lions-store.ru → Здоровье и алкоголь

Куда делись шац с лазаревой. «Если не Ургант, то кто? То кот»: Татьяна Лазарева рассказала, как ее с мужем увольняли с СТС

Наверняка, все знают, кто такой Михаил Шац. Его веселые шутки, забавная улыбка и смех радовали нас на протяжении многих лет в программе О.С.П.-Студия. Но кем же сейчас работает Михаил, ведь на телевидении его практически не видно.

Сложно поверить, но Михаил по образованию - анестезиолог-реаниматолог, который проработал по специальности целых 6 лет. Его чувство юмора и умение развеселить окружающих начали проявляться еще во время участия в КВН, где он был членом институтской команды целых восемь лет.

На телевидении в развлекательных программах начал сниматься с 1995 года, получив ошеломляющий успех у публики. Он работал во многих проектах - после О.С.П.-Студии это было «Назло рекордам», «33 квадратных метра», «Хорошие шутки» и т.д. В 2010 году Михаил стал продюсером спецпроектов на СТС, однако уже с 2013 года он перестал как-либо взаимодействовать с каналом.

Сегодня Михаил занимается немного другими видами деятельности. В первую очередь, он ведет плотное сотрудничество с благотворительным фондом «Созидание», с которым не расстается уже 15 лет. Кроме этого, Михаил Шац старается вместе с единомышленниками и семьей реорганизовать коммунальные службы в собственном доме. Это также отнимает много сил, времени и энергии.

Что касается телевизионной деятельности, то ее он окончательно тоже не оставил. Сегодня он ведет свой спортивно-развлекательный канал на YouTube, который занимает лидирующие позиции в Рунете.

Юморист вспоминает, что увольнение с телеканала СТС было очень быстрым и неожиданным, ему просто дали подписать бумаги, читая которые, он понимал, что это конец его работы на СТС. Но, не в силах ничего с этим поделать, он начал искать другие способы занятости, развития своего таланта и юмористического дара.

Вспоминая свою работу на СТС, Михаил отмечает, что в то время он просто» горел» шутками, сходил с ума от смеха окружающих, от того, что они понимают и прекрасно принимают написанные им сочинения. Сегодня же Михаил чувствует, что это все осталось лишь в прошлом, что сейчас ему хочется заниматься чем-то другим. Конечно, юмор из его жизни никуда не делся, но теперь это лишь для своего удовольствия, а не для заработка.

По словам Михаила, в жизни от работы ему нужна востребованность и любовь окружающих, ведь это крайне важно - быть нужным другим. В благотворительном фонде он это прекрасно ощущает. Нередко в своих интервью Михаил рассказывал, что, работая в «Созвездии», он словно очищает душу, помогает другим обрести счастье, протягивает руку помощи всем нуждающимся. Он ощущает, насколько это здорово, и какая сильная отдача от этого поступает в виде счастливых лиц.

Много времени юморист уделяет своей семье - Татьяне Лазаревой и детям. По-прежнему он увлекается политикой, занятиями спортом, поиском новых воодушевляющих дел, которые будут приносить в первую очередь удовольствие и радость, а уже потом финансовое благополучие.

Foto: DELFI

Активное участие в оппозиционном движении закончились для семейной пары телеведущих Татьяны Лазаревой и Михаила Шаца отлучением от эфира. Статус безработных затянулся ненадолго - сегодня они звезды мюзикла "Поющие под дождем". На завтра не загадывают, но подозревают, что дно совсем близко… рассказала порталу Delfi, как оказалась в меньшинстве и как готовится к Апокалипсису.

В Ригу Лазарева и Шац приехали специально для культпохода на спектакль "Бродский\Барышников", наутро Михаил умчался в Москву на благотворительное мероприятие, а Татьяна на день задержалась - пройтись по Риге и переварить увиденное…

С Барышниковым у нас настоящий флэш-моб случился - все рванули на него из Москвы в Ригу, а когда приехали, начали сильно волноваться, а вдруг не сложится, - призналась телеведущая. - Тем более, что лично я поэзию на слух тяжело воспринимаю. Мне для этого нужен некий переводчик, транслятор. И с этим делом отлично справился. Общее ощущение, что прикоснулась к целой эпохе. Везет вам, рижане.

Foto: static.megashara.com

На фото: обитатели "33.кв.метров" Михаил Шац, Сергей Белоголовцев и Татьяна Лазарева. По словам Татьяны, участники ОСП-студии "так долго держались за свой раскрученный бренд, боясь уйти в свободное плавание, что когда разжали судорожные объятия, центробежная сила раскидала всех с оглушительно амплитудой. Сейчас все прекрасно сосуществуют в Сети, но особых поводов для встреч нет".

В середине 90-х зрители от души смеялись над вашей О.С.П.-студией и комедийным сериалом 33 кв. метра… Передача закрылась в 2004 году, а уже в 2005 году новыми телекумирами стали резиденты Comedy Club, которые всем видом давали понять, что за ними - минимум 330 кв. метров. Почему так изменились ориентиры?

Мне сложно объяснить, что произошло с людьми. Конечно, ничего хорошего в 33 кв. метрах не было, но сейчас ушли в другую крайность - подсели на некий крючок кажущегося благополучия. Повсюду яркая реклама чего-то блестящего и доступного, за сытые и более-менее спокойные годы, которые нам подарил Владимир Владимирович Путин, у многих сложилось впечатление, что этот блеск - и есть цель жизни, то самое, к чему надо стремиться. Чем больше у тебя денег, бытовых наворотов и квадратных метров (всего, что можно купить за деньги), тем выше твой статус, тем круче ты состоялся. При этом культурный, образовательный и духовный рост заметно отстали от потребительского.

- А как же духовные скрепы, борьба за нравственность…

К сожалению, зачастую они становятся подменой истинной духовности и любви. В том числе, любви к Родине. Но рано или поздно к нормальным человеческим ценностям придется вернуться. Надеюсь на это. Для того, чтобы это стало возможным, люди, которые осознают ответственность перед обществом (и я себя к ним причисляю), должны делать все, чтобы сохранить некие культурные гуманистические коды.

- Вы с Михаилом - попечители благотворительного фонда "Созидание" , кото рый отличается своей многопрофильностью. Впечатление такое, что вы хотите помочь всему миру… Как вы к этому пришли?

Благодаря той же О.С.П.-студии. 15 лет назад нас пригласили вести вечер празднования первой годовщины этого Фонда. Должны были заплатить за это достаточно большой гонорар, но мы отказались от него в пользу "Созидания". Меня заинтересовала их деятельность - стала помогать: сперва по чуть-чуть, потом меня привлекли в попечители. И я привела с собой Мишу и Сашу Пушного, с которым тогда работали.

Идея, объединяющая многочисленные начинания нашего Фонда - помощь людям, которые попали в сложную жизненную ситуацию и им некуда обратиться. Количество таких ситуаций с каждым годом все больше. Иногда у меня по этому поводу наступают моменты отчаяния. У нас запущены 17-20 программ разной направленности. Например, челюстно-лицевая хирургия, помощь малоимущим и пострадавшим в аварии Саяно-Шушенской ГЭС, поддержка детей-инвалидов, борьба с несовершенным остеогенезом, организация лечения страдающим ДЦП детям…

Кстати, мой бывший соратник по ОСП Сергей Белоголовцев с женой Наташей тоже занялись решением этой проблемы - создали профильный Фонд "Лыжи мечты" , который помогает детям с ДЦП справиться с заболеванием и встать на лыжи. Сережа и Наташа к этому пришли через свою боль.

- В чем заключаются ваши попечительские функции?

Ничего сложного. "Торгую" своим именем, за счет которого продвигаю некоторые проекты. Даже слоган придумала: "Мы знаем тысячу и один способ, как вам с радостью и удовольствием расстаться со своими деньгами в нашу пользу". Помогать можно не только деньгами. Это могут быть вещи, личное участие. Пытаемся объяснять людям, что это правильно, помогать тем, кто слабее.

Очень важно доверие, которое ты даешь Фонду. Ведь есть немало людей, которые считают, что в благотворительных организациях сидят сплошь мошенники. Увы, встречаются и такие. Я тоже с осторожностью отношусь к некоторым, особенно государственным, фондам: не понимаю ситуацию, когда государство одной рукой загоняет людей в безвыходное положение, а другой - помогает некоторым из них.

- Кто легче расстается с деньгами - обладатели 33 или 330 кв. метров?

Это от состоятельности человека не зависит. Мотивы жертвователей - очень разные. Для тех, у кого "давно не 33", благотворительность может быть моментом статусности, моды, но кто-то занимается этим из искреннего желания помочь. Мы всем идем навстречу…

- Есть ли у вас ощущение, что в трудную минуту помогут и вам?

Я - оптимист. О трудных минутах думаю лишь в момент их наступления. На благодарность никогда не рассчитываю. Для меня делать добрые дела - долг и норма. Правда, есть и обратный эффект такого моего склада характера: когда мне кто-то что-то хорошее делает, зачастую принимаю это, как должное. Люди даже иногда обижаются.

Конечно, приятно иногда узнавать о плодах своего труда. Недавно директору Фонда Лене Смирновой позвонил мужчина, которому мы много лет назад помогали лечить ребенка с генетическим заболеванием. Он сообщил, что у него родился еще один ребенок. Лена испугалась: неужели с такой же патологией? Но он успокоил: на этот раз, все хорошо. Она обрадовалась и поинтересовалась: чего тогда звоните через столько лет? Мужчина ответил: это очень важное событие для моей семьи, а вы - моя семья.

- Своих детей вы задействуете в работе Фонда?

Для них это само собой стало нормой. С каждым проходили все с нуля. Помню, когда маленькая Соня (сейчас ей 17) приехала на раздачу гуманитарной помощи, увидела среди вещей свои почти не ношеные сапоги и дико возмутилась. Я долго объясняла дочери, что ей они малы, а человеку не в чем ходить. Скрепя сердце, согласилась. А недавно Соню попросили в школе рассказать о человеке, которым она восторгается - она рассказала обо мне и Фонде. Что может быть для матери приятней?

К нам в Фонд время от времени обращаются состоятельные родители, чьи дети учатся где-нибудь за границей, с просьбой: мы вам дадим денег, а вы напишете нам справку, что наш ребенок занимался у вас благотворительностью (для зарубежных школ и вузов это признак хорошего тона). Мы никому не отказываем, но говорим: денег не надо, справку дадим - присылайте вашего ребенка. И не было случая, чтобы ребенок не очаровался этим всем.

Как правило, они помогают собирать посылки для нуждающихся. Даешь такому обеспеченному всем-чем подростку написанное от руки письмо, в котором многодетная мама пишет, что ее муж потерял работу, малыш тяжело и безнадежно болен, семья живет на пенсию по уходу за ребенком, дочери ходят в школу по-очереди, потому что им нечего одеть и обуть… Состоятельный ребенок начинает собирать посылку такой семье. За это время в голове у него происходит переворот сознания.

- После отлучения от эфира легко ли вам было объяснить своим детям, что настала пора ужать потребности?

Их действительно пришлось сильно ужать. Например, мы продали машину и уволили водителей, которые занимались развозом детей по школам-садикам-кружкам. Общественный транспорт стал для них настоящим аттракционом. Когда Антонина на восьмом году жизни впервые посетила метро, она была счастлива.

В общем, для них это не было ужасом - приняли как данность. Тем более, что мы никогда не скрывали от них своей позиции и мыслей. Фамилии Навальный и Путин у нас в квартире звучат регулярно, что иногда приводит к смешным ситуациям. Как-то мы ехали в такси, услышав фамилию Путина по радио, Антонина громко воскликнула: "У-ух, ненавижу!"

- А когда и по какому поводу в вашем доме зазвучали фамилии Навального и Путина?

Foto: RIA Novosti/Scanpix

Это вы правильно вопрос поставили. Помню, во времена ОСП-студии мы даже гордились тем, что у нас нет политики. У нас лишь раз была пародия на Жириновского с Немцовым, когда они плескались соком. Но политика сама настоятельно постучалась к нам в дверь - трудно было не открыть. Хотя, впоследствии меня не раз упрекали, что это клоун вдруг полез не в свое дело.

Поводом задуматься, почему все не так, стала та самая благотворительность. В какой-то момент я поняла, что усилия, которые мы прилагаем для сдвигания огромной горы на полмиллиметра, для государства - сущие крохи, одним мизинцем и росчерком пера можно все сдвинуть. Меня стали регулярно посещать мысли, почему в нашей богатой стране большинство людей так ужасно живет? Что это за геноцид в отношении собственного народа?

Накануне "первой Болотной" мне позвонил Боря Немцов, с которым до того были знакомы весьма шапочно, и спросил: не хочешь ли ты завтра выступить? Даже не думая о последствиях, я ответила: конечно, хочу. Столько накопилось, что сказать. На митинг мы пошли втроем. Пушной и Мишка стояли за сценой и дико волновались за меня. В итоге, и я так разволновалась, что совершенно скомкала речь, которая свелась к тому, что "Если вы пришли сюда, значит, у вас на плечах голова, а не кочан капусты". Народу собралось столько, что ничего не было слышно. Но всем и и без того все было ясно.

- Вы достигли желаемого эффекта?

Отчасти да. Власти испугались такого количества народа. Увы, эта история не имела продолжения - у нас не было сильных лидеров. Оказалось, что быть уважаемым человеком, за которым идут люди - это одно, а быть политиком - другое. А за теми, кто понимал важность политики, не шли люди. Да никто их никуда и не пускал. Кроме Владимира Путина, никто не имеет допуска в это пространство. В итоге, ни один росток так и не пробился сквозь политический асфальт - все сдулось.

- Как получилось, что вы, популярные телеведущие, остались без работы?

В какой-то момент со мной не продлили контракт. Самое противное, КАК все это делалось. Мой предыдущий договор с каналом СТС заключался в декабре и в декабре же заканчивался. Мне дали подписать новый - я поставила росчерк, не глядя. В марте спохватилась, что денег нет на карточке. Позвонили на СТС - там сообщили, что я у них больше не работаю. Полезла в договор - оказалось, что там, где обычно стояло "с 31 декабря по 31 декабря", было трусливо вписано "с 31 декабря по 31 января".

Мой начальник Слава Муругов, который до того всегда клялся и божился в преданности и любви, говорил, что вырос на наших шутках, после этой истории старательно избегал нас. Но мы и не настаивали. Не скажу, что мне сейчас очень хочется работать на таком телевидении.

- А почему вы не появились на оппозиционном "Дожде"?

Не знаю. Не пригласили почему-то… Мы с Мишей и компанией друзей еще пробовали запустить в интернете ироничный проект "Телевидение на коленке" с пафосным слоганом "Лучше делать телевидение на коленке, чем на коленях", но серьезно монетизироваться такой проект, увы, не мог. Для этого нужны были более мощные вложения, но было ясно, что никто не рискнет вкладывать в него деньги…

Foto: RIA Novosti/Scanpix

На фото: единственная, на сегодня, работа Татьяны и Михаила - бродвейский мюзикл "Поющие под дождем", в котором они исполняют драматические роли. Лазарева - светской колумнистки, Шац - режиссера немого кино.

- Похоже, от ваших нынешних работодателей требовался определенный героизм, чтобы взять вас на работу?

Надеюсь, что не до такой степени все запущено, но когда Дима Богачев пригласил нас на роли, я его, на всякий случай, предупредила: старик, ты проконсультируйся, не все нас теперь могут брать. Он только посмеялся, заверив, что ему не с кем консультироваться. Видимо, до него еще не добрались.

- Вся эта история не отвадила вас от борьбы?

Нет. К моменту увольнения с СТС мы с Мишей стали членами Координационного совета оппозиции - нас уговорил Леша Навальный, с которым мы тогда подружились. Нашей задачей было соединить всю оппозицию и единым фронтом организовать диалог с властью в правовом поле. Тогда это казалось совершенно нормальным мероприятием…

- Что вы собирались предложить власти?

В том то и дело, что ничего конкретного. Сами-то мы не политики - просто поддерживали людей, которым мы доверяли. Но в итоге полемизировать с нами никто и не стал. Начались реальные гонения на людей. В том числе и на нас. Недавно мы с Мишкой это обсуждали и признались друг другу, что если бы знали о результатах и последствиях, мы бы туда не пошли. Навальный до сих пор просит у нас прощения…

- Похоже, это вас не угомонило - вы умудрились еще и на Майдане побывать.

Это было скорее туристическое посещение. В декабре 2013-го мы вели корпоративную вечеринку в Киеве, а после нее отправились смотреть, что происходит. Увиденное меня сильно взволновало. Там ведь стояли не юные хипстеры и легкомысленные девушки в норковых шубах, как у нас на Болотной, а суровые дядьки. Всюду - ужасный запах антисанитарии и чего-то горящего в бочках. Находиться там не было никаким удовольствием - впечатление создавалось очень тягостное.

Когда мы там находились в декабре, никаких жертв еще не было. Казалось, для Украины Майдан - хороший выход из плохой ситуации. И эти люди, которые пришли таким способом добиться внимания, вызывали только уважение. Собственно, и на Болотную мы вышли с теми же намерениями: кричали и махали руками - заметьте нас, мы хотим участвовать в этой жизни. Увы, в мире все складывается так, что люди все меньше могут влиять на то, что происходит в их жизни.

- Вам не страшно за своих детей - как им во всем этом жить?

Страшно. Бывают моменты, когда мне просто стыдно перед ними за то, что я их в такое время и в этом мире родила. У меня полное ощущение, что дно - совсем близко. Будете смеяться, но меня даже раздражает то хорошее, что иногда у нас происходит, потому что это не вкладывается в мою картину всеобщего Апокалипсиса. И это ощущение относится не только к России. Везде куча вопросов.

У меня чувство, что нет уже особого смысла сопротивляться скорому и жесткому падению - надо глядеть на это, как на единственный путь к очищению от аморальности и бесчеловечности, которые царят повсюду. Да, скорей всего, жертв не избежать, но оттолкнувшись ото дна, будем потихоньку всплывать. За счет нормальных человеческих ценностей, которые сейчас важно не растерять окончательно. Именно их я стараюсь донести всем через единственную, оставшуюся за мной передачу "Это мой ребенок" на канале Disney.

- Не рассматривали вариант уехать за границу?

Наши дети могут легко это сделать. По счастью, у нас пока получается оплачивать учебу старших в Англии: Степы - в университете, Сони - в школе. Оба они нацелились на жизнь там. И я довольна. Образование и его дальнейшее применение в России сегодня довольно неоднозначно. А захотят вернуться - Бога ради.

Что касается нас с Мишей, то в России у нас хотя бы есть надежда, что когда-то мы станем нужными, а за границей мы точно никому не нужны. Мы ведь носители русского языка и культуры, а потому - вынужденно патриотичны. Уедем лишь если настанет полный край, когда напрямую станет опасно…

- Сейчас такого ощущения нет?

Был момент. Смерть Боречки (Немцова) стала для нас ужасным событием. Помню, как-то рано утром мы куда-то вышли с Мишей: пустые улицы, и вдруг - из подворотни на всех парах вылетает черная машина. Мы, не сговариваясь, тесно прижались друг к другу. Пронесло.

В целом же, стараемся не брать все это в голову. Как ни странно, спасают шутки и ирония. Ведь если посмотреть на нашу ситуацию со стороны, то уход из большого телевизионного плавания дал нам возможность сперва поработать на радио, потом - в мюзикле, а закончить мы всегда сможем аниматорами в турецкой гостинице.

Мы с Мишей вышли на сцену, я с улыбкой сказала «Добрый вечер!» и замолчала, потому что из глаз потекли слезы. Миша немедленно переключил внимание зала на себя: стал что-то рассказывать… А я ретировалась за кулисы, чтобы привести себя в порядок. Тот корпоратив для уважаемой фирмы пришелся на 1 сентября 2004 года. С самого утра вся страна жила новостями из Беслана, где террористы захватили школу… В общем, было не до смеха. Я представляла себе, как после летних каникул дети пришли в школу — нарядные, с цветами — и оказались под дулами автоматов… Они, самые незащищенные существа на свете, доверяют нам, взрослым. Мы все для них мамы и папы. Я представляла, как страшно им сидеть в школе, оккупированной бандитами, — и мне было страшно за них и вместе с ними. В тот день я смотрела каждый выпуск новостей, была на нервах. К сожалению, фирма праздник не отменила, мы с Мишей обязаны были поехать и выступить. Тогда, стоя перед залом, я в очередной раз осознала, что мы — заложники жанра и имиджа. Рейтинг «О.С.П.-студии», которую мы вели много лет, был заоблачным. Естественно, все и всегда ждали от нас исключительно шуток.

За кулисами я взяла себя в руки, вытерла слезы и снова вышла на сцену. Так, в общем-то, мы и попрощались с проектом «О.С.П.-студия». Взяли тайм-аут, чтобы потом появиться на ТВ с новой программой «Хорошие шутки».

Работа есть работа, ты должен ее делать. И только когда остаешься наедине с собой, даешь волю чувствам. 29 сентября 2009 года, в тот час, когда на Новодевичьем кладбище хоронили нашего с Мишей друга Ваню Дыховичного, я снималась в рекламном ролике чая и улыбалась в камеру — отменить работу было нельзя. Только на следующий день я сходила к могиле и там, глядя на портрет Ивана, попросила прощения за все, что не успела сделать для него. За то, что не смогла проводить его в последний путь. Я надеюсь, он понял меня и простил. Потому что сам относился к работе ответственно.

Наперсточники оставили без денег

Татьяна: Иван впервые снял меня в кино: я сыграла в его фильме «Европа-Азия». Это авантюрная комедия о том, как «где-то на Урале», на трассе, устраивают «свадебный лохотрон»: банда разводит проезжающих мимо на денежные подарки. Моя героиня — бывшая актриса, предводительница аферистов. Кстати, давным-давно я стала жертвой таких людей. Я — человек абсолютно доверчивый, верящий всему и всем. Лет 20 назад (я тогда заочно училась в Кемеровском институте культуры) ехала в автобусе из Новосибирска в Кемерово. Когда мы остановились на полчаса, я вышла прогуляться и обратила внимание на толпу, откуда раздавались азартные выкрики. Двинула туда, оказалось, это играют наперсточники — они предлагали угадать, под каким стаканчиком находится шарик. Я стала наблюдать за ними, и вскоре мне почему-то показалось, что обнаружить шарик легко. Кто-то из стоящих рядом предложил мне попробовать. В общем, сама не заметила, как оказалась у столика. Проиграла все 40 рублей, что были с собой. Я вспомнила о той истории с наперсточниками, прочитав сценарий братьев Пресняковых.

«На всякий случай, это комедия!» — предупредил Иван Дыховичный наших первых зрителей, показав фильм на сочинском кинофестивале «Кинотавр» в июне прошлого года. Публика тепло отнеслась к картине. А вот кинокритики восприняли фильм в штыки. В рецензиях ругали и работу, и режиссера. Думаю, Дыховичного это окончательно сломило. Вернувшись из Сочи в Москву, он лег в больницу — и уже не вышел оттуда.

О том, что Иван тяжело болен, я узнала еще на съемках. Как-то в перерыве сказала ему: «Что-то ты, Ванечка, выглядишь усталым!» А он тихо, чтобы никто не слышал, признался: мол, так уж получилось, что жрет меня изнутри рак, сопротивляюсь изо всех сил, но чем все закончится, пока не знаю. Иван говорил об этом спокойно, даже чуть отстраненно, как будто речь шла не о нем. Я была потрясена: какой сильный человек! В таком состоянии работать, да еще и снимать комедию! Он попросил меня не рассказывать участникам съемочной группы о его недуге. Конечно, я молчала. А после того разговора стала относиться к нему с еще большим уважением. Дыховичный и вида не подавал, что испытывает боль, внешне был по-прежнему весел, бодр. В одном из интервью даже заявил: «Я смерти не боюсь». Теперь мне кажется, это была мальчишеская бравада. Он очень хотел жить.

Михаил Шац: Мы с Таней навещали Ивана по возможности. До самых последних дней он казался вполне адекватным, шутил. Только дикция из-за осложнений была неважной. В конце августа, когда мы пришли к нему в очередной раз, поделился: «Врачи говорят: если не буду ничего делать, то лежа под капельницей проживу до ста лет. Но я ведь так не могу — ничего не делать. Зачем тогда столько жить?!» Дыховичный готовил очередной фестиваль авторского кино «2Morrow» — «Завтра», который организовал еще в 2007 году. Искал деньги, вел переговоры из больницы. Разве он мог просто так лежать?!

Татьяна: Не случайно именно Ваня уговорил меня попробовать свои силы в большом кино. Мне и раньше предлагали роли, но это были какие-то комедийные эпизоды, которые отражали лишь мое медийное, узнаваемое лицо: мол, сейчас Танюська-симпампуська появится в кадре и всех рассмешит. Подобное предложение я получала даже от Владимира Меньшова. Я всегда отказывалась: все это уже было сыграно когда-то в нашей «О.С.П.-студии», повторяться неинтересно. И три года назад, когда Иван Дыховичный дал мне главную роль в фильме «Европа-Азия», я поначалу ответила: «Нет, Ваня, это не мое, не смогу». Тем более что был печальный опыт: в 1990-х режиссер Гриша Константинопольский пробовал меня в одном фильме.

Я стояла перед камерой, читала с листа монолог. Волновалась, зажималась. Конечно, ничего не получилось. Гриша расстроился, я — тоже, на том и расстались. Кстати, фильм тот так и не состоялся. Вот я и боялась, что на этот раз все закончится чем-то подобным. Но Ваня настолько уверовал в то, что это моя роль! Говорил: «Таня, не бойся. Будь собой. Все у тебя получится!»

Михаил: Таня сопротивлялась еще и из-за детей. Старшему, Степе, было тогда 11 лет, Сонечке — 8, а вот младшей Тоне — всего полгодика. А жене надо было на 18 дней уехать под Выборг, где проходили съемки. Мы взвешивали: стоит игра свеч или нет. Я пообещал, что справлюсь с тремя детьми. Да и няня поможет. Но если бы не Иван Дыховичный, наш друг, талантливый человек, Таня все-таки отказалась бы.

Мы до последнего надеялись на чудо

Татьяна: Ваня был со мной крайне обходителен. Он знал, что я волнуюсь, а когда подходила к нему и спрашивала, получается ли у меня, отвечал: «Все у тебя хорошо, иди на площадку!» Это придавало мне уверенность.

В сентябре я по просьбе Вани отправилась во Владивосток представлять нашу работу на кинофестивале «Меридианы Тихого». Он сам из-за болезни полететь уже не смог. Я передала со сцены привет от Дыховичного, попросила помолиться за него. Из Владивостока полетела в родной Новосибирск — друзья попросили выступить там. А в самолете упала в обморок. Дело в том, что до Владивостока у меня было два дня плотных съемок в рекламе. Прилетев на фестиваль, сразу с самолета я отправилась на показ фильма. Полночи не спала из-за множества встреч. А утром — снова в самолет. И вот результат: давление 85 на 50. К счастью, среди пассажиров оказалась врач. Она дала мне таблетки, стало полегче.

О том, что Ваня умер, я узнала утром 27 сентября. В тот час я ехала в новосибирский аэропорт, чтобы улететь в Москву. И вдруг раздался звонок корреспондента одной из столичных газет. Меня спросили: «Как вы можете прокомментировать смерть Ивана Дыховичного?» То, что я тогда почувствовала, словами не передать. Как это можно «прокомментировать»?! Меня душили слезы. Я отключила телефон.

Все мы до последнего надеялись на чудо. Я представляла себе, как прилечу в Москву, приду к Ване и расскажу о том, как прекрасно приняли картину зрители. Я даже тетрадку завела, куда записывала мнения рядовых людей о нашем фильме. Ване было бы приятно… Я прилетела в Москву, заехала домой, а потом помчалась к Оле Дыховичной. Дом без Вани как будто опустел. Мы с Олей молчали. Только плакали и поминали его…

Мой муж элегантен, как три рояля

Татьяна: Прошлый год для нас с Мишей оказался годом потерь: Ваня Дыховичный, Володя Турчинский, Рома Трахтенберг… И еще несколько человек, не известных широкой публике, но близких нам. Пытаясь осознать очередной уход, невольно спрашиваю себя: успела ли сказать этому человеку, как дорожила им?! Андрей Вадимович Макаревич недавно рассудил так: нужно беречь каждую минуту, жить как в последний раз. Вроде бы не новая мысль. Но услышав ее от человека с опытом, чувствуешь правоту этих слов даже спинным мозгом. Я с ним целиком и полностью согласна. Действительно, надо контролировать каждое свое слово, каждый поступок и беречь близких. Не так давно я завела блог в Интернете и создала этакое виртуальное сообщество «Тебе». У каждого человека возникают ситуации, когда он хочет сказать другому что-то хорошее, объясниться в любви, но не всегда получается. Язык не поворачивается, что ли. А вот виртуальному журнальчику можно доверить то, что хочешь. Первой моей записью стали слова о любви к Мише.

Из блога Татьяны Лазаревой

«Я Михаила, ребята, очень люблю. И прусь с него почище его фанаток, правда. Я когда его вижу где-нибудь, когда он меня не замечает, — как он дорогу переходит, или из машины вылезает, — я всегда думаю, вот же повезло мне. Он же, собака, элегантен, как три рояля. Стиляга, весь такой холеный и жутко мужественный. Я обожаю на него смотреть, когда он курит сигару. Это что-то. А Лолка Милявская всегда с ума сходила по его рукам. Потому что это вам не какие-нибудь влажные податливые сосиски вместо пальцев. Это крепкая, твердая, настоящая мужская рука. Еще у него потрясающий рисунок губ, вам не всегда видно, а мне — да. У него, когда он молчит, уголки губ так немножко вверх загибаются, как будто он улыбается чуть-чуть. Еще у него очень стройные ноги… Потом меня почему-то ужасно вставляет, что он еврей. Я даже горжусь слегка, если честно, что он на мне женился, хотя и не должен бы был. Я обожаю, когда он бесится со мной, или с детьми. Он очень смешно орет и изображает ящера. Когда он пьяный — он совершенно дурной, добрый и абсолютно беззащитный, даже страшно за него. Мне всегда хочется его целовать и трогать. И я целую и трогаю. Он это не любит, и это мне тоже очень нравится…»

Татьяна: В моем телефоне есть фотография, где Миша с сигарой. Это так красиво! Иногда достаю мобильник только для того, чтобы полюбоваться этим кадром. Миша, кстати, там еще и лысый. Это я его побрила. Просто в тот день решила подстричь мужа машинкой. Все сделала аккуратно, но вдруг случайно нажала на кнопочку и выбрила на затылке лысый квадратик. Сначала промелькнула мысль не говорить ему об этом — может, не увидит? Но мы понимаем друг друга даже без слов. И он догадался о том, что случилось. Тогда я побрила его наголо, как новобранца.

Мы боремся с желанием ничего не делать

Михаил: Вообще, я с любопытством читаю Танин дневник. Так, например, получил удовольствие от отчета о новогодних каникулах, которые мы провели во Вьетнаме.

Татьяна: Отдохнули мы потрясающе! Помню, в первый день нашего пребывания съездили на велосипедах с Соней на местный рынок. Вьетнамцы росточком маленькие, и крыши прилавков такие низкие, поэтому я ходила, согнувшись пополам.

Михаил: Соня в этой поездке не выказала особого восторга. А Степану понравилось. Ему вообще больше по душе экзотические страны — такие как Вьетнам или Шри-Ланка. Он видит там настоящую, неприкрытую жизнь. Походы по европейским магазинам и музеям ему надоели. Во Вьетнаме Степа радовался, бегал и кричал, показывая на ветхие жилища: «О, трущобки!» Наша младшая дочь Антонина, когда летели обратно в самолете, капризничала: «Не хочу в Москву, давайте вернемся!» Она обожает воду и как раз в эти каникулы в гостиничном бассейне научилась плавать. Помню, два года назад мы летали в Испанию, и Тоня впервые увидела море. Маленький полуторагодовалый человечек стоит на берегу, смотрит на что-то большое, непонятное, плещущееся. В глазах — изумление, криков и вздохов было много.

Михаил: Мы всей семьей успешно боремся с желанием ничего не делать в отпуске. Первые пару дней, может, и проваляемся на пляже. Но потом придумываем себе развлечения, экскурсии. Во Вьетнаме, например, плавали к одному из островов на дайвинг. Правда, понырять с аквалангом не получилось — волны поднялись. В другой день съездили в Сайгон, город оказался колоритный. Побывали в Ханое. Там, кстати, почувствовали некую московскость, столичность: мавзолей Хо Ши Мина, площадь для парадов, разные министерства — их много в Ханое, как и у нас.

Православное Рождество мы отметили в своем отеле под Данангом. Вечер получился такой милый, семейный. С утра я заказал торт местному повару-европейцу — со сливками и свежими ягодами. И надпись по-английски: «Merry Сhristmas!» — по-русски у повара не вышло. А еще мы играли в фанты: придумывали друг другу задания — рассказать стишок, станцевать — и за это дарили подарки. Потом весь оставшийся вечер играли в «Монополию». Таня впервые в жизни выиграла, что для меня было крайне удивительно.

У детей просим прощения за шутки

Михаил: Мы даже рады, что сейчас в работе образовалась пауза. Раньше носились, как загнанные: с утра до вечера съемки, концерты. Детям внимания уделяли мало. Они чаще бывали с няней, росли без нас.

Татьяна: Доходило до смешного: когда Степка был маленький, я подкладывала ему в кроватку свои вещи, чтобы он не отвыкал от запаха мамы. Будто я все равно была рядом. Сегодня мы поменяли уклад жизни, и это благотворно сказалось на нашей семье. Больше бываем с детьми, играем с ними, разговариваем. Самый главный философ у нас — Степан. Он часто задает такие вопросы, на которые сразу не ответишь. Недавно проснулся утром и выдал: «Поднимите руки, у кого из вас полностью разрушен внутренний мир!» Мы с подругой в это время сидели на кухне с легкого похмелья и были, прямо скажу, озадачены. Внутри у нас, конечно, тогда все было разрушено. Почему же Степка спросил об этом? Что случилось? Сын объяснил: «Вчера вечером мне не дали посмотреть MTV, и теперь у меня полностью разрушен внутренний мир!» Вот так размышляет наш 14-летний сын… Соня недавно заявила: «Мама, я решила, что, когда стану взрослой, денег тебе не дам!» Поначалу я потеряла дар речи, а когда пришла в себя, сказала, что в таком случае не дам ей денег сейчас. Дочь задумалась. Походила по квартире, видимо, все взвесила и заверила, что, так уж и быть, мою старость она обеспечит. Степа — тоже шутник. Он знает, что мне не очень нравится, когда узнают на улице. И если сын замечает человека, который тычет пальцем в мою сторону, говорит ему: «Да, да, вы не ошиблись, это та самая Татьяна Лазарева!» При этом наслаждается произведенным эффектом.

Мы с Мишей не остаемся в долгу и тоже частенько шутим над детьми. Я вспоминаю свое детство, когда родители, большие пересмешники, роняли какую-нибудь шутку в мой адрес. Я болезненно переживала это. Убегала в свою комнату, плакала. Мы с Мишей тоже иногда перегибаем палку. Сын цинично относится к нашим шуткам, а вот Соня, бывает, обижается. Когда сквозь смех мы вдруг замечаем серьезное лицо средней дочери (Тоня все-таки мала для шуток) — извиняемся. А если Сонька убегает к себе в комнату, отправляюсь за ней: «Мы пошутили неправильно. Прости нас!»

Михаил: Я часто прошу прощения у детей. Важно, чтобы я сам понял, что сказал нечто неправильное.

Татьяна: Бывает, мне приходится доказывать Михаилу, что он не прав. Муж спорит, упирается до последнего, но потом все-таки соглашается. В отношениях вообще очень важно уметь уступать и пытаться понять другого. Конечно, это приходит не сразу. Вначале вроде все интересно. А когда люди живут вместе долго, вдруг понимаешь, что уже все знаешь про человека и ничего тебя в нем не удивляет. Тогда может наступить кризис в отношениях. И в этом случае каждый должен решить для себя: либо надо жить по-другому, либо расставаться. У нас с Мишей тоже был такой период. Но мы прошли его. Если планируешь продолжать отношения, можешь подойти к человеку и напрямую спросить: «Ты хочешь сохранить семью?» — «Хочу!» — «И я тоже! Давай же для этого что-то делать!» Главное, чтобы желание остаться вместе сохранилось у обоих. Тогда не все потеряно… Однажды ранним утром я услышала сигнал мобильного телефона Миши — пришло СМС. Он взял телефон, прочитал и кинул его под подушку. Спит дальше. А мне мысль покоя не дает: почему он спрятал аппарат? Я украдкой телефон взяла и прочитала: «Дорогой, сегодня не смогу встретиться. Целую!» Ну, я устроила мужу истерику по всем правилам. Он злился на меня, отмахивался, мол, не глупи. Мне стало так страшно, что потеряю его! Выяснилось, что СМС написала его одноклассница, с которой он много лет не общался. Она гостила в Москве и хотела встретиться. Позже я с ней познакомилась. В общем, часто мы по пустякам ревнуем любимых. Кстати, лично я спокойно отнесусь, если кто-то захочет прочитать мои СМС — в них нет угрозы нашей семье. А вот у Михаила другое мнение на этот счет. Расскажите, Михаил, как вы поставили пароль на свой ноутбук — от меня.

Михаил: Мой компьютер открывает только отпечаток пальца хозяина. Но это не потому, что там есть нечто не для Таниных глаз. Просто купил ноутбук — и там оказалась такая функция.

Татьяна: А я уже придумала, как действовать. Ты будешь спать, а я поднесу ноутбук к твоему пальчику и обнаружу все твои коварные замыслы и тайны!

Меня правильно просчитали

Татьяна: Я человек необидчивый. Но шутка шутке рознь. Недавно, перед Новым годом, я попалась на удочку создателей телешоу «Розыгрыш». Все вроде бы получилось цивильно. Без наездов, без драк. Мой психотип был просчитан правильно: я ж борец за справедливость! Но неприятный осадок остался. Жду, когда мне представят сюжет. Если не понравится, не разрешу ставить в эфир. Не люблю, когда мной манипулируют, выставляют в смешном свете. Думаю, это и остальным не нравится. Но может быть, дело в том, что мне стало скучно развлекать публику.

Михаил: Сейчас мы, как говорится, «не в ящике». Но это ничего не значит. Мысли о том, что мы с Таней не нужны на телевидении, нас посещают редко. Мы продолжаем придумывать проекты. Кстати, Таня время от времени рассказывает о них в своем ЖЖ. Так что, думаю, уже в этом году мы вернемся на ТВ с очередным шоу.

Знак зодиака: Рак

Семья: муж — Михаил Шац, телеведущий; дети — Степан (14 лет), от первого брака, Софья (11 лет) и Антонина (3,5 года)

Образование: училась на факультете иностранных языков Новосибирского педагогического института и дирижерско-хоровом факультете Кемеровского института культуры

Карьера: с 1991 по 1993 год играла в КВН. Была ведущей программ: «О.С.П.-студия» (ТВ-6, СТС, 1996-2004), «Хорошие шутки» (СТС, 2004-2009), «Две звезды» (Первый канал, 2009), «Песня дня» (СТС, 2009) и др. В 2008 году участвовала в проекте «Танцы со звездами» (Россия)

Вкусы: еда — картофельное пюре; напиток — томатный сок

Михаил Шац

Знак зодиака: Близнецы

Образование: в 1989 году окончил Первый Ленинградский медицинский институт (специальность — «анастезиолог-реаниматолог»)

Карьера: с 1986 по 1994 год играл в КВН. Был ведущим передач: «Раз в неделю» (ТВ-6, 1995-1996), «О.С.П.-студия» (ТВ-6, СТС, 1996-2004), «Назло рекордам» (ТВ-6, 1996-1998), «Хорошие шутки» (СТС, 2004-2009), «Песня дня» (СТС, 2009), «Слава богу, ты пришел!» (СТС, 2006-2009) и др. Снялся в сериалах и фильмах: «33 квадратных метра» (1997-2000), «Сестра-3» (2000) и «Очень русский детектив» (2008)

Вкусы: еда — стейк; напиток — красное вино

51-летняя телеведущая Татьяна Лазарева больше не живет с супругом, 53-летним юмористом и телеведущим Михаилом Шацем. Звезда рассказала о расставании в интервью каналу «А поговорить?» на YouTube.

Сейчас Татьяна живет в испанском городе Марбелья вместе с дочерью Соней. Лазарева объяснила, почему приняла такое решение: «Я сказала: „Все, я больше не могу“. У меня и там работы нет, и тут работы нет, ну я уж лучше тут буду».

Михаил принял решение остаться в Москве. «Так получилось, что мы с ним проживаем какую-то новую жизнь по отдельности», — призналась Татьяна.