Пушкинская эпоха в литературе живописи и архитектуре. Пушкинская эпоха

Конец 10-х -20годы прошлого столетия часто принято называть “Пушкинской эпохой”. Это время расцвета той дворянской культуры, символом которой в нашей истории стал Пушкин. На смену традиционным ценностям приходит влияние европейского просвещения, но не может одержать победы. И жизнь продолжается в удивительном сплетении и противоборстве старого и нового. Подъем свободомыслия – и ритуал светской жизни, мечты о том, чтобы “стать с веком наравне” – и патриархальный быт русской провинции, поэзия жизни и ее проза… Двойственность.

Сочетание плохого и хорошего в особенностях дворянской жизни – характерная черта “Пушкинской эпохи”.

В романе “Евгений Онегин” перед нами возникает удивительная по выразительности и точности панорама дворянской России. Подробные описания соседствуют с беглыми зарисовками, портреты “во весь рост” сменяются силуэтами. Характеры, нравы, быт, образ мыслей – и все это согрето живым, заинтересованным отношением автора.

Перед нами эпоха, увиденная глазами поэта, глазами человека высокой культуры, высоких требований к жизни. Поэтому картины русской действительности проникнуты симпатией

И неприязнь, теплом и отчужденностью. В романе создан авторский образ эпохи, Пушкинская Россия. Есть в ней и черты, бесконечно дорогие Пушкину, и черты, враждебные его пониманию подлинных ценностей жизни.

Петербург, Москва и провинция – три разных лица пушкинской эпохи в романе. Главное, что создает индивидуальность и своеобразие каждого из этих миров, – образ жизни. Кажется, что даже время течет в России по-разному: в Петербурге – быстро, а в Москве – помедленнее, в провинции и вовсе неторопливо. Высший свет Петербурга, дворянское общество Москвы, провинциальные помещичьи “гнезда” живут как бы особняком друг от друга. Конечно, образ жизни “глубинки” резко отличается от столичного, но в романе и московские “корни” тянутся все-таки в деревню, и петербуржец Онегин оказывается соседом Лариных. При всей индивидуальности столиц и провинции в романе создан, в конечном счете, единый, цельный образ эпохи, потому что и в Москве, и в Петербурге, и в глубинке – дворянская Россия, жизнь образованного сословия русского общества.

Петербургская жизнь предстает перед нами блистательной и разнообразной. И ее картины не ограничены в романе критикой светского ритуала, обеспеченного и бессмысленного существования. В столичной жизни есть еще и поэзия, шум и блеск “неугомонной юности”, “кипение страстей”, полет вдохновения… Все это создается присутствием автора, его особым ощущением мира. Любовь и дружба – главные ценности “петербургской” юности автора, времени, о котором вспоминает в романе. “Москва… как много в этом звуке для сердца русского слилось!”

Эти знаменитые пушкинские строки, наверное, лучше всех критических статей способны передать дух древней столицы, особое тепло ее образа в “Евгении Онегине”. Вместо петербургских классических линий, великолепия белых ночей, строгих набережных и роскошных дворцов – мир церквей, полу деревенских усадеб и садов. Конечно, жизнь московского общества не менее однообразна, чем жизнь петербургского света, да еще лишена блеска северной столицы. Но в московских нравах есть те домашние, патриархальные, исконно русские черты, которые смягчают впечатление от “гостиных”. Для автора Москва и город, не покорившийся Наполеону, символ русской славы. В этом городе в человеке невольно просыпается национальное чувство, ощущение своей причастности к национальной судьбе.

А что же провинция? Там живу и вовсе не по европейски. Быт семьи Лариных – классический образец провинциальной простоты. Жизнь складывается из обыденных печалей и обыденных радостей: хозяйство, праздники, взаимные визиты. Именины Татьяны от крестьянских именин отличаются, наверное, только угощением и характером танцев. Конечно, и в провинции однообразие может “взять в плен” человека, превратить жизнь в существование. Пример тому – дядя главного героя. Но все же, сколько в деревенской простоте притягательного, сколь очарования! Уединение, покой, природа… Не случайно автор начинает мечтать о “старине”, о новой литературе, посвященной непритязательным, естественным человеческим чувствам.

Пушкинская эпоха вспоминается сейчас как “золотой век” русской культуры. Сложные, драматические черты “Александровского” времени кажется почти незаметными, отступают перед волшебством пушкинского романа.

Сочинения по темам:

1. В годы Великой Отечественной войны М. Исаковский на­писал одно из лучших своих произведений - стихотворение «Русской женщине», создав в нем...

В центре старой Москвы, в городской усадьбе XVII-XDC вв. находится музей А.С. Пушкина. И хотя не сохранилось сведений о том, что здесь бывал поэт, этот уголок первопрестольной он знал хорошо. Здесь жили его друзья и знакомые, которых он навещал, а к иным обращался в своих стихах. Сохранились и здания той поры... У музея уже более чем 40-летняя история, и она могла бы быть темой отдельной публикации. Но мы решили познакомить читателя с его сегодняшним днем, тем более что после реконструкции и реставрации здания музей переживает как бы второе рождение.

Вновь открылись двери особняка на Пречистенке, 12. В преддверии 200-летнего юбилея великого поэта мы создали новую экспозицию "Пушкин и его эпоха".

Накануне капитального ремонта, реставрации и реконструкции усадебного комплекса зданий предстояло заново осознать сущность и назначение музейного учреждения, его задачи, перспективы развития. В конечном счете очередное "освоение" пространства этого дома было призвано максимально выявить богатейшие возможности музея -обладателя национальных культурных ценностей, своеобразного научно-исследовательского и культурно- просветительского учреждения. Заметим, что полифункциональность нашего музея имеет свое индивидуальное выражение благодаря собранным уникальным коллекциям, сложившимся и постоянно развивающимся разнообразным формам его деятельности. Тема "А.С. Пушкин" изначально виделась в широких исторических, литературных, культурных связях с допушкинским и пушкинским временем, с современностью. И так же как творчеству поэта присуще движение, открытые структуры, диалогические связи, "всемирная отзывчивость", музею А.С. Пушкина свойствен поиск, стремление расширить сферы своей деятельности, вступить в диалог с миром.

Первая экспозиция - "Жизнь и творчество А.С. Пушкина" - была открыта в 1961 г. Затем созданы экспозиции "Мировая слава А.С. Пушкина", "А.С. Пушкин и наше время". Они сыграли значительную роль в основанном на научном осмыслении музейными средствами биографии и творческого наследия писателя, в осознании его связи с современностью. Материалы экспозиции широко использовались в научно-просветительской работе, в популяризации пушкинских произведений, много лет были базой для стажировки музейных работников страны и стали частью "Дома Пушкина" - научного и культурного центра Москвы. И все же, отдавая должное их несомненным достоинствам, нельзя не признать: к настоящему времени они требовали замены. Необходимость этого обусловлена многими причинами. Нуждались в капитальном ремонте и реставрации здание музея, его залы. За прошедшее время значительно расширились фонды, составляющие теперь около 200 тыс. единиц хранения. Это позволяло отказаться от большинства копий-ных материалов. Появилась возможность продемонстрировать неизвестные ранее посетителю замечательные произведения изобразительного.и декоративно-прикладного искусства, редкие книги, рукописи, документы XVIII - первой трети XIX в., живописные полотна и акварели В. Тропинина, П. Соколова, В. Гау, А. Молинари, С. Тончи, других мастеров.Разумеется, были учтены результаты работы последних десятилетий по изучению Пушкина, многочисленные публикации, существенно дополнившие и углубившие наше представление о поэте и его времени. Велись поиски новых форм музейного дизайна. И еще одна причина, поставившая перед коллективом музея задачу создания новой экспозиции:

за прошедшие годы изменилось само понимание музея, который мыслится теперь не как культурно-просветительское учреждение, а как институт, занимающий особое место в системе современной культуры: являясь хранилищем национальных культурных ценностей, выполняя научно- исследовательские и просветительские функции, он сегодня с помощью основанного на научном знании искусства экспозиции, представляющей самостоятельную ценность, закрепляет культурную память общества, осуществляет преемственность культурных традиций.

Основная экспозиция "Пушкин и его эпоха" размешена в 15 залах. Она призвана, демонстрируя богатство нашей коллекции, дать образное осмысление тех культурных ценностей, которые унаследовал от пушкинского времени XX в. и которые будет наследовать XXI в., раскрыть мир поэта, мир его творчества.

На площадке парадной лестницы посетителя встречает античная скульптура - муза лирической поэзии Эвтерпа. "В младенчестве моем она меня любила", - писал Пушкин о начале своего пути в поэзию. "Веленью божию, о муза, будь послушна", - этими словами он завершил свой путь. В залах музея - другие музы, воспетые поэтом: Клио, Терпсихора, Полигимния... Так заявлена одна из ведущих тем экспозиции - воплощенный в пушкинских произведениях диалог русской и мировой культур.

Одно из самых перспективных направлений современной науки о Пушкине - изучение его творчества в контексте истории, литературы, культуры и быта его времени. И у нас биографические и творческие темы даны в широком историческом контексте. Первый зал - "Пролог" - посвящен XVIII столетию, в конце которого родился поэт, второй -пушкинской эпохе в ее историческом и обыденном, великом и малом, трагическом и забавном. Батальные сцены и модные картинки, правительственные манифесты и письма частных лиц, "Свод законов Российской империи" и книги для детей. Здесь же - впервые включенные в экспозицию хроники на каждый год жизни Пушкина: в год его рождения родились Оноре де Бальзак и Адам Мицкевич, Карл Брюллов и Авдотья Истомина. В 1799 г. было запрещено танцевать вальс и носить бакенбарды. В 1799 г. А.В. Суворов одержал победы в Итальянском и Швейцарском походах. В хрониках дают о себе знать "странные сближения", которые всегда интересовали поэта: не случайно он обратил внимание на то, что шутливую поэму "Граф Нулин" писал в Михайловском 14 декабря 1825 г., не зная, что в этот день в Петербурге было восстание декабристов. Так в музее начинается путешествие в пушкинскую эпоху, рассказ о жизни и творчестве Пушкина.

Интерьеры комнат на антресолях представляют образы кабинета, детской, гостиной - они могли быть в московском, не сохранившемся до наших дней доме Пушкиных, где прошло детство великого поэта (исследования последних лет, в частности работы В.Д. Берестова, позволяют отказаться от мифа о его безрадостном детстве нелюбимого родителями ребенка). В музее предпринята попытка воссоздать атмосферу гостеприимного дома Пушкиных, рассказать о взаимоотношениях в семье, о литературных интересах Сергея Львовича и Василия Львовича Пушкиных, об их дружеских и литературных связях с Н.М. Карамзиным, В.А. Жуковским, К.Н. Батюшковым, И.И. Дмитриевым, о мире простых людей, с которым мальчик знакомился, слушая сказки бабушки и няни, совершая прогулки по Москве с крепостным дядькой Никитой Козловым.

На столе карельской березы рядом с сочинениями Гомера и Плутарха, подсвечником с оплывшей свечой - миниатюра работы неизвестного художника (по гипотезе научного сотрудника музея кандидата искусствоведения Е.В. Павловой - возможно, Ксавье де Местра): голубоглазый мальчик двух-трех лет. У этого портрета, как и у многих музейных вещей, своя интересная судьба. Подарил его народный артист B.C. Якут, исполнявший роль Пушкина на сцене Московского театра им. М.Н. Ермоловой, атрибутировала заместитель директора музея по научной работе Н.В. Баранская. Есть в музее и другие портреты Пушкина, созданные при его жизни, - это особая гордость нашего собрания. Книги, детские журналы, прописи, разрезные азбуки, игрушки -им почти два века - позволяют заглянуть в мир детства поэта.

Экспозиция "Пушкин и его эпоха" построена на сочетании хронологического и тематического принципов. Отдельные залы посвящены роману "Евгений Онегин", поэме "Медный всадник", повести "Пиковая дама", роману "Капитанская дочка".

"Евгению Онегину", любимому творению Пушкина, которому суждено было стать одним из главных произведений русской культуры, отдана большая гостиная - центральный зал парадной анфилады. Авторы экспозиции попытались увидеть "сквозь магический кристалл" его поэзии реалии той эпохи. В зале дается своеобразный музейный комментарий к роману в стихах. И дело не только в том, что здесь представлены виды Петербурга, Москвы, провинции; портреты неизвестных молодых людей и барышень; разные предметы давно ушедшего быта - и упомянутый в романе двойной лорнет, и печатка для писем, и "янтарь на трубке Цареграда", и "уездной барышни альбом". Важнее другое - в экспозиции "Евгений Онегин" осмысляется не только как энциклопедия русской жизни, но и как универсальный роман культуры, что соответствует уровню современных исследований произведения. Так, звучащий в пушкинском тексте диалог русской и мировой культур передан портретами и книгами тех поэтов, чьи имена упомянуты в романе, чьи стихи цитатами или реминисценциями включены в текст, - это Гомер, Овидий, Тассо, Петрарка, Байрон, Парни, Дельвиг, Языков, Баратынский, Мицкевич.

Экспозиционные комплексы: туалетный столик щеголя, на котором "фарфор и бронза"; модная картинка и книга с поэмой Овидия "Наука любви" (ибо в "науке страсти нежной" преуспел Онегин); бюро поэта Ленского, где лежат книги Шиллера и Гете; камин, на котором собрание книг Онегина, описанное Пушкиным, и "лорда Байрона портрет", и "столбик с куклою чугунной" (маленькое скульптурное изображение Наполеона) раскрывают мир пушкинских героев, духовные искания современников поэта, корреспондируя при этом с текстом романа. Существенно, что в экспозиции предпринята попытка интерпретировать поэтику "свободного романа", где лирические отступления являются композиционным принципом. В вертикальных витринах - по-главное первое издание "Евгения Онегина"; центр каждой витрины - воспроизведение автографа Пушкина с тем или иным отступлением. Здесь звучит голос автора, размышляющего о жизни и ее ценностях, о поэзии, о бессмертии поэта. Представленное таким образом слово соединяется с вещью, предметом, рассказывающим в свою очередь о воплощенной в пушкинском слове действительности.

Оформление зала, посвященного "Капитанской дочке", также основывается на современном прочтении пушкинской прозы. Пафос этого последнего завершенного романа Пушкина видится не в утверждении народного восстания и его предводителя Пугачева, но в доброте и благородстве, которые спасли Машу Миронову и Гринева в страшном буране кровавого мятежа и, по мысли писателя, могут спасти Россию от братоубийственной войны.

Парадная анфилада завершается торжественным залом, посвященным последним годам жизни Пушкина. Собранные тут портреты, книги, рукописи, документы рассказывают о его мужественном противостоянии обстоятельствам, о торжестве его могучего духа, о вечности созданного им искусства.

Экспозиция "Пушкин и его эпоха" - по существу, новая коллективная монография на заявленную тему. Она вводит в оборот много неизвестных материалов, изученных сотрудниками музея - портретов, книг, документов, рукописей. Среди них - прижизненные портреты Пушкина и его современников, автограф великого поэта, автографы других литераторов, редкие книги и документы. Причем исследование собранной музеем коллекции позволяет не только осмыслить жизнь и творчество поэта в широком контексте его эпохи, но и проследить пушкинскую традицию в истории культуры XIX- XX вв. Экспозицию продолжат залы, рассказывающие о Пушкине в движении эпох, кабинеты, где будут представлены отдельные коллекции - уникальная библиотека русской поэзии И.Н. Розанова; коллекция по истории русских дворянских родов Ю.Б. Шмарова; собрание портретов в гравюрах и литографиях Я.Г. Зака; редчайшие материалы П.В. Губара - книги XVIII-XIX вв., иконография Петербурга допушкинского и пушкинского времени.

У музея большие планы, в которых экспозиционной работе отводится одно из приоритетных направлений деятельности. "Там чудеса..." - так будет называться выставка, посвященная сказкам Пушкина, адресованная детям. История московского музея Пушкина, его вклад в отечественную культуру также получат экспозиционное решение. Еще -частичная реэкспонация в мемориальной квартире Пушкина на Арбате... В планах создание на Басманной мемориального дома Василия Львовича Пушкина - дяди великого поэта, известного в начале прошлого века стихотворца, старосты литературного кружка "Арзамас", театрала и библиофила, москвича, ставшего своеобразной достопримечательностью первопрестольной...

30 ноября 1998 г. в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина (ГМИИ) открылась выставка "Евгений Онегин", "...Даль свободного романа" (созданная нашим музеем совместно с ГМИИ при участии еще 14 музеев Москвы, Петербурга, Клина). Задуманы и другие проекты: "Пушкин в московских архивах", "Пушкин и мировая культура"... На пороге XXI в. музей продолжает творческий поиск.

Доктор филологических наук, действительный член Российской академии образования Н.И. МИХАЙЛОВА, заместитель директора по научной работе Государственного музея А.С. Пушкина

Увы! друзья! мелькают годы -
И с ними вслед одна другой
Мелькают ветреные моды
Разнообразной чередой...
А. С. Пушкин

Сейчас в музее А.С. Пушкина на Пречистенке проходит очень красивая выставка "Мода пушкинской эпохи". Хочу от всей души поблагодарить всех, кто принимал участие в организации этого прекрасного проекта! И, в частности, одного из реставраторов костюмов, талантливого, замечательного человека - Ларису Мецкер lameta

Выставка "Мода пушкинской эпохи" охватывает самые разнообразные сферы русской жизни и культуры первой трети XIX веха. Ее цель - показать, как понятие "мода" находило отражение в предметах и явлениях быта - вещественного, нравственного и социального. Следуя за великими историческими событиями, волновавшими Европу и Россию в начале ХIХ века, менялись и эстетические вкусы общества. Менялась мода на архитектуру и интерьер зданий, на литературу и искусство, на манеру поведения в обществе и, конечно же, на костюмы и прически. Ведь костюм отражал род занятий, принадлежность к определенному классу, уровень материального благосостояния и круг интересов своего хозяина. Таким образом, мода была не только причудой щеголей, но и знаком социальной принадлежности человека, знаком его политических пристрастий и господствующих в обществе идей.

Экспозиция посвящена распорядку дня светского человека, жизнь которого отражала общее для дворянской культуры стремление к ритуализации быта. В течение дня человек вынужден был переодеваться несколько раз, так как правила хорошего тона требовали определенного типа одежды для разных этикетных ситуаций. Сюртук, вполне уместный для утренней прогулки, был неприемлем для обеда или вечерних визитов, а в тюрбане или берете светская дама не могла появиться в первой половине дня - они предназначались для бала или театра. Не случайно один из пушкинских современников относил "искусство хорошо одеться" к "числу изящных искусств", сравнивая его с даром быть "великим музыкантом или великим живописцем, и может быть, даже великим человеком".

Прости, халат! товарищ неги праздной,
Досугов друг, свидетель тайных дум!
С тобою знал я мир однообразный,
Но тихий мир, где света блеск и шум
Мне в забытьи не приходил на ум.
П.А. Вяземский

Домашней одеждой для первой половины дня для мужчин были шлафор и халат. Утренний туалет для женщин заключался в платьях особого покроя. У столичных модниц это были дорогие парижские туалеты, у провинциальных барышень - простенькие домашние платья. В утреннем уборе выходили к завтраку, виделись с домашними или близкими друзьями. К обеду полагалось переодеваться, особенно - если ждали гостей.

В своих произведениях русские писатели XIX века часто акцентировали внимание читателей на утренних нарядах своих героев. Герой пушкинской повести "Барышня-крестьянка" Алексей Берестов, приехав в дом Муромских рано утром, застает Лизу, читающую его письмо, в "белом утреннем платьице". Героиня романа Л. Н. Толстого "Война и мир" Наташа Ростова встречает князя Андрея, приехавшего к ним с визитом, в "домашнем синем платье", Мать Татьяны Лариной, выйдя замуж, "обновила, наконец / на вате шлафор и чепец". Шлафор, или шлафрок - просторную одежду без пуговиц, подпоясанную обычно витым шнуром - могли носить и мужчины, и женщины. Особой популярностью он пользовался в 1830-е годы. В одном из номеров журнала "Молва" за 1832 год сообщалось: "Для мужчин мода на шлафроки до того утвердилась, что изобретены для них узоры и материи. Шали более всего к тому пригодны".

Однако наибольшего внимания русских литераторов удостоился халат, служивший с XVIII до середины XIX века "парадным неглиже". В поэме "Мертвые души" Н.В. Гоголь с иронией замечал, что председатель палаты "принимал гостей своих в халате, несколько замасленном". В "Евгении Онегине" халат сопутствует обывательской и бездуховной жизни родителей Татьяны Лариной и рассматривается как один из вариантов судьбы Ленского:

Во многом он бы изменился,
Расстался б с музами, женился,
В деревне, счастлив и рогат.
Носил бы стеганый халат...

Больше, чем любая другая домашняя одежда халат зависел от моды. "Сшитый в виде длинного сюртука с бархатными отворотами", халат героя повести В.А. Соллогуба "Аптекарша" "свидетельствовал о щеголеватости привычек" своего хозяина. Герой "Египетских ночей" Чарский, в своей одежде всегда "наблюдавший самую последнюю моду", ходил дома "в хохлатой парчовой скуфейке" и "золотистом китайском халате, опоясанном турецкой шалью".

В то же время П.А. Вяземский и Н.М. Языков воспели халат как "одежду праздности и лени", противопоставляя офицерскому мундиру или "гостиной ливрее". Именно в халате В.А. Тропинин изобразил А.С. Пушкина, А.И. Иванов - Н.В. Гоголя, В.Г. Перов - А.Н. Островского, И.Е. Репин - М.П. Мусоргского. Таким образом, и в русской поэзии, и в русской живописи халат стал символом свободы творческой личности.

Одной из светских обязанностей были визиты. Как и другие этикетные ситуации, обычай принимать визиты был подвластен моде. Во времена Екатерины II считалось модным принимать гостей во время одевания, однако в начале XIX века этого обычая придерживались лишь пожилые дамы. Кроме визитов, целью которых было засвидетельствовать свое почтение, существовали поздравительные, благодарственные, прощальные визиты и, наконец, визиты для изъявления участия... Поздравительные визиты наносились на Новый год, на Пасху, в день именин. После получения приглашения на бал или обед непременно следовало отдать благодарственный визит. Свадебные визиты молодожены наносили в первые две недели после свадьбы, если сразу же не отправлялись в свадебное путешествие. Визиты для изъявления участия были необходимы, когда навещали больного или приносили соболезнования после похорон.

Точность соблюдения правил визита безошибочно указывала на принадлежность человека к светскому обществу. Во многих домах существовали дни, когда принимали посетителей. Утренние визиты принято было наносить между завтраком и обедом. Если швейцар отказывал визитеру в приеме, не объясняя причины, это означало, что ему отказывают от дома вообще.

Большое значение придавалось визитному костюму. В журнале "Московский телеграф" регулярно сообщалось о новых визитных костюмах для мужчин и женщин. Визитный костюм для утренних посещений должен был быть изящным, нарядным, но не парадным. Это могло быть воспринято в обществе как конфуз и стать темой всеобщих насмешек. Мужчины приезжали в сюртуках с жилетами, женщины - в модных туалетах, специально предназначенных для утренних посещений. После вечернего визита можно было отправиться в театр или клуб, поэтому визитный костюм мало отличался от вечернего наряда. Если мужчина наносил визит начальнику по службе, он должен был быть одет в мундир. Однако герой "Анны Карениной", Стива Облонский, отправляясь с визитом к начальнику, счел нужным надеть сюртук, так как они были светскими знакомыми. По воспоминаниям современника, приехавший в Москву А. П. Ермолов не мог "засвидетельствовать свое почтение" великому князю "не имея ничего, кроме фрака и сюртука». Великий князь приказал передать ему, "что увидит его у себя с удовольствием и во фраке".

Вошел: и пробка в потолок,
Вина кометы брызнул ток;
Пред ним roast-bееf окровавленный,
И трюфли, роскошь юных лет,
Французской кухни лучший цвет,
И Страсбурга пирог нетленный
Меж сыром лимбургским живым
И ананасом золотым.
А.С. Пушкин

В XIX веке пообедать можно было дома, в клубе или ресторации. Великолепие званых обедов русской знати поражало современников. Побывавший в России в конце XVIII века французский путешественник не без удивления отмечал: "Было введено обычаем праздновать дни рождения и именин всякого знакомого лица, и не явиться с поздравлением в такой день было бы невежливо. В эти дни никого не приглашали, но принимали всех... Можно себе представить, чего стоило русским барам соблюдение этого обычая; им приходилось беспрестанно устраивать пиры". Обычай принимать всех желающих "отобедать" сохранялся и в начале XIX века. В дворянских семьях за столом собиралось, как правило, тридцать пять - сорок человек, а в большие праздники - сотни три гостей. Однако время вносило свои коррективы. Обедать садились уже не в полдень, а около четырех часов пополудни. Уходил в прошлое обычай носить блюда "по чинам". И, разумеется, менялась мода на украшение столовой и сервировку стола. Испытание временем выдержали только вазы с фруктами и цветы.

Светский этикет требовал определенного костюма приглашенных. Один из современников Пушкина, описывая обед у московского генерал-губернатора Д.В. Голицына, замечал: "Только англичанам позволено быть такими свиньями; мы все были наряжены в параде, хотя и не в мундире, а этот чудак явился в сюртуке...".

Однако в Петербурге и Москве домашним обедам молодежь предпочитала клуб или ресторацию. Хороших ресторанов было немного, каждый посещался определенным, устойчивым кругом лиц. Появиться в том или ином модном ресторане (у Талона или позже Дюме) означало явиться на сборный пункт холостой молодежи - "львов" и "денди". В 1834 году в одном из писем Наталье Николаевне Пушкин сообщал: "...явился я к Дюме, где появление мое произвело общее веселие...", и спустя несколько дней: "Обедаю у Дюме часа в 2, чтоб не встретиться с холостою шайкою".

Разумеется, диктат моды распространялся и на гастрономию. В романе "Евгений Онегин" Пушкин упоминает многие модные новинки меню конца 1810 - начала 1820-х годов. Среди них - блюдо английской кухни "roast-beef окровавленный" и "страсбургский пирог" - паштет из гусиной печени, привозившийся в консервированном виде. Ананас - традиционный для пушкинского времени десерт, известный в России с середины XVIII века - уже не воспринимался как диковинка, но по-прежнему оставался одним из любимых угощений. Жителям обеих столиц, привыкшим обедать дома, достаточно было послать за ананасом в соседнюю лавку, а "светские львы" и "денди" могли заказать его в дорогих ресторанах Петербурга или Москвы. В большой моде было и "вино кометы" - шампанское урожая 1811 года, своим названием обязанное яркой комете, которую можно было видетъ с весны 1811 по начало зимы 1812 года. Три военных года затруднили его путь в Россию, но после поражения Наполеона французские виноторговцы поспешили доставить его в страну-победительницу. В течение многих лет "вино кометы" не теряло своей популярности, а в литературных произведениях было воспето столь часто, что превратилось в один из поэтических штампов.

Изображу ль в картине верной
Уединенный кабинет,
Где мод воспитанник примерный
Одет, раздет и вновь одет?
А.С. Пушкин

Кабинет - комната для уединенных занятий - принадлежал хозяину дома и играл важную представительскую роль в общественной жизни его владельца. Больше, чем любая другая комната, он давал представление о характере, уровне образованности, положении в свете и потребностях своего хозяина. Кабинет графа из повести А.С. Пушкина "Выстрел" поражал роскошью: "около стен стояли шкафы с книгами, и над каждым бронзовый бюст; над мраморным камином было широкое зеркало; пол обит был зеленым сукном и устлан коврами". "Светло-голубые французские обои", покрывавшие стены кабинета Печорина в повести М.Ю. Лермонтова "Княгиня Литовская», "лоснящиеся дубовые двери с модными ручками и дубовые рамы окон показывали в хозяине человека порядочного". Интерьер кабинета: мебель и предметы декоративно-прикладного искусства, книги и картины, бюсты французских энциклопедистов или "лорда Байрона портрет" не только отражали интересы человека, но и демонстрировали модные тенденции времени. В соответствии со вкусами эпохи кабинет Чарского, героя пушкинской повести "Египетские ночи", был полон "картин, мраморных статуй, бронзы, дорогих игрушек, расставленных на готических этажерках". Кабинет Онегина украшало все, что было изобретено человечеством "для роскоши, для неги модной": "янтарь на трубках Цареграда", "фарфор и бронза на столе", и - модная новинка начала XIX века - "духи в граненом хрустале". Московский знакомый Пушкина А.Л. Булгаков так описывал свой кабинет: "Кабинет мой теперь почти устроен, - пять больших столов... В углу диван, перед ним стол круглый, на котором книги и газеты, напротив его шкап (для меня драгоценный) с трубками. Все трубки приведены в порядок".

В кабинете работали и отдыхали, принимали управляющего и обсуждали с секундантами своего противника условия поединка. После званого обеда мужчины, как правило, уходили в кабинет хозяина дома "курить трубки", и постепенно кабинет превратился в зал для мужских приемов. Трубки с длинными чубуками, экспортируемые из Турции, как и респектабельные мужские аксессуары к ним, были необходимой принадлежностью парадного кабинета. В России они вошли в моду в первой трети XIX века в связи с общеевропейским увлечением Востоком, с творчеством Байрона, воспевшего восточную экзотику в поэме "Гяур".

Каждый вид приема подразумевал определенные темы разговоров, регламентированные светскими правилами. В кабинете велись беседы, неуместные на балу или в гостиной. Их разнообразие отражало весь мужской мир: круг личных интересов и политические взгляды, вопросы семейной жизни и ведения хозяйства, служебной карьеры и чести.

Театр уж полон; ложи блещут;
Партер и кресла - все кипит;
В райке нетерпеливо плещут,
И, взвившись, занавес шумит.
А. С. Пушкин

В пушкинское время театр был предметом всеобщего увлечения. Обычно представление начиналось в шесть и заканчивалось в девять часов вечера, так что молодой человек успевал, побывав в театре, отправиться на бал, маскарад или в клуб.

Театральное пространство состояло из лож, партера и райка. Ложи посещались семейной публикой и, как правило, абонировались на весь сезон. Партер включал в себя 10-15 рядов кресел и собственно партер, где спектакль смотрели стоя. Места в креслах стоили дорого и, как правило, их занимали вельможные и состоятельные зрители. Билеты в партер были значительно дешевле. Раек - самый верхний ярус балкона - предназначался для демократической публики, которая, по словам современника, "не снимая верхнего платья, валом валила на галереи". Это объясняется тем, что в то время в театре не было гардероба, и верхнюю одежду сторожили лакеи.

Для остальной части посетителей светский этикет предъявлял строгие требования к костюму. Женщины могли появиться в театре только в ложах - в вечерних туалетах, в беретах, в токах, в тюрбанах, которые не снимали ни в театре, ни на балу. Мужчины надевали мундир или фрак. Возможны были и нарушения этикета с целью эпатировать публику. "Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него, столпившись, стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними", - писал Л.Н.Толстой в романе "Война и мир".

Для петербургского франта первой трети ХIХ века театр был не только художественным зрелищем, но и местом светских встреч, любовных интриг и закулисных увлечений. В связи с этим правила хорошего тона распространялись не только на костюм, но и манеру поведения театрала. В зал было принято входить в последнюю минуту перед началом спектакля, обмениваясь поклонами и приветствиями. Так, например, Онегин, опоздав к началу спектакля, "идет меж кресел по ногам". И еще одна деталь поведения щеголя - рассматривать зрительный зал в лорнет. Онегин "Двойной лорнет скосясь наводит/ На ложи незнакомых дам".

В Английском клубе как в chambre obscure отражается вся Россия.
П.А. Вяземский

Впервые клубы появились в Великобритании. В России они вошли в моду при Екатерине II. В Петербурге в 1770-1795 годах было основано семь клубов, среди которых самым престижным считался Английский. Вскоре Английский клуб появился и в Москве. Вступив на престол, Павел I запретил Английские клубы, как и прочие общественные собрания. С воцарением Александра I они вновь были разрешены. Избрание в члены клуба было сопряжено со многими строгостями и ограничениями. Во-первых, в Английский клуб принимали только мужчин. Во-вторых, имя нового члена оглашалось заранее, и если за ним были известны неблаговидные поступки, вопрос об его избрании сразу же снимался. Если же кандидатуру не отклоняли, то члены клуба голосовали за его принятие - каждый по выбору клал белый или черный шар.

Известность, которую Английский клуб приобрел в обществе с начала XIX века, привела к тому, что он стал не только модным заведением, но и оказывал воздействие на общественное мнение столицы. Основными занятиями членов клуба были разговоры, игры и чтение газет. Впрочем, разговоры о политике - хотя и велись в клубе - были запрещены уставом.

Газетная комната, куда поступали русские и иностранные периодические издания, была непременным атрибутом клуба. Свежие газеты и журналы раскладывались на специальном столе, их можно было свободно брать и читать. Издания прошлых лет отдавались на хранение в библиотеку, откуда их можно было взять на дом, расписавшись в особой книге. За соблюдением порядка в газетной комнате наблюдал особый служитель. Но, как правило, она не была многолюдной. По воспоминаниям современника, однажды П.А. Вяземский "объехал по обыкновению все балы и все вечерние собрания в Москве и завернул, наконец, в клуб читать газеты. <...> Официант начал около него похаживать и покашливать. Он сначала не обратил на это внимания, но наконец, как тот начал приметно выражать свое нетерпение, спросил: "Что с тобою?" - "Очень поздно, ваше сиятельство". - "Да ведь ты видишь, что я не один, и вон там играют еще в карты". - "Да ведь те, ваше сиятельство, дело делают".

Карты - "одна из непреложных и неизбежных стихий русской жизни" - завелись в Английском клубе сразу же после его учреждения. Долгое время в нем процветали и коммерческие, и азартные игры - несмотря на то, что последние в России конца XVIII - начала XIX века формально были запрещены. В отличие от коммерческих игр, свойственных солидным людям, азартные игры носили характер "всеобъемлющей моды". Кроме того, одно время даже существовала "мода проигрываться". Неоднократно предпринимались попытки искоренить азартные игры, способные разорить почтенных членов клуба, и, в конце концов, они увенчались успехом.

По случаю знаменательных событий в клубе устраивались обеды. Один из таких обедов был описан Л.Н. Толстым в романе "Война и мир". Кроме того, существовали ежедневные клубные обеды и ужины. Они стоили дорого, но зато здесь всегда было избранное общество, а для людей неженатых клуб заменял домашний уют.

А все Кузнецкий мост, и вечные французы,
Оттуда моды к нам, и авторы, и музы:
Губители карманов и сердец!
Когда избавит нас творец
От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок!
И книжных и бисквитных лавок!..
А.С. Грибоедов

В пушкинское время главной торговой улицей Москвы - святилищем роскоши и моды, был Кузнецкий мост. После указа Екатерины II о привилегиях иностранным торговцам в районе Кузнецкого моста французы начали открывать свои магазины модных и галантерейных товаров. В 1812 году именно это спасло улицу от пожара: наполеоновская гвардия охраняла своих соотечественников от огня и разорения. После изгнания захватчиков из Москвы французские надписи были запрещены, а к французским лавкам добавились английские, итальянские и немецкие. Магазины на Кузнецком мосту были модными и дорогими. Один из путеводителей того времени сообщал: "С раннего утра до позднего вечера видите вы здесь множество экипажей, и редкий <.> из них поедет, не обоклав себя покупками. И за какую цену? Все втридорога; но для наших модников это ничего: слово "куплено на Кузнецком Мосту" придает каждой вещи особенную прелесть". Со временем множество модных магазинов превратило улицу в место гуляний и встреч аристократов.

В Петербурге модные магазины были сосредотены на Невском проспекте. Обозреватель газеты "Северная пчела" отмечал сходство и различие двух столиц: "Кузнецкий мост в полном блеске: пропасть магазинов всякого рода, модных лавок; тут можно в один день истратить бездну денег. Великолепных магазинов, какие нередки у нас в Петербурге, там нет; помещение тесно, комнаты темны и низки, но товары группированы изящно и продаются так же дорого, как в Петербурге. В последнем Кузнецкий мост не отстает от Невского проспекта". Однако, по наблюдению иностранцев, петербургские магазины уступали европейским. Английскому путешественнику, посетившему Россию в 1829 году, они показались "не столь приметными, как лондонские", а выбор товаров в них - не столь богатым. Тем не менее, в Петербурге торговля предлагала богатейший выбор изделий, в том числе по качеству и по цене.

Продолжение следует...

Мода и А.С.Пушкин... Поэт был светским человеком, часто бывал в высшем обществе, ездил на балы и обеды, совершал прогулки и не последнюю роль в его жизни играла одежда. Во втором томе "Словаря языка Пушкина", изданного в 1956 году можно прочесть, что слово "мода" в произведениях Пушкина употреблено 84 раза! И больше всего примеров авторы словаря приводят из романа «Евгений Онегин». Мода начала XIX века находилась под влиянием идей Великой Французской революции и Франция диктовала моду всей Европе... Русский костюм дворян формировался в русле общеевропейской моды. Со смертью императора Павла I рухнули запреты на французский костюм. Дворяне примерили фрак, сюртук, жилет.

Пушкин в романе “Евгений Онегин” говорит с иронией о наряде главного героя:

“…Я мог бы пред ученым светом
Здесь описать его наряд;
Конечно б это было смело,
Описывать моё же дело:
Но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих слов на русском нет…”

Так какие же наряды носили дамы и кавалеры того времени? А в этом может помочь французский журнал мод "Маленький дамский вестник" (Le Petit Courrier des Dames) за 1820-1833 годы. Иллюстрации моделей одежды оттуда как раз и дают представление о том, во что одевались во времена Пушкина окружавшие его люди.

Мастерство создания мужских и женских платьев поражает наше воображение. Как такое великолепие можно сделать своими руками, учитывая то, что в то время не было такого количества технических устройств, как сейчас? Как эти прекрасные творения умелых портных можно было носить, учитывая то, что они весили гораздо больше, чем сегодняшняя одежда?

Отгремела война 1812 года, но тем не менее, наиболее популярным в культуре вообще, и в моде в частности, к 20-м годам 19 века, был стиль ампир. Название его происходит от французского слова “империя”, а вдохновили его победы Наполеона. В основе этого стиля лежит подражание античным образцам. Костюм был выдержан в одном стиле с колоннами, высокая талия женских платьев, прямая юбка, корсет, помогающий лучше сохранить силуэт, создавали образ высокой, стройной красавицы античного Рима.

“…Музыки грохот, свеч блистанье,
Мельканье, вихорь быстрых пар,
Красавиц лёгкие уборы.
Людьми пестреющие хоры,
Невест обширный полукруг,
Всё чувства поражает вдруг…”

Женский костюм дополнялся множеством разнообразных украшений, словно компенсирующих его простоту и скромность: жемчужными нитями, браслетами, колье, диадемами, фероньерками, серьгами. Браслеты носили не только на руках, но и на ногах, перстнями и кольцами украшали чуть ли не каждый палец руки. Дамские туфельки, сшитые из материи, чаще всего из атласа, имели форму лодочки и обвязывались лентами вокруг щиколотки наподобие античных сандалий.

Не случайно А.С. Пушкин посвятил в «Евгении Онегине» столько поэтических строк женским ножкам:

"...Летают ножки милых дам;
По их пленительным следам
Летают пламенные взоры..."

В дамский туалет входили длинные перчатки, которые снимались только за столом (а митенки - перчатки без пальцев - не снимали вовсе), веер, ридикюль (маленькая сумочка) и небольшой зонт, служивший защитой от дождя и солнца.

Мужская мода была пронизана идеям романтизма. В мужской фигуре подчёркивалась выгнутая грудь, тонкая талия, изящная осанка. Но мода уступила веяниям времени, требованиям деловых качеств, предприимчивости. Для выражения новых свойств красоты потребовались совершенно иные формы. Из одежды исчезли шелк и бархат, кружева, дорогие украшения. Их заменили шерсть, сукно тёмных гладких расцветок.
Исчезают парики и длинные волосы, мужская мода становится более устойчивой, всё большую популярность приобретает английский костюм. Мужскую моду на протяжении XIX века диктовала преимущественно Англия. До сих пор считается, что Лондон для мужской моды является тем же, что Париж для женской.
Любой светский мужчина того времени носил фрак. В 20-е годы XIX столетия на смену коротким штанам и чулкам с башмаками пришли длинные и широкие панталоны - предшественники мужских брюк. Своим названием эта часть мужского костюма обязана персонажу итальянской комедии Панталоне, который неизменно появлялся на сцене в длинных широких штанах. Панталоны держались на вошедших в моду подтяжках, а внизу оканчивались штрипками, что позволяло избегать складок. Обычно панталоны и фрак были разного цвета.

Пушкин пишет об Онегине:

"...Вот мой Онегин на свободе;
Острижен по последней моде;
Как dandy лондонский одет -
И наконец увидел свет.
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно;
Чего ж вам больше? Свет решил,
Что он умен и очень мил."

Литература и искусство тоже влияли на моду и стиль. Среди дворян получили известность произведения В.Скотта, вся причастная к литературным новинкам публика стала примерять наряды в клетку и береты. Желая показать литературные пристрастия Татьяны Лариной, Пушкин облачает её в новомодный берет.

Вот как выглядит сцена на балу, после возвращения Евгения Онегина в Москву и где он вновь встречает Татьяну:

"...К ней дамы подвигались ближе;
Старушки улыбались ей;
Мужчины кланялися ниже,
Ловили взор ее очей;
Девицы проходили тише
Пред ней по зале: и всех выше
И нос и плечи подымал
Вошедший с нею генерал.
Никто б не мог ее прекрасной
Назвать; но с головы до ног
Никто бы в ней найти не мог
Того, что модой самовластной
В высоком лондонском кругу
Зовется vulgar. (Не могу...

"Ужели, - думает Евгений, -
Ужель она? Но точно... Нет...
Как! из глуши степных селений..."
И неотвязчивый лорнет
Он обращает поминутно
На ту, чей вид напомнил смутно
Ему забытые черты.
"Скажи мне, князь, не знаешь ты,
Кто там в малиновом берете
С послом испанским говорит?"
Князь на Онегина глядит.
- Ага! давно ж ты не был в свете.
Постой, тебя представлю я. -
"Да кто ж она?" - Женя моя. -..."

У мужчин самым распространенным головным убором пушкинского времени был цилиндр. Он появился в XVIII веке и позже не раз менял цвет и форму. Во второй четверти XIX столетия в моду вошла широкополая шляпа - боливар, названная в честь героя освободительного движения Южной Америки Симона Боливара. Такая шляпа означала не просто головной убор, она указывала на либеральные общественные настроения ее владельца. Дополняли мужской костюм перчатки, трость и часы. Перчатки, правда, чаще носили в руках, чем на руках, чтобы не затруднять себя, снимая их. Ситуаций, когда это требовалось, было множество. В перчатках особенно ценились хороший покрой и качественный материал.
Самой модной вещью XVIII - начала XIX века была трость. Трости делали из гибкого дерева, что не давало возможности на них опираться. Их носили в руках или под мышкой исключительно для щегольства.

Во второй четверти XIX века силуэт женского платья вновь меняется. Возвращается корсет. Линия талии опустилась на свое естественное место, в ход пошла шнуровка. Юбка и рукава сильно расширились, чтобы талия казалась тоньше. Женская фигура по форме стала напоминать перевернутый бокал. На плечи набрасывали кашмировые шали, пелерины, боа, которые прикрывали декольте. Дополнения - зонтики с оборками летом, зимой - муфты, сумочки, перчатки.

Вот как об этом сказано у Пушкина в «Евгении Онегине»:

"...Корсет носила очень узкий
И русский Н, как N французский,
Произносить умела в нос..."

Герои романов и повестей А.С.Пушкина следовали моде и одевались по моде, иначе бы достопочтенная публика не читала бы произведений нашего Великого писателя, он жил среди людей и писал о том, что было близко людям. А коварная мода тем временем шла вперед и вперед...

Быть можно дельным человеком, и думать о красе ногтей!

А.С. Пушкин

СЛОВАРЬ

названий одежды и предметов туалета, употребляемых в романе "Евгений Онегин"

Берет - мягкий, свободно облегающий головной убор. Кто там в малиновом берете // С послом испанским говорит?
Боа - женский широкий наплечный шарф из меха или из перьев. Он счастлив, если ей накинет // Боа пушистый на плечо...
Боливар - мужская шляпа с очень широкими полями, род цилиндра. Надев широкий боливар, // Онегин едет на бульвар...
Веер - небольшое ручное складное опахало, в развернутом виде имеющее форму полукруга, необходимая дамская бальная принадлежность.
Диадема - женское головное драгоценное украшение, первонач. головной убор царей, а ранее - жрецов.
Жилет - короткая мужская одежда без воротника и рукавов, поверх которой надевается сюртук, фрак. Здесь кажут франты записные // Свое нахальство, свой жилет...
Каррик - мужское зимнее пальто, имевшее несколько (порой до пятнадцати) больших декоративных воротников.
Кафтан - старинная русская мужская одежда по фигуре с маленьким воротником или без него. В очках, в изорванном кафтане, // С чулком в руке, седой калмык...
Колье - женское шейное украшение с подвесками спереди.
Корсет - широкий упругий пояс, охватывающий торс и под платьем стягивающий талию. Корсет носила очень узкий...
Кушак - пояс длиной в несколько метров, к которому пристегивались различные предметы. Ямщик сидит на облучке // В тулупе, в красном кушаке...
Лорнет - оптическое стекло, к оправе которого прикреплена ручка, обычно складная. Двойной лорнет скосясь наводит // На ложи незнакомых дам...
Макинтош - пальто или плащ из прорезиненной ткани.
Панталоны - мужские длинные штаны со штрипками без отворотов и заглаженной складки. Но панталоны, фрак, жилет, // всех этих слов на русском нет...
Перчатки - предмет одежды, закрывающий руки от запястья до конца пальцев и каждый палец в отдельности.
Платок - 1. предмет одежды - кусок ткани, обычно квадратный, или вязаное изделие такой формы. С платком на голове седой, // Старушку в длинной телогрейке... 2. то же, что носовой платок. ... Или платок поднимет ей.
Редингот - женское и мужское распашное длинное приталенное пальто с широким отложным воротником, застегивающееся доверху на пуговицы.
Ридикюль - ручная маленькая женская сумочка.
Сюртук - мужская первоначально верхняя одежда до колен, глухая или с открытой грудью, со стоячим или отложным воротником, в талию, с узкими длинными рукавами.
Телогрейка - женская теплая кофта без рукавов со сборками по талии. С платком на голове седой, // Старушку в длинной телогрейке...
Трость - прямая тонкая палка.
Тулуп - долгополая меховая шуба, обычно нагольная, не крытая сукном. Ямщик сидит на облучке // В тулупе, в красном кушаке...
Фероньерка - узкая, надеваемая на лоб ленточка с драгоценным камнем посередине.
Фрак - мужская одежда, отрезная в талии, с узкими длинными фалдами сзади и вырезанными спереди полами, с отложным воротником и лацканами, часто отделанными бархатом. Но панталоны, фрак, жилет, // Всех этих слов на русском нет...
Халат - домашняя одежда, запахивающаяся или застегивающаяся сверху донизу. А сам в халате ел и пил...
Цилиндр - высокая твердая мужская шляпа с небольшими твердыми полями, верхняя часть которой имеет форму цилиндра.
Чепец - женский головной убор, закрывающий волосы и завязывающийся под подбородком. У тетушки княжны Елены // Все тот же тюлевый чепец...
Шаль - большой вязаный или тканый платок.
Шлафор - домашняя одежда, просторный халат, длинный, без застежек, с широким запахом, подпоясывался шнурком с кистями. И обновила наконец // На вате шлафор и чепец.

«Пушкинская эпоха»

Центральное положение, которое занял Пушкин в русской литературе XIX в., определялось не только уникальностью его индивидуального дарования. Здесь действовали и общие закономерности историко-литературного процесса -- силы, которые соединились как в едином фокусе в феномене Пушкина и выдвинули его на это место. Первая треть XIX в. в России не случайно определяется как «пушкинская эпоха» -- и этот термин означает не только эпоху, проходившую под знаком Пушкина, но и эпоху, его сформировавшую.

Первоначальное литературное воспитание Пушкина питалось истоками Просвещения XVIII в. в его французском и русском вариантах. Принято считать, что доминантой его было именно французское Просвещение, -- и в целом это верно, однако роль национальных начал в нем не следует недооценивать. Московская литературная среда, с которой тесно соприкасалась семья будущего поэта, была в это время в авангарде русского литературного движения: в Москве жили Карамзин и И.И. Дмитриев, и к их ближайшему окружению принадлежал, в частности, дядюшка Пушкина Василий Львович, бывший первым его литературным наставником. В Москве издавались лучшие русские литературные журналы карамзинской ориентации; в «Вестнике Европы», основанном Карамзиным, в первое десятилетие XIX в. сотрудничают В.А. Жуковский, братья Андрей и Александр Тургеневы, молодой П.А. Вяземский, несколько позднее К.Н. Батюшков и сам Пушкин.

К моменту переезда в Петербург и поступления в Лицей (1811) у Пушкина был уже достаточно широкий запас литературных впечатлений и ориентаций. Конечно, сочувствие его полностью принадлежит будущим «арзамасцам» и затем организационно оформленному кружку; его литературное творчество лицейского времени буквально пронизано идеями и речениями из арсенала «арзамасцев»; он внимательно следит и за литературной продукцией «Беседы», откликаясь на нее сатирами, посланиями и эпиграммами в «арзамасском» духе. Он прямо причисляет себя к «арзамасскому братству», и эта группа -- Жуковский, Вяземский, Ал. Тургенев, Д.В. Давыдов -- составит впоследствии его литературный круг.

Два литературных деятеля из этой среды выдвигаются как непосредственные литературные учителя Пушкина. Это Батюшков и Жуковский. Традиционно на первое место ставится Батюшков.

В первые послелицейские годы обозначаются и новые тенденции в литературных взаимоотношениях Пушкина. Более всего он захвачен театральными впечатлениями. Театр сближает его с прежними противниками «Арзамаса» -- А.А. Шаховским, П.А. Катениным, А.С. Грибоедовым. Это были не просто личные контакты, но и расширение эстетического диапазона.

Совершенно особой сферой, с которой оказалось соотнесенным творчество молодого Пушкина, была сфера гражданской поэзии. В широком и многообразном социально-литературном движении 1810--1820-х гг. литературе принадлежала роль не только провозвестника и пропагандиста свободолюбивых настроений, но и проводника конкретных социально-политических программ. Эта роль была закреплена уставом «Союза благоденствия» -- тайного общества, из которого непосредственно выросла революционная организация декабристов -- Северное общество. К.Ф. Рылеев, руководитель последнего, сам был одним из наиболее значительных русских поэтов 1820-х гг. Прямо или косвенно с «Союзом благоденствия» были связаны и петербургские литературные, театральные и общественные объединения, с которыми близко соприкасался молодой Пушкин. Наиболее значительным из них было Вольное общество любителей российской словесности, издававшее журнал «Соревнователь просвещения и благотворения».

В мае 1820 г. Пушкин, чьи политические стихи обратили на себя внимание правительства, был выслан из столицы -- в фактическую ссылку, оформленную как перевод на новое место службы. Он живет в Кишиневе, в Одессе, -- откуда его отправляют уже официально в ссылку, под полицейский надзор, в имение отца Михайловское. На шесть с половиной лет он оказывается удаленным от активной литературной жизни обеих столиц. За это время выходят в свет «Руслан и Людмила» (1820), «Кавказский пленник» (1822), «Бахчисарайский фонтан» (1824), первая глава «Евгения Онегина» (1825), наконец, «Стихотворения Александра Пушкина», сосредоточившее лучшую часть его раннего лирического творчества. В это время заканчивается творческое созревание Пушкина. Европейская и русская политическая жизнь вносит коррективы в его представления о движущих ею социальных механизмах; радикализм его общественной позиции, достигающий апогея в начале 1820-х гг., сменяется «кризисом 1823 года», результатом которого был рост исторического сознания. Это заставляет его переоценивать проблемы личности и среды, деятеля и народной массы -- т.е., по существу, самые основы просветительского миросозерцания -- и соответственно менять сложившуюся аксиологическую шкалу.

Южный период творчества Пушкина начинается под знаком Байрона. Тип «современного человека», представленный байроновским Чайльд Гарольдом, отразился в «Кавказском пленнике» -- поэме, снискавшей особую популярность у либеральной молодежи, чьи умонастроения попадали в резонанс духовному облику разочарованного героя, добровольного изгнанника, одушевленного «веселым призраком свободы». «Кавказский пленник» открывал серию пушкинских поэм, типологически близких восточным поэмам Байрона. Проблематика и поэтика их были исследованы В.М. Жирмунским (Байрон и Пушкин, 1924, переизд. 1978), определившим и роль Пушкина в становлении и развитии русской байронической поэмы; это воздействие ощущается как в ранних классических образцах типа «Чернеца» И.И. Козлова и «Войнаровского» Рылеева, так и в поздних поэмах Лермонтова, где русский байронизм достигает своей вершины.

Поэмы Пушкина окончательно закрепили победу романтического движения и дали мощный толчок теоретической мысли. Уже в 1822 г. П.А. Вяземский выступает с подробным разбором «Кавказского пленника»; близкий в это время к критикам декабристского крыла литературы, Вяземский подчеркивает общественное значение «повести» и самого характера Пленника; тесная связь с духовной жизнью русского общества, по мысли Вяземского, делает произведение Пушкина сугубо национальным явлением. Издание «Бахчисарайского фонтана» было предварено обширным предисловием Вяземского «Разговор между Издателем и Классиком с Выборгской стороны или с Васильевского острова», написанным по прямой просьбе Пушкина. Здесь Вяземский поднимал проблему народности литературы и с полемической резкостью выступал против эстетического нормативизма «классиков», оплотом которых был не называемый им прямо журнал «Вестник Европы», редактировавшийся М.Т. Каченовским.

«Эпоха 1830-х гг.» вызревала в недрах предшествующей, и симптомы надвигающегося перелома сказывались иной раз в частных эпизодах истории пушкинского круга. Одним из них был конфликт между «старшим» и «младшим» поколениями дельвиговского кружка: Дельвигом (отчасти с поддерживавшим его Пушкиным), с одной стороны, и Подолинским и Розеном -- с другой; последние, обиженные строгими разборами своих сочинений (принадлежащими Дельвигу), оба покидают «Литературную газету». Принципиальный смысл выступлений Дельвига заключался в борьбе против эпигонства, появление которого -- симптом умирания литературных школ и направлений. В письме Плетневу около 14 апреля 1831 г. Пушкин определял поэзию Деларю и Подолинского как «искусство» при отсутствии «творчества»; почти в то же время Дельвиг иронически писал о «гладких» стихах Подолинского, сочиняемых с большой «легкостью». Как Пушкин, так и Дельвиг сознавали опасность воспроизведения готовых поэтических моделей, созданных Пушкиным; сам Пушкин явно тяготел к поэтам, «непохожим» на него самого.

Все эти тенденции проявились в полной мере в журнале «Современник» (1836), в котором Пушкин сделал последнюю попытку объединить свой круг писателей и утвердить свою программу в сложной литературно-общественной ситуации 1830-х гг.

Став издателем «Современника», Пушкин сделал последнюю попытку объединить свой круг писателей и утвердить свою эстетическую программу. В 1836 г. его возможности в этом отношении были ограничены существовавшим запретом на новые периодические издания. «Современник» был разрешен как литературный сборник в четырех томах, т.е. издание альманашного типа, и с самого начала испытал давление все более ужесточавшегося на протяжении 1830-х гг. цензурного режима. В известном смысле он следовал программе, намечавшейся Пушкиным еще для «Литературной газеты»: дать возможность публиковаться тем писателям, которые по тем или иным причинам не хотели сотрудничать в других печатных органах. К такому обособлению тяготела почти вся пушкинская литературная среда; в «Современнике» участвовали Жуковский, Вяземский, опубликовавший здесь, помимо стихов, наиболее значительные свои критические статьи второй половины 1830-х гг.: «Наполеон и Юлий Цезарь», «Новая поэма Э. Кине», «Ревизор, комедия, соч. Н. Гоголя»; Баратынский (стихотворение «Князю П.А. Вяземскому»), Д. Давыдов (стихи, статьи «О партизанской войне» и «Занятие Дрездена. 1813 года 10 марта»), Плетнев, В.Ф. Одоевский (статьи «О вражде к просвещению, замечаемой в новейшей литературе», «Как пишутся у нас романы»), Н.М. Языков. Пушкин привлекает к участию и новые литературные силы: А.В. Кольцова, Н.А. Дурову, Султана Казы Гирея и др. Сам Пушкин напечатал в «Современнике» «Скупого рыцаря», «Капитанскую дочку» и ряд важных критических статей.

Смерть Пушкина оборвала эти связи. Она совпала по времени со сменой литературных эпох и во многом ускорила эту смену. «Пушкинская эпоха» постепенно уходила в прошлое. Уже 1840-е гг. выдвигают новые имена и новые приоритеты, -- но вся дальнейшая русская литературная жизнь, то более, то менее, отныне соотносит себя с этой исторической эпохой, определяемой ею как «золотой век» русской литературы.