Прочитать про нацию кашуба. Кашубы

На вопрос: кто живет в Польше? - мы, чаще всего, отвечаем: кто-кто... конечно же поляки!
И одновременно и правы - и неправы. При всей формальной мононациональности, Польша, как и Россия, является многонациональным государством. На протяжении сотен лет кроме поляков там живут немцы, белорусы, украинцы, словаки, литовцы, русские староверы, русины, цыгане, евреи, татары и другие народы.
С первых тысячелетий нашей эры южное побережье Балтийского моря от устья Вислы до устья Варны было заселено многочисленными славянскими племенами - ободритами, лютичами, ваграми, полабянами. Славянское племенное объединение, занявшее Поморье между Вислой и Одером, а позднее продвинувшееся и дальше на запад до Мекленбурга (древнего славянского Старогарда), называло себя велетами. Одним из племен этой общности и были кашубы - этот умопомрачительный маленький славянский народ, живущий ныне и промышлявший в далеком прошлом рыбной ловлей на южном побережье Балтийского моря.

Кашубский региональный женский костюм:


Интересно, что в новгородском диалекте есть характерные элементы сходства с западнославянскими языками. Их на примере живых севернорусских диалектов выявили русские лингвисты А. А. Шахматов, Д. К. Зеленин, Н. М. Петровский. Знаменитое новгородское «цоканье» («целовеце», «цудно») и некоторые другие особенности сближает этот говор с исчезнувшими западнославянскими языками, близкими кашубскому. Кроме того, дохристианские религиозные верования, предания, некоторые обычаи и географические названия также позволяют считать, что балтийское Поморье и новгородско-псковские земли в древности были тесно, можно сказать, по-родственному близко связаны между собой.


Впервые в письменных источниках термин «кашубы» появляется в документе папы Григория IX в 1238 году для латинского обозначения титула западнопоморского князя Святополка Великого (1217–1266) «dux Slavorum et Cassubia» - «Князь Славянский и Кашубский». А уже Барним III (1320-1368) титулуется как «dux Cassuborum» - «Князь Кашубский».
"Большая вода":


Религиозные песнопения:

Считается, что «кашубы» и «Кашубия» - это самоназвание народа и населяемой им территории. Соседние народы называли эту землю Арморика, Славия, Поморания, Поморье.
Кашубы-поморяне, как и все славяне побережья Балтики, стали участниками и объектом многовекового немецко-польского соперничества. В течение столетий этот народ был загадкой для соседей, не понимающих их языковой и культурной «особости» и пытавшихся поглотить и народ, и их землю.
Так живут кашубы сейчас:


Тот же дом, вид сзади. Надворные постройки:


Немцы двигались на восток, поляки – на север, к Балтийскому морю. Западная часть Поморья была довольно быстро покорена немецкими рыцарями, большая же часть Кашубии со времен Грюнвальдской битвы и до первого раздела Польши входила в состав Речи Посполитой, что затормозило процессы германизации на этой территории. Но и после поглощения польского Поморья Пруссией кашубы довольно успешно противостояли онемечиванию.
Кашубская деревенька:




По итогам Первой мировой войны Поморье было поделено между тремя субъектами международного права: Польшей, Германией и Свободным городом Данцигом (Гданьском). Таким образом, естественная столица Кашубии – Гданьск – оказался вне основного массива кашубского населения.
В межвоенной Польше к кашубам относились двояко: с одной стороны, признавали их поляками и были благодарны за то, что именно они стали основной причиной включения части Поморья в состав Польши, с другой – боялись возможных требований автономии, ограничивали доступ местных жителей к государственным должностям, отстраняли их от участия в земельной реформе.
Сарайчик для домашнего скота:


Во время Второй мировой немцы проводили «деполонизацию» Поморья. И это понятно: кашубская интеллигенция была тесно связана с Польшей, кашубы живо интересовались онемеченными славянами немецкого Поморья и острова Рюген. При столь сильно развитом чувстве национального самосознания надежда нацистских властей на естественную германизацию кашубов – по примеру Западного Поморья, ставшего частью Германии, - была ничтожной. Поэтому первый концентрационный лагерь в Польше - Stutthof - был создан в Поморье как раз для уничтожения кашубской интеллектуальной элиты и просто образованных людей.
Крестьянская конная повозка:


О непростых судьбах немцев, поляков и кашубов в эти страшные годы можно прочитать в романах лауреата Нобелевской премии Гюнтера Грасса, кашуба по происхождению - и гордящегося этим.


После войны все стало еще сложнее: территория польского Поморья увеличилась. Однако начались перемещения населения, что изменило этнический состав этих земель. Немцев перемещали в Германию, украинцев с приграничных территорий в рамках операции «Висла» - в Поморье, поморян с Западного (немецкого) Поморья – в Гданьск, ну и поляков из внутренних районов Польши «на балтийские курорты» для укрепления единства народа и государства. О кашубской автономии не могло быть и речи.


В настоящее время кашубы живут в единой административной единице польского государства - Поморском воеводстве. По приблизительным оценкам, их численность составляет более полумиллиона. У кашубов есть свой флаг и герб:


В кашубском Поморье названия населенных пунктов и улиц городов указаны на двух языках – польском и кашубском, есть своя пресса, радио и телепрограмма.


На кашубском языке ведутся некоторые уроки в школах, организованы курсы кашубского в Гданьском
университете. Не так давно в 50 километрах от Гданьска возник центр кашубской культуры в Шимбарке – чудном месте с бескрайними лесисто-озерными пейзажами, своеобразной "польской Швейцарии".
Шимбарк:


Основная организация, которая заботится о сохранении самобытности и традиций кашубов - Кашубско-Померанский союз (ZKP). Она и организует встречи, съезды, праздники, Дни Единения и т. д.

Из известных людей кашубского происхождения можно назвать нынешнего премьер-министра Польши Дональда Туска.


Стоит, наверное, заметить, что среди славянских народов только у русских и у кашубов в алфавитах есть буква Ё, что является еще одним маленьким свидетельством нашей общности, не так ли?..

Славянское племя, живущее на южном берегу Балтийского моря, на З. от низовьев р. Вислы, в пров. Зап. Пруссии и Померании. Вместе с незначительною горстью кабатков у Лебского озера и словинцев - у Гарденского, они представляют собою жалкие остатки некогда сильного племени балтийских славян, долгое время боровшегося с немецкою стихией. Племя частью вымерло, частью онемечилось. Только в болотистых, песчаных захолустьях еще кое-где, в хижинах крестьянских и рыбачьих, удержались представители этого племени, но и те с каждым годом все более и более принимают немецкую речь под влиянием церкви и школы.

Численность уцелевших Кашубов представляется крайне неопределенной; по данным славянских этнографов, она гораздо больше, чем по немецким. Одни причисляют к Кашубам только живущих в означенных выше пределах, другие - и тех уроженцев того же племени, которые почему-либо находятся в других землях. Наиболее крупную цифру дает Стефан Рамулт в своем словаре. Он считает в Зап. Пруссии и Померании до 170 т. К. (со включением в это число и незначительного количества кабатков и словинцев); кроме того, в германском войске и флоте служит около 2000 К., да в Саксонии, Бранденбурге, Прирейнских провинциях и в различных немецких землях, куда идут с Балтийского прибрежья на отхожие промыслы, работает не менее 10000 кашубов. Если к этому прибавить 60000 Кашубских эмигрантов, поселившихся в Южной Америке, то число их превысит 240000 человек. Все это население называется вообще кашубами (сами они это слово произносят кашеби, в ед. ч. кашеба).

По мнению Гильфердинга, они первоначально все носили имя словин и словинцев; теперь же это имя сохранилось только на западной окраине пространства, занятого померанскими славянами, в деревнях, отделенных от прочих кашубских поселений глубокими топями. Этому разобщению словинцы, вероятно, и обязаны сохранением древнего народного имени и многих старинных слов, которых не слышно в других местах. Имена кабатки и кашубы суть, очевидно, прозвища, заимствованные от одежды, которая могла в старину отличать жителей правого и левого берегов р. Лебы. К. распадаются на протестантов и католиков, причем среди католиков крепче держатся славянский характер и славянская речь.

Это объясняется тем, что К.-католики живут в так наз. Зап. Пруссии, которая входила до 1771 г. в состав польской Речи Посполитой. Даже по присоединении к Пруссии К. удержали здесь польский богослужебный яз. и ксендзов-поляков, которые, желая оградить свою паству от влияния протестантства, всеми силами старались противоборствовать напору немецкой народности. Наоборот, померанские К., принявшие протестантство, неизбежно должны были подчиниться господству немецких идей, немецкого образования, оба влияния - как польское, так и немецкое - действовали сильнее всего на "шляхту", которая с течением времени совершенно онемечилась или ополячилась. Последним убежищем народного яз. в земле К. часто является (католический) храм и кладбище. Иногда нигде во всем селе не видно ни одной надписи на славянском яз. - а могильные кресты и плиты украшены польским словом. В таких селах найдутся и молитвенники и другие богослужебные книги на польском яз., и на знаменах кружков и обществ виднеются польские надписи.

Язык Кашубов, имеющий много сходства с польским, в особенности там, где богослужение совершается на польском яз. или где оба племени приходят в соприкосновение, кое-чем значительно от него отличается. Прейс, чуть ли не первый заговоривший по-русски о К. ("Журн. Мин. нар. просв.", 1840), считает К. яз. "без сомнения принадлежащим к польскому яз."; Гильфердинг признает языки К. и польский двумя наречьями лехицкой (или ляшской) ветви слав. яз., как языки велико- и малорусский - наречиями русской ветви. Авг. Шлейхер (в своей "Laut- und Formenlehre der Polabischen Sprache") утверждает, что полабское наречие вместе с живущим еще кашубским составляет одно целое, рядом с которым стоит яз. польский в тесном смысле слова, так что оба происходят от одного общего коренного яз. Это мнение разделяется польск. ученым Л. Малиновским и Бодуэном де Куртене, а Ст. Рамулт стоит за самостоятельность К. яз., который он называет поморским и фонетические особенности которого указывает в предисловии к своему словарю.

Из чешских филологов Ю. Поливка держится того мнения, что кашубский яз. имеет особенности, отличающие его от яз. полабских славян, и вместе с тем целый ряд явлений, объяснимых лишь на основе старопольского яз. или польских диалектов ("Česky Lid", 1893, стр. 718), a Иoc. Зубатый признает большую родственность языков обоих племен - польского и кашубского. Сам народ свой язык называет кашубским или словинским (kaszebsko или slovinsko mova или szproka), а изредка и "польским"; но тогда языку поляков дают наименование поляцкого (polacko mova). Сходство К. яз. с польским в фонетике и этимологии возрастает в пределах Кашубской обл. в направлении от чисто немецких земель к чисто польским. Главное отличие наречий К. языка заключается в неодинаковом произношении звука л твердого (= польск. ł): словинцы произносят его как л среднее (= фр.-нем. l), а у К. и кабатков оно твердо и даже переходит в звук, почти равный звуку в или короткому у (похожему на тот звук, которым в малорусском яз. заменяется л в окончаниях слов и перед согласными, напр. биу, ходиу, воук).

Во всех других отношениях язык К. представляется единым целым. Вот некоторые из его главных признаков (по Гильфердингу). Носовые звуки (юсы) произносятся весьма явственно и имеют самые разнообразные оттенки (= аñ, eñ, oñ, uñ), a иногда теряют носовой призвук (переходят в а, о, u, ou). Ъ и Ь (= о и е беглому) совсем опускаются. Согласные d, t и r смягчаются в dz, с и rz, но не терпят после себя мягких гласных. G смягчается в z, а не в dz. Ударение в словах свободное и разнообразием не уступает русскому; случается иногда, что одно и то же слово употребляется то с одним, то с другим ударением, а в склонениях и спряжениях ударение часто перемещается для различия сходных форм. В некоторых местностях замечается стремление ставить ударение на первом слоге. Прилагательные и местоимения в род. п. имеют у словинцев и кабатков окончание ewo (вместо польского ego), у К. - eho, а чем ближе к польской границе, тем явственнее слышится даже ego. Спряжение изобилует архаизмами; полное развитие двойственного числа, несокращенные окончания повелительного наклонения. Из многочисленных германизмов, обезображивающих речь словинца и К., следует отметить форму прошедшего сложного времени: jo jem bivônii = ich bin gewesen, ja mom zaběto = ich habe vergessen и т. д.

Литература на кашубском языке более чем скромная. Ее составляют несколько не имеющих большого значения брошюрок врача Флориана-Цейновы, природного Кашуба, писавшего под псевдонимом Войкасена (Vojkasěn, т. е. сын Войтеха): "Zarěs do gramatikj kasźêbskoslovjnskie mové" (Познань, 1879) и мн. др. В сочинении покойного Гильфердинга "Остатки славян" приведен целый ряд народных рассказов и сказок. Грамматика кашубского языка составлена и издана Цейновой. Словари: Pabłocki, "Słownik Kaszubski" (Kulm, 1887); Biskupski, "Słownik Kaszubski porуwnawczy" (Варш., 1892); St. Ramułt, "Słownik języka pomorskiego czyli kaszubskiego" (Краков, 1893) - содержит данные этнографические, диалектологические и грамматические и послужил уже исходным пунктом для исследований в области К. языка.

История Кашубов есть повествование об их постепенном онемечивании (германизации). Историческое упоминание о Кашубах встречается еще до ХII в. Часть их издавна разделяла судьбу Померании и управлялась кастелянами и родоначальниками. Верховная власть над ними принадлежала до XIII в. полякам, а после этого времени они подчинились немецким императорам, одновременно с чем началась их германизация и закабаление народа. Эти выродившиеся князьки раздробили свои земли на мелкие части, за исключением Гданского (Данцигского) Поморья, оставшегося в руках Польши.

В известиях 1267 и 1291 гг. герцоги Барним I и сын его Богуслав называются "герцогами Славонскими и Кашубскими" (Dux Slavonum et Cassubie); короли прусские также именуются Herzog von Kaszuben, хотя в Кашубии никогда не было герцогства. Реформация проникла в зап. часть Поморья еще в 1534 г., а в вост. части удержалось католичество. В 1637 г. вымерли князья штетинские, и король польский Владислав VI соединил в своих руках все кашубские земли, но уже в 1657 г. уступил часть их в вассальное владение Бранденбургу, а при первом и втором разделах Польши и все остальные кашубские земли отошли к Пруссии. Еще тогда, когда они принадлежали Польше, здесь происходила усиленная немецкая колонизация, рядом с которой шла негласная германизация населения. Со времени присоединения всех кашубских земель к Пруссии эта германизация получила официальную санкцию; правительство прусское стало принимать решительные меры против славянской речи, действуя, главным образом, при помощи церкви (протестантской) и школы.

В 1811 г. польский язык в Лауенбургском (Люценбургском) округе был официально запрещен; запрещено приготовлять детей к конфирмации на польском языке. Позже были сделаны попытки изгнать славянский язык из католической школы, с заменой на уроках Закона Божия польского языка немецким; поводом к этому послужило в 1843 г. ходатайство областного сейма в Кенигсберге. Католическое духовенство, боясь, что вслед за немецким языком явится и протестантизм, обратилось за помощью к данцигскому пастору Мронговиусу, пользовавшемуся большим ученым авторитетом - и он выдал свидетельство в том, что кашубский язык, употребляемый в Западной Пруссии, есть только наречие литературного польского языка (Hochpolntsch), более к нему близкое, нежели баварское или саксонское наречие - к литературному немецкому языку (Hochdeutsch). На основании этого в 1846 г. разрешено было преподавать Закон Божий в кашубских областях на "родном языке" населения, а в 1852 г. последовало министерское разрешение преподавать "родной язык, как основание для изучения немецкого" (die Muttersprache, als Grundlage zur Erlernung des deutschen).

Литература, кроме указанных в тексте работ: Гильфердинг, "Остатки славян на южн. берегу Балтийского моря" ("Этнограф. сборник", V, СПб., 1862); Лавровский, "Этнографический очерк К." ("Филологические записки" Хованского, Воронеж, 1873, в. IV-V); Стрешлер, "Фонетика кашубского языка" (там же, 1873, III и 1874, I и V); Jelinek, "Zapomenutý kout slovanský" ("Светозор", Прага, 1893); Vallentin, "Beiträge zur Geschichte der Bevölkerung in Westpreussen" (Тюбинген, 1893); Nadmorski, "Ludność polska w Prusach zachodnich, jej razwój i rozsiedlenie w biezacem stuleciu" ("Pamietniki fizyjograficzny", т. IX, Варшава, 1889, IV).

Когда Бог создавал землю, он совершенно забыл о Кашубах. Но, к счастью, один из ангелов, который должен был охранять этот прекраснейший уголок Польши, вовремя заметил это досадное недоразумение. Заглянул Бог в свои закрома, а там осталось всего понемногу. И забросал он землю Кашубскую дубравами да сосняками, голубыми озерами да извилистыми реками, песчаными дюнами да зелеными долинами, обломками скал да каплями морскими. Воды здесь чистые, воздух – прозрачен, цвета – яркие. На высоких взгорьях белеет снег. То тут, то там виднеются тевтонские замки. Это все – Кашубы. Самая нетронутая урбанизацией часть .

И забросал Бог Кашубы остатками своих запасов.

Современные Кашубы с севера закрыты морем Балтийским, с юга – Борами Тухольскими, с востока – Гданьским заливом, а с запада – рекой Лебой. Наше путешествие по этой земле начнется со стороны Хойниц – одной из главных железнодорожных станций Восточной Прусской колеи.

Озерное зеркало, зеленая линия заросшей дамбы, опять озерное зеркало… Горизонт мягко опускается пологим холмом, покрытым туманной дымкой. Мелкий дождик, моросящий над Кашубами, превращает этот пейзаж в сюрреалистическую картину с размытыми контурами и оттенками мокрой акварели. Панорама, представшая пред нашими глазами, действует на человеческий разум, как концентрированная доза спокойствия и невозмутимости.

Хойнице были одной из главных станций Восточной железной дороги.

Запыхавшийся паровозик ч трудом тянет несколько потрепанных вагонов. В такт равномерному постукиванию колес покачиваются головы работников железной дороги, возвращающихся домой, студентов, воткнувших носы в свои мобильные телефоны и женщин, вяжущих знаменитые кашубские кружева. Трудно поверить, но перед I Мировой войной экспресс гонял здесь со скоростью 100 километров в час, а в 20годах прошлого столетия по этим рельсам курсировал международный состав из Парижа в Ригу, через Берлин. О давнишней славе Восточной железной дороги напоминают лишь деревянные телеграфные столбы, выдвинутые в пространство лапы семафоров, каменные виадуки и многочисленные вокзалы. Они походи на маленькие готические замки с их красной остроконечной крышей и кирпичными фасадами.

Кашубские вокзалы похожи на готические замки.

Расположенный вдали от больших городов, среди лесов, озер и холмов, этот 40-тысячный городок весьма самодостаточен. Старая Рыночная площадь с ее восхитительными зданиями и неоготической ратушей наполнена людьми. В Хойницах есть все, что сердце пожелает. Галерея современного искусства, библиотека, национальный архив, Музей истории и этнографии. Кроме этого – множество уютных кафешек, в которых можно отдохнуть и вкусно поесть. Уникальный хойницкий ритм – это спокойствие, с которым город осознает свою ценность и наблюдает за каждым незнакомцем с высоты прожитых столетий.

Город прекрасно осознает свою неповторимую ценность.

Если вам по душе истинное спокойствие и вы мечтаете о диких пустынных пляжах, забудьте о Хельском полуострове – этой туристической мекке Поможа. Отправляйтесь на запад, в Любатув, Сасин или Слончев. Очарование этих мест с их сосновыми лесами, засыпанными мелким песком, колониями бакланов над водой и магической атмосферой вы запомните на всю жизнь.

Возможно, именно то неповторимое очарование пейзажей Вейхеровска и Пуцка стало причиной того, что в этих местах так много дворцов и поместий. Трудно описать все великолепие старинной аристократической архитектуры, самыми яркими представителями которой являются Коркова и Жукево (Жуково).

В этих местах полным полно объектов аристократической архитектуры.

Замок в Кроковой – это настоящая архитектурная жемчужина. Его происхождение датируется XIII столетием. Внутри замка находится гостиница и ресторан, известный своей восхитительной кухней. Вокруг замка раскинулся живописный парк, славившийся на всю Европу. Очаровательные коридоры, просторные залы и извилистые лабиринты внутренних лестниц доступны для туристов.

Архитектурная жемчужина Кашуб.

Второй кашубский алмаз – дворец в Жуково. Восхитительное здание, построенное Яном III Собеским, больше известно под названием дворец королевы Марысеньки. Он расположен на самом берегу моря. Само здание с виду напоминает средневековую крепость. Красные кирпичные стены, окруженные красивым ухоженным парком, идеально передают атмосферу старинного аристократического особняка.

Старинный аристократический особняк в Жуково.

Когда-то, эти места населяло племя северных поморских славян – кашубов. Их культура – уникальна. Кашубы до сих пор являются одним из самых таинственных и колоритных народов Речи Посполитой, а их былая слава достойно представлена в Поможе интереснейшими объектами, одними из которых являются загадочные . Ученые до сих пор не могут с точностью определить, с какой целью они были созданы. Многочисленные исследования и раскопки почти не пролили свет на тайну каменных изваяний.

Мистическая загадка Кашуб.

В конце увлекательного путешествия по Поморских Кашубах не поленитесь подняться на смотровую площадку Кашубского Ока, которая расположена на высоте 150 метров над уровнем моря. Это не только обзорная башня, но и огромный развлекательный комплекс, форма которого действительно напоминает человеческий глаз. Здесь и динозавры, и детская площадка в виде корабля, и гигантские шахматы, и специальное место для изучения правописания.

С площадки Кашубского ока открывается восхитительный вид на Жарновецкое озеро и окружающую его возвышенность, простилающуюся до самого Балтийского берега. Отсюда можно увидеть остатки незавершенного строительства атомной электростанции, ветровую электростанцию и крупнейшую из польских ГЭС в Чиманово.

Огромный развлекательный комплекс вокруг смотровой башни в Гневно.

Раз уж мы находимся так близко от Жарновецкого озера, то заодно посетим и Жарновец. В 70-х годах прошлого столетия было принято решение о строительстве АЭС. Для этой цели даже пожертвовали старинной живописной деревушкой Картошино. В 1990 году в Поможе прокатилась волна протестов и «строительство века» было остановлено. Построенные здания были разрушены и разграблены. Напоминание о атомной электростанции – «лунный» пейзаж строительной площадки, окруженной унылыми развалинами.

Сколько тайн скрывают от нас Кашубы – не известно. Но ясно одно – этот живописный край пока еще не полностью тронут цивилизацией, благодаря своей специфике. Здесь нету урожайных черноземов, погода, по правде сказать – мерзопакостная, ландшафты – слишком капризные. Но Кашубы очаровывают нас той мистикой, которая присуща заброшенным землям. Когда Бог создавал Кашубы, он сделал их самыми красивыми и неповторимыми. И огромное счастье, что мы можем всем этим наслаждаться.

Кашубы живут на Балтике, в районе Гданьска. Территориальные границы их расселения очерчены на востоке – Вислой, на западе – устьем реки Пясницы, на юге – рекой Брдой, на севере – Хелем и Балтийским морем. Относительно того, сколько всего в Польше живёт кашубов, данные расходятся. По разным источникам, представителей этой народности – от 5000 до 800 000. Столицей кашубов является Гданьск, а гербом – изображение грифа на золотом фоне. День единения кашубов отмечается 19 марта.

Народный костюм кашубов

Мужчины на белую расшитую рубаху надевают жилет – так называемый «ливк», а также тёмно-синий кафтан или тёмно-коричневую сермягу. Кафтан переходил от сына к отцу, так его цена была очень велика.
Женщины носили шерстяные широкие юбки в складку ниже колен. Чаще всего они были синего, зелёного, вишнёвого или жёлтого цвета. К этому они надевали белые рубахи с широкими рукавами, украшенные выше локтя и на манжетах традиционным кашубским узором. На рубашку надевался жилет, расшитый серебряными или золотыми нитками. Он был сшит из аксамита (плотной ворсистой, часто узорчатой ткани из шёлка и золотой или серебряной нити, напоминающей бархат) в цвет юбки или чёрный. Поверх юбки надевался передник, расшитый внизу.

Язык кашубов

Кашубский язык долгое время вызывал споры. В течение многих лет не могли решить, является ли он диалектом польского или отдельным языком. В конце концов кашубский был признан самостоятельным языком – более того, получил статус единственного в Польше регионального языка. Сегодня он прежде всего он используется для повседневного общения, а также преподаётся в школах как дополнительный язык – его учат около 6 тысяч учеников. С 2005 года существует возможность сдачи экзамена на кашубском языке.
Кашубский язык принадлежит к числу славянских. Он относится к лехитской группе и издавна развивался под влиянием поморских диалектов. Сейчас существует большое количество словарей кашубского языка, также издаётся достаточно много литературы на нём, выходят в эфир теле- и радоипередачи.
Более того, существует большое количество диалектов кашубского языка. Их численность доходит до 76!

Народное искусство

До начала 20 века развивалось искусство изготовления изделий из янтаря. Тот факт, что искусство это прекратило своё развитие, связан прежде всего с тем, что запасы янтаря стали заканчиваться.
В связи с большими запасами глины в регионе хорошо развито искусство керамики. Только в Косцежском повяте было 18 гончарных и 4 печных производства! В Хмельно их действовало несколько десятков – однако в настоящее время их осталось всего два. Одним из них является мастерская Нецлув, которая не только продаёт готовые изделия, но и предлагает своим гостям практические занятия. Там создали семь собственных узоров, которые уже почти 100 лет размещаются на глиняных изделиях этой мастерсокй.
Издавна кашубы занимались также росписью стекла. Среди рисунков доминирует религиозная тематика. Образы святых местные художники перерисовывали с гравюр, которые подкладывали под стекло. Коллекцию таких работ сегодня можно увидеть в Кашубском музее имени Франциска Тредера в городе Картузы.
Кашубская вышивка же дожила до наших дней отчасти благодаря стараниям Теодоры и Изыдоры Гульковских, которые в начале 20 века создали мастерские для местных женщин, где те занимались вышивкой. Образцы для вышивки брались со старых предметов одежды. А основными цветами были три оттенка синего, красный, жёлтый, зелёный и чёрный.

Праздники и традиции у кашубов

Под Рождество по деревням ходят ряженые: баран, аист, коза, дьявол, медведь, смерть, жид и музыкант. О своём прибытии они сообщали звоном колокольчика. Кстати подарки детям приносит не святой Николай, а «звездарь», одетый в тулуп, вывернутый на изнанку.
Перед новым годом ходили по домам и желали хозяевам всего самого лучшего. Позднее к этому добавились песни и танцы. Во многих деревнях этот обряд дожил до наших дней.
Одной из самых ярких традиций кашубов является употребление табака. Издавна в каждой карчме можно было купить какой-либо вид табака – жёлтый (самый мягкий), коричневый или красный (самый сильный). Его хранят в табакерках, сделанных из коровьих рогов. Исключительно благодаря любви кашубов к табаку в регионе до сих пор остались предприятия, которые занимаются изготовлением изделий из рогов – прежде всего, конечно, сейчас они делают табакерки.

Кашубская кухня

Основами кашубской кухни являются картофель, овощи, а также рыба и молоко – в больших количествах.
Наиболее известными блюдами являются:
Plińce – картофельные оладьи.
Zylc ze śledzia – сельдь в заливке.
Szmurowany pomuchel – дорш, запечённый в беконе.
Ferkase – варёное куриное мясо с рисом и кисло-сладким белым соусом (из муки, масла, изюма, сахара, сливок, желтков и лимонного сока), которое подаётся на праздники
Brzadowa zupa –суп из сушёных груш, яблок и слив с клёцками – подаётся в сочельник.

Фото с сайтов: na-kaszuby.pl, podroze.gazeta.pl, а также из книги «Nasza Polska. Regiony I tradycje ludowe»

Я всегда любила Север, и Белое, и Балтийское моря. Но о поморах я впервые задумалась в прошлом году, когда гуляла во время шторма на берегу Белого моря в Пур-Наволоке. Сложно передать словами всю мощь морской стихии, а фотоаппарата у меня с собой, как назло, не было. Там и познакомилась на тоне с поморами из Гридино. Уже потом в Москве стала собирать материал и с интересом прочитала про польский регион Поморье. Так появилась идея проекта.

Для меня это была первая такая масштабная работа за довольно короткий срок с полным самостоятельным планированием. Что происходит в Польше, я слабо себе представляла, тем интереснее было посмотреть на месте и познакомиться с людьми. После этого мы разрабатывали план путешествия по берегу Белого моря (три региона за неделю - Мурманская область, Карелия и Архангельская область), и было совершенно непонятно, как правильно оформить все документы для Паулины. У нас сложно добыть такую информацию, а интернет кишит противоречивыми сведениями.

Екатерина Максимова

Еще одна сложность - наши дороги, вернее, бездорожье. В Польше на машине можно доехать всюду, а в России есть места, куда можно добраться только зимой на снегоходе. Поэтому мы передвигались на поездах.

Только на поезде от Кандалакши до Архангельска мы проехали почти тысячу километров, а хотелось в каких-то местах побыть подольше. Надежда Сергеевна из Нюхчи рассказывала, что свои витрины для музея, полученные по гранту, тоже переправляла из Беломорска электричкой. Вы бы видели, как забивают грузом тамбуры местных электричек, которые и ходят-то, к сожалению, не часто.

Главная трудность всей поездки по двум морям - вовремя встать из-за стола: очень гостеприимны и кашубы, и поморы. Но уровень жизни, как ни крути, разный. Мне жалко вековую историю поморов, которую никто толком уже никогда не узнает. Я читала много книг на эту тему. Люди, которые жили морем, торговлей, обменом, выпаривали соль, жили неплохо. Деревни на Белом море до прихода советской власти соревновались между собой, у кого лучше организован быт. Например, хозяйки так начищали медные рукомойники и посуду, что они блестели как золото и вызывали зависть у тех, у кого рукомойники были серебряные.

У нас в Поморье есть постоянное ощущение утраты, в Польше у меня такого ощущения не было. Там живые деревни, там развитое самоуправление. Не знаю, почему так, прошелся ли по ним молох уничтожения, как по нашему северу.

Кашубский язык до сих пор преподают в школах, а поморы не признаны народом, они всего лишь субэтнос, у них много ограничений со всех сторон, промыслы утрачены. Не осталось у нас таких деревень, как раньше.

Этот год стал для меня погружением в Польшу. В начале лета я вновь оказалась в этой стране, но в другом регионе - Нижней Силезии, там у меня украли рюкзак со всеми фотографиями по проекту на жестком диске. Осталась лишь часть всей работы, но тем дороже для меня этот проект.