Николай Карлович Метнер. Фортепианное творчество

Метнер Н.К. Повседневная работа пианиста.pdf

ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ
Николай Карлович Метнер во время занятий композицией или игрой на фортепиано обычно вел краткие записи. Он записывал, над какими пьесами работал, сколько времени занимался, на что следует обратить особое внимание. Записи эти разного характера. Иногда они имеют принципиальное, обобщающее значение, но чаще всего представляют собой краткие напоминания самому себе, сделанные на определенном этапе разучивания той или иной пьесы. Метнер настойчиво рекомендовал и своим ученикам сразу записывать соображения, возникающие во иремя занятий. Он считал, что не нужно излишне обременять свою память, так как простые и, казалось бы, очевидные истины нередко забываются з процессе работы.
Такой крупный музыкант и пианист, как Метнер, признавал необходимым постоянно напоминать себе: «слушать и слушать, не смотреть на клавиши»; «погружение в тишину, и все из тишины»; «закрывать глаза»; «долой акценты, острые удары и вообще какое бы то ни было напряже-ше>; «локти врозь и на свободу»; «не насиловать пальцевого рычага» и т. п.
Заметки сугубо интимны, они предназначались Метнером юлько для себя. Поэтому некоторые записи глубоких мыслей отличаются такой лаконичностью, что смысл их не сразу может быть понят, требуя медленного, вдумчивого чтения. Например: «все должно быть под рукой»; «помнить о темпах в связи со звуком данного рояля»; «давать то, что дается»; «пэп-нить о широких линиях, волнах, перспективах» и т. п.
Как в работе с учениками, так и в своих личных занятиях Метнер всегда творчески искал новых путей, отвергая догматический подход. Поэтому его указания иногда кажутся противоречивыми, на самом же деле это лишь гибкое приспособление к тем или иным особенностям психического склада исполнителя и строения его рук, к требованиям интерпретации различных произведений в зависимости от этапов подготовительной работы.
Записные книжки Метнера дают редкостную возможность заглянуть в творческую лабораторию выдающегося композитора и исполнителя, глубоко анализирующего и превосходно организующего процесс своей работы. Именно последнее позволило Метнеру создать 62 опуса сочинений и при этом добиться необычайного исполнительского совершенства, хотя он уделял игре на фортепиано не больше четырех часов в день (по два часа утром и вечером).
Многие мысли из записей могут помочь нашим молодым музыкантам найти продуктивные методы работы.
В приложении приведены упражнения, частично имеющиеся в записных книжках, частично продиктованные Метнером его ученикам.
Кроме упражнений Метнер постоянно пользовался для тренировки некоторыми этюдами Крамера, сонатами Д. Скарлатти, прелюдиями и фугами из «Хорошо темперированного клавира» И. С. Баха, 32 вариациями Л. Бетховена, почти всеми этюдами Ф. Шопена, некоторыми этюдами ф. Листа,
В концертный репертуар Метнера, помимо собственных сочинений, включались, как это видно из записей, следующие произведения:
И. С. Б а х. Прелюдии и фуги из «Хорошо темперированного клавира»: c-moll, Cis-dur, B-dur из I тома и d-moll из II тома;
Д. Скарлатти. Сонаты B-dur, d-moll, F-dur;
B. А. Моцарт. Концерт A-dur;
Л. Бетховен. Концерт G-dur, 32 вариации, сонаты D-dur, op. 10, C-dur, op. 53, e-moll, op. 90, f-moll, op. 57, «Турецкий марш» в переложении А. Рубинштейна, «Хор дервишей» в переложении К. Сен-Санса;
Р. Шуман. Токката;
Ф. Шопен. Все этюды ор. 10 и 25, фантазия f-moll, баллады F-dur и f-moll, полонезы es-moll и fis-moll, прелюдии (особенно G-dur, Des-dur);
Ф. Лист. Полонез, «Feux follets», «Gnomenreigen»;
C. Рахманинов. Этюды-картины и прелюдии.
Записные книжки сохранились в виде разрозненных листков, которые не всегда датированы. Самые ранние заметки относятся к 1916 году, наиболее поздние - к 1940 году.
В настоящей публикации записи объединены в разделы, где по возможности собраны мысли, относящиеся к отдельным вопросам исполнительства или композиции. Сборник состоит из четырех разделов: I. Общие установки в работе пианиста II. Работа над основными элементами музыкального исполнительства
III. Об упражнении
IV. Мысли о работе композитора
Своеобразие авторского языка полностью сохранено. Примечания и комментарии к упражнениям сделаны составителями: М. А. Гурвич и Л. Г. Лукомским, вступительная статья «О записных книжках Н. К. Метнера» и текст приложения написаны П. И. Васильевым.

Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  Предки Метнера имели скандинавское происхождение (отец ― датское, мать ― шведско-немецкое), но ко времени его рождения семья уже на протяжении многих лет жила в России. Первые уроки игры на фортепиано он получил в возрасте шести лет от матери, затем учился у своего дяди, Фёдора Гедике (отца Александра Гедике). В Метнер поступил в Московскую консерваторию , где обучался в классах Анатолия Галли, Пауля Пабста , Василия Сапельникова и Василия Сафонова , и в окончил её с большой золотой медалью. Композицией Метнер занимался самостоятельно, хотя в студенческие годы брал уроки теории у Николая Кашкина и гармонии ― у Антона Аренского .

  Вскоре после окончания консерватории Метнер принял участие в конкурсе пианистов имени Рубинштейна , на котором заслужил почётный отзыв от влиятельного жюри, однако, по совету Сергея Танеева и своего старшего брата Эмилия вместо концертной карьеры серьёзно занялся композицией, выступая лишь изредка, и в основном с собственными сочинениями. В 1903 году некоторые из его произведений появились в печати. Соната f-moll привлекла внимание известного польского пианиста Иосифа Гофмана , своё внимание на музыку молодого композитора обратил Сергей Рахманинов (ставший в более поздние годы одним из ближайших друзей Метнера). В ― и 1907 годах Метнер выступил с концертами в Германии , но не произвёл на критиков особого впечатления. В то же время в России (и в особенности в Москве) у него появилось немало почитателей и последователей. Признание Метнера как композитора пришло в 1909 году , когда ему была присуждена Глинкинская премия за цикл песен на слова Иоганна Вольфганга Гёте . Первой исполнительницей ряда его песен стала Валентина Дмитриевна Философова , дочь генерала Дмитрия Философова .

  Метнер принимал активное участие в деятельности «Дома песни ». Вскоре он получил место профессора фортепианного класса Московской консерватории, а в ― ещё одну Глинкинскую премию за фортепианные сонаты. Н. К. Метнер состоял членом совета Российского музыкального издательства , учреждённого в 1909 году Сергеем Кусевицким , в котором, помимо него, состояли также Александр Гедике , Сергей Рахманинов , Александр Скрябин (позднее его место занял Александр Оссовский), Николай Струве .

  Творчество

  Один из последних композиторов-романтиков, Метнер занимает важнейшее место в истории русской музыки, наряду с Александром Скрябиным , Сергеем Рахманиновым и Сергеем Прокофьевым , в чьей тени он оставался в течение всей своей карьеры. Фортепиано занимает доминирующее место в творчестве Метнера ― у него нет ни одного сочинения, в котором не был бы задействован этот инструмент. Великолепный пианист, Метнер тонко чувствует выразительные возможности фортепиано, его произведения предъявляют к исполнителю высокие технические требования. Стиль музыки Метнера отличается от большинства его современников, в нём русский дух гармонично сочетается с классическими западными традициями ― идеальным структурным единством, мастерством полифонического письма, сонатной формой. Язык композитора практически не претерпел изменений в течение времени.

  Русская и немецкая стороны музыкальной личности Метнера ярко проявляются в его отношении к мелодической составляющей, которая варьируется от русских мотивов («Русская сказка») до тончайшего лиризма (Второй концерт). Гармония Метнера насыщенна и богата, но практически не выходит за рамки, сформировавшиеся в XIX веке. Ритмическая составляющая, с другой стороны, иногда весьма усложняется ― Метнер использует различные виды полиритмии.

  В наследии Метнера особое место занимают четырнадцать фортепианных сонат. Это разнообразные по масштабу сочинения, от небольших одночастных сонат из Триады до эпической e-moll’ной сонаты, соч. 25 № 2, которая в полной мере раскрывает мастерство композитора во владении крупномасштабной структурой и глубиной тематического проникновения. Среди других сочинений Метнера для фортепиано соло выделяются тридцать восемь разнообразных по характеру, изящных и мастерски написанных миниатюр, озаглавленных автором как «Сказки». Три фортепианных концерта ― единственные произведения, в которых Метнер использует оркестр. Камерные сочинения Метнера включают в себя три сонаты для скрипки с фортепиано, несколько небольших пьес для того же состава и фортепианный квинтет. Наконец, ещё одна область творчества Метнера ― вокальные сочинения. Более сотни песен и романсов написаны на стихи русских и немецких поэтов, в основном, Пушкина и Гёте . Фортепиано в них играет не менее важную роль, чем голос.

  Сочинения

  Концерты для фортепиано с оркестром

  • Концерт № 1 c-moll, op. 33 (1914―1918)
  • Концерт № 2 c-moll, op. 50 (1920―1927)
  • Концерт № 3 e-moll, op. 60 (1940―1943)

  Фортепиано соло

  • Восемь картин, ор. 1 (1895―1902): Пролог ― Andante cantabile, Allegro con impeto, Maestoso freddo, Andantino con moto, Andante, Allegro con humore, Allegro con ira, Allegro con grazia
  • Три импровизации, op. 2 (1896―1900): Nixe, Воспоминание о бале («Eine Ball-Reminiscenz»), Адское скерцо («Scherzo infernale»)
  • Четыре пьесы, ор. 4 (1897―1902): Этюд, Каприс, Музыкальный момент «Жалоба гнома», Прелюдия
  • Соната f-moll, op. 5 (1895―1903)
  • Три арабески, ор. 7 (1901―1904): Идиллия, «Трагический фрагмент» a-moll, «Трагический фрагмент» g-moll
  • Две сказки, ор. 8 (1904―1905): c-moll, c-moll
  • Три сказки, ор. 9 (1904―1905): f-moll, C-dur, G-dur
  • Три дифирамба, ор. 10 (1898―1906): D-dur, Es-dur, E-dur
  • Сонатная Триада, ор. 11 (1904―1907): As-dur, d-moll, C-dur
  • Две сказки, ор. 14 (1905―1907): «Песнь Офелии» f-moll, «Шествие рыцарей» e-moll
  • Три новеллы, ор. 17 (1908―1909): G-dur, c-moll, E-dur
  • Две сказки, ор. 20 (1909): b-moll, № 1 , «Кампанелла» h-moll, № 2.
  • Соната g-moll, ор. 22 (1901―1910)
  • Четыре лирических фрагмента, ор. 23 (1896―1911): c-moll, a-moll, f-moll, c-moll
  • Соната-сказка c-moll, ор. 25 № 1 (1910―1911)
  • Соната «Ночной ветер» e-moll, op. 25 № 2 (1910―1911)
  • Четыре сказки, ор. 26 (1910―1912): Es-dur, Es-dur, f-moll , fis-moll
  • Соната-баллада Fis-dur, op. 27 (1912―1914)
  • Соната a-moll, op. 30 (1914)
  • Три пьесы, ор. 31 (1914): Импровизация, Траурный марш, Сказка
  • Четыре сказки, ор. 34 (1916―1917): «Волшебная скрипка» h-moll, e-moll, «Леший» a-moll, d-moll
  • Четыре сказки, ор. 35 (1916―1917): C-dur, G-dur, a-moll, cis-moll
  • «Забытые мотивы», ор. 38 (1919―1922): «Соната-воспоминание» (Sonata-Reminiscenza), Грациозный танец (Danza graziosa), Праздничный танец (Danza festiva), Речная песня (Canzona fluviala), Сельский танец (Danza rustica), Вечерняя песня (Canzona serenata), Рождественский танец (Danza silvestra), В духе воспоминаний (alla Reminiscenza)
  • «Забытые мотивы», ор. 39 (1919―1920): Размышление (Meditazione), Романс (Romanza), Весна (Primavera) , Утренняя песнь (Canzona matinata), соната «Трагическая» (Sonata Tragica, op. 39 № 5)
  • «Забытые мотивы», ор. 40 (1919―1920): Danza col canto, Danza sinfonica, Danza fiorata, Danza jubilosa, Danza ondulata, Danza ditirambica
  • Три сказки, ор. 42 (1921―1924): f-moll («Русская сказка»), c-moll, gis-moll
  • Вторая импровизация, ор. 47 (1925―1926)
  • Две сказки, ор. 48 (1925): C-dur, g-moll
  • Три гимна труду, ор. 49 (1926―1928)
  • Шесть сказок, ор. 51 (1928, посвящаются Золушке и Иванушке-дурачку): d-moll, a-moll, A-dur , fis-moll, fis-moll, G-dur
  • Соната «Романтическая» b-moll, op. 53 № 1 (1929―1930)
  • Соната «Грозовая» f-moll, op. 53 № 2 (1929―1931)
  • Романтические эскизы для юношества, ор. 54 (1931―1932): Прелюдия (Пастораль), Птичья сказка, Прелюдия (Tempo di sarabanda), Сказка (Скерцо), Прелюдия, Сказка (Шарманщик), Прелюдия (Гимн), Сказка
  • Тема с вариациями, ор. 55 (1932―1933)
  • Соната-идиллия G-dur, ор. 56 (1935―1937)
  • Две элегии, ор. 59 (1940―1944): a-moll, e-moll
  Сочинения без номера опуса и неопубликованные
  • Траурное адажио e-moll (1894―1895), не опубликовано
  • Три пьесы (1895―1896): Пастораль C-dur, Музыкальный момент c-moll, Юмореска fis-moll, не опубликованы
  • Прелюдия b-moll (1895―1896), не опубликована
  • Шесть прелюдий (1896―1897): C-dur, G-dur, e-moll, E-dur, gis-moll, es-moll
  • Прелюдия Es-dur (1897), не опубликована
  • Соната h-moll (1897), не опубликована
  • Экспромт в духе мазурки b-moll (1897), не опубликован
  • Экспромт f-moll (1898), не опубликован
  • Сонатина g-moll (1898)
  • Две каденции к Четвёртому фортепианному концерту

  Николай Карлович Метнер родился в самый канун католического рождества 24 декабря 1879 года в Москве в семье обрусевших немцев (хотя по последним данным, семья его имеет скорее скандинавское происхождение) и был младшим из шестерых детей. Благодаря такому слиянию двух дат, каждый день рожденья уже зрелого композитора проходил так: в отсветах гирлянд на праздничной елке он садился за рояль и играл семье своеобразный творческий отчет за прошедший год. Иногда ему помогала супруга, бывшая славной певицей, иногда брат Александр. Но обо всем по порядку...

  В 6 лет Николай получил от матери первые уроки игры на фортепиано. Старший брат его, Александр, в то же время начинал заниматься на скрипке, так Коля самостоятельно стал упражняться еще и на братовом инструменте. Сразу отметим, что Александр Метнер в будущем сделался известным альтистом, дирижером и зав.муз.отделом таировского Камерного театра.Уроки по фортепиано продолжались и после поступления Николая в реальное училище, теперь под руководством его дяди Федора Гедике, профессора консерватории и органиста в московской церкви французских католиков. Причем Метнер сразу хотел играть серьезную, "взрослую" музыку, как то Бах, Бетховен, Скарлатти, Моцарт. Вернувшись однажды из реального училища, Николай решительно бросил ранец на кровать и заявил семье, что никакая сила на свете не заставит его снова пойти в эту школу и что он хочет учиться в консерватории. Родители сначала запротивились такому своенравию молодого человека, но на его сторону встал старший брат Эмилий Карлович Метнер, только что поступивший на юридический факультет. Чаша весов в споре перевесила в пользу Коли, и в 1892 году он поступил в Московскую консерваторию. Затронем снова тему будущего: Эмилий Метнер стал публицистом, литературным и музыкальным критиком, да и вообще весомой фигурой в мире искусства, так основанное им издательство "Мусагет" вообще определило весь облик Серебряного века.

  Несмотря на все острее проявлявшийся интерес к сочинительству, поощряемый братом Эмилием и самим Сергеем Ивановичем Танеевым, Николай окончил консерваторию только по классу фортепиано, зато с малой золотой медалью, сначала он занимался у Павла Пабста, листова ученика, а после внезапной кончины профессора - у Василия Сафонова. Что касается композиторских дисциплин, Метнер даже не доходил курс контрапункта, и потому он часто недоумевал впоследствии, когда в каких-то отзывах в прессе рецензент нахваливал его композиторскую технику. Но "Метнер уже родился с сонатной формой" - говорил Танеев. Сразу после выпуска Метнер отправился в Вену для участия в Третьем Рубинштейновском конкурсе пианистов и композиторов, опять же - только как пианист. В композиторской номинации победил двоюродный брат Николая Александр Гедике, а среди исполнителей верх одержал бельгиец Эмиль Боске. Метнер же удостоился похвального отзыва от жюри. Вслед за конкурсом профессор Сафонов занялся для своего ученика организацией большого концертного тура по всей Европе, и ему удалось договориться о выступлениях в лучших залах и клавирабендах в престижнейших салонах Старого света, как вдруг Метнер отказался от этой затеи. Серьезных причин на то были две: первая - Николай Карлович узнал, что без его ведома в программу включены пятый концерт Рубинштейна и другие опусы, слабые по музыкальному содержанию, но позволяющие исполнителю поярче блеснуть своей техникой, вторая - демон творчества все вернее овладевал его душой. И вновь родители было запротивились, это турне сулило блестящие перспективы для карьеры пианиста, но Метнер уже решил твердо. Последовали ссора и разрыв всяких отношений с Сафоновым, заявившим, что не желает "и слышать о композиторе по фамилии Метнер". Забегая чуть вперед, скажем, что примирение случилось, но по прошествии немалого числа лет - в Лондоне Сафонов услышал в одном из концертов песни Метнера на стихи Ницше, был растроган и просил извинений у своего ученика. Но это пока в будущем, впереди, и Метнер только вступил на композиторскую дорогу. Из печати стали выходить его первые фортепианные пьесы, к которым критика отнеслась сдержанно и неоднозначно, во многом из-за одной лишь немецкой фамилии автора обвинили в подражании Брамсу. Однако в музыкальной среде на него обратили пристальное внимание. Прежде всего на фортепианную сонату его f-moll, опус 5, которой заинтересовался польский пианист Иосиф Гофман (интересная вещь о Гофмане - после завершения своей более, чем блистательной карьеры пианиста в 1946 году, Гофман забавы одной ради стал работать над маленькими, незатейливыми изобретениями, и между делом изобрел "дворники" для автомобилей). Соната также произвела сильнейшее впечатление на Сергея Рахманинова.

  Николай Карлович с братом Эмилием и супругой

  По воспоминаниям Анны Михайловны Метнер (супруги), музыкальные мысли одолевали Николая Карловича непрерывно и он не мог успокоиться, не записав явившихся ему тем. Для записи мог послужить любой клочок бумаги, первым попавшийся под руку композитора. Так один раз, будучи на улице, Метнер вообще оторвал кусок афиши с театральной тумбы и заполонил его нотными знаками. Окажись рядом городовой, попал бы музыкант в участок за хулиганство. Все эти наброски композитор складывал в большой чемодан. Приступая к новому сочинению, Метнер открывал чемодан, копался в его содержимом, использовал оттуда что-нибудь и клочок с наброском выбрасывал за дальнейшей ненадобностью; весь этот процесс Николай Карлович именовал "чисткой Авгиевых конюшен" и жалел только, что он не Геркулес. Если в процессе сочинения попадалось затруднявшее его место, то Метнер мог сидеть над ним целыми днями, не прерываясь на еду и не высыпаясь; когда же у него не оставалось ни нервов, ни сил он мог взяться за другую вещь. И часто решение затруднительного момента потом приходила легко, само собой, и, кстати, часто во сне.В это же время занятия на фортепиано были для Николая Карловича чем-то сродни отдыху. Из других композиторов особенно любил он исполнять Бетховена, которого боготворил и называл не иначе, как "его величество". Заодно примечательно, что из чужих сочинений одна лишь бетховенская "Аппасионата" была записана Метнером-пианистом. Константин Игумнов об этом исполнении говорил так: «Музыку Бетховена Метнер играет так, будто он сам ее сочинил».

  В 1904 году Николай Карлович сделал первые наброски для произведения, которое сочинялось на протяжении, ни много ни мало, 44 лет - квинтет для фортепиано и струнного квартета, но и эту тему мы затронем поздней. А пока в знаменательном и печальном для нашего отечества 1905 году Метнер посетил с гастролями Германию, но концерты его успеха не имели. Через четыре года он отправился туда вновь, но так и не смог покорить империю Вильгельма Прусского. Умами немцев владел Рихард Штраус, сначала прогремевший оперой "Саломея" в 1905 году, а потом укрепившийся на Олимпе "Электрой" в 1909.

  Но 1909 год был очень удачным для Метнера: композитор получил престижнейшую Глинкинскую премию за песни на стихи Гете, а вместе с ней пришло и широкое признание. Его концерты в России начали пользоваться уверенным успехом, сформировался круг верных поклонников его творчества, и Метнер, таким образом, завершил формирование российского "музыкального триумвирата" "Рахманинов-Скрябин-Метнер". Это означало, что московская композиторская школа вернулась на лидирующие позиции в российском музыкальном мире, к-рые она, было, уступила петербургской, после смерти Чайковского.

  Конечно, среди завсегдатаев концертных залов отношения к каждому из триумвиров были неоднозначны. Были поклонники, но были и критики. Так, например, Рахманинова обвиняли в эпигонстве Чайковскому, про музыку Скрябина, настолько она стала необычна, обидного сказать не могли и потому кидались, как волки, на его философские измышления; Метнера же, опять во многом по вине фамилии, обвиняли в "отсутствии русской почвы", подражании немецким романтикам и т.д. Во многом этому способствовал тот факт, что брат Эмилий в своих статьях прежде всего обращал внимание на западные традиции в творчестве композитора и старался его преподнести как "русского Брамса". Такой титул очень задевал Николая Карловича, он хотел быть только "русским Метнером".

  Вместе с Рахманиновым, Скрябиным, Александром Гедике, Леонидом Сабанеевым Метнер вошел в совет Российского Музыкального Издательства, основанного дирижером Сергеем Кусевицким. Кусевицкий - личность настолько прмечательная, что о нем стоит распространиться несколько подробней: прославившись в качестве небывалого виртуоза-контрабасиста, Кусевицкий женился на Наталии Контантиновне Ушковой, дочери московского миллионера и получил за ней баснословное приданое. Тогда он поехал в Германию, где под руководством великого Артура Никиша прошел дирижерские курсы и с успехом выступал как симфонический дирижер. В Россию он вернулся уже со славой талантливого дирижера и основал в Москве собственные симфонические концерты, музыкальное издательство и нотный магазин. Российское Музыкальное Издательство (сокращенно - РМИ) задумывалось как нечто вроде "самоиздательства для композиторов". Каждая поступающая в издательство рукопись рассматривалась поочередно всеми членами совета, каждым в отдельности. Заключительный вывод о принятии рукописи к изданию обозначался просто немецкими буквами f (für, за) и g (gegen, против). Результаты голосования подытоживались управляющим делами издательства Николаем Струве. Произведения крупной формы или особо сложные, независимо от индивидуального рассмотрения каждым членом, выносились на обсуждение пленума совета. Сочинения членов совета Скрябина и Метнера, а также (в виде исключения) сочинения Танеева принимались к изданию без предварительного обсуждения советом. Касаясь этих времен, музыковед Александр Оссовский вспоминал: "Как личность он был необыкновенно привлекателен: беспредельно скромный, тихий, деликатный, застенчивый, как юная девушка, с чуткой, возвышенной душой, он был поистине «человек не от мира сего», никак не приспособленный к практической жизни. Самые простые вещи казались ему сложными, и он пускался в философское обоснование их. Рахманинов любил Метнера и чрезвычайно высоко ставил его как композитора, хотя редко и мало играл его произведения."

  Николай Карлович отметился и в делах "Дома Песни", основанного певицей Марией Олениной-Д’Альгейм с целью популяризации камерной вокальной музыки. На вечерах исполнялась как западная классика, как, например, Шуберт, так и классика отечественная, прежде всего Мусоргский. Метнер аккомпанировал певцам за роялем, заседал в жюри конкурсов, организованных "Домом", а также принимал вместе с Андреем Белым и Валерием Брюсовым участие в отвлеченных философских беседах после концертов.

  В этом же 1909 Метнер стал преподавателем фортепианного класса в Московской консерватории, но, увлеченный композицией, ушел после года работы; в 1915 году он вернулся к педагогике и проработал в консерватории до самой революции. Из собственных сочинений он позволял ученикам исполнять только две каденции к 4-му концерту Бетховена для ф-но с оркестром. С этими каденциями связан скандал, переполошивший тогда половину музыкальной Москвы. Голландский дирижер Виллем Менгельберг (ставший впоследствии главным пропагандистом творчества Малера) позволил себе на репетиции 4-го концерта Бетховена, к-рый Метнер исполнял со своими каденциями, сделать композитору грубое замечание. Оскорбленный Метнер отказался от участия в концерте и написал в несколько газет письмо-протест. Вслед за этим занегодавала уже музыкальная общественность.

  Начало первой мировой войны вскрыло всю скопившуюся гниль в обществе, после волны шовинистических выпадов против "окаянных пруссаков", особенно усердствовала в квасном патриотизме интеллигенция. В Москве даже прошли погромы, громили дома всех, чья фамилия напоминала немецкую. Николаю Карловичу вновь припомнили немецкую фамилию. Его призывали на мед.освидетельствование, но он был признан физически негодным, как и Рахманинов. Некто Ильин прозвал за это обоих композиторов "физическими негодяями". Супруга Метнера Анна Михайловна писала Мариэтте Шагинян: "... Марго не одобряет Колиного поведения, считает, что нечестно сейчас не идти на войну, что Коля за немцев (!), чуть ли не то, что он трус, и ещё того гаже, и всё это говорилось не нам, а другим, причём приводились небывалые факты (вроде того, что Коля прибежал к ней в слезах и проч.). Вот что делает война!.. Накануне её беседы о Коле с посторонними она была у меня и с возмущением говорила о том, что гадко и возмутительно, что Рахманинов освободился. Вот до чего все одурели." Вскоре семью Метнеров постигло новое несчастье - родной брат композитора Карл Карлович Метнер погиб на фронте. Но несмотря на царившие антинемецкие настроения, в 1916 году Метнер получил вторую Глинкинскую премию за фортепианные сонаты.

  В годы войны Метнер упорно работал над монументальным сочинением - первым концертом для фортепиано с оркестром, посвятил своей матери. Работа над первым концертом осложнялась у Метнера еще и тем обстоятельством, что впервые ему приходилось писать для оркестра. И раньше бывало, что он считал рамки клавиш слишком узкими для некоторых своих фортепианных вещей, но откладывал их оркестровку на потом - Метнер боялся не успеть использовать все скопившиеся у него темы и торопился записать их предварительно хотя бы для фортепиано. К тому же, Николай Карлович полагал, что оркестровка - дело соображения. Тут, по его мнению, требовался расчет, подчиняющий себе воображения, а расчеты любого рода композитор считал своей слабой стороной. По премьере критики сразу сочли должным безапелляционно упрекнуть концерт Метнера за "блеклость и тяжеловесность" оркестровки. Но это не помешало успеху великолепного сочинения, и сам автор нередко исполнял собственное сочинение в паре со своим излюбленным Четвертым концертом Бетховена G-dur, op. 58 к неизменным овациям публики.

  После прихода Октября, в отличие от Рахманинова, Прокофьева, Черепнина и многих других, Николай Карлович не спешил уезжать из России; он продолжал преподавать в Московской консерватории, где его известнейшим учеником той поры был Александр Васильевич Александров, автор песни "Священная война" и музыки нашего гимна. К 1921 году, однако, жизнь и творчество в большевицкой России стали практически невозможны: голод, Деникин с юга, разруха, Юденич с севера, набирающий обороты красный террор и Колчак с востока, - Метнер принял решение покинуть родину.

  Наверное, первый раз в жизни немецкая фамилия сослужила Метнеру добрую службу - ему удалось получить вид на жительство в Германии. Начался период странствий. Дав несколько концертов в Германии, не имевших сколь бы то ни было значительного успеха, Метнер отправился в Польшу, и в Варшаве исполнял свой первый и четвертый Бетховена концерты для фортепиано с оркестром под управлением таких прославленных дирижеров, как Эмиль Млынарский и Герман Абендрот. Затем Метнер с супругой посетили Италию и повстречали во Флоренции московского друга - Сергея Васильевича Рахманинова. Рахманинов, уже успевший прославиться в Америке как "величайший из пианистов эпохи, но лишь подражатель Чайковского как композитор", помог организовать американское турне для Николая Карловича, пребывавшего в финансовых затруднениях. Так в сезон 1924-25 годов Метнер исколесил все США, исполняя свой первый концерт с лучшими оркестрами страны.

  На банкете, устроенном Фредериком Стейнвеем в честь наступившего 1925-го года, была сделана необычная фотография. Одно перечисление запечатленных на ней музыкантов уже захватывает дыхание и бросает в трепет: пианист Иосиф Гофман, глава фирмы "Steinway & Sons" Фредерик Стейнвей, дирижер Вильгельм Фуртвенглер, Николай Карлович Метнер, Игорь Федорович Стравинский, Сергей Васильевич Рахманинов, Фриц Крейслер, дирижер Пьер Монтё, пианист Александр Ильич Зилоти.

  Отыграв все положенные по контракту концерты, Метнер возвратился в Европу. Только поселившись во французском городке Эрки, морском курорте и древней столице Бретани, Николай Карлович вернулся к творчеству и принялся много и яростно работать над второй скрипичной сонатой, двумя сказками для ф-но соло, ор.48 и вторым фортепианным концертом, к-рый он посвятил Рахманинову.

  Вообще, стоит поговорить отдельно об отношениях Метнера и Рахманинова. Метнер начал печататься в 1903 году. В это время Рахманинов уже был всеми признанным музыкантом, автором второго фортепианного концерта, о к-ром Метнер говорил, что, слушая его, "чувствуешь, как во весь свой рост подымается Россия"; его кантата "Весна" в том году получила премию имени Глинки. К тому году относится и личное знакомство двух музыкантов; как упоминалось намного выше, Сергей Васильевич слушал метнеровскую сонату для фортепиано, Ор.5, в авторском исполнении и пришел от нее в восторг. Потом набравший популярности Метнер стал вровень с Рахманиновым среди музыкальных кумиров Москвы. И в то время, как лагеря их поклонников враждовали между собой, сами композиторы относились с любовью и восхищением к работам друг друга.

  
  Н. К. Метнер и С. В. Рахманинов

  Рахманинов был одним из немногих, кто защищал Николая Карловича от обвинений в подражании немцам, он говорил, что Метнер слишком своеобразен, чтобы подражать кому бы то ни было. Однако личное общение их не заладилось, кто-то в этом винил "дьявольское присутствие" Эмилия Метнера, кто-то слишком великие различия в характерах (например, Метнер обожал околомузыкальные философские беседы, Рахманинов же их не мог переносить). В своих воспоминаниях вдова Рахманинова писала о Метнере: "Он не принадлежал к указанному выше близкому кругу приятелей Сергея Васильевича. Но последний очень высоко ценил его талант. Мы часто видались с Метнерами, но близко сойтись с ним было трудно." Из-за одного случая отношения двух музыкантов заметно охладели: в 1913 году из печати, наконец, вышла та самая фортепианная соната, Ор.5, Метнера, декаду назад произведшая такое славное впечатление на Рахманинова, и с посвящением: "Сергею Васильевичу Рахманинову", в том же году Рахманинов закончил свою грандиозную поэму "Колокола", к-рой он был очень доволен; после исполнения поэмы в концерте Рахманинов спросил мнение Метнера, тот отнёсся к "Колоколам" достаточно спокойно; раздосадованный Сергей Васильевич в сердцах проставил посвящение: "Моему другу Виллему Менгельбергу и его оркестру Концертгебау в Амстердаме" - прошло совсем немного времени после скандала между Николаем Карловичем и нидерландским дирижером. Вновь сблизила двух великих русских музыкантов эмиграция. Нередко Рахманинов помогал Метнеру материально, причем умело делал это так, чтобы гордость друга была не задета; Сергей Васильевич поднажимал на американских импресарио, дабы те пригласили Николая Карловича на гастроли по США. И в то время, как Метнер посвятил Рахманинову свой второй концерт, Рахманинов посвятил Метнеру свой четвертый. "Мою музыку когда-нибудь забудут, музыку Метнера не забудут никогда" - написал Сергей Васильевич, кажется, в одном из частных писем.
  Во время жизни во Франции Николай Карлович близко сошелся с прославленным французским органистом Марселем Дюпре. В эмиграции Метнер общался близко в основном с прочими эмигрантами, но когда у него появлялись поклонники и друзья из иностранцев, они были преданы ему просто до фанатизма. Дюпре очень дорожил дружбой Николая Карловича, боготворил его как музыканта и однажды даже за свой счет перестроил арендуемый композитором домик, чтобы тому жилось в нем спокойно и уютно.

  В 1927 году Метнера пригласили дать тринадцать концертов в СССР, он согласился. Многие исполняемые вещи сочинялись уже в эмиграции и звучали в Советском Союзе впервые; успело вырасти поколение, не слышавшее ни музыки, ни игры Метнера до революции. Но успех был, пусть и не такой шумный, как у приехавшего в то же время в Россию с концертами Сергея Прокофьева, зато, по выражению пианиста Гольденвейзера, "более глубокий". В одном из московских концертов Метнер исполнил свой новый, второй, фортепианный концерт, вместе с оркестром ГАБТ под управлением его брата Александра, оставшегося на родине. Старые друзья преподнесли композитору томик стихов Тютчева с памятными надписями на форзаце. А на приеме в честь Метнера в доме у Александра Глазунова, тогда директора ленинградской консерватории, случился комичный эпизод: Глазунов вдруг воскликнул: "А где же Прокофьев?" - все гости знавшие, как о гастролях Прокофьева, так и о нелюбви директора к этому гастролеру, были озадачены. Внесли пунш, в к-ром плавали три апельсина.

  Пианист Гольденвейзер продолжал вспоминать, как Николая Карловича настолько окрылила его поездка в Москву, что он рассчитывал не только приехать вскоре с новой чередой концертов, но и окончательно вернуться в Москву, снова преподавать в консерватории, но когда он захотел посетить белокаменную столицу еще раз, ему просто-напросто отказали в визе. Метнер воспринял это крайне болезненно.

  За советскими гастролями последовало второе американское турне, большей частью проходившее по городам Канады. Тур был плохо организован и закончился очень неприятной историей. По совету заведующего концертным бюро в "Steinway&Sons" супруга композитора поручила перечислить большую часть заработанных денег во французский банк некоему Гудману. Этот Гудман выдал чек, на поверку оказавшийся фальшивым. Опять выручил Рахманинов, он выкупил у Метнеров этот чек. Музыковед А. А. Сван вспоминал: "Сообщив нам о случившемся несчастье, Николай Карлович закончил свой рассказ следующими словами: «Вы знаете, молодые люди, что меня спасало в это страшное время? Взялся я за перечитывание «Войны и мира». Это такое чудо!»"

  Метнер с глубокой печалью наблюдал за происходящим в современном ему музыкальном мире, свои переживания и рассуждения о музыке, творчестве и искусстве в целом композитор излил в книге, получившей название "Муза и мода" и изданной в 1935 году в Париже при помощи все того же Рахманинова. "Я хочу говорить о музыке, как о родном для каждого музыканта языке. Не о великом музыкальном искусстве — оно само за себя говорит — а о почве и корнях его. О музыке, как о некой стране, нашей родине, определяющей нашу музыкантскую национальность, т.е. музыкальность; о стране, в отношении к которой все наши «направления», школы, индивидуальности являются лишь сторонами. О музыке, как о некой единой лире, управляющей нашим воображением. Лира эта не сама по себе, а именно в воображении и сознании нашем, несомненно расстроилась. Расстройство это наблюдается не одним мною. Оно наблюдается не только в преобладающем направлении современного творчества, но и в недоумевающем или же пассивном восприятии его."

  Прошедшие с огромным успехом концерты в Англии подтолкнули Метнера к мысли насовсем переселиться на туманный альбион, и это намерение он осуществил в 1935 году, сняв домик в северной части Лондона. Теперь Николай Карлович с концертами выступал изредка и посвящал практически все свое время композиции. В своем лондонском доме он написал монументальную сонату для скрипки и ф-но №3, получившую название "Эпическая". Эту сонату Метнер хотел впоследствии оркестровать, считая ее очень симфоничной. В это же время Николай Карлович продолжал работу над фортепианным квинтетом, начатым еще в ужасно далеком 1904 году; сочинение долго не продвигалось вперед, Метнер никак не мог осознать, какой должна быть средняя часть опуса, и на вопросы супруги, почему он никак не окончит квинтет, он отвечал коротко: "Не смею".

  13 августа 1940 года первые немецкие бомбы упали на Британские острова. Началась битва за Англию. 1200 бомбардировщиков и 1000 истребителей с черными крестами на крыльях кружили над югом страны. С 7 сентября по 1 ноября - 57 ночей к ряду - стервятники Геринга бомбили Лондон. 14 ноября 500 бомбардировщиков сбросили 600 тонн бомб на Ковентри. Метнеры уехали подальше от военных ужасов в деревню близ Бирмингема, где жила ученица Николая Карловича пианистка Эдна Айлз. В доме Айлзов у композитора случился сердечный приступ. Но увлеченный сочинением Метнер, едва оправившись после недуга, стал дописывать свой третий фортепианный концерт-балладу. Он хотел исполнить новое сочинение в концерте под управлением дирижера Эдриена Боулта, однако Боулт уже заручился участием пианиста Бенно Моисеевича. Моисеевич благородно предложил Метнеру выступить вместо себя, и таким образом третий концерт прозвучал впервые в стенах Королевского Альберт Холла в начале 1944 года. Несмотря на перенесенный инфаркт миокарда, Николай Карлович играл прекрасно. До победы оставалось полтора года.

  
  Метнер и его ученица Эдна Айлз

  В 1947 году случилось пусть и не чудо, но кое-что фантастическое: в дверь к Метнерам постучался молодой человек и сказал, что он является посланником махараджи княжества Мизорам Джайя Гамараджи Уадиара. Махараджа хотел бы, чтобы Николай Карлович записал на пластинки, по возможности, все свои сочинения. Привлечь необходимых певцов, скрипачей, оркестр для махараджи не проблема. В знак признательности махарадже композитор посвятил ему свой третий концерт. Целый год Метнер посвятил этой работе, окрылившей его и одарившей новыми силами. После года сделал перерыв - наступило время окончить фортепианный квинтет. Не откладывая в долгий ящик, Николай Карлович хотел записать новое сочинение, но в ночь после первой же репетиции с ним случился сильнейший сердечный припадок. Композитор верил, что ему еще хватит сил записать столь дорогой его творческому сердцу квинтет. И он был прав, пластинка с шедевром Метнера была готова в 1950 году. У него еще хватило сил записать некоторые свои песни вместе с великой певицей Елизабетой Шварцкопф, и он говорил, что ни память, ни руки не изменяют ему, но отказывает сердце.

  Николай Карлович Метнер скончался 13 ноября 1951 года, в 5 часов утра. Согласно последней воле композитора, его вдова вернулась в Россию, и через восемь лет после смерти Метнера на родине музыканта было издано 12-томное собрание его сочинений.

  1880г.

  Метнер - необычное явление в русской музыке , не имеющее связи ни с ее прошлым, ни с настоящим. Художник самобытной индивидуальности, замечательный композитор, пианист и педагог, Метнер не примыкал ни к одному из музыкальных стилей, характерных для первой половины XX века.

  Рассудок - лакей духа, которого следует держать в подчинении, чтобы он не забрал себе слишком много воли

  Метнер Николай Карлович

  Николай Карлович Метнер родился в Москве 5 января 1880 года, в семье, богатой художественными традициями мать происходила из знаменитого музыкального рода Гедике. Один брат - Эмилий - был философом, литератором, музыкальным критиком, а другой - Александр - скрипачом и дирижером.

  Федор Карлович Гедике - брат Александры Карловны подготовил Метнера к поступлению в Московскую консерваторию. Здесь на младшем отделении Николай учился у А. И. Галли, а, перейдя на старшее, занимался у П. А. Пабста, ученика Листа. Пабст был прекрасным музыкантом и выдающимся пианистом. С его внезапной смертью эти занятия оборвались, и последние три консерваторских года Метнер учился у В. И. Сафонова.

  Необходимо научиться записывать мысли, записывать на все лады. Записывать ежедневно, хоть полчаса в день

  Метнер Николай Карлович

  Окончив в 1900 году Московскую консерваторию по специальности фортепиано с Малой золотой медалью, Метнер вскоре обратил на себя внимание как талантливый, технически сильный пианист и интересный, вдумчивый музыкант.

  Устное предание сохранило два рассказа, характеризующие исполнительское искусство Николая Карловича уже в это время. Сам Сафонов заявил однажды, что Метнеру за его игру следовало бы присудить Бриллиантовую медаль, если бы таковые существовали. Выступление Метнера на открытом консерваторском ученическом вечере произвело также большое впечатление на знаменитого пианиста Иосифа Гофмана, который восхитился не только игрой, но и огромной выдержкой, волевой собранностью юного артиста, исполнившего, что называется, «с налета» «Исламея» Балакирева.

  Скоро наряду с концертами Рахманинова и Скрябина авторские концерты Метнера явились событиями музыкальной жизни как в России, так и за рубежом. Писательница М. Шагинян вспоминала, что эти вечера были для слушателей праздником.

  Не преследовать себя, а лишь наблюдать за собой. Помнить, что при расстройстве не следует созерцать свое расстройство, ибо человек неизменно приобщается созерцаемому

  Метнер Николай Карлович

  Метнеровский пианизм при всем своем техническом совершенстве и звуковом мастерстве не отличался особым виртуозным блеском. До отъезда за границу, когда условия жизни заставили его расширить концертную деятельность, Метнер выступал редко, рассматривая эти свои выступления как своего рода отчеты перед публикой в новых творческих достижениях.

  Метнер не любил выступать в больших помещениях перед многочисленной публикой, предпочитая концертные залы камерного типа. Тяготение к камерности, интимности было вообще характерно для Метнера. В ответном письме брату Эмилию он писал «Если мое искусство «интимно», как ты часто говоришь, то этому так и быть надо! Искусство зарождается всегда интимно, и если ему суждено возродиться, то оно должно снова стать интимным... Напоминать об этом людям я и считаю своей обязанностью. И в этом я тверд и железен, как и полагается быть сыну века... »

  Помнить, что мысль управляется мозгом, который хотя и состоит на службе у духа, но все же сам не дух, а плоть, и потому так же требует регулярного отдыха, как руки и ноги

  Метнер Николай Карлович

  Сафонов прочил своему ученику блестящую пианистическую карьеру, от которой, однако, Николай Карлович временно отклонился, предпочтя заняться композицией.

  Будучи сам выдающимся пианистом, он полнее и ярче всего проявил себя в области фортепианной музыки. Из шестидесяти одного опубликованного им опуса почти две трети написаны для фортепиано.

  В 1909-1910 годах Метнер был профессором Московской консерватории по классу фортепиано. В 1911 году он ушел из консерватории, некоторое время жил в селе Траханееве, в имении друзей. Там композитор нашел необходимое уединение. Однако в 1913 году ему пришлось снова вернуться в Москву. Того требовали и работа в Российском музыкальном издательстве, и необходимые для семейного бюджета частные уроки. Метнер с женой и старшим братом Эмилием поселился в Саввинском переулке на Девичьем поле, тогда московской окраине. С 1915 по 1919 год Метнер опять преподавал в консерватории.

  Среди его учеников - многие известные впоследствии музыканты А. Шацкес, Н. Штембер, Б. Хайкин. Советами Метнера пользовались В. Софроницкий, Л. Оборин.

  Чаще отдыхать! Воображать! Представлять вещь (как во сне) в завершенном виде, как бы уже написанной или исполненной. Воображать! Вылезать воображением из всего окружающего, обыденного, раз оно не располагает к творческой работе...

  Метнер Николай Карлович

  А композитору было, что сказать своим ученикам. Ведь Метнер был величайшим мастером владения средствами полифонии. Целью его стремлений было «слияние контрапунктического стиля с гармоническим», высшим образцом которого находил он творчество Моцарта.

  Внешняя чувственная сторона звучания, звуковая краска как таковая мало интересовала Метнера. Для него главным в музыке являлась логика выражения мысли.

  Как пишет П. И. Васильев «Подобно Шопену, Метнер органически связан с фортепиано. Из него извлекал он свои особые, «метнеровские» мелодии и гармонии. В фортепианной клавиатуре, знакомой ему с шестилетнего возраста, композитор услыхал новые сочетания звуков и расширил возможности инструмента, вдохнув в него оркестровую мощь и красочность.

  Помимо творческого дара Метнер , как уже было отмечено выше, обладал еще исключительным исполнительским талантом. Все свои сочинения он замечательно интерпретировал, воссоздавая каждый раз перед слушателями вновь свои творческие замыслы, осуществленные в сонатах, сказках и концертах, восстанавливая их первичные образы. Его игра отличалась предельной и, я бы сказал, вдохновенной точностью звукового рисунка. Все элементы музыкальной ткани мелодия, гармония, ритм, динамика, в соотношении и выявлении частей сочинения, - все вместе образовывало согласно звучащий строй, имя которому - музыка.

  Не думать о печати!

  Метнер Николай Карлович

  Не случайно Метнер однажды сказал «Красота - всегда точность». В изложении своих сочинений и при их исполнении он был, повторяю, точен. Это как будто простое и будничное слово. Однако оно таит в себе весьма объемное, многозначащее содержание, имеющее непосредственное отношение к красоте. В беседах Метнер неоднократно обращал внимание своих учеников на то, что «фортепианная игра одним своим концом упирается в цирк». То есть пианист, подобно цирковым артистам, в совершенстве владеющий своим телом, должен в совершенстве управлять и распоряжаться движениями своих пальцев и рук. Они должны безотказно повиноваться исполнительской воле художника. Метнер говорил, что «недостаточно иметь фортепианную технику», что нужно приобретать «умение владеть ею при всевозможных обстоятельствах», что «в этом умении кроется весь смысл техники». Само слово «техника», в применении к фортепианной игре, он очень не любил, считая, что оно совсем не объясняет и не выражает того сложного психологического процесса, который лежит в основе игры на фортепиано».

  В 1919 году Метнер потерял московскую квартиру и, следовательно, возможность работать в Москве, вынужденно жил в дачном поселке. К этому времени распалась дотоле сплоченная семья Метнеров умерли мать и отец, на фронте погиб старший брат (Карл), другой (Эмилий) в 1914 году перебрался в Германию, а после начала войны был интернирован в Швейцарию.

  Верить в свою тему вообще!

  Метнер Николай Карлович

  Не имея работы, постоянного жилья, лишившись близких, Метнер решил в 1921 году уехать в Германию. В сезон 1921-1922 годов он дал три концерта (в Берлине и Лейпциге), а в следующем сезоне выступил в Польше (в Варшаве и Лодзи). В программы концертов входили в основном сочинения самого пианиста, кроме того, он несколько раз сыграл Четвертый фортепианный концерт Бетховена.

  В 1924 году, после посещения Швейцарии и Италии, Метнеры осели во Франции , в местечке Эрки в Бретани. Оттуда композитор выехал на концерты в США. Этим первым турне он обязан заботам Рахманинова. По соглашению с фирмой «Стейнвей» Николай Карлович должен был играть с лучшими симфоническими оркестрами в разных городах. В поездке он выступал с необычной для него интенсивностью с конца октября 1924 года до середины марта 1925 года он дал 17 концертов. В сольных программах, кроме своих сочинений, Метнер играл сонаты Скарлатти и Бетховена, Фантазию Шопена, пьесы Листа, а также выступал с певицей, исполнявшей его романсы и песни. Эта поездка позволила обеспечить семью. Вернувшись во Францию, Метнеры поселились в местечке Фонтен-д`Иветт в 30 километрах от Парижа.

  Рахманинов, несмотря на свои проблемы, постоянно заботился о Метнере. Он постарался вдохнуть былую веру в старого друга и сумел с присущим ему тактом поддержать Николая Карловича материально.

  Метнеры жили по соседству в Монморанси. В Клерфонтэне впервые прозвучал посвященный Рахманинову Второй концерт Метнера для фортепиано. Аккомпанировал Юлий Конюс. Всех слушавших взволновала великолепная темпераментная токката.

  В феврале 1927 года композитор поехал на концерты в Россию. Его выступления в Москве, Ленинграде, Одессе, Киеве, Харькове доставили радость не только слушателям, но и самому концертанту. Он уезжал из России с надеждой вскоре вернуться обратно и показать здесь сочинения последних лет. Однако помешали иные гастрольные планы. В 1928 году по приглашению певицы Т. Макушиной Метнер совершил поездку в Лондон. В 1929-1930 годах композитор вновь совершил турне по США и Канаде, затем дал концерты в Англии. Со временем его начали утомлять бесконечные странствия и переезды.

  Все усиливающееся с годами чувство одиночества, чуждости всему, чем определялись не только пути развития музыкального искусства в XX веке, но и весь строй современного мира, заставляло Метнера отгораживаться от окружающего, оберегая чистоту дорогих ему духовных ценностей и идеалов.

  В 1935 году в Париже выходит книга композитора «Муза и мода». Высказываемые в ней мысли и суждения являются итогом длительных, сосредоточенных размышлений, волновавших Метнера на протяжении всей его сознательной жизни.

  В конце 1935 года Метнер обосновался в Англии, в небольшом домике в северной части Лондона. Он выступал с концертами еще два сезона в 1935-1937 годах, после чего сосредоточился на композиторской работе. Если и выступал, то только со своими сочинениями. В 1942 году Николай Карлович перенес инфаркт, приковавший его на два месяца к постели.

  Находясь за рубежом, Метнер продолжал считать себя русским музыкантом и заявлял «Эмигрантом по существу никогда не был и не стану». Глубоко потрясло его нападение гитлеровской Германии на СССР «... Москва переживается мною, как будто я нахожусь там, а не здесь» (из письма к И. Э. и Э. Д. Пренам от 27 октября 1941 года). 5 июня 1944 года Метнер выступил в концерте в пользу Объединенного комитета помощи Советскому Союзу в Лондоне, где его музыка прозвучала рядом с сочинениями Глинки, Чайковского, Шостаковича.

  Николай Карлович Метнер - цитаты

  Рассудок - лакей духа, которого следует держать в подчинении, чтобы он не забрал себе слишком много воли.

  Необходимо научиться записывать мысли, записывать на все лады. Записывать ежедневно, хоть полчаса в день.

  Не преследовать себя, а лишь наблюдать за собой. Помнить, что при расстройстве не следует созерцать свое расстройство, ибо человек неизменно приобщается созерцаемому.

  Помнить, что мысль управляется мозгом, который хотя и состоит на службе у духа, но все же сам не дух, а плоть, и потому так же требует регулярного отдыха, как руки и ноги.

  Чаще отдыхать! Воображать! Представлять вещь (как во сне) в завершенном виде, как бы уже написанной или исполненной. Воображать! Вылезать воображением из всего окружающего, обыденного, раз оно не располагает к творческой работе...

  Страна

  Россия

  Профессии Инструменты http://www.medtner.org.uk/publications.html

  Никола́й Ка́рлович Ме́тнер (24 декабря 1879 (5 января ), Москва ― 13 ноября , Лондон) ― русский композитор и пианист .

  Биография

  Предки Метнера имели скандинавское происхождение (отец ― датское, мать ― шведско-немецкое), но ко времени его рождения семья уже на протяжении многих лет жила в России. Первые уроки игры на фортепиано он получил в возрасте шести лет от матери, затем учился у своего дяди, Фёдора Гедике (отца Александра Гедике). В Метнер поступил в Московскую консерваторию , где обучался в классах А. Галли, П. Пабста , В. Сапельникова и В. Сафонова , и в окончил её с большой золотой медалью. Композицией Метнер занимался самостоятельно, хотя в студенческие годы брал уроки теории у Кашкина и гармонии ― у Аренского .

  Вскоре после окончания консерватории Метнер принял участие в конкурсе пианистов имени Рубинштейна , на котором заслужил почётный отзыв от влиятельного жюри, однако, по совету Сергея Танеева и своего старшего брата Эмилия вместо концертной карьеры серьёзно занялся композицией, выступая лишь изредка, и в основном с собственными сочинениями. В 1903 году некоторые из его произведений появились в печати. Соната f-moll привлекла внимание известного польского пианиста Иосифа Гофмана , своё внимание на музыку молодого композитора обратил Сергей Рахманинов (ставший в более поздние годы одним из ближайших друзей Метнера). В ― и 1907 годах Метнер выступил с концертами в Германии , но не произвёл на критиков особого впечатления. В то же время в России (и в особенности в Москве) у него появилось немало почитателей и последователей. Признание Метнера как композитора пришло в 1909 году , когда ему была присуждена Глинкинская премия за цикл песен на слова Гёте . Метнер принимал активное участие в деятельности «Дома песни ». Вскоре он получил место профессора фортепианного класса Московской консерватории, а в ― ещё одну Глинкинскую премию за фортепианные сонаты. Н. К. Метнер состоял членом совета Российского музыкального издательства , учреждённого в 1909 г. Сергеем Кусевицким , в котором помимо него состояли также А. Ф. Гедике , С. В. Рахманинов , А. Н. Скрябин (позднее его место занял А. В. Оссовский), Н. Г. Струве .

  Творчество

  

  Один из последних композиторов-романтиков, Метнер занимает важнейшее место в истории русской музыки, наряду с Александром Скрябиным , Сергеем Рахманиновым и Сергеем Прокофьевым , в чьей тени он оставался всё время своей карьеры. Фортепиано занимает доминирующее место в творчестве Метнера ― у него нет ни одного сочинения, в котором не был бы задействован этот инструмент. Великолепный пианист, Метнер тонко чувствует выразительные возможности фортепиано, его произведения предъявляют к исполнителю высокие технические требования. Стиль музыки Метнера отличается от большинства его современников, в нём русский дух гармонично сочетается с классическими западными традициями ― идеальным структурным единством, мастерством полифонического письма, сонатной формой. Язык композитора практически не претерпел изменений в течение времени.

  Русская и немецкая стороны музыкальной личности Метнера ярко проявляются в его отношении к мелодической составляющей, которая варьируется от русских мотивов («Русская сказка») до тончайшего лиризма (Второй концерт). Гармония Метнера насыщенна и богата, но практически не выходит за рамки, сформировавшиеся в XIX веке. Ритмическая составляющая, с другой стороны, иногда весьма усложняется ― Метнер использует различные виды полиритмии.

  В наследии Метнера особое место занимают четырнадцать фортепианных сонат. Это разнообразные по масштабу сочинения, от небольших одночастных сонат из Триады до эпической e-moll’ной сонаты, соч. 25 № 2, которая в полной мере раскрывает мастерство композитора во владении крупномасштабной структурой и глубиной тематического проникновения. Среди других сочинений Метнера для фортепиано соло выделяются тридцать восемь разнообразных по характеру, изящных и мастерски написанных миниатюр, озаглавленных автором как «Сказки». Три фортепианных концерта ― единственные произведения, в которых Метнер использует оркестр. Композитор считал инструментовку сложным и скучным делом, его оркестр звучит бесцветно и несколько тяжеловесно. Камерные сочинения Метнера включают в себя три сонаты для скрипки с фортепиано, несколько небольших пьес для того же состава и фортепианный квинтет. Наконец, ещё одна область творчества Метнера ― вокальные сочинения. Более сотни песен и романсов написаны на стихи русских и немецких поэтов, в основном, Пушкина и Гёте . Фортепиано в них играет не менее важную роль, чем голос.

  Сочинения

  

  Концерты для фортепиано с оркестром

  • Концерт № 1 c-moll, op. 33 (1914―1918)
  • Концерт № 2 c-moll, op. 50 (1920―1927)
  • Концерт № 3 e-moll, op. 60 (1940―1943)

  Фортепиано соло

  • Восемь картин, ор. 1 (1895―1902): Пролог ― Andante cantabile, Allegro con impeto, Maestoso freddo, Andantino con moto, Andante, Allegro con humore, Allegro con ira, Allegro con grazia
  • Три импровизации, op. 2 (1896―1900): Nixe, Воспоминание о бале («Eine Ball-Reminiscenz»), Адское скерцо («Scherzo infernale»)
  • Четыре пьесы, ор. 4 (1897―1902): Этюд, Каприс, Музыкальный момент «Жалоба гнома», Прелюдия
  • Соната f-moll, op. 5 (1895―1903)
  • Три арабески, ор. 7 (1901―1904): Идиллия, «Трагический фрагмент» a-moll, «Трагический фрагмент» g-moll
  • Две сказки, ор. 8 (1904―1905): c-moll, c-moll
  • Три сказки, ор. 9 (1904―1905): f-moll, C-dur, G-dur
  • Три дифирамба, ор. 10 (1898―1906): D-dur, Es-dur, E-dur
  • Сонатная Триада, ор. 11 (1904―1907): As-dur, d-moll, C-dur
  • Две сказки, ор. 14 (1905―1907): «Песнь Офелии» f-moll, «Марш паладина» e-moll
  • Три новеллы, ор. 17 (1908―1909): G-dur, c-moll, E-dur
  • Две сказки, ор. 20 (1909): b-moll, № 1 , «Кампанелла» h-moll, № 2.
  • Соната g-moll, ор. 22 (1901―1910)
  • Четыре лирических фрагмента, ор. 23 (1896―1911): c-moll, a-moll, f-moll, c-moll
  • Соната-сказка c-moll, ор. 25 № 1 (1910―1911)
  • Соната «Ночной ветер» e-moll , op. 25 № 2 (1910―1911)
  • Четыре сказки, ор. 26 (1910―1912): Es-dur, Es-dur, f-moll, fis-moll
  • Соната-баллада Fis-dur, op. 27 (1912―1914)
  • Соната a-moll, op. 30 (1914)
  • Три пьесы, ор. 31 (1914): Импровизация, Траурный марш, Сказка
  • Четыре сказки, ор. 34 (1916―1917): «Волшебная скрипка» h-moll, e-moll, «Леший» a-moll, d-moll
  • Четыре сказки, ор. 35 (1916―1917): C-dur, G-dur, a-moll, cis-moll
  • «Забытые мотивы», ор. 38 (1919―1922): «Соната-воспоминание» (Sonata-Reminiscenza), Грациозный танец (Danza graziosa), Праздничный танец (Danza festiva), Речная песня (Canzona fluviala), Сельский танец (Danza rustica), Вечерняя песня (Canzona serenata), Рождественский танец (Danza silvestra), В духе воспоминаний (alla Reminiscenza)
  • «Забытые мотивы», ор. 39 (1919―1920): Размышление (Meditazione), Романс (Romanza), Весна (Primavera), Утренняя песнь (Canzona matinata), соната «Трагическая» (Sonata Tragica, op. 39 № 5)
  • «Забытые мотивы», ор. 40 (1919―1920): Danza col canto, Danza sinfonica, Danza fiorata, Danza jubilosa, Danza ondulata, Danza ditirambica
  • Три сказки, ор. 42 (1921―1924): f-moll («Русская сказка»), c-moll, gis-moll
  • Вторая импровизация, ор. 47 (1925―1926)
  • Две сказки, ор. 48 (1925): C-dur, g-moll
  • Три гимна труду, ор. 49 (1926―1928)
  • Шесть сказок, ор. 51 (1928): d-moll, a-moll, A-dur, fis-moll, fis-moll, G-dur
  • Соната «Романтическая» b-moll, op. 53 № 1 (1929―1930)
  • Соната «Грозовая» f-moll, op. 53 № 2 (1929―1931)
  • Романтические эскизы для юношества, ор. 54 (1931―1932): Прелюдия (Пастораль), Птичья сказка, Прелюдия (Tempo di sarabanda), Сказка (Скерцо), Прелюдия, Сказка (Шарманщик), Прелюдия (Гимн), Сказка
  • Тема с вариациями, ор. 55 (1932―1933)
  • Соната-идиллия G-dur, ор. 56 (1935―1937)
  • Две элегии, ор. 59 (1940―1944): a-moll, e-moll
  Сочинения без номера опуса и неопубликованные
  • Траурное адажио e-moll (1894―1895), не опубликовано
  • Три пьесы (1895―1896): Пастораль C-dur, Музыкальный момент c-moll, Юмореска fis-moll, не опубликованы
  • Прелюдия b-moll (1895―1896), не опубликована
  • Шесть прелюдий (1896―1897): C-dur, G-dur, e-moll, E-dur, gis-moll, es-moll
  • Прелюдия Es-dur (1897), не опубликована
  • Соната h-moll (1897), не опубликована
  • Экспромт в духе мазурки b-moll (1897), не опубликован
  • Экспромт f-moll (1898), не опубликован
  • Сонатина g-moll (1898), не опубликована
  • Две каденции к Четвёртому фортепианному концерту Бетховена (1910)
  • Этюд c-moll (1912)
  • Сказка d-moll (1915), не опубликована
  • Andante con moto B-dur (1916), не опубликована
  • Две лёгких фортепианных пьесы (1931): B-dur, a-moll, не опубликованы

  Для двух фортепиано

  • «Русский хоровод», ор. 58 № 1 (1940)
  • «Странствующий рыцарь», ор. 58 № 2 (1940―1945)

  Камерные сочинения

  • Три ноктюрна для скрипки и фортепиано, ор. 16 (1904―1908): d-moll , g-moll, c-moll
  • Соната для скрипки и фортепиано № 1 h-moll, op. 21 (1904―1910)
  • Две канцоны с танцами для скрипки и фортепиано, op. 43 (1922―1924): C-dur, h-moll
  • Соната для скрипки и фортепиано № 2 G-dur, op. 44 (1922―1925)
  • Соната для скрипки и фортепиано № 3 e-moll «Эпическая», op. 57 (1935―1938)
  • Фортепианный квинтет C-dur, op. posth (1904―1948)

  Вокальные сочинения

  • «Молитва» на стихи Лермонтова (1896), не опубликована
  • «Эпитафия» на стихи Андрея Белого (1907), не опубликована
  • «Wie kommt es?» на стихи Гессе (1946―1949), не опубликована
  • «Ангел» на стихи Лермонтова, ор. 1bis (1901―1908)
  • Три романса, ор. 3 (1903) на стихи Лермонтова, Пушкина и Фета из Гёте
  • Девять песен Гёте, ор. 9 (1901―1905)
  • Три стихотворения Гейне, ор. 12 (1907)
  • Две песни, ор. 13: «Зимний вечер» (стихи А. С. Пушкина; 1901―1904), «Эпитафия» (стихи А. Белого; 1907)
  • Двенадцать песен Гёте, ор. 15 (1905―1907)
  • Шесть стихотворений Гёте, ор. 18 (1905―1909)
  • Три стихотворения Ницше, ор. 19 (1907―1909)
  • Два стихотворения Ницше, ор. 19а (1910―1911)
  • Восемь стихотворений Тютчева и Фета, ор. 24 (1911)
  • Семь стихотворений Фета, Брюсова, Тютчева, ор. 28 (1913)
  • Семь стихотворений Пушкина, ор. 29 (1913)
  • Шесть стихотворений Пушкина, ор. 32 (1915)
  • Шесть стихотворений Пушкина, ор. 36 (1918―1919)
  • Пять стихотворений Тютчева и Фета, ор. 37 (1918―1920)
  • Соната-вокализ, ор. 41 № 1 (1922), без слов
  • Сюита-вокализ, ор. 41 № 2 (1927), без слов
  • Четыре песни, ор. 45 (1922―1924)
  • Семь песен, ор. 46 (1922―1924)
  • Семь песен на стихотворения А. С. Пушкина, op. 52 (1928―1929), в том числе «Ворон» (№ 2) .
  • «Полдень» (стихи Тютчева), op. 59 № 1 (1936)
  • Семь песен на стихи русских и немецких поэтов, ор. 61 (1927―1951)