Скульптура солдат с девочкой на руках. Советский солдат Николай Масалов прототип памятника Воину-освободителю в Берлине (10 фото)

Был создан в мае 1949 года по заказу Советской военной администрации, чтобы увековечить память о солдатах Красной Армии, погибших во время Второй мировой войны. Здесь похоронены около 7 000 советских солдат, павших при Битве за Берлин. Памятник Воину-освободителю, также относящийся к мемориальному комплексу, вместе с холмом и пьедесталом имеет высоту в общей сложности 30 метров.

После окончания Второй мировой войны Красная Армия построила в Берлине четыре советских мемориальных комплекса. Они не только служат напоминанием о 80 000 советских солдатах, павших во время Битвы за Берлин, но и являются местом советских военных захоронений. Центральным мемориалом является сооружение в . Остальные три мемориальных комплекса в Берлине - Советский военный мемориал в парке Шёнхольцер Хайде в Панкове, военный мемориал в дворцовом парке Бух.

Для оформления мемориального комплекса в Трептов-парке советская комендатура организовала конкурс, в результате которого было получено 33 проекта. С июня 1946 года был утвержден проект, представленный советским коллективом, а именно, скульптором Е. В. Вучетич, архитектором Я. Б. Белопольским, художником А. В. Горпенко, инженером С. С. Валериус.

Комплекс был сооружен на месте бывшей спортивно-игровой площадки в и открыт в мае 1949 года.

Доминирующим элементом мемориального комплекса является памятник Воину-освободителю, созданный скульптором Евгением Вучетичем. Фигура представляет солдата, который в правой руке держит меч, а в левой - спасенную немецкую девочку. Под сапогами воина разрушена свастика. Сама скульптура имеет высоту 12 метров и весит 70 тонн.

Статуя возвышается над павильоном, построенном на холме. К павильону ведет лесенка. Стены павильона оформлены мозаикой с русскими надписями и немецким переводом. Холм с павильоном является воспроизведением Кургана, средневековой славянской могилы.

Адрес: Трептов-парк, Puschkinallee, 12435, Берлин, Германия.

Карта расположения:

JavaScript must be enabled in order for you to use Google Maps.
However, it seems JavaScript is either disabled or not supported by your browser.
To view Google Maps, enable JavaScript by changing your browser options, and then try again.

8 мая 1949 года в Трептов - парке в Берлине был открыт памятник "Воин - освободитель". Один из трёх советских военных мемориалов в Берлине. Скульптор Е. В. Вучетич, архитектор Я. Б. Белопольский, художник А. В. Горпенко, инженер С. С. Валериус. Открыт 8 мая 1949 года. Высота — 12 метров. Вес — 70 тонн. Монумент «Во́ин-освободи́тель» является символом победы советского народа в Великой Отечественной и Второй мировой войне, и освобождения народов Европы от нацизма.

Монумент является заключительной частью триптиха, состоящего также из монументов «Тыл — фронту» в Магнитогорске и «Родина-мать зовёт!» в Волгограде. Подразумевается, что меч, выкованный на берегу Урала, потом был поднят Родиной-матерью в Сталинграде и опущен после Победы в Берлине.

Центром композиции является бронзовая фигура советского солдата, стоящего на обломках свастики. В одной руке солдат держит опущенный меч, а другой поддерживает спасённую им немецкую девочку.
Скульптор Е. Вучетич работает над созданием макета памятника «Воин-освободитель». В эскизе памятника солдат держал в свободной руке автомат, но по предложению И. В. Сталина Е. В. Вучетич заменил автомат на меч. Известны также имена и тех, кто позировал для скульптуры. Так, в качестве немецкой девочки, которую держит в руках солдат, позировала трёхлетняя Светлана Котикова (1945—1996) — дочь коменданта советского сектора Берлина генерал-майора А. Г. Котикова. Позже С. Котикова стала актрисой, наиболее известна её роль учительницы Марьяны Борисовны в фильме «Ох, уж эта Настя!».

Существует четыре версии того, кто именно позировал скульптору Е. В. Вучетичу для памятника солдата. Тем не менее, они не противоречат друг другу, так как не исключено, что в разное время скульптору могли позировать разные люди.

Согласно воспоминаниям полковника в отставке Виктора Михайловича Гуназы, он в 1945 году в австрийском городе Мариацелль, где были расквартированы советские части, позировал молодому Вучетичу. Изначально, по воспоминаниям В. М. Гуназы, Вучетич планировал изваять солдата, который держит в руках мальчика, и именно Гуназа посоветовал ему заменить мальчика на девочку.

По другим данным, полтора года в Берлине скульптору позировал сержант советской армии Иван Степанович Одарченко. Также Одарченко позировал и художнику А. А. Горпенко, который создавал мозаичное панно внутри постамента памятника. На этом панно Одарченко изображён дважды — в качестве солдата со знаком Героя Советского Союза и каской в руках, а также в виде рабочего в синем комбинезоне со склоненной головой, держащего венок. После демобилизации Иван Одарченко поселился в Тамбове, работал на заводе. Умер в июле 2013 года в возрасте 86 лет.
Согласно интервью отца Рафаила — зятя коменданта Берлина А. Г. Котикова, который ссылается на неизданные воспоминания своего тестя, в качестве солдата позировал повар советской комендатуры в Берлине. Позже, по возвращении в Москву, этот повар стал шеф-поваром ресторана «Прага».

Считается, что прототипом фигуры солдата с ребёнком послужил сержант Николай Масалов, который в апреле 1945 года вынес немецкого ребёнка из зоны обстрела. В память о сержанте на мосту Потсдамер Брюкке в Берлине установлена мемориальная доска с надписью: «В ходе боев за Берлин 30 апреля 1945 года возле этого моста, рискуя жизнью, он спас из огня оказавшегося между двумя фронтами ребёнка». Другим прототипом считается уроженец Логойского района Минской области, старший сержант Трифон Лукьянович, также спасший девочку во время городских боёв и погибший от ранений 29 апреля 1945 года.

Мемориальный комплекс в Трептов-парке был создан после конкурса, в котором принимало участие 33 проекта. Победил проект Е. В. Вучетича и Я. Б. Белопольского. Строительство комплекса осуществлялось под руководством «27 управления оборонных сооружений» советской армии. В работах было задействовано около 1200 немецких рабочих, а также немецкие фирмы — литейная мастерская Noack, мастерские по мозаике и витражам Puhl & Wagner, садовые товарищества Шпэта (нем. Späth nursery). Скульптура солдата весом около 70 тонн была изготовлена весной 1949 года на ленинградском заводе «Монументальная скульптура» в виде шести частей, которые были отправлены в Берлин. Работы по созданию мемориала были завершены в мае 1949 года. 8 мая 1949 года мемориал был торжественно открыт советским комендантом Берлина генерал-майором А. Г. Котиковым. В сентябре 1949 обязанности по уходу и содержанию памятника были переданы советской военной комендатурой магистрату Большого Берлина.

Это трогательное и незабываемое стихотворение было написано поэтом Георгием Рублевым под впечатлением реального подвига сержанта Николая Масалова, который был им совершен на кануне Великой Победы.

6 апреля 1945 года во время взятия Берлина за час до начала артподготовки для взятия аэродрома Темпельхоф знаменщик 220-го гвардейского стрелкового полка 79-й гвардейской стрелковой дивизии сержант Николай Масалов принес знамя полка к Ландвер-каналу. …Путь к центру Тиргартена с юга преграждал глубокий с отвесными бетонированными берегами канал. Мосты и подступы к нему густо заминированы и плотно прикрыты огнем пулеметов. …До атаки гвардейцев осталось минут пятьдесят. Наступила тишина, как перед бурей, — тревожная, напряженная. И вдруг в этой тишине, нарушаемой лишь треском пожаров, послышался детский плач. Словно откуда-то из-под земли, глухо и призывно звучал голос ребенка. Плача, он повторял одно, понятное всем слово: «Муттер, муттер… » «Кажется, это на той стороне канала», — сказал товарищам Масалов. Он подошел к командиру: «Разрешите спасти ребенка, я знаю, где он». Ползти к Горбатому мосту было опасно. Площадь перед мостом простреливалась огнем пулеметов и автоматических пушек, не говоря о минах и фугасах, запрятанных под землей. Сержант Масалов полз вперед, прижимаясь к асфальту, временами прячась в неглубоких воронках от снарядов и мин. Вот он пересек набережную и укрылся за выступом бетонированной стенки канала. И тут снова услышал ребенка. Тот звал мать жалобно, настойчиво. Он будто торопил Масалова. Тогда гвардеец поднялся во весь рост — высокий, могучий. Блеснули на груди боевые ордена. Такого не остановят ни пули, ни осколки. Масалов перекинулся через барьер канала… Прошло еще несколько минут. На миг смолкли вражеские пулеметы. Затаив дыхание, гвардейцы ждали голос ребенка, но было тихо. Ждали пять, десять минут… Неужели напрасно рисковал Масалов?. . Несколько гвардейцев, не сговариваясь, приготовились к броску. И в это время все услышали голос Масалова: «Внимание! Я с ребенком. Прикройте меня огнем. Пулемет справа, на балконе дома с колоннами. Заткните ему глотку!.. » Тут началась артподготовка.
Тысячи снарядов и тысячи мин как бы прикрывали выход советского воина из зоны смерти с трехлетней немецкой девочкой на руках. Ее мать, вероятно, пыталась бежать из Тиргартена, но эсэсовцы стали стрелять ей в спину. Спасая дочку, она укрылась под мостом и там скончалась. Передав девочку санитаркам, сержант Масалов снова встал у знамени полка, готовый к броску вперед». Этот военный эпизод послужил прототипом всемирно известного монумента Вучетича в Трептов-парке в Берлине. Воина с опущенным мечом в одной руке и маленькой девочкой, которую он бережно поддерживает другой, стоит на постаменте, сам постамент — на зеленом холме, и кажется, что воин возвышается не только над площадкой, а взмывает над парком и всей страной. А сам Н. И. Масалов так и прожил всю свою жизнь в родном поселке Тяжин Кемеровской области, хотя ему в свое время предлагали переехать на жительство в Германию, поскольку он был почетным гражданином Берлина. Последние годы Николай Иванович не поднимался с постели — давали о себе знать осколки немецких снарядов, оставшиеся в ногах и груди. Его единственная дочь Валентина почти еженедельно вызывала «скорую», но врачи не всесильны… В декабре 2001 года на 79- м году жизни он скончался и похоронен на местном кладбище. А в центре Тяжина еще при жизни солдата был установлен такой же памятник, как в Трептов-парке, только гораздо меньших размеров. И цветы возле него всегда есть. Живые…

В АПРЕЛЕ 1945 года передовые части советских войск вышли к Берлину. Город оказался в огневом кольце окружения. 220-й гвардейский стрелковый полк наступал по правому берегу реки Шпрее, от дома к дому продвигаясь к имперской канцелярии. Уличные бои шли днем и ночью.
За час до начала артподготовки Николай Масалов в сопровождении двух ассистентов принес знамя полка к Ландвер-каналу. Гвардейцы знали, что здесь, в Тиргартене, — перед ними главный бастион военного гарнизона германской столицы. Бойцы выдвигались к рубежу атаки мелкими группами и поодиночке. Кому-то предстояло форсировать канал вплавь на подручных средствах, кому-то прорываться сквозь шквал огня через заминированный мост.

До начала атаки оставалось 50 минут. Установилась тишина — тревожная и напряженная. Неожиданно сквозь это призрачное безмолвие, смешанное с дымом и оседающей пылью, послышался детский плач. Он доносился словно откуда-то из-под земли, глухо и призывно. Ребенок с плачем произносил одно понятное всем слово: «Мут-тер, муттер...», ведь все дети плачут на одном языке. Раньше других детский голос уловил сержант Масалов. Оставив у знамени ассистентов, он поднялся почти во весь рост и напрямик побежал в штаб — к генералу.
— Разрешите спасти ребенка, я знаю, где он...
Генерал молча разглядывал невесть откуда взявшегося солдата.
— Только обязательно вернись. Надо вернуться, ведь этот бой— последний, — по-отечески тепло напутствовал его генерал.
— Я вернусь, — промолвил гвардеец и сделал первый шаг в сторону канала.
Площадь перед мостом простреливалась огнем пулеметов и автоматических пушек, не говоря о минах и фугасах, густо усеявших все подступы. Сержант Масалов полз, прижимаясь к асфальту, осторожно минуя едва приметные бугорки мин, ощупывая руками каждую трещину. Совсем рядом, выбивая каменистую крошку, проносились пулеметные очереди. Смерть сверху, смерть снизу — и негде от нее укрыться. Уворачиваясь от смертоносного свинца, Николай нырнул в воронку от снаряда, будто в воды родной сибирской Барандатки.

В Берлине Николай Масалов насмотрелся на страдания немецких ребятишек. В чистеньких костюмчиках они подходили к солдатам и молча протягивали пустую консервную банку или просто исхудавшую ладошку. И русские солдаты

совали в эти ручонки хлеб, куски сахара или усаживали худющую компанию вокруг своих котелков...

Николай Масалов пядь за пядью приближался к каналу. Вот он, прижав автомат, уже перекатился к бетонному парапету. Тут же хлестнули огненные свинцовые струи, но солдат уже успел скатиться под мост.
Вспоминает бывший комиссар 220-го полка 79-й гвардейской дивизии И.Падерин: «И исчез наш Николай Иванович. Он пользовался большим авторитетом в полку, и я боялся стихийной атаки. А стихийная атака, как правило, лишняя кровь, да еще в самом конце войны. И вот Масалов будто почувствовал нашу тревогу. Вдруг подает голос: «Я с ребенком. Пулемет справа, дом с балконами, заткните ему глотку». И полк без всякой команды открыл такой яростный огонь, что я, по-моему, за всю войну не видел такого напряжения. Под прикрытием этого огня Николай Иванович вышел с девочкой. Он был ранен в ногу, но не сказал...»
Вспоминает Н.И.Масалов: «Под мостом я увидел трехлетнюю девочку, сидевшую возле убитой матери. У малышки были светлые, чуть курчавившиеся у лба волосы. Она все теребила мать за поясок и звала: «Муттер, муттер!» Раздумывать тут некогда. Я девочку в охапку — и обратно. А она как заголосит! Я ее на ходу и так, и эдак уговариваю: помолчи, мол, а то откроешь меня. Тут и впрямь фашисты начали палить. Спасибо нашим — выручили, открыли огонь со всех стволов».
Орудия, минометы, автоматы, карабины прикрывали Масалова шквальным огнем. Гвардейцы прицельно били по огневым точкам врага. Русский солдат встал над бетонным парапетом, закрыв собой от пуль немецкую девочку. В этот момент над крышей иссеченного осколками дома с колоннами поднялся ослепительный диск солнца. Его лучи ударили по вражескому берегу, на некоторое время ослепив стрелков. Одновременно ударили пушки, началась артподготовка. Казалось, что весь фронт салютует подвигу русского солдата, его человечности, которую он не растерял на дорогах войны.
Вспоминает Н.И.Масалов: «Перебрался я через нейтральную зону. Заглядываю в один, другой подъезд домов — чтоб, значит, сдать ребенка немцам, гражданским. А там пусто — ни души. Тогда я прямым ходом в свой штаб. Товарищи окружили, смеются: «Покажи, что за «языка раздобыл». А сами кто галеты, кто сахар девочке суют, успокаивают ее. Сдал ее с рук на руки капитану в накинутой плащ-палатке, который воды ей из фляжки давал. А потом я вернулся к знамени».

ЧЕРЕЗ несколько дней в полк приехал скульптор Е.В.Вучетич и сразу же разыскал Масалова. Сделав несколько набросков, распрощался, и вряд ли Николай Иванович в тот момент представлял, зачем понадобился художнику. Вучетич не случайно обратил внимание на воина-сибиряка. Скульптор выполнял задание фронтовой газеты, подыскивая типаж для плаката, посвященного Победе советского народа в Отечественной войне. Эти эскизы и наброски пригодились Вучетичу позже, когда он приступил к работе над проектом знаменитого ансамбля-памятника. После Потсдамской конференции глав союзных держав Вучетича вызвал к себе Климент Ефремович Ворошилов и предложил приступить к подготовке скульптурного ансамбля-памятника, посвященного Победе советского народа над фашистской Германией. Первоначально предполагалось поместить в центре композиции
величественную бронзовую фигуру Сталина с изображением Европы или глобусным полушарием в руках.
Скульптор Е.В.Вучетич: «Главную фигуру ансамбля смотрели художники, скульпторы. Хвалили, восхищались. Но я испытывал неудовлетворенность. Надо искать другое решение.
И тут я вспомнил советских воинов, которые в дни штурма Берлина выносили из зоны огня немецких детей. Метнулся в Берлин, побывал в гостях у советских солдат, встречался с героями, сделал зарисовки и сотни фотографий — и вызрело новое, свое решение: солдат с ребенком на груди. Вылепил фигуру воина метровой высоты. Под ногами его — фашистская свастика, в правой руке автомат, левая придерживает трехлетнюю девочку».
Пришла пора продемонстрировать оба проекта под светом кремлевских люстр. На первом плане — монумент вождя...
— Слушайте, Вучетич, вам не надоел этот, с усами?
Сталин указал мундштуком трубки в сторону полутораметровой фигуры.
— Это пока эскиз, — попытался кто-то заступиться.
— Автор был контужен, но не лишен языка, — отрывисто бросил Сталин и устремил взгляд на вторую скульптуру. — А это что?
Вучетич поспешно снял пергамент с фигуры солдата. Сталин осмотрел его со всех сторон, скупо улыбнулся и сказал:
— Вот этого солдата мы и поставим в центре Берлина, на высоком могильном холме... Только знаете, Вучетич, автомат в руке солдата надо заменить чем-то другим. Автомат — утилитарный предмет нашего времени, а памятник будет стоять в веках. Дайте ему в руку что-то более символичное. Ну, скажем меч. Увесистый, солидный. Этим мечом солдат разрубил фашистскую свастику. Меч опущен, но горе будет тому, кто вынудит богатыря поднять этот меч. Согласны?
Вспоминает Иван Степанович Одарченко: «После войны я еще три года служил в комендатуре Вайсензее. Полтора года выполнял необычное для солдата задание — позировал для создания монумента в Трептов-парке. Профессор Вучетич долгое время искал натурщика. Меня представили Вучетичу на одном из спортивных праздников. Он одобрил мою кандидатуру, и через месяц меня откомандировали позировать скульптору».
Строительство памятника в Берлине приравнивалось к заданию чрезвычайной важности. Было создано специальное строительное управление. К концу 1946 года набралось 39 конкурсных проектов. Перед их рассмотрением в Берлин приехал Вучетич. Идея памятника целиком и полностью завладела воображением скульптора... Работы по сооружению памятника воину-освободителю начались в 1947 году и продолжались больше трех лет. Здесь была задействована целая армия специалистов — 7 тысяч человек. Мемориал занимает огромную площадь в 280 тысяч квадратных метров. Заявка на материалы озадачила даже Москву — черные и цветные металлы, тысячи кубометров гранита и мрамора. Складывалась крайне затруднительная ситуация. Помог счастливый случай.
Вспоминает заслуженный строитель РСФСР Г.Кравцов: «Ко мне пришел изможденный немец, бывший узник гестапо. Он видел, как наши солдаты выбирают в развалинах зданий куски мрамора, и поспешил с радостным заявлением: ему известен в ста километрах от Берлина, на берегу Одера, потайной склад гранита. Он сам разгружал камень и чудом избежал расстрела... И эти груды мрамора, оказывается, по заданию Гитлера были припасены для строительства памятника победы...над Россией. Вот ведь как получилось...
При штурме Берлина погибли 20 тысяч советских воинов. В братских могилах мемориала в Трептов-парке, под старыми платанами и под курганом главного монумента, покоятся более 5 тысяч солдат. Вспоминает бывшая садовница Фрида Хольцапфель: «Нашей первой задачей было удалить с участка, предназначенного для памятника, кусты и деревья; на этом месте должны были вырыть братские могилы... А потом стали подъезжать машины с бренными останками погибших солдат. Я просто не могла сдвинуться с места. Всю меня словно пронзила острая боль, я заплакала навзрыд и ничего не могла с собой поделать. Мысленно я представляла себе в эту минуту русскую женщину-мать, у которой отняли самое дорогое, что у нее было, и теперь опускают в чужую немецкую землю. Невольно я вспомнила о сыне и муже, которые считались без вести пропавшими. Может быть, и их постигла такая же судьба. Вдруг ко мне подошел молодой русский солдат и сказал на ломаном немецком языке: «Плакать нехорошо. Немецкий камерад спит в России, русский камерад спит здесь. Все равно, где они спят. Главное чтобы был мир. Русские матери тоже плачут. Война для людей нехорошо!» Потом он еще раз подошел ко мне и сунул в руки какой-то сверток. Дома я развернула его — там лежали полбуханки солдатского хлеба и две груши...».
Вспоминает Н.И.Масалов: «О памятнике в Трептов-парке я узнал случайно. Спички в магазине купил, на этикетку глянул. Памятник воину-освободителю в Берлине работы Вучетича. Вспомнил, как он делал с меня набросок. Я никак не подумал, что в этом памятнике запечатлен тот бой за рейхстаг. Потом уж узнал: рассказал скульптору о случае на Ландвер-канале маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков».
Памятник завоевывал все большую популярность у людей из многих стран и порождал различные легенды. Так, в частности, считалось, что действительно советский солдат вынес немецкую девочку с поля боя во время перестрелки, но при этом был тяжело ранен и умер в госпитале. Одновременно с этим отдельные энтузиасты, которых не устраивала эта легенда, предпринимали неоднократные, но до поры безуспешные поиски неизвестного героя.

…И в Берлине в праздничную дату

Был воздвигнут, чтоб стоять в веках,

Памятник советскому солдату

С девочкой спасенной на руках.

Он стоит, как символ нашей славы,

Как маяк, светящийся во мгле.

Это он – солдат моей державы –

Охраняет мир на всей земле!

Г. Рублев

8 мая 1950 года в берлинском Трептов-парке открылся один из самых величественных символов Великой Победы. На многометровую высоту забрался воин-освободитель с немецкой девочкой в руках. Этот 13-метровый монумент стал по-своему эпохальным.

Миллионы людей, посещающие Берлин, стараются побывать именно здесь, чтобы поклониться великому подвигу советского народа. Далеко не все знают, что по первоначальной задумке, в Трептов-парке, где покоится прах более 5 тысяч советских солдат и офицеров, должна была стоять величественная фигура тов. Сталина. И в руках этот бронзовый идол должен был держать глобус. Мол, «весь мир у нас в руках».

Именно такой представлял себе задумку первый советский маршал – Климент Ворошилов, когда вызывал к себе скульптора Евгения Вучетича сразу после окончания Потсдамской конференции глав союзных держав. Но фронтовик, скульптор Вучетич, на всякий случай приготовил еще один вариант – позировать должен обычный русский солдат, протопавший от стен Москвы до Берлина, спасший немецкую девочку. Говорят, вождь всех времен и народов посмотрев на оба предложенных варианта, выбрал второй. И только попросил заменить автомат в руках солдата на что-то более символическое, например, меч. И чтобы он рубил фашистскую свастику…

Почему именно воин и девочка? Евгению Вучетичу была знакома история подвига сержанта Николая Масалова …

Он за несколько минут до начала яростной атаки на немецкие позиции вдруг услышал, словно из-под земли, детский плач. Николай бросился к командиру: «Я знаю, как найти ребенка! Разрешите!». И спустя секунду рванул на поиски. Плач раздавался из-под моста. Впрочем, лучше представить слово самому Масалову. Николай Иванович вспоминал так: «Под мостом я увидел трехлетнюю девочку, сидевшую возле убитой матери. У малышки были светлые, чуть курчавившиеся у лба волосы. Она все теребила мать за поясок и звала: «Муттер, муттер!» Раздумывать тут некогда. Я девочку в охапку – и обратно. А она как заголосит! Я ее на ходу и так, и эдак уговариваю: помолчи, мол, а то откроешь меня. Тут и впрямь фашисты начали палить. Спасибо нашим – выручили, открыли огонь со всех стволов».

В этот момент Николай был ранен в ногу. Но не бросил девочку, донес до своих… А через несколько дней в полку появился скульптор Вучетич, который сделал несколько набросков для своей будущей скульптуры…

Это наиболее распространенной версия о том, что историческим прототипом для памятника был солдат Николай Масалов (1921-2001). В 2003 году на Потсдамском мосту (Potsdamer Brücke) в Берлине установили табличку в память о совершенном в этом месте подвиге.

История основана в первую очередь на воспоминаниях маршала Василия Чуйкова. Сам факт подвига Масалова подтвержден, но во времена ГДР были собраны свидетельства очевидцев и о других похожих случаях по всему Берлину. Их набралось несколько десятков. Перед штурмом в городе оставалось множество жителей. Национал-социалисты не давали гражданскому населению его покидать, намереваясь защищать столицу «третьего рейха» до последнего.

Точно известны имена солдат, после войны позировавших Вучетичу: Иван Одарченко и Виктор Гуназ. Одарченко проходил службу в берлинской комендатуре. Скульптор заметил его во время спортивных соревнований. После открытия мемориала Одарченко случалось нести дежурство около памятника, и многие посетители, ни о чем не подозревавшие, удивлялись очевидному портретному сходству. Кстати, в начале работы над скульптурой он держал на руках немецкую девочку, но затем ее сменила маленькая дочка коменданта Берлина.

Интересно, что после открытия монумента в Трептов-парке – Иван Одарченко, служивший в Берлинской комендатуре, несколько раз охранял «бронзового солдата». К нему подходили люди, удивляясь его сходству с воином-освободителем. Но скромный Иван никогда не рассказывал, что именно он позировал скульптору. И то, что от первоначальной задумки держать на руках именно немецкую девочку, в конце концов, пришлось отказаться.

Прототипом ребенка стала 3-летняя Светочка, дочь коменданта Берлина генерала Котикова. Кстати, и меч был вовсе не надуманный, а точная копия меча псковского князя Гавриила, который вместе с Александром Невским сражался против «псов-рыцарей». Вес этого меча был порядка двух пудов.

Интересно, что меч в руках «Воина-освободителя» имеет связь с другими известными памятниками: подразумевается, что меч в руках у солдата является тем же мечом, который рабочий передаёт воину, изображённому на монументе «Тыл - фронту» (Магнитогорск), и который затем поднимает Родина-мать на Мамаевом кургане в Волгограде.

О «Верховном главнокомандующем» напоминают его многочисленные цитаты, высеченные на символических саркофагах на русском и немецком языках. После объединения Германии некоторые немецкие политики требовали их удалить, ссылаясь на преступления, совершенные во времена сталинской диктатуры, но весь комплекс, согласно межгосударственным соглашениям, находится под охраной государства. Никакие изменения без согласия России здесь недопустимы.

Чтение цитат Сталина в наши дни вызывает неоднозначные ощущения и эмоции, заставляет вспомнить и задуматься о судьбах миллионов людей и в Германии, и в бывшем Советском Союзе, погибших в сталинские времена. Но в данном случае цитаты не следует вырывать из общего контекста, они — документ истории, необходимый для ее осмысления.

После битвы за Берлин спортивный парк возле Трептовер-аллеи стал солдатским кладбищем. Братские могилы находятся под аллеями парка памяти.

Работы начались, когда берлинцы, еще не разделенные стеной, по кирпичику восстанавливали свой город из руин. Вучетичу помогали немецкие инженеры. Вдова одного из них, Хелга Кёпфштайн, вспоминает: многое в этом проекте им казалось необычным.

Хелга Кёпфштайн, экскурсовод: «Мы спросили, почему у солдата в руках не автомат, а меч? Нам объяснили, меч — это символ. Русский солдат разбил тевтонских рыцарей на Чудском озере, а через несколько столетий дошел до Берлина и победил Гитлера».

К изготовлению скульптурных элементов по эскизам Вучетича привлекли 60 немецких скульпторов и 200 каменотесов, а всего в возведении мемориала участвовали 1200 рабочих. Все они получали дополнительное довольствие и продукты. В немецких мастерских также были изготовлены чаши для вечного огня и мозаика в мавзолее под скульптурой воина-освободителя.

Работы над мемориалом велись в течение 3 лет архитектором Я. Белопольским и скульптором Е. Вучетичем. Интересно, что для строительства использовали гранит из рейхканцелярии Гитлера. 13-метровая фигура Воина- освободителя была изготовлена в Санкт-Петербурге и весила 72 тонны. В Берлин ее переправляли частями по воде. По рассказу Вучетича, после того как один из лучших немецких литейщиков наиточнейшим образом осмотрел изготовленную в Ленинграде скульптуру и убедился, что всё сделано безупречно, он подступил к скульптуре, поцеловал ее цоколь и сказал: «Да это же русское чудо!»

Помимо мемориала в Трептов-парке, памятники советским солдатам сразу после войны установили еще в двух местах. В парке Тиргартен (Tiergarten), расположенном в центральной части Берлина, похоронено около 2000 павших воинов. В парке Шёнхольцер Хайде (Schönholzer Heide) в берлинском округе Панков — более 13 тысяч.

Во времена ГДР мемориальный комплекс в Трептов-парке служил местом проведения разного рода официальных мероприятий, имел статус одного из важнейших государственных памятников. 31 августа 1994 года в торжественной поверке, посвященной памяти павших и выводу российских войск из объединенной Германии, участвовали тысяча российских и шестьсот немецких солдат, а принимали парад федеральный канцлер Гельмут Коль (Helmut Kohl) и президент России Борис Ельцин.

Статус памятника и всех советских военных кладбищ закреплен в отдельной главе договора, заключенного между ФРГ, ГДР и державами-победительницами во Второй мировой войне. Согласно этому документу, мемориалу гарантирован вечный статус, а немецкие власти обязаны финансировать его содержание, обеспечивать целость и сохранность. Что и делается самым лучшим образом.

Нельзя не рассказать о дальнейших судьбах Николая Масалова и Ивана Одарченко. Николай Иванович после демобилизации вернулся в родное село Вознесенка Тисульского района Кемеровской области. Уникальный случай – его родители проводили на фронт четверых сыновей и все четверо вернулись домой с победой. Работать на тракторе из-за контузий Николай Иванович не смог, а после переезда в г. Тяжин устроился завхозом в детский сад. Здесь и разыскали его журналисты. Спустя 20 лет после окончания войны на Масалова обрушилась слава, к которой, впрочем, он относился с присущей ему скромностью.

В 1969 году ему присвоили звание Почетный гражданин Берлина. Но рассказывая о своем героическом поступке, Николай Иванович не уставал подчеркивать: то, что он совершил – никакой не подвиг, на его месте так бы поступили многие. Так оно в жизни и было. Когда германские комсомольцы решили узнать о судьбе спасенной девочки, они получили сотни писем, в которых описывались подобные случаи. А документально подтверждено спасение не менее 45 мальчишек и девчонок советскими солдатами. Сегодня Николая Ивановича Масалова уже нет в живых…

А вот Иван Одарченко до сих пор проживает в г. Тамбове (информация на 2007 год). Работал на заводе, потом ушел на пенсию. Похоронил жену, но у ветерана частые гости – дочь и внучка. И на парады, посвященные Великой Победе, Ивана Степановича часто приглашали, чтобы он изобразил воина-освободителя с девочкой на руках… А на 60-летие Победы Поезд Памяти даже привез в Берлин 80-летнего ветерана и его боевых товарищей.

В прошлом году в Германии разгорелся скандал вокруг памятников советским воинам-освободителям, установленным в берлинском Трептов-парке и Тиргартене. В связи с последними событиями на Украине журналисты популярных немецких изданий направили письма в Бундестаг с требованием демонтировать легендарные монументы.

Одним из изданий, подписавших откровенно провокационную петицию, оказалась газета . Журналисты пишут, что русским танкам не место близ знаменитых Бранденбургских ворот. «Пока российские войска угрожают безопасности свободной и демократической Европы, мы не хотим видеть ни одного русского танка в центре Берлина», - пишут разгневанные сотрудники СМИ. Помимо авторов Bild, данный документ подписали также представители Berliner Tageszeitung.

Немецкие журналисты считают, что российские воинские подразделения, размещенные рядом с украинской границей, угрожают независимости суверенного государства. «Впервые после окончания холодной войны Россия силой пытается подавить мирную революцию в Восточной Европе», - пишут немецкие журналисты.

Скандальный документ был отправлен в Бундестаг. По закону немецкие власти должны рассмотреть его в течение двух недель.

Данное заявление немецких журналистов вызвало бурю негодований у читателей Bild и Berliner Tageszeitung. Многие считают, что газетчики сознательно нагнетают ситуацию вокруг украинского вопроса.

За шестьдесят лет этот памятник по-настоящему вжился в Берлин. Он был на почтовых марках и монетах, во времена ГДР здесь, наверное, половину населения Восточного Берлина приняли в пионеры. В девяностых годах после объединения страны, берлинцы с запада и востока проводили здесь антифашистские митинги.

А неонацисты не раз били мраморные плиты и рисовали на обелисках свастику. Но каждый раз стены отмывали, а разбитые плиты заменяли новыми. Советский солдат в Трептовер-парке — один из самых ухоженных памятников Берлина. На его реконструкцию Германия потратила около трех миллионов евро. Кое-кого это сильно раздражало.

Ханс Георг Бюхнер, архитектор, бывший член сената Берлина: «Чего тут таить, был у нас в начале девяностых один депутат берлинского сената. Когда ваши войска выводили из Германии, этот деятель кричал — пусть забирают с собой этот памятник. Теперь даже никто не помнит, как его зовут».

Памятник можно назвать народным, если люди к нему идут не только на День Победы. Шестьдесят лет сильно изменили Германию, но не смогли изменить того, как немцы смотрят на свою историю. И в старых гэдеэровских путеводителях, и на современных туристических сайтах — это памятник «советскому солдату-освободителю». Простому человеку, который пришел в Европу с миром.