О, Паша, ангел милый.

]
6 сентября 2007 г. исполнилось бы (увы! – неизбежное БЫ…)
70 лет Геннадию Фёдоровичу Шпаликову.
Мы можем лишь горько сожалеть, что с ним ушёл один из последних романтиков ХХ века.
Редеет круг друзей, но - позови,
Давай поговорим как лицеисты -
О Шиллере, о славе, о любви,
О женщинах - возвышенно и чисто.
Человек чистый в помыслах, безоглядно смелый в поступках и бесконечно талантливый в своих литературных и кинематографических поисках незаёмной свежести.
Семидесятилетний Шпаликов непредставим. Но можно представить сколько талантливых стихов, песен, фильмов и романов мы «недополучили» в результате его рокового решения покончить с жизнью.
Тогда, в 74 году я узнал о его смерти из нескольких чрезвычайно скупых строчек в газете. Чем-то это напоминало уход Пастернака: «Правление Литературного Фонда извещает…»
Сейчас о нём написано побольше. Но до сих пор нет книги воспоминаний друзей-товарищей, посвящённых ему. Страна до сих пор не пожалела о нём, а товарищи не плачут. Хорошо, что хотя бы вспоминают иногда. Очень надеюсь, что 70-летие со дня рождения будет хорошим поводом вспомнить всем, кто его знал.
Что до меня, то я тороплюсь отстучать эти строки заранее – завтра утром на самолёт, а 6-го рабочая встреча в Еврокомиссии, которая должна закончиться пышным приёмом. До компьютера вряд ли доберусь.
Но 6-го вечером (или ночью) непременно доберусь до Киевского вокзала и выпью стопку под пельмени . И представлю его напротив – улыбающегося своей смутной и чуть смущённой, но неудержимой улыбкой, убеждающего что надо сесть вот прямо сейчас на поезд и отправиться к Вике Некрасову…

Когда прилетевшего в Москву Клода Лелюща спросили: с кем из советских кинематографистов он хотел бы встретиться, он назвал одного – Геннадия Шпаликова.
Киногенералы встревожились: нет, чтобы назвать Бондарчука, к примеру! Ну не везти же именитого французского режиссёра в заваленную пустыми бутылками скромную квартирку на улице Красина!
Им устроили встречу в роскошных официальных апартаментах. Сидя в шведских креслах за полированным столиком, К.Лелющ и Г.Шпаликов чинно пили кофе и хвалили друг друга. А потом Шпаликов всё же увёз француза к себе. О дальнейшем рассказывал он сам.
- Боже, как же плохо ты живёшь! - воскликнул, оглядывая убогое логово великого драматурга, опечаленный Лелющ. – А ведь если бы ты переехал, например, во Францию, ты жил бы по меньшей мере как Жорж Сименон!
- А вот если тебе, Клод, прикроют постановки и вообще лишат возможности работать – что бы ты делал, как бы жил?
- Н-ну… не знаю.
- А вот я знаю – я пошёл бы в общагу ВГИКа и каждый день был бы там сыт, пьян и нос в табаке.. А если бы попросил скинуться по рублю тех, кто поёт мои песенки «А я иду, шагаю по Москве», например, то стал бы миллионером…

Между тем, даже на последнюю, предсмертную бутылку красного вина ему пришлось занимать у Григория Горина, который и обнаружил первым повесившегося на собственном шарфике на чердаке чужой дачи в Переделкино Геннадия Шпаликова.

Они меня на кладбище снесут,
Простят долги и старые обиды,
Я отменяю воинский салют,
Не надо мне гражданской панихиды!
Я никогда не ездил на слоне,
Имел в любви большие неудачи…
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут.

Долги. Об этом есть и целое стихотворение, заканчивающееся извинительной шпаликовской улыбкой:
Я говорю им: «До утра –
Ну что вам стоит – подождите!»
А утром я скажу: «Простите,
Я вас обманывал вчера. »

Своего пристрастия к спиртному он ни от кого не скрывал, считая, что это один из способов сохраниться – заспиртоваться в жизни, где иным способом выжить было
нравственное падение – прихлебательство в угоду властям. Он насмешливо жалел этих людей. Теперь широко известна история, как он «скармливал» макароны в «Арагви» «подслушивающим за решёткой» гэбэшникам.

В Доме кино ноги сами несли его в ресторан. У входа в него тогда располагался бар, где можно было дёшево «остограммиться». И он помнил об этом.
- У тебя есть два рубля? Отлично, у меня тоже два рубля. Нам – по рюмочке и по стакану манго.
- С вас четыре щестьдесят.
- А… шестьдесят –то за что?!
- Два стакана манго, плюс…
-Эх, на чёрта мы выпили этот манго!... Посмотри-ка, в зале не у кого занять? Кто это вот к нам идёт?
- Это, между прочим, Банишевский, классный футболист!- заметил Сергей со сценарного.
-Да-а-а?! Ну так сейчас мы продолжим! – заявил Шпаликов, и шагнул навстречу
звезде отечественного футбола.
- Если я не ошибаюсь, Вы – Банишевский?
- Да,- ответила звезда гордо.
- Очень приятно! Я – Ваш давний поклонник и мне особенно нравятся Ваши удары головой! (Тут Шпаликов попал в точку, так как именно этим инструментом Бвнишевский и забивал в последнее время мячи в чужие ворота). А я – Геннадий Шпаликов,. Смотрели «Я шагаю по Москве»?
Далее он «скромно» перечислил свои песни и фильмы и вскоре мы все сидели за столом в ресторане и Банишевский заказывал угощенье.
А потом был финал. Выходя из ресторана и «качаясь, как устои государства», Шпаликов попросил у Банишевского трёшку: на такси
- Не поеду же я домой в таком виде на трамвае! Меня же люди знают, неудобно…
Получив искомую трёшку и шагая на выход мимо бара, Шпаликов затормозил, словно размышляя о чём-то, а потом громко заявил:
- А-а… чёрт с ним, с такси, поеду трамваем! – и уже барменше: - Сто грамм и манго!

Завещаю вам только дочку,
Больше нечего завещать,

Написал он, уходя из жизни.
Рассказывали мне, что однажды группа педагогов ВГИКа, известных кинематографистов, зашли к ректору В.Ждану и стали хором говорить, что необходимо принять дочку одного кинематографиста. Ждан буквально взвился от этой откровенной протекции, затопал ногами, закричал, что – никогда, что слышать не хочет… Все молчали и, прокричавшись, он всё же спросил – чья дочка?
- Шпаликова. Даша.
Ректор лишь пару секунд помолчал. Потом молвил:
- Шпаликова – принята.

Людей теряют только раз...Геннадий Шпаликов.

Людей теряют только раз,
И след, теряя, не находят,
А человек гостит у вас,
Прощается и в ночь уходит.

А если он уходит днем,
Он все равно от вас уходит.
Давай сейчас его вернем,
Пока он площадь переходит.

Немедленно его вернем,
Поговорим и стол накроем,
Весь дом вверх дном перевернем
И праздник для него устроим.

Уезжают друзья.Веснина Таня

Уезжают друзья…
Я пойму это много позднее…
(В непроглядной тоске
с болью вырвется: ох!.. твою мать…)
А сейчас мы сидим, от вина помаленьку грустнея,
И не верим еще, что сегодня им в ночь
уезжать.
Уезжают друзья.
Навсегда уезжают. Навечно.
Было все, как поется – и радость, и грусть - на троих.
Я с вокзала пойду
даже может быть очень беспечно,
А потом вдруг пойму, как мне пусто и плохо без них.

Знаки. Ева Строгая

Ещё один признак неизлечимой болезни:
Слёзы катятся только из правого глаза.
Помнишь,под этими окнами пелись песни.
Помнишь, упало кольцо,и разбилась ваза.
Ещё один минус в лист огорчений брака:
Верной тебе быть легко и опасно-долго.
Помнишь,как выла яростно у дверей собака,
Помнишь, как я в подушке нашла иголку.
Признаки веры тоже больны недугом,
И для укола вену найти так трудно.
Помню,как это больно: остаться другом,
Помню-одной на улицах слишком людно.

Депрессия. Девочка С-Голубыми Глазами

Когда проблемы не проходят стороной,
Когда уныние нависло паутиной,
Когда и холодно, и мерзко, и противно,
И не спасают ни подруги, ни вино,
Когда долги и прошлогодняя тоска,
И равнодушие в чужих и глупых лицах –
То кажется, что ночь, как вечность длится,
А утро – словно дуло у виска.

Ты был...Нарисованный Зоопарк

Как хочется порой прибавить газу.И просто ехать, обо всем забыв.Порой финал в начале ясен сразу.И все -таки спасибо, что ты был.Попутчиком случайным и недолгим.Играло радио и ты в окно курил...О, сколько было в жизни вас, дороги.Я помню ту дорогу, где ты был.Бывает так,что все слова излишни.Ты ехал,ничего не говорил.Когда доехали, ты также молча вышел.И все -таки спасибо,что ты был.

Когда закончится вся любовь...Мара Махнатая

Когда закончится эта ночь,
Исчезнет, как не была,
Друг другу не сможем уже помочь -
Забудем и все дела.

Когда закончится этот день,
Настанет ещё один.
Друг друга не будем искать везде -
Попробуй-ка здесь - найди!

Когда закончится этот век,
Век призрачных Кали-юг,
То самый родной на земле человек
Своих не отнимет рук,

И может нам даже не хватит слов,
Ведь если опять вдвоём,
Когда закончится вся любовь,
Мы выдумаем её.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 26.02.2015. Знаешь, я когда -нибудь не вернусь...
• 25.02.2015. ***
• 23.02.2015. Людей теряют только раз...
• 22.02.2015. ***
• 20.02.2015. ***
• 18.02.2015. ***
• 11.02.2015. Знаешь, во мне отцветает вишневый сад...
• 07.02.2015. ***
• 06.02.2015. ***
• 04.02.2015. ***
• 03.02.2015. анекдот

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

(Геннадий Шпаликов)

В череде последних телесериалов ностальгии по "60-м", действительно, хочется вспомнить времена тех необыкновенных лет, в которых осталось столько надежд... и "вечного времени".
"Эпоха оттепели" породила плеяду романтиков. Или же романтики стали творцами "оттепели", заставившей посмотреть на мир их глазами - новых, молодых, счастливых двадцатилетних людей.
В 1964 году на экраны страны вышел один из лучших фильмов отечественного кинематографа "Я шагаю по Москве". Песня с одноименным названием, звучавшая в нем, и сценарий самого фильма принадлежали перу Геннадия Шпаликова. А в 1965 году выходит исправленный вариант картины М. Хуциева "Застава Ильича" под новым названием - "Мне двадцать лет".
В последующем им было написано еще несколько сценариев, которые легли в основу фильмов: "Я родом из детства" (1966), "Ты и я" (1972), "Пой песню, поэт" (1973). Кроме этого, в 1967 году вышла единственная режиссерская работа Шпаликова - фильм "Долгая счастливая жизнь". В ряде картин звучали и песни, написанные сценаристом. В те годы он был одним из самых многообещающих и талантливых молодых кинематографистов.
Говоря о Г. Шпаликове нельзя утверждать, что он известен широкому кругу читателей, но даже те, кто никогда не читал его произведения, стихи и песни Г. Шпаликова знают многие, не зная автора этих строк.
Г. Шпаликов – это эпоха. Его достижения в кинематографе более известны, чем в поэзии. Однако, в жизни он был гораздо больше поэтом, чем сценаристом. Стихи, написанные Г. Шпаликовым, быстро превращались в песни и "уходили в народ". Его знаменитая "Палуба" стала настоящим гимном для молодых людей 60-х.
Мир, с сердечной ностальгией 60-х, весь предстает в стихотворениях и песнях Шпаликова. Это впечатление создается за счет простых фраз, не загроможденных подробностями, легких и стремительных, таких как "А я иду, шагаю по Москве":

Или вдруг падает в глубину проникновенной болью "по несчастью или к счастью.."
- впрочем, лучше послушать...

Прощай, Садовое кольцо, исполняет Людмила Гурченко

Риорита. Музыка Петра Тодоровского, исполняет сам Тодоровский.

Палуба. Олег Анофриев

Вызов, постоянное присутствие праздника, новизны, отсутствие серого цвета: именно такой, по мнению Г. Шпаликова, должна быть жизнь. Ему прочили прекрасное будущее...
В свою очередь, часто поэт зачастую гибнет от собственной руки (алкоголизма, наркотиков и т.д).
Перед смертью, в своем дневнике он записал:
"Меня пугает равнодушие времени и чужие люди, чем дальше, тем больше чужих, и некому поклониться и не с кем быть. Велика Россия, а позвонить некому. Я понимаю, что это заблуждение, но совершенно искреннее. Я не знаю, зачем жить дальше".

Геннадий Шпаликов покончил жизнь самоубийством 1 ноября 1974 года. Жена, Инна Гулая, известна по фильму Льва Кулиджанова "Когда деревья были большими" (1961), где снялась в главной роли с Юрием Никулиным, покончила с собой в 1990-м...