lions-store.ru → Питание при беременности

Сто лет одиночества год издания. История одной книги

17 апреля ушёл из жизни Габриэль Гарсиа Маркес - писатель, ещё при жизни ставший классиком. Всемирную славу литератору принес роман «Сто лет одиночества» — книга, которая была написана в такой необычной манере, что её отказывались публиковать многие издательства. Рискнуло лишь одно — и произведение стало международным бестселлером. На данный момент во всем мире продано больше 30 миллионов экземпляров книги.

Габриэль Гарсия Марксес. Фото: flickr.com / Carlos Botelho II

Предыстория

Лауреат Нобелевской премии по литературе и один из самых известных колумбийских писателей (если не самый известный), Габриэль Гарсиа Маркес родился в 1927 году в небольшом городке Аракатака. Всё детство мальчик провёл вместе с бабушкой и дедушкой (полковником в отставке), слушая народные предания и легенды. Спустя годы они найдут отражение в его произведениях, а сам город станет прообразом Макондо - вымышленного места, где происходит действие романа «Сто лет одиночества». Спустя еще несколько десятков лет мэр Аракатаки предложит переименовать город в Макондо и даже проведёт голосование - правда, жители его идею не поддержат. И всё же Маркесом будет гордиться вся Колумбия - а в день смерти писателя президент страны напишет в своем микроблоге: «Тысяча лет одиночества и грусти из-за смерти самого великого колумбийца всех времён, выражаю свою солидарность и соболезнования семье».

Машина, фен и миксер — за роман

Когда Маркес задумал «Сто лет одиночества», ему было почти 40. К тому моменту он объездил полмира в качестве корреспондента латиноамериканских газет и опубликовал несколько романов и повестей, на страницах которых читатели встретили будущих героев «Одиночества» Аурелиано Буэндию и Ребеку.

В 1960-х писатель зарабатывал на жизнь, работая пиар-менеджером и редактируя чужие киносценарии. Несмотря на то, что ему надо было содержать семью - жену и двух детей, он рискнул и решил воплотить грандиозный замысел нового романа. Маркес отказался от работы и заложил свою машину, а вырученные деньги отдал супруге, чтобы та каждый день обеспечивала его бумагой, сигаретами и всем необходимым. Сам же автор целиком погрузился в работу. На 18 месяцев он ушёл в «добровольное заточение» — результатом работы стал роман «Сто лет одиночества».

Когда Маркес закончил книгу, то узнал, что семья погрязла в долгах. Например, мяснику они задолжали 5000 песо — огромную по тем временам сумму. Как рассказывал писатель, у него даже не хватало средств, чтобы послать рукопись издателю — на это требовалось 160 песо, а у автора была лишь половина денег. Тогда он заложил миксер и своей жены. Супруга отреагировала словами: «Не хватало только, чтобы роман оказался плохим».

Солдаты времён гражданской войны в Колумбии. 1900 год. Фото: Commons.wikimedia.org / Desconocido

Магический реализм «Ста лет одиночества»

Роман не оказался «плохим». Правда, прежде чем попасть в руки к нужному человеку, текст отклонили несколько разных издательств - по-видимому, их «испугала» необычная манера письма Маркеса. В его произведении смешивается реальная повседневная жизнь и фантастические элементы — например, в романе появляются умершие персонажи, цыган Мелькиадес предсказывает будущее, а одну из героинь уносит в небо.

Несмотря на то, что такой художественный метод как магический реализм (а именно его взял на вооружение писатель) существовал ещё до Маркеса, литераторы не очень часто прибегали к нему. Но роман «Сто лет одиночества» изменил отношение к магическому реализму — сейчас он считается одним из «вершинных» произведений этого метода.

Хроника одного семейства

Автор описывает историю семи поколений семьи Буэндиа — жизнь героев, уделом которых стало одиночество. Так, первый представитель Буэндиа, основатель города Макондо, много лет провёл в одиночестве под деревом, кто-то провёл остаток жизни, запершись в кабинете, кто-то умер в монастыре.

«Точкой отсчёта» для Маркеса послужил инцест, в результате которого в семействе родился ребёнок со «свиным хвостиком». Предание о нём передаётся у Буэндиа из поколения в поколение, однако между родственниками снова и снова возникают любовные отношения и происходит кровосмешение. В конце концов круг замыкается — спустя 100 лет рождается еще один ребёнок со «свиным хвостиком». На нём род Буэндиа и прерывается.

Спустя 15 лет после публикации «Ста лет одиночества» Габриэль Гарсиа Маркес стал первым колумбийцем, получившим Нобелевскую премию по литературе. Награда была присуждена с формулировкой «За романы и рассказы, в которых фантазия и реальность, совмещаясь, отражают жизнь и конфликты целого континента».

Фрагмент обложки романа Габриэля Гарсия Марксеса «Сто лет одиночества». Фото: flickr.com / Alan Parkinson

Роман был написан в 1967 году, когда автору было 40 лет. К этому времени Маркес успел поработать корреспондентом нескольких латиноамериканских , пиар-менеджером и редактором киносценариев, а на его литературном счету было несколько опубликованных и повестей.

Замысел нового романа, который в первоначальном варианте хотел назвать «Дом», зрел у него уже давно. Некоторых своих персонажей он даже успел описать на страницах своих предыдущих книг. Роман задумывался как широкое эпическое полотно, описывающее жизнь многочисленных представителей семи поколений одной семьи, поэтому над ним занимала у Маркеса все основное время. Ему пришлось оставить всю другую работу. Заложив машину, Маркес эти деньги отдал жене, чтобы она смогла содержать двух их сыновей и обеспечивать писателя бумагой, кофе, сигаретами и кое- едой. Надо сказать, что в конце концов семье даже пришлось продавать бытовую технику, поскольку денег не стало совсем.

В результате непрерывной 18-тимесячной работы на свет появился роман «Сто лет одиночества», настолько необычный и самобытный, что многие издательства, куда Маркес обращался с ним, просто отказывались его печатать, совсем не уверенные в его успехе у публики. Первое издание романа вышло тиражом всего 8 тысяч экземпляров.

Хроника одной семьи

По своему литературному жанру роман относится к так называемому магическому реализму. В нем настолько тесно переплетена действительность, мистика и фантастика, что каким-то образом разделить их просто не получается, поэтому нереальность происходящего в нем становится самой что ни на есть ощутимой реальностью.

«Сто лет одиночества» описывает историю только одной семьи, но это вовсе не перечень происходящих с героями событий. Это закольцованное время, начавшее вить свои спирали семейной истории с инцеста и закончившее эту историю тоже инцестом. Колумбийская традиция давать детям одни и те же семейные имена еще больше подчеркивает эту закольцованность и неизбежную цикличность, ощущая которую все представители рода Буэндиа всегда испытывают внутреннее одиночество и принимают его с философской обреченностью.

На самом деле пересказать содержание этого произведения просто невозможно. Как и всякое гениальное произведение, оно написано только для одного конкретного читателя и этот читатель – вы. Каждый воспринимает и понимает его по-своему. Быть может поэтому, в то время, как многие произведения Маркеса уже экранизированы, ни один из режиссеров не берется за то, чтобы перенести на экран героев этого мистического романа.

Посвящается Хоми Гарсии Аскот и Марии Луизе Элио

Много лет спустя, перед самым расстрелом, полковник Аурелиано Буэндия припомнит тот далекий день, когда отец повел его поглядеть на лед.

Макондо был тогда небольшим поселком из двадцати глинобитных, с камышовыми кровлями домишек, стоявших на берегу реки, которая несла свои прозрачные воды по ложу из белых, гладких и огромных, как доисторические яйца, валунов. Мир был таким первозданным, что многие вещи не имели названия и на них просто тыкали пальцем. Каждый год в марте месяце лохмотное цыганское племя ставило свой шатер близ поселка, и под звонкое дребезжание бубнов и визготню свистулек пришельцы показывали жителям новейшие изобретения. Вначале они привезли магнит. Коренастый цыган с кудлатой бородой и воробьиными руками-лапками назвал свое имя – Мелькиадес – и стал демонстрировать обомлевшим зрителям не что иное, как восьмое чудо света, сотворенное, по его словам, учеными-алхимиками из Македонии. Цыган ходил из дома в дом, потрясая двумя брусками железа, и люди вздрагивали от ужаса, видя, как тазы, кастрюли, жаровни и ухваты подпрыгивают на месте, как поскрипывают доски, с трудом удерживая рвущиеся из них гвозди и болты, а вещицы, давным-давно исчезнувшие, объявляются именно там, где все было перерыто в их поисках, и скопом несутся к волшебному железу Мелькиадеса. «Всякая вещь – живая, – объявил цыган категорично и сурово. – Надо только суметь разбудить ее душу». Хосе Аркадио Буэндия, чье необузданное воображение превосходило чудотворный гений самой природы и даже силу магии и волшебства, подумал, что неплохо было бы приспособить это в общем никчемное открытие для выуживания золота из земли. Мелькиадес, будучи человеком порядочным, предупредил: «Ничего не получится». Но Хосе Аркадио Буэндия тогда еще не верил в порядочность цыган и променял своего мула и нескольких козлят на две намагниченные железки. Урсула Игуаран, его жена, хотела за счет домашней скотины увеличить скромный семейный достаток, но все ее уговоры были напрасны. «Скоро золотом дом завалим, девать будет некуда», – отвечал муж. Несколько месяцев кряду он усердно отстаивал неопровержимость своих слов. Шаг за шагом прочесывал местность, даже русло реки, таща за собой на веревке два железных бруска и повторяя громким голосом заклинание Мелькиадеса. Единственное, что ему удалось обнаружить в недрах земных, были насквозь проржавевшие военные доспехи пятнадцатого века, глухо звякавшие при постукивании, как сухая тыква, начиненная камнями. Когда Хосе Аркадио Буэндия и его четверо помощников разобрали находку на части, под латами оказался белесый скелет, на темных позвонках которого болталась ладанка с женским локоном.

В марте цыгане пришли опять. На этот раз они принесли подзорную трубу и лупу величиной с бубен и выдавали их за последнее изобретение евреев из Амстердама. Они посадили в другом конце поселка свою цыганку, а трубу поставили у входа в шатер. Уплатив пять реалов, люди прилипали глазом к трубе и видели перед собой цыганку в мельчайших подробностях. «Для науки нет расстояний, – вещал Мелькиадес. – Скоро человек, не выходя из дому, увидит все, что творится в любом уголке земли». Однажды в жаркий полдень цыгане, манипулируя своей огромной лупой, устроили потрясающее зрелище: на охапку сена, брошенного среди улицы, они направили пучок солнечных лучей, и сено полыхнуло огнем. Хосе Аркадио Буэндия, который не мог успокоиться после провала своей затеи с магнитами, тотчас сообразил, что это стекло можно использовать как боевое оружие. Мелькиадес снова попытался отговорить его. Но в конечном счете цыган согласился отдать ему лупу в обмен на два магнита и три золотые колониальные монеты. Урсула рыдала от горя. Эти деньги пришлось вытаскивать из сундучка с золотыми дублонами, которые ее отец копил всю свою жизнь, отказывая себе в лишнем куске, и которые она хранила в дальнем углу под кроватью в надежде, что подвернется счастливый случай для их удачного применения. Хосе Аркадио Буэндия не соизволил даже утешить жену, отдавшись своим нескончаемым экспериментам с пылом истого исследователя и даже с риском для собственной жизни. Стремясь доказать губительное воздействие лупы на живую силу противника, он сфокусировал солнечные лучи на себе самом и получил сильнейшие ожоги, обратившиеся в язвы, которые с трудом заживали. Да что там, – он не пожалел бы и собственный дом, если бы не бурные протесты жены, устрашенной его опасными трюками. Долгие часы проводил Хосе Аркадио в своей комнате, рассчитывая стратегическую боеспособность новейшего оружия, и даже написал наставление, как его применять. Это удивительно доходчивое и неотразимо обоснованное наставление он отправил властям вместе с многочисленными описаниями своих опытов и несколькими рулонами пояснительных чертежей. Его гонец перебрался через горы, чудом вылез из бескрайней трясины, переплыл бурные реки, едва спасся от диких зверей и чуть не погиб от отчаяния и всякой заразы, прежде чем доплелся до дороги, где возили почту на мулах. Хотя поездка в столицу была по тем временам затеей почти нереальной, Хосе Аркадио Буэндия обещал приехать по первому распоряжению Правительства, чтобы продемонстрировать военным властям свое изобретение на практике и лично обучить их сложному искусству солнечных войн. Несколько лет ждал он ответа. Наконец, отчаявшись чего-нибудь дождаться, он поделился с Мелькиадесом своим горем, и тут цыган предъявил неоспоримое доказательство своей порядочности: забрав назад лупу, вернул ему золотые дублоны, да еще дал несколько португальских мореходных карт и кое-какие навигационные приборы. Цыган собственноручно написал для него краткий конспект поучений монаха Германа, как пользоваться астролябией, буссолью и секстантом. Хосе Аркадио Буэндия провел долгие месяцы дождливого сезона, запершись в сарае, специально пристроенном к дому, чтобы никто не мешал ему в его изысканиях. В сухую пору, полностью забросив домашние дела, он проводил ночи напролет в патио, наблюдая за ходом небесных тел, и едва не получил солнечный удар, стараясь точно определить зенит. Когда он в совершенстве овладел знаниями и инструментами, у него появилось блаженное ощущение необъятности пространства, что позволяло ему плавать по незнакомым морям и океанам, бывать на необитаемых землях и вступать в сношения с восхитительными созданиями, не покидая своего научного кабинета. Именно в это время он приобрел привычку разговаривать сам с собой, прохаживаясь по дому и никого не замечая, тогда как Урсула в поте лица своего трудилась с детьми на земле, выращивая маниоку, ямс и малангу, тыквы и баклажаны, ухаживая за бананами. Однако ни с того ни с сего лихорадочная деятельность Хосе Аркадио Буэндии вдруг прекратилась, уступив место странному оцепенению. Несколько дней он сидел как завороженный и непрерывно шевелил губами, словно повторял какую-то поразительную истину и сам не мог поверить себе. Наконец, в один из декабрьских вторников, за обедом он разом сбросил с себя груз тайных переживаний. Его дети до конца жизни будут помнить ту величественную торжественность, с какой их отец занял место во главе стола, трясясь как в лихорадке, изнуренный бессонницей и бешеной работой мозга, и сообщил о сделанном им открытии: «Наша земля кругла, как апельсин». Терпение Урсулы лопнуло: «Если ты хочешь вконец спятить – дело твое. Но детям не забивай мозги цыганской брехней». Хосе Аркадио Буэндия, однако, и глазом не моргнул, когда жена в гневе грохнула астролябию об пол. Он смастерил другую, собрал в сарайчике односельчан и, опираясь на теорию, в которой никто из них ничего не смыслил, рассказал, что, если все время плыть на восток, можно опять оказаться в точке отправления.

Поселок Макондо уже склонялся к тому, что Хосе Аркадио Буэндия сошел с ума, но тут явился Мелькиадес и все расставил по местам. Он публично воздал должное разуму человека, который, наблюдая за ходом небесных светил, теоретически доказал то, что практически уже давно доказано, хотя пока еще и не известно жителям Макондо, и в знак своего восхищения преподнес Хосе Аркадио Буэндии подарок, которому было суждено определить будущее поселка: полный набор алхимической утвари.

Gabriel Jose de la Concordia «Gabo» Garcia Marquez

Колумбийский писатель-прозаик, журналист, издатель и политический деятель. Лауреат Нейштадтской литературной премии и Нобелевской премии по литературе. Представитель литературного направления «магический реализм».

Родился в колумбийском городке Аракатака (департамент Магдалена) в семье Элихио Гарсиа и Луизы Сантьяго Маркес.

В 1940 году, в возрасте 13 лет, Габриэль получил стипендию и начал учёбу в иезуитском колледже городка Сипакира, в 30 км к северу от Боготы. В 1946 году по настоянию родителей поступил в Национальный университет Боготы на юридический факультет. Тогда же он познакомился со своей будущей женой, Мерседес Барча Пардо.

C 1950 по 1952 год он вёл колонку в местной газете «El Heraldo » в Барранкилье. За это время он стал активным членом неформальной группы писателей и журналистов, известных как Группа Барранкилья , которые вдохновили его начать литературную карьеру. Параллельно Гарсиа Маркес занимается писательством, сочиняя рассказы и киносценарии. В 1961 году у него выходит повесть «Полковнику никто не пишет» (El coronel no tiene quien le escriba ).

Мировую известность ему принёс роман «Сто лет одиночества» (Cien anos de soledad , 1967). В 1972 году за этот роман он был удостоен премии Ромуло Гальегоса.

«С то лет одиночества»

Роман «Сто лет одиночества» был написан Гарсиа Маркесом в течение 18 месяцев, между 1965 и 1966 годами в Мехико. Оригинальная идея этого произведения появилась в 1952 году, когда автор посетил свою родную деревню Аракатака в компании матери. В его рассказе «День после субботы», опубликованном в 1954 году, первый раз появляется Макондо. Свой новый роман Гарсиа Маркес планировал назвать «Дом», но в итоге передумал, чтобы избежать аналогий с романом «Большой дом», опубликованным в 1954 году его другом Альваро Самудио.

«…У меня была жена и двое маленьких сыновей. Я работал пиар-менеджером и редактировал киносценарии. Но чтобы написать книгу, нужно было отказаться от работы. Я заложил машину и отдал деньги Мерсе?дес. Каждый день она так или иначе добывала мне бумагу, сигареты, все, что необходимо для работы. Когда книга была кончена, оказалось, что мы должны мяснику 5000 песо - огромные деньги. По округе пошёл слух, что я пишу очень важную книгу, и все лавочники хотели принять участие. Чтобы послать текст издателю, необходимо было 160 песо, а оставалось только 80. Тогда я заложил миксер и фен Мерседес. Узнав об этом, она сказала: „Не хватало только, чтобы роман оказался плохим“».
Из интервью Гарсиа Маркеса журналу Esquire

«С то лет одиночества» краткое содержание романа

Основатели рода Буэндиа Хосе Аркадио и Урсула были двоюродными братом и сестрой. Родичи боялись, что они родят ребёнка с поросячьим хвостиком. Об опасности инцестуального брака знает Урсула, а Хосе Аркадио не желает принимать во внимание подобные глупости. На протяжении полутора лет замужества Урсула умудряется сохранить невинность, ночи молодожёнов заполнены томительной и жестокой борьбой, заменяющей любовные утехи. Во время петушиных боев петух Хосе Аркадио одерживает победу над петухом Пруденсио Агиляра, и тот, раздосадованный, издевается над соперником, ставя под сомнение его мужские достоинства, поскольку Урсула до сих пор ещё девственница. Возмущённый Хосе Аркадио отправляется домой за копьём и убивает Пруденсио, а затем, потрясая тем же копьём, заставляет Урсулу выполнить свои супружеские обязанности. Но отныне нет им покоя от окровавленного призрака Агиляра. Решив перебраться на новое местожительство, Хосе Аркадио, словно принося жертву, убивает всех своих петухов, зарывает во дворе копье и покидает деревню вместе с женой и сельчанами. Двадцать два храбреца одолевают в поисках моря неприступный горный хребет и после двух лет бесплодных скитаний основывают на берегу реки селение Макондо - на то Хосе Аркадио было во сне вещее указание. И вот на большой поляне вырастают два десятка хижин из глины и бамбука.

Хосе Аркадио сжигает страсть к познанию мира - больше всего на свете его привлекают разные чудесные вещи, которые доставляют в селение появляющиеся раз в году цыгане: бруски магнита, лупа, навигационные приборы; от их вожака Мелькиадеса он узнает и секреты алхимии, изводит себя долгими бдениями и лихорадочной работой воспалённого воображения. Потеряв интерес к очередной сумасбродной затее, он возвращается к размеренной трудовой жизни, вместе с соседями обустраивает посёлок, размежёвывает земли, прокладывает дороги. Жизнь в Макондо патриархальная, добропорядочная, счастливая, здесь даже нет кладбища, поскольку никто не умирает. Урсула затевает прибыльное производство зверушек и птиц из леденцов. Но с появлением в доме Буэндиа неведомо откуда пришедшей Ребеки, которая становится им приёмной дочерью, начинается в Макондо эпидемия бессонницы. Жители селения прилежно переделывают все свои дела и начинают маяться тягостным бездельем. А потом обрушивается на Макондо другая напасть - эпидемия забывчивости. Все живут в постоянно ускользающей от них действительности, забывая названия предметов. Они решают вешать на них таблички, но опасаются того, что по истечении времени не в силах будут вспомнить назначение предметов.

Хосе Аркадио намеревается было построить машину памяти, но выручает скиталец-цыган, учёный-волшебник Мелькиадес с его целительным снадобьем. По его пророчеству Макондо исчезнет с лица земли, а на его месте вырастет сверкающий город с большими домами из прозрачного стекла, но не останется в нем и следов от рода Буэндиа. Хосе Аркадио не желает этому верить: Буэндиа будут всегда. Мелькиадес знакомит Хосе Аркадио ещё с одним чудесным изобретением, которому суждено сыграть роковую роль в его судьбе. Самая дерзостная затея Хосе Аркадио - с помощью дагеротипии запечатлеть бога, чтобы научно доказать существование всевышнего или опровергнуть это. В конце концов Буэндиа сходит с ума и кончает свои дни прикованным к большому каштану во дворе своего дома.

В первенце Хосе Аркадио, названном так же, как и отец, воплотилась его агрессивная сексуальность. Он растрачивает годы своей жизни на бесчисленные похождения. Второй сын - Аурелиано, рассеянный и вялый, осваивает ювелирное дело. Тем временем селение разрастается, превращаясь в провинциальный городок, обзаводится коррехидором, священником, заведением Катарино - первой брешью в стене «добронравия» макондовцев. Воображение Аурелиано потрясает красота дочки коррехидора Ремедиос. А Ребека и другая дочь Урсулы Амаранта влюбляются в итальянца, мастера по пианолам Пьетро Креспи. Происходят бурные ссоры, кипит ревность, но в итоге Ребека отдаёт предпочтение «сверхсамцу» Хосе Аркадио, которого, по иронии судьбы, настигают тихая семейная жизнь под каблуком жены и пуля, выпущенная неизвестно кем, скорее всего той же женой. Ребека решается на затворничество, заживо хороня себя в доме. Из трусости, эгоизма и страха Амаранта так и отказывается от любви, на склоне лет она принимается ткать себе саван и угасает, закончив его. Когда Ремедиос умирает от родов, Аурелиано, угнетённый обманутыми надеждами, пребывает в пассивном, тоскливом состоянии. Однако циничные махинации тестя-коррехидора с избирательными бюллетенями во время выборов да самоуправство военных в родном городке вынуждают его уйти воевать на стороне либералов, хотя политика и кажется ему чем-то абстрактным. Война выковывает его характер, но опустошает душу, поскольку, в сущности, борьба за национальные интересы давно уже превратилась в борьбу за власть.

Внук Урсулы Аркадио, школьный учитель, назначенный в годы войны гражданским и военным правителем Макондо, ведёт себя как самовластный хозяйчик, становясь тираном местного масштаба, и при очередной перемене власти в городке его расстреливают консерваторы.

Аурелиано Буэндиа становится верховным главнокомандующим революционных сил, но постепенно понимает, что сражается только из гордыни, и решает завершить войну, чтобы освободить себя. В день подписания перемирия он пытается покончить с собой, но неудачно. Тогда он возвращается в родовой дом, отказывается от пожизненной пенсии и живёт обособленно от семьи и, замкнувшись в гордом одиночестве, занимается изготовлением золотых рыбок с изумрудными глазами.

В Макондо приходит цивилизация: железная дорога, электричество, кинематограф, телефон, а вместе с тем обрушивается лавина чужеземцев, учреждающих на этих благодатных землях банановую компанию. И вот уже некогда райский уголок превращён в злачное место, нечто среднее между ярмаркой, ночлежкой и публичным домом. Видя губительные перемены, полковник Аурелиано Буэндиа, долгие годы намеренно отгораживающийся от окружающей действительности, испытывает глухую ярость и сожаление, что не довёл войну до решительного конца. Его семнадцать сыновей от семнадцати разных женщин, старшему из которых не исполнилось тридцати пяти лет, убиты в один день. Обречённый оставаться в пустыне одиночества, он умирает у растущего во дворе дома старого могучего каштана.

Урсула с беспокойством наблюдает за сумасбродствами потомков. Война, бойцовые петухи, дурные женщины и бредовые затеи - вот четыре бедствия, обусловившие упадок рода Буэндиа, считает она и сокрушается: правнуки Аурелиано Второй и Хосе Аркадио Второй собрали все семейные пороки, не унаследовав ни одной семейной добродетели. Красота правнучки Ремедиос Прекрасной распространяет вокруг губительное веяние смерти, но вот девушка, странная, чуждая всяким условностям, неспособная к любви и не знающая этого чувства, повинующаяся свободному влечению, возносится на свежевыстиранных и вывешенных для просушки простынях, подхваченных ветром. Лихой гуляка Аурелиано Второй женится на аристократке Фернанде дель Карпио, но много времени проводит вне дома, у любовницы Петры Котес. Хосе Аркадио Второй разводит бойцовых петухов, предпочитает общество французских гетер. Перелом в нем происходит, когда он чудом избегает смерти при расстреле бастующих рабочих банановой компании. Гонимый страхом, он прячется в заброшенной комнате Мелькиадеса, где неожиданно обретает покой и погружается в изучение пергаментов чародея. В его глазах брат видит повторение непоправимой судьбы прадеда. А над Макондо начинается дождь, и льёт он четыре года одиннадцать месяцев и два дня. После дождя вялые, медлительные люди не могут противостоять ненасытной прожорливости забвения.

Последние годы Урсулы омрачены борьбой с Фернандой, жестокосердной ханжой, сделавшей ложь и лицемерие основой жизни семьи. Она воспитывает сына бездельником, заточает в монастырь согрешившую с мастеровым дочь Меме. Макондо, из которого банановая компания выжала все соки, доходит до предела запущения. В этот мёртвый городок, засыпанный пылью и изнурённый жарой, после смерти матери возвращается Хосе Аркадио, сын Фернанды, и находит в опустошённом родовом гнезде незаконнорождённого племянника Аурелиано Бабилонью. Сохраняя томное достоинство и аристократические манеры, он посвящает своё время блудливым играм, а Аурелиано в комнате Мелькиадеса погружён в перевод зашифрованных стихов старых пергаментов и делает успехи в изучении санскрита.

Приехавшая из Европы, где она получала образование, Амаранта Урсула одержима мечтой возродить Макондо. Умная и энергичная, она пытается вдохнуть жизнь в преследуемое несчастьями местное людское общество, но безуспешно. Безрассудная, губительная, всепоглощающая страсть связывает Аурелиано с его тёткой. Молодая пара ожидает ребёнка, Амаранта Урсула надеется, что ему предопределено возродить род и очистить его от гибельных пороков и призвания к одиночеству. Младенец - единственный из всех Буэндиа, рождённых на протяжении столетия, зачат в любви, но появляется он на свет со свиным хвостиком, а Амаранта Урсула умирает от кровотечения. Последнему же в роду Буэндиа суждено быть съеденным рыжими муравьями, наводнившими дом. При всё усиливающихся порывах ветра Аурелиано читает в пергаментах Мелькиадеса историю семьи Буэндиа, узнавая, что не суждено ему выйти из комнаты, ибо согласно пророчеству город будет сметён с лица земли ураганом и стёрт из памяти людей в то самое мгновение, когда он кончит расшифровывать пергаменты.

Источник – Википедия, Брифли.

Габриэль Гарсиа Маркес – “Сто лет одиночества” – краткое содержание романа обновлено: 10 декабря, 2017 автором: сайт

Посвящается Хоми Гарсии Аскот и Марии Луизе Элио

К этому времени Мелькиадес уже заметно постарел. В годы первых своих посещений Макондо он выглядел ровесником Хосе Аркадио Буэндии. Но если тот еще не потерял свою силищу, позволявшую ему валить наземь коня, ухватив его за уши, то цыган, казалось, хирел от какой-то неодолимой болезни. На самом же деле это были последствия многих экзотических хворей, подхваченных им в бесчисленных странствиях по белу свету. Он сам рассказывал, помогая Хосе Аркадио Буэндии устраивать свою алхимическую лабораторию, что смерть грозила ему на каждом шагу, хватала за штанину, но никак не решалась добить. Он сумел увильнуть от многих бед и катастроф, казнивших род людской. Спасся от пеллагры в Персии, от цинги в Малайзии, от проказы в Александрии, от бери-бери в Японии, от бубонной чумы в Мадагаскаре, уцелел при землетрясении на Сицилии и при страшнейшем кораблекрушении в Магеллановом проливе. Этот чудодей, который говорил, что знает истоки магии Нострадамуса, был невеселым человеком, навевавшим грусть; его цыганские глаза, казалось, видели насквозь и вещи, и людей. Он носил большую черную шляпу, широкие поля которой колыхались, как крылья ворона, и бархатный жилет, позелененный патиной веков. Но при всей своей глубокой мудрости и непостижимой сути он был плоть от плоти земных существ, застрявших в сетях проблем обыденной жизни. Его донимали старческие недуги, ему портили настроение мелкие денежные траты, он давно уже не мог смеяться из-за того, что цинга вытащила у него все зубы. Хосе Аркадbо Буэндия был уверен, что именно в тот душный полдень, когда цыган поведал ему свои секреты, зародилась их тесная дружба. Дети, раскрыв рот, слушали чудесные рассказы. Аурелиано – в ту пору пятилетний малыш – на всю жизнь запомнит Мелькиадеса, который сидел у окна под струями расплавленного солнца и своим низким, звучным, как орган, голосом ясно и понятно говорил о самых темных и непостижимых явлениях природы, а по его вискам ползли вниз горячие капли жирного пота. Хосе Аркадио, старший брат Аурелиано, завещает неизгладимое впечатление, оставленное этим человеком, всему своему потомству. Урсула, напротив, долго будет с отвращением вспоминать о визите цыгана, потому что она вошла в комнату как раз тогда, когда Мелькиадес, взмахнув рукой, разбил пузырек с хлористой ртутью.

– Так пахнет дьявол, – сказала она.

– Ничего подобного, – возразил Мелькиадес. – Доказано, что дьявол попахивает серой, а это просто легкий запах сулемы.

И в продолжение своих откровений он стал было рассказывать о дьявольских свойствах киновари, но Урсула, не слушая его, увела детей молиться Богу. Тошнотворный запах навсегда сольется в ее памяти с образом Мелькиадеса.

Примитивная лаборатория располагала, не считая множества котелков, воронок, реторт и фильтров, маленькой печью, стеклянной колбой с длинным горлышком (некоей имитацией «философского яйца») и дистиллятором, который смастерили сами цыгане, руководствуясь новейшими описаниями трехтрубного перегонного куба Марии Иудейской. Кроме всего прочего, Мелькиадес дал образцы семи металлов, соответствующих семи планетам; показал формулы Моисея и Зосимы для производства золота, оставил рисунки и заметки, раскрывающие секрет Великого осадка и позволяющие тому, кто в них разбирается, сотворить философский камень. Соблазненный простотой формулы получения золота, Хосе Аркадио Буэндия несколько недель и так и эдак подъезжал к Урсуле, чтобы она вытащила на свет Божий все свои золотые монеты и позволила приумножить их число на столько, на сколько капель можно разлить банку ртути. Урсула, как обычно, уступила бычьему упрямству мужа. Хосе Аркадио Буэндия бросает тридцать дублонов в тигель и, добавив медные опилки, аурипигменты, ртуть и свинец, все сплавляет воедино. Полученный слиток кидает в котел с касторовым маслом и кипятит на сильном огне до тех пор, пока масло не превращается в густое вонючее варево, по виду больше похожее на дешевое повидло, чем на драгоценный металл. После опасных и отчаянных опытов по выпариванию жидкости, по привариванию слитка к семи планетарным металлам, по его обработке герметической ртутью и купоросом и после повторной варки в свином сале – за неимением репейного масла – ценнейшее наследство Урсулы обратилось в кусок обугленной поджарки, намертво припекшейся ко дну котла.

Когда цыгане явились снова, Урсула уже успела настроить против них все селение. Но любопытство пересилило страх, ибо на сей раз цыгане остервенело били в бубны и барабаны, а глашатай возвещал о том, что будет выставлено напоказ самое удивительное открытие неких назианцев. И люди повалили к шатру, уплатили по сентаво, и пред ними предстал Мелькиадес – молодцеватый, подтянутый, гладколицый, с белыми блестящими зубами. Тех, кто помнил его изъеденные цингой десны, его ввалившиеся щеки и изжеванные губы, объял суеверный ужас перед этим неопровержимым доказательством сверхъестественных способностей цыгана. Ужас перешел в неописуемое изумление, когда Мелькиадес вытащил изо рта обе челюсти вместе с розовыми деснами и минуту махал ими перед публикой, на эту короткую минуту опять сделавшись потрепанным жизнью стариком, – затем вставил зубы на место и снова широко заулыбался в горделивом сознании своей возвращенной молодости. Даже сам Хосе Аркадио Буэндия подумал, что возможности Мелькиадеса граничат с всесилием сатаны, но на сердце у него полегчало, когда цыган открыл ему секрет вставных зубов. Это оказалось так просто, хотя выглядело так фантастично, что Хосе Аркадио Буэндия сразу же утратил всякий интерес к алхимическим опытам. Его снова одолела хандра, он потерял аппетит и с утра до вечера бесцельно бродил по дому. «В мире творятся невероятные вещи, – говорил он Урсуле. – Даже рядом, на другом конце низины, каких только нет чудесных придумок, а мы тут живем, как стадо ослов». Люди, знавшие его со времен основания Макондо, диву давались, как он изменился под воздействием Мелькиадеса.

Прежде Хосе Аркадио Буэндия был своего рода молодым патриархом, который указывал, когда сеять, советовал, как воспитывать детей и ухаживать за скотиной, и сам помогал другим, не чураясь тяжелой работы, чтобы в общине царили мир и порядок. Поскольку его дом был построен первым, да к тому же добротно и красиво, люди в поселке строили свои жилища по его образцу и подобию. В доме Буэндии была светлая и большая комната для гостей, столовая на террасе, увитой яркими цветами, две спальни, дворик-патио с гигантским каштаном, а возле дома – большой ухоженный огород и корраль, где мирно соседствовали козы, свиньи и куры. В этом доме, как, впрочем, и во всем селении, не держали только одну живность – бойцовых петухов.

В работе Урсула не отставала от мужа. Сноровистая, дотошная, основательная женщина с крепкими нервами, которая не ведала, что такое петь песни, и умела сразу поспевать всюду, с утра и до вечера шуршала в доме своими легкими полотняными юбками. Благодаря ей земляной пол, глинобитные стены, грубая самодельная мебель были идеально чисты, а старые лари, где хранилась одежда, источали слабый аромат альбааки.

Хосе Аркадио Буэндия, который был самым смекалистым человеком в поселке, предложил строить дома в таком порядке, чтобы всем было одинаково удобно спускаться к реке за водой, и так пробить улицы среди деревьев, чтобы в полуденный зной каждый дом не жарился бы на солнце больше, чем соседний. За несколько лет Макондо превратился в самый процветающий и благоустроенный поселок из всех тех, которые когда-либо видели его триста жителей. Это действительно был счастливый поселок, где никому еще не было больше тридцати и где еще никто не умирал. В годы основания Макондо Хосе Аркадио Буэндия стал мастерить клетки и силки. Очень скоро иволги, канарейки, малиновки и синицы заполонили не только его дом, но и все дома поселка. Разноголосые птичьи концерты всех доводили до одури, и Урсула затыкала себе уши пчелиным воском, чтобы от трезвона ум не зашел за разум. Когда в Макондо впервые объявились сородичи Мелькиадеса для продажи стеклянных шариков от головной боли, люди удивились, как это пришельцам удалось разыскать поселок, затерянный среди дремотных болот и лесов, и цыгане признались, что их сюда привел пронзительный птичий гомон.

Однако пристрастие Хосе Аркадио Буэндии к общественной деятельности как-то вдруг исчезло, уступив место магнитной лихорадке, астрономическим вычислениям, старанию изменить природу металлов и жажде познать чудеса света. Деятельный и аккуратный Хосе Аркадио Буэндия превратился в, казалось бы, никчемного, неряшливого человека с лохматой бородой, которую Урсула, прилагая немалые усилия, подрезала кухонным ножом. Кое-кто считал его жертвой черного колдовства. Но даже те, кто был уверен, что он не совсем в себе, бросили работу и дом и последовали за ним, когда он, положив на плечо топор с заступом, обратился к людям с призывом всем вместе пробить тропу из Макондо к великим мировым достижениям.

Хосе Аркадио Буэндия совершенно не разбирался в топографии местности. Он лишь знал, что на востоке тянется неприступная горная цепь, а по ту сторону гор лежит древний город Риоача, где в старые времена – как ему рассказывал его дед, первый Аурелиано Буэндия, – сэр Фрэнсис Дрейк любил стрелять из пушек по крокодилам, которых затем потрошили, подлатывали, набивали соломой и отправляли в дар королеве Елизавете. В юности Хосе Аркадио Буэндия и другие парни, забрав жен, скотину и домашний скарб, сумели перебраться через горы в поисках выхода к морю, но после более чем двухлетних скитаний отказались от своей затеи и основали Макондо, чтобы не тащиться обратно. Поэтому его совсем не манил путь на восток, который мог привести только в прошлое. К югу простиралась болотистая низина, покрытая вечнозеленым живым ковром, и эта необозримая топкая вселенная, по свидетельству цыган, действительно не имела пределов. На западе Великая топь сливалась с безграничной водной стихией, где водились китообразные русалки с нежной кожей, сводившие с ума мореплавателей своими соблазнительно неохватными грудями. Цыгане полгода плыли этим путем, пока достигли полоски твердой земли, где шагали почтовые мулы. По расчетам Хосе Аркадио Буэндии, единственную возможность пробиться к цивилизации давал путь на север. И он снабдил орудиями труда и охотничьими ружьями тех же мужчин, которые возводили Макондо, положил в котомку приборы ориентирования и карты, и отряд пустился в рискованную авантюру.