Фильмы с красивыми интерьерами для вдохновения. Кристина Краснянская: "Хороший вкус - это умение выбирать"

Ликбез на Сплетнике продолжается) Сегодня начнем с Анастасии Рагозиной , которую часто можно увидеть в светской хронике, но лично для меня ее деятельность была загадкой. До сегодняшнего дня. О ней пишут в глянце следующее: "владелица ювелирного бизнеса (Stephen Webster), а теперь еще и кинокомпании".

Оказалось, что Анастасия продюссер, в обойме которого фильмы Николая Хомерики и Ивана Вырыпаева. По ее собственным словам (из интервью для "Собаки ру"), ей "неинтересно заниматься фильмами, нацеленными только на коммерческий успех. Какой смысл снимать кино с Дмитрием Дюжевым и Верой Брежневой, складывать имена ради кассы и рейтинга, если у меня есть бизнес, который приносит гораздо большие проценты от инвестиций? Но для меня артхауc - не территория благотворительности или меценатства. Я достаточно бизнесориентированный человек и нахожу схемы, которые позволяют так формировать бюджет, чтобы фильм не стал убыточным".

Анастасия была замужем дважды. Первый муж, Кирилл, трагически погиб: провалился под лед, кактаясь на снегоходе по Финскому заливу.Кирилл Рагозин

Второй муж - Эдуард Бояков, создатель «Золотой маски»и основатель театра «Практика», в попечительском совете которого Анастасия состоит до сих пор.

Брак с Эдуардом распался, но бывшие супруги остаются друзьями

Кстати, после развода с Анастасией Эдуард некоторое время встречался с Ксенией Собчак:

Следующая в списке Кристина Краснянская .Про нее я знала только то, что она дружит с Ксенией Чилингаровой (см. ниже). Так чем же знаменита Кристина? Гугл выдает: "Искусствовед, коллекционер искусства русской «золотой» эмиграции, арт-директор международной арт-галереи ‘Эритаж, куратор выставочных проектов по искусству XX и XXI века" и "Экономист с дипломом МГИМО, дочь шахто­владельца".

Отец - Георгий Краснянский, бывший совладелец "Евроцемента". Муж - Матвей Урин.

С мужем история интересная, про него пишут: "Бывший банкир, бизнесмен. До 2005 года возглавлял Бризбанк, в 2009-2010 годах, предположительно, стал фактическим владельцем ряда банков. В 2011 году признан виновным в организации хулиганского нападения на гражданина Нидерландов Йоррита Фаассена".Матвей Урин

Вместе ли Кристина и Матвей сейчас - я не в курсе.

Теперь несколько слов о подруге Кристины, Ксении Чилингаровой (1982 год рождения) . Про нее на сайте знают то, что ее папа знаменитый полярник. На этом достижения девушки (пока) исчерпывались. Чем же еще прославилась Ксения кроме папиных заслуг перед Отечеством?

Ксению подписывают "журналист". На просторах интернета нашла следующее:

Ксения получила высшее образование на факультете международной журналистики в МГИМО МИД РФ

В 2007 году был выпущен ее первый сборник прекрасных стихов, которому она дала название "Отражение"

В будущем Ксения мечтает написать свою собственную книгу

Она pr-директор «Lublu» Киры Пластининой (но не уверена, все еще действующий, или уже нет)

Пример статьи, написанной нашей героиней (про усыпанные брилльянтами часы, если помните, то мы это как-то обсуждали).

Муж (бывший?) скрипач-виртуоз Дмитрий Коган

На сегодня все, до встречи в эфире:)

Обновлено 01/07/13 14:26 :

Дополняю достоверной информацией:

Кристина давно в разводе, Ксения пишет для Elle и является "директором-амбассадором" галлереи Краснянской, они фактически партнеры. Также, Чилигарова уже года 4 как не пиар директор Киры Пластининой.

Кристина Краснянская - дочь известного предпринимателя Георгия Краснянского (бывший партнер Филарета Гальчева он ныне возглавляет совет директоров угольной компании «Каракан инвест»). Она курирует сразу три коллекции - семейную, личную и галерейную. «Семейная коллекция начала формироваться лет 15 назад. Мы как-то попали в общую тенденцию, когда все стали покупать искусство, - рассказывает Кристина Краснянская. - Но есть какие-то вещи, которые я сейчас покупаю для себя. Это непростой процесс, поскольку нужно все время отделять себя как коллекционера от себя как галериста».

Начинали Краснянские, как и многие российские коллекционеры, с классической русской живописи XIX-XX века – Айвазовский, Жуковский, Мещерский, Кончаловский, Кустодиев. Галерея «Эритаж», которую Кристина открыла на Петровке в феврале 2008 года, сперва специализировалась на художниках русского зарубежья. Но лет пять назад девушка увлеклась дизайном. «Родители интересуются дизайном в меньшей степени, хотя у них тоже есть предметы скандинавского модерна. Мне кажется, в России люди только-только начали в эту тему погружаться», - говорит Кристина.

Сама она пошла в своем увлечении еще дальше и к европейскому дизайну добавила предметы, созданные в СССР. Когда мы встретились в «Эритаже» на выставке «Советский модернизм – феномен культуры и дизайна XX века», там как раз демонстрировались вещи из ее личной коллекции.

По словам Краснянской, до нее советской мебелью как таковой российские коллекционеры практически не занимались.

Задачу своих музейных проектов девушка видит в том, чтобы «показать советское не по-советски». Ей нравится интегрировать советский дизайн в международный контекст.

С этой целью Краснянская уже не первый год вывозит вещи из своего собрания на престижную международную ярмарку Art Basel Miami. Многие экспонаты – настоящая редкость, и западные кураторы это ценят, говорит она: «У меня есть 23 предмета из дома-коммуны в Смоленске конца 1930-х гг., сделанные ленинградским скульптором Крестовским, это такой переход от конструктивизма к позднему ар-деко. Недавно я их выставляла на Art Miaimi Basel – это был проект, посвященный культурному феномену домов-коммун. Ко мне после этого обратились из лондонского Музея Виктории и Альберта с предложением сделать совместный проект. На все, что связано с агитационным дизайном, иностранцы мгновенно реагируют».

Ее коллекция дизайна насчитывает уже несколько сотен экземпляров. «Есть достаточно внушительная коллекция мебели - конструктивистские объекты Бориса Иофана 1929 года, в частности, его знаменитый стул из Дома на набережной, уникальные авторские предметы агитационного дизайна из дома-коммуны 1937 года; есть авторские вещи сталинского ампира, есть советское ар-деко Николая Лансере, которое будет выставлено у нас в мае - и заключительный большой стиль, который выставлен сейчас: так называемый советский модернизм, с 1955 по 1985 гг., - перечисляет Кристина, проходя по выставочному залу. - Как раз в начале этого периода появляются так не любимые многими хрущевки – и вместе с ними новый стиль. Прежде всего, это малогабаритная мебель, которая была бы удобна в маленьких квартирах».

Советский модернистский дизайн, надо сказать, на рынке встречается редко – по словам Краснянской, за исключением раритетов музейного уровня, мебель 1960-х часто выбрасывали на свалки, сжигали, отправляли на дачи. Но ей повезло с партнерами: «Когда мы начинали заниматься этой темой, то очень плотно сотрудничали со Строгановской академией, на базе которой в свое время был создан экспериментальный цех. Там делали образцы, которые выставлялись на трех основных выставках, посвященных новому дизайну - 1958, 1964 и 1967 гг.»

«Когда мы в первый раз ехали на Art Miami Basel, то в Строгановке нам помогли найти вещи с этих выставок, которые после показов распределялись по дачам и квартирам тех, кто мог себе это позволить. Так у нас оказались вещи из этих квартир - прототипы, которые делались из более качественных материалов, чем в массовом производстве. Но мы не отказываемся и от мебели массового производства, потому что ее сегодня практически не сохранилось».

Советская мебель у Краснянской выглядит не по-советски во многом благодаря качественной реставрации. «У нас нет задачи один в один повторить ткани, которые использовались в оригинале, - говорит она. - Конечно, подбираем так, чтобы сохранился дух времени, ощущение эпохи – но эти вещи получают уже новое прочтение благодаря какому-то игровому моменту. Например, вот эти стулья конца 1960-х – начала 1970-х обтянуты тканью Loro Piana, которую трудно было бы представить себе в Советском Союзе». Стулья входят в ее собственную коллекцию и уже участвовали в нескольких выставках.

В новой квартире Краснянской тоже стоит пара советских кресел – она видит в них «определенный шик». Многие предметы модернистской мебели, представленные в ее галерее, нетрудно спутать со скандинавским дизайном, очень востребованным в последнее время на арт-рынке.

За те четыре года, что она собирает мебель и предметы интерьера, скандинавский дизайн 1950-1960-х вырос в цене в три раза.

В вещах с пометкой «сделано в СССР» Кристина тоже видит инвестиционный потенциал: «Безусловно, к советскому дизайну интерес нарастает. Коллекционные супер-вещи, которых на рынке практически нет, всегда востребованы и стоят дорого. Но я уверена, что вещи, которые массово производились и на этой выставке присутствуют просто как отражение эпохи, рано или поздно тоже будут цениться».

Пожалуй, самые впечатляющие объекты из личной коллекции Краснянской, представленные здесь – это советское художественное стекло. «Я считаю, что в отличие от фарфора, эта ниша еще не настолько популяризована. Начнем с того, что художественное стекло воссоздала Вера Мухина, автор “Рабочего и колхозницы” и граненого стакана. С 1934 года она возглавляла экспериментальный цех на Ленинградском зеркальном заводе. У меня есть ее совершенно потрясающая ваза из плексиглаза конца 1940-х», - говорит она.

В «Эритаже» Кристина выставила стеклянную вазу конца 1960-х с основанием в форме линейных изоляторов и выгравированными по кругу ЛЭП. Автор – эстонская художница Хелен Пыльд, работавшая в том самом экспериментальном цехе Ленинградского зеркального завода. «Потрясающая вещь - тонкая работа и при этом производственный месседж, - комментирует Кристина. - Тираж был очень маленький, такие вещи стоят всего в нескольких музеях. Чистое искусство!» К той же категории она относит и триптих конца 1970-х с неожиданно актуальным названием «Украинское восстание» – мощные выразительные вазы из экспериментального двуслойного красно-белого стекла, напоминающаего о работах Эмиля Галле. Краснянская нашла их в частном собрании на Украине: «Они не использовались в быту - стояли как арт-объект. На Украине было несколько производств стекла, в Киеве и в других местах».

Сама Кристина родилась в Киеве, как и ее мать, и первая вещь в их семейной коллекции искусства как раз оттуда: акварель работы Тараса Шевченко с киевским видом – главный украинский поэт был еще и художником. За полтора десятка лет им удалось собрать коллекцию русской живописи и графики, как говорит Краснянская, музейного уровня. Она мечтает однажды показать все семейное собрание в каком-то из крупных музеев. Площадей ее галереи на это просто не хватит: семейное собрание Краснянских содержится в четырех хранилищах - три в Москве и одно в Женеве.

Оценочную стоимость коллекции Краснянская не называет, равно как и не раскрывает расходы на ее формирование. В ее галерее работает пять человек, но все решения о покупке или продаже объектов она, будучи искусствоведом по образованию принимает сама. Разве что с друзьями-коллекционерами советуется по поводу подлинности или ценоообразования, если есть какие-то сомнения. И в аукционах в последнее время участвует только через представителей, а не лично – говорит, что эмоциональная атмосфера там как в казино, отчего легко можно вылететь из заранее спланированного бюджета.

Пока большой семейной выставки не случилось, Краснянская показывает в «Эритаже» всем желающим экспонаты из собственного собрания предметов дизайна и коллекций ее друзей. Платы за посещение она не берет.

Еще одна особенность галереи Краснянской – это ужины коллекционеров. «На Западе так делается часто, а мы были одни из первых в России. Цель – чтобы частные коллекционеры показали свои приобретения в приятной обстановке, - рассказывает она, когда наша экскурсия подошла к концу. - Мы делали серьезную музыкальную программу для этих встреч. Тут выступали Юрий Башмет, Денис Мацуев, Любовь Казарновская, Владимир Спиваков и мой хороший друг Юрий Розум. Коммерческих целей никаких не было – просто жест со стороны галереи. Любому колллекционеру, что бы он там ни говорил, хочется похвастаться своими приобретениями».

В Музее архитектуры проходит выставка «Советский дизайн. От конструктивизма к модернизму». На ней показаны редкие предметы мебели и декоративно-прикладного искусства прошлого века. Создатель экспозиции и директор галереи «Эритаж» Кристина Краснянская рассказала «ВД» о правильном коллекционировании советских вещей, трендах сегодняшнего арт-рынка и необходимости в Москве Музея дизайна.

Кристина Краснянская. Источник: промо

Шедевры советского дизайна
Наша выставка отличается от многочисленных экспозиций на темы советской истории и быта. Она не о быте, она об искусстве. В залах представлены очень редкие, единичные, авторские вещи. Главный герой, конечно, — мебель. Но параллельно представлены еще и фарфор, и лаки, и текстиль данного периода.

Советский дизайн сегодня, безусловно, заслуживает музея и достоин стать объектом коллекционирования. Конечно, когда на аукционе «Сотбис» продают картины импрессионистов или русские шедевры, об этом все говорят, пишут наши СМИ. Когда же проходят аукционы по дизайну, информации и резонанс намного меньше. А между тем и цены, и встречающиеся на этих торгах шедевры не ниже уровнем.

Павильон СССР на Международной выставке 1939 г. в Нью-Йорке. . Источник: фонд Государственного музея архитектуры имени А.В. Щусева

Эпохи и стили
Мы постоянно пытаемся изменить сложившееся отношение к советскому дизайну как к чему-то, что несет с собой негативную энергетику. Конечно, это было драматичное время. Но те, кто начинает собирать, втягиваются, видят нюансы, замечают, как время меняло стиль жизни. Например, эпоха после смерти Сталина — «эпоха оттепели», время хрущевок, новых стандартов. Появилось малогабаритное жилье, под которое приходилось приспосабливать мебель. Наблюдать за этой сменой форм — невероятно интересно.

выставка «Советский дизайн. От конструктивизма к модернизму». Источник: промо

Сталинская роскошь
Наверное, самый эффектный раздел на выставке — это сталинский советский ампир. У нас показаны раритетные вещи из Театра Советской Арми и, экспериментальная ваза из мастерской Мухиной 1940-х гг., чертежи ваз Бориса Смирнова (любимого дизайнера Сталина)…

выставка «Советский дизайн. От конструктивизма к модернизму». Источник: промо

И даже в этом пафосном и имперском мире случались удивительные казусы. Взять, например, потрясающее панно Исидора Фрих-Хара, которое выстроено по принципу иконы всех святых. Однажды у нас была его полутораметровая скульптура целующихся взасос русского и европейского рабочих под красным знаменем с надписью «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Помните, все возмущались изображенными целующимися милиционерами, сделанным в начале 2000-х, — а тут 1937 год!

Павильон СССР на Всемирной выставке в 1958 г. в Брюсселе. Источник: фонд Государственного музея архитектуры имени А.В. Щусева

Кому нужны вещи из хрущевок?
В собирании вещей всегда присутствует элемент личной памяти. Взять, например, мебель 1960-х годов, которая нравится моему поколению 30-летних. Но она совершенно не нравится моим родителям. Им с нею приходилось жить не в лучших условиях. Но для знатока или серьезного коллекционера, кроме ностальгии и воспоминаний, есть еще тенденции арт-рынка. Люди, которые, как говорится, в тренде, знают, что 1960-е сейчас на гребне волны. У нас же было то же самое, просто многое забыто. По счастью еще жив Юрий Васильевич Случевский, один из ведущих дизайнеров того времени.

выставка «Советский дизайн. От конструктивизма к модернизму».

Галерея «Эритаж» в феврале отмечает 7-летие выставкой «Советский дизайн. От конструктивизма к модернизму» в Музее архитектуры: мебель дизайна Николая Лансере, Бориса Иофана, Каро Алабяна — теперь новый профиль галереи, прежде специализировавшейся на художниках русского зарубежья и их выставках, в том числе музейных, — Андре Ланского, Бориса Григорьева . Хозяйка «Эритажа» рассказала, чего еще ждать от ее галереи — и от нее лично.

Почему вы перестали проводить аукционы?

По двум причинам. Во-первых, очень это трудоемкое, затратное занятие. Во-вторых, нет у нас еще пока такой культуры — покупать на аукционах. Мы с коллегами пытаемся что-то такое привить, но идет туго. На аукционы ходят в основном дилеры — и аукционные дома ориентированы на дилеров. А среди широкой публики, не коллекционеров, а просто покупателей, тех, кто приобретает от случая к случаю, это еще не вошло в привычку — посещение аукционов, блошиных рынков, эксперименты по органическому сочетанию старого и нового… Все очень зависят от своего дизайнера. А у дизайнеров собственные предпочтения и принципы. В результате все выливается в надуманные интерьеры «под ключ», вскоре устаревающие морально. Несколько лет — и человек понимает, что в этом жить больше не может. Я сейчас сама себе делаю квартиру, где смесь всего. Эклектика как принцип — мы пытались это втолковать клиентам начиная с первой выставки коллекционной мебели здесь, в Москве (выставка при участии известных парижских галерей Didier Aaron и Yves Gastou охватывала XVIII — ХХ века, от Жан-Франсуа Эбена до Этторе Соттсасса . — TANR ). Вот и у меня будет и скандинавская мебель 1960-х, и советская, и русское искусство, и современное, и не очень современное.

Зато современное искусство у вас — новое направление деятельности.

Это отдельный проект, где я выступаю, скорее, как арт-менеджер. Есть несколько российских художников, которых я, так скажем, хочу интегрировать в международный контекст — для меня это интересная задача, повод использовать уже опробованные, известные технологии. Что из этого выйдет, посмотрим. Пока у меня есть двое подопечных. Алексей Морозов мне симпатичен тем, что у него есть школа, но с академической формой присутствует и contemporary touch : несмотря на академизм, его искусство не кажется салонным. Морозов очень нравится, и его готов курировать Алессандро Романини , который делал не одну выставку Ботеро , в том числе недавнюю юбилейную. Готовится турне: сначала выставка Морозова в неаполитанском Национальном археологическом музее, в декабре 2015 года, потом, в марте 2016-го, в Москве, в ММОМА на Гоголевском. Ведем переговоры с Венецией — хотим представить мраморную скульптуру Морозова на одной из городских площадей во время биеннале.

Другой художник — Оксана Мась . Оксана — человек креативный. Ко мне она пришла, когда поняла, что для воплощения ее проектов нужна работа целой команды. Один ее Алтарь чего стоит (мы его будем показывать в Парке Горького в марте)! Ею заинтересовалась куратор и искусствовед Джанет Цвингенбергер , которая увидела ее работы несколько лет назад, с тех пор наблюдала за ней и сейчас собирается писать об Оксане монографию. У Оксаны тоже турне: выставка Feeling of Light пройдет в Баку с 5 июля по 5 сентября, после этого — Астана, Берлин, и сейчас мы ведем переговоры о Стамбуле.

Но это не галерея, это я сама; галерея — все же некоторое ограничение формата. Галерея занимается художниками русского зарубежья плюс коллекционным дизайном. А я, как любой человек, хочу развиваться. Для этого мне нужны какие-то перспективы, где уже не как галерея я буду выступать, а как Кристина.

А если выбирать что-то одно, на чем бы вы остановились?

На дизайне, конечно. Но зачем? Я решила, что могу позволить себе несколько не связанных проектов. На Западе нас знают как галерею, которая занимается дизайном; коллекционный дизайн — в России это та ниша, где мы стали пионерами; при галерее сформировалась значительная коллекция, куда вошли уникальные вещи, от конструктивизма до модернизма, — через несколько лет эта коллекция вполне может стать музеем. В Москве и в России мы до сих пор известны главным образом благодаря тому, что занимаемся русским зарубежьем: сделали много достойных проектов музейного уровня, сотрудничаем с музеями, входим в общество друзей Русского музея, у нас есть наши коллекционеры, чьи коллекции мы ведем — пополняем новыми произведениями, консультируем… Но к 7-летию галереи я хочу сделать выставку в Музее архитектуры, посвященную именно дизайну, — ретроспективу советского дизайна, охватывающую практически все направления в этой области, исторический экскурс начиная мебелью Бориса Иофана для Дома правительства и заканчивая 1960-ми. Работая над каталогами, особенно к международным ярмаркам, я поняла, что, кроме сугубо технической и сопроводительной информации, всех всегда интересует также информация общего порядка. Я подумала, что нужен ликбез. Появилась идея сделать документальный фильм, где можно представить эпоху как раз через вещи — через эффектные вещи, помпезные вещи, трагически гибнущие и забытые вещи… Я хочу сделать фильм настолько серьезным, чтобы можно было с ним поучаствовать в фестивале документального кино, допустим. Кино планирую представить летом на Базеле — к февралю мы не успеваем.

Прошлым летом вы на Базель не ездили…

…Но в следующем году собираемся. Если политическая ситуация позволит. У нас ведь специфический материал — советский дизайн. А ехать в Европу с агитационной советской мебелью, согласитесь, сейчас было бы нелепо. Поэтому мы отказались. Организаторы были расстроены. Сказали, что уже сформировался круг тех, кто интересуется именно нами, и для организаторов такая ситуация, когда галерея три года участвует, потом вдруг не участвует, — это не очень понятно, искусство должно быть вне политики и поверх границ. Разумеется — но как быть с искусством, политическим по содержанию? Потом, базельская ярмарка получает широкое освещение в СМИ. Кто о нас только не писал: Wallpaper, Guardian, Daily Telegraph ! Теперь, спрашивается, зачем все это делать и везти в Базель, наперед зная, что рискуешь нарваться на запрограммированно негативную реакцию на все русское? До того у меня было прекрасное реноме — не хотелось бы его портить.

Но собираетесь вы по-прежнему продвигать на Design Miami советский дизайн?

Недавно за ужином в Италии мои коллекционеры мне сказали, что 1950-1960-е годы — это так круто, чтобы я ни в коем случае не бросала эту тему. Рем Колхас с нами связывался, когда мы были на Базеле, потому что как раз работал над одним из будущих помещений «Гаража», созданном в соответствующее время. Но мы не ограничиваемся только этим периодом. Просто вещи 1920-х, 1930-х, 1940-х годов более редки и более коллекционны, скажем так; хотя и 1960-х тоже осталось мало. Но эти вещи, как никогда, востребованны, да и вообще та эпоха, похоже, опять становится актуальной. Наш материал привлекает музеи. Я подружилась с Музеем декоративно-прикладного искусства Нью-Йорка, который не так давно стал подразделением Смитсоновского института; они проявили интерес к совместным выставкам: у них глава выставочного департамента, заместитель директора, занимается агитационным текстилем. Спасибо Крейгу Робинсу , основателю и совладельцу Design Miami , который предоставил русской галерее возможность показывать советский дизайн на такой ярмарке — и должным образом заявить о себе.

Откуда вообще возникла идея заняться советской мебелью?

Идея пришла в тот момент, когда я заметила, усердно посещая Design Miami из года в год, что удельный вес самого модного, cамого дорогого, самого востребованного стиля ар-деко стал снижаться, понемногу уступая место мебели 1950-1960-х годов. Плюс где-то сыграли воспоминания детства советского. Крейг Робинс как-то раз подвел меня к стенду галереи, которая занимается скандинавским дизайном, и, увидев эту минималистичную, аскетичную мебель, я с удивлением узнала от владельца галереи, что только что весь стенд у него купил Роман Абрамович . Да, коллекционеров немного, но они есть. Просто мало кто знает, что у Абрамовича дом есть, обставленный историческими вещами в стилистике 1930-х годов. Что Абрамович купил Бэкона — вот это знают.

Коллекционной мебелью вы собирались не только торговать, но вроде и производить ее.

Год назад, когда я рассказывала об этом, я полагала, что к нынешнему моменту мы будем находиться в несколько иной точке, нежели оказались. Я по-прежнему лелею эту мысль — воспроизводить советские образцы, но пока проект не запущен. Чем хороши реплики: не все готовы обзавестись именно старой, антикварной мебелью — пусть даже отреставрированным и перетянутым, но все-таки почтенного возраста креслом, — и другое дело — реплика. Я не изобретала велосипед, а просто пару лет назад в Париже в галерее Yves Gastou увидела повторения Этторе Соттсасса , limited edition . Эвелина Хромченко сказала: «Я у тебя буду первый заказчик на реплику». И не она одна. Будет ли это производиться здесь или за границей? С учетом нынешних реалий, скорее всего, здесь.

Но без воспроизведения советского качества?

Вы о материалах? Да, качество падало, и большинство мебели того времени потом выбрасывали именно по этой причине. Но исходные материалы были нормальные. Когда мы стали заниматься этим периодом, то Юрий Васильевич Случевский (86-летний профессор кафедры мебели, заслуженный деятель искусств Юрий Случевский до сих пор ведет в МГХПА им. С. Г. Строганова основной профилирующий курс «Проектирование мебели». — TANR ) рассказывал о выставках на ВДНХ в конце 1950-х — начале 1960-х, когда в экспериментальном цеху Строгановки делали прототипы — из качественных, добротных материалов. В массовом производстве, понятно, использовались уже другие материалы. А прототипы разошлись по дачам и квартирам.