1944. Фото из архива Павловского музея-заповедника.

Парковую скульптуру «хоронили» в земле, нанося расположение «могил» на парковые планы. Места для захоронений выбирали на газонах. Свежевскопанная земля быстро зарастала травой, а ранний листопад еще надежнее укрывал тайники. «Среди мраморных итальянских статуй у дворца на «Больших кругах» есть статуя «Мир». Перед тем как ее закопали, сделали карандашную надпись «Мы вернемся и найдем тебя»», вспоминала Анна Ивановна.

Работы прерывались только при налетах и бомбежках. Во время артобстрелов - продолжались. Вечером, когда стрельба усиливалась, измотанные сотрудники музея садились ужинать - каша, картошка…

Молодой директор Анна Зеленова действовала так, словно уже предвидела страшную картину разорения в январе 1944-го и необходимость будущего восстановления не только дворца, но и его особой, «семейной» атмосферы.

Первым предметом, эвакуированным из Павловска, был туалетный набор императрицы Марии Федоровны, самый ценный экспонат в соответствии с «планом разгрузки». А в последний ящик, отправленный в тыл, она уложила вещи, которые никакими планами не предусматривались: документацию проведенной еще в предвоенные годы ландшафтной инвентаризации лучших парковых районов, созданных Гонзаго. В Сарапул и Ленинград она отправила те произведения, которые придавали Павловску его особое семейное обаяние: изделия из слоновой кости и янтаря; акварели на стекле молочного цвета, исполненные Марией Федоровной в дар супругу; семейный архив.

Дневниковая запись от 15 сентября 1941 года, сухой подсчет ущерба, попытка подготовиться к будущему масштабу разрушений:

«Сильные повреждения принесли оружейный обстрел, авиация и снаряды. <…> Многие деревья должны быть вырублены, так как сильно повреждены осколками бомб и снарядов (насквозь пробиты стволы, некоторые из них расщеплены, ветви поломаны). Невзирая на крупные повреждения, нанесенные парку, и на массовую порубку деревьев (10 %), Павловский парк на 15 сентября все еще сохранял свою высокую художественную ценность. Восстановление утраченного на 15 сентября не явится невозможным, так как, главным образом, вырублены деревья не из основных пейзажных групп.
Бронзовая и мраморная скульптура парка захоронена и почти полностью законсервирована, за исключением памятника Павла и памятника Марии Федоровны».

На следующий день, 16 сентября 1941 года, Анна Ивановна вместе с немногими остававшимися до конца сотрудниками ушла из Павловска в сторону Ленинграда, уже взятого в тиски блокады. Немецкие мотоциклисты были в полутора километрах от дворца.

«Восстановление не явится невозможным»

В зоне фашистской оккупации Павловск находился с 17 сентября 1941 года по 24 января 1944 года. «Восстановление утраченного не явится невозможным» - вспомнила ли Анна Зеленова свою дневниковую запись 1941 года, увидев полностью уничтоженный парк и полностью выгоревший дворец?

Времени на скорбь и оцепенение она себе не дала. Через три недели после освобождения Павловска, 17 февраля 1944-го, она изложила свою «программу действий» в письме летчикам, охранявшим Ленинград: «Разве мы можем допустить, чтобы вместо Павловского дворца, который мы хорошо знали и любили до войны, любили из-за его красоты, навечно теперь остались эти руины как памятник арийского кретинизма, гитлеризма и фашистского мракобесия? Нет! Я убеждена, что вы солидарны со мной, что мы должны уготовить ему другую судьбу. Это зависит от нас с вами. Мы же гоним гитлеровцев с нашей земли, драпают так, что вы едва успеваете свои аэродромы переносить. Мы побеждаем фашизм в военных действиях, нам сам Бог велел избавить нашу землю от следов фашистского пребывания, избавить Павловск от руин. Поэтому острейшая необходимость - восстановить Павловск. Второго пути нет. Наша культура, наследие России слишком обеднели во время войны. И мы не имеем права опускать Павловск в небытие, когда его можно и нужно восстановить на прежнем уровне, только нельзя медлить. Нет такого права ни у вас, ни тем более у меня. Это ведь тоже бой, и здесь тоже нужна оперативность».

«Сам Бог велел». Ее главная битва за Павловск началась. Началась без пафоса и героики: с расчистки завалов, уборки обгоревших и обвалившихся балок перекрытий.

— Завалы дворца помогали разбирать даже дети: Анна Ивановна привлекала всех, но никого - в принудительном порядке. Она просто обходила дома и убеждала людей. И все стекались помогать. Почему? Людям было не все равно. Многие вернулись в родные места, и им скорее хотелось сделать что-то, изменить, помочь. Конечно, эти самые первые работы трудно назвать реставрацией. Но это была та база, которая позволила потом начать возрождение, - рассказывает Людмила Валентиновна Коваль.

Стоя на шатких стремянках под открытым небом, мастера начали с закрепления уцелевшего декора. Детали, не поддававшиеся закреплению, осторожно снимали со стен и размещали в кладовых. Лепнину, плохо державшуюся на стенах, снимали, нумеровали и отправляли на хранение.

Так начались работы по восстановлению дворца, которые продолжались под руководством Анны Зеленовой почти 35 лет - до 1978 года, когда Павловск стал первым дворцом, полностью восстановленным из руин. Анна Ивановна скончалась в 1980 году - не в собственном доме, а на собрании, где в многотысячный раз отстаивала интересы своего Павловска, «лучшего места на Земле».

— Говорить о том, что все работы закончены и поставить на этом точку мы не можем. И никогда не сможем, - убеждена Людмила Валентиновна. - Дворец это живой организм, он постоянно требует заботы и внимания. Ведь даже не все экспонаты заняли свои исторические места…

Многое уже никогда не вернется домой: с войны в розыске числятся более 30000 произведений живописи и декоративно-прикладного искусства из Павловского дворца. Надежды на их обнаружение сегодня уже нет.

Но сотрудники и реставраторы музея, как в свое время Анна Зеленова, предпочитают не горевать, а действовать. О каждом возвращенном к жизни предмете, о любом прогрессе в реставрации публикуются ежегодные сообщения на сайте музея-заповедника. Как сводки боевых действий, закончившихся победой. Людмила Валентиновна показывает нам парные треножники с хрустальными чашами, которые изначально стояли в Зале мира и Зале войны.

— Эти чаши - шедевры русского стеклоделия. Одна из них была сильно повреждена в годы войны, другая - безвозвратно утеряна. Послевоенная методика реставрации сильно отличалась от нынешней, да и материалы оставляли желать лучшего. Уникальная чаша была просто склеена эпоксидной смолой, и это был единственный материал, которым тогда пользовались. В результате чаша треснула снова по тому же сколу и многие годы находилась в фондах музея. Благодаря техническому прогрессу и новым материалам, сегодня оригинальная чаша полностью отреставрирована, а исчезнувшая полностью воссоздана - так, что ее трудно отличить от настоящей.

Триумф 2010 года - восстановление «иллюзий Гонзаго», уникальных фресок, сильно пострадавших во время январского пожара 1944 года.
2011 год - воссозданы два утраченных предмета мебели из Библиотеки Росси. Проведены реставрационные посадки крупномерных деревьев в парке. В парадную библиотеку Павла I вернулись из реставрации французские ковры XVIII века.

Ковры, мебель, деревья… Звучит просто и по-домашнему. Но ведь и Павловск - самый уютный, самый «семейный» из загородных дворцов Петербурга. Резиденция не парадная, но частная, и этот дух тихого семейного счастья хотела вернуть Павловску его легендарная хранительница, Анна Ивановна Зеленова. Вернуть любовь - из пепла и руин.

Биография

Павловский дворец перед войной и в годы блокады

Именно в Павловске была создана настоящая школа российской художественной реставрации. В 1957 году были открыты для посетителей первые залы восстановленного Павловского дворца. А в 1978 году Павловский дворец стал первым окончательно возрождённым из руин дворцово-музейным комплексом пригородов Ленинграда .

К сожалению, при жизни труд А.И. Зеленовой не был оценен по достоинству. В января 1979 года Анна Ивановна Зеленова была отстранена от должности директора музея из-за разногласий с "партийной верхушкой" Ленинграда .

Видимо, это факт стал главной причиной ее преждевременной смерти. В январе 1980 года она скончалась от инфаркта в возрасте 66 лет и была похоронена на Павловском кладбище . Ее имя было предано забвению на долгие годы советской власти.

Только в 2005 году А.И. Зеленовой было посмертно присвоено звание Почетного гражданина города Павловска, а ее именем была названа одна из улиц города.

Закладной камень на месте будущего памятника А. И. Зеленовой в Павловске. Установлен 14 декабря 2007 г. Фото З. А. Рудой.

Произведения

• "Павловский дворец-музей и парк в г. Слуцке", Л. , (в соавт. с С. В. Трончинским и Ф. Н. Выходцевым);
• "Павловский парк: Справочник-путеводитель", Л. , 1954;
• "Павловск: Виды парка", М ., 1956;
• "Снаряды рвутся в Павловске: Из восп. // Подвиг века: Художники, скульпторы, архитекторы, искусствоведы в годы Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда ", Л. , 1969;
• "Дворец в Павловске", Л. , 1978 (2 е изд., испр. и доп. 1986);
• "Павловский дворец. История и судьбы. Статьи. Воспоминания. Письма", Арт-Палас, Санкт-Петербург , 2006.

Награды

• Орден Октябрьской Революции;
• Медаль "За оборону