Литературная энциклопедия. Краткая литературная энциклопедия Краткая литературная энциклопедия онлайн

После 1918.

Источниками революц. потрясений в Германии 1918—23, оказавших влияние на развитие нем. обществ. мысли и лит-ры, были 1-я мировая война, Октябрьская революция, острые кризисы в экономич. и культурной жизни страны. В 10-х гг. 20 в. в дни революции и в последующие годы разрухи преобладал экспрессионизм, потерявший свое влияние к началу периода стабилизации (1924—25). В отличие от натурализма, импрессионизма, неоромантизма, — течений, к-рые возникали в Н. л. на первых порах под влиянием заруб. первоисточников, экспрессионизм зародился именно на нем. почве, в нем. живописи, лит-ре, театре. Экспрессионисты выдвигали на первый план принцип «выражения» в ущерб принципу познания.

Вокруг экспрессионистских журн. «Aktion» («Действие»), «Sturm» («Буря»), «Weisse Blatter» («Белые листки») группировались гл. обр. молодые литераторы, испытывавшие глубокое отвращение к нем. бурж. действительности, к духу стяжательства, шовинизма и милитаризма, отвергавшие снобистские теории «иск-ва для иск-ва». Они испытывали влияние самых разных философ. взглядов — Ф. Ницше, Э. Гуссерля, Ч. Дарвина, Э. Маха; своими лит. предшественниками они объявляли поэтов и драматургов «Бури и натиска», Ф. Гёльдерлина, Х. Д. Граббе, Г. Бюхнера, Ф. М. Достоевского, Ш. Бодлера, Ф. Ведекинда.

В мятежно патетич. стихах Бехера и в нарочито жестоких стихах о кошмарах большого города, о смерти, уродствах, отчаянии, характерных для сб-ков «Вечный день» (1912) Г. Хейма (1887—1912) и «Морг» (1912) Г. Бенна (1886—1956), в поэзии трагич. одиночества австрийца Г. Тракля (1887—1914) ведущими становятся те черты, к-рые затем назовут экспрессионистскими. Это — лирич. риторика, напряженная до экзальтации, пренебрегающая всеми прежними нормами стилистики, версификации, синтаксиса и обычной логики, столкновения резко контрастных образов, мотивов, речевых оборотов, нарочитые прозаизмы и т. д. В поэтике экспрессионизма ощутимы влияния У. Уитмена, Э. Верхарна, А. Рембо.

Черты экспрессионизма характерны для писателей разных поколений, нередко и для писателей-реалистов. Эти черты в разной степени присущи Г. Манну — в новелле «Кобес», в романах «Верноподданный» (1914), «Бедные» (1917) и «Голова» (1925), в драмах «Мадам Легро» (1913) и «Путь к власти» (1918), в его публицистике (сб-ки «Власть и человек», 1919); Л. Франку — в романах «Разбойники» (1914), «Причина» (1915), в сб. новелл «Человек добр» (1917); к экспрессионистской прозе относятся романы А. Дёблина (1878—1957), рассказы и очерки К. Эдшмида (1890—1967), Р. Шикеле (1883—1940) и др.

Наибольшее значение для культурной жизни Германии и др. стран имела экспрессионистская драматургия.

Пьесы «Нищий» (1912) Р. Зорге (1892—1916), «Сын» (1914) Газенклевера и др. воплощают одну из главных в экспрессионизме проблем — борьба поколений, бунты сыновей. Драмы («Граждане из Кале», 1914, «Коралл», 1918, «Газ», ч. 1—2, 1918—20) Кайзера в напряженных коллизиях выражают идеи пацифистского гуманизма и трагически неразрешимые противоречия между сознанием необходимости обновить обществ. строй и невозможностью найти для этого действенные средства.

Те же противоречия характерны для творчества Толлера. Участник революц. боев 1918—19, он не смог преодолеть противоречий, отраженных в его драмах «Перемена» (1919), «Человек масса» (1921), «Разрушители машин» (1922). Мечты о торжестве добра и справедливости, готовность к борьбе за них, но вместе с тем стремление вести борьбу так, чтобы ни в чем не нарушить незыблемых основ человечности, становится идейной основой послевоен. экспрессионизма, особенно явственной в таких пьесах, как «Без насилия» (1919) Л. Рубинера (1882—1920), «Рабочие, крестьяне, солдаты» (1921) И. Бехера. Экспрессионистская драматургия отличается чаще всего обнаженностью идейного смысла, избыточной риторикой, слабостью или полным отсутствием изображения индивидуально своеобразных характеров, экстатически обезличенным языком, иногда и чертами мистич. визионерства. И все же неподдельный гуманизм и дух гражданственности, высокий лирич. накал и драматич. напряженность коллизий придают лучшим произв. экспрессионистов жизненную силу. Недаром они подвергались жестоким преследованиям нацистских властей. После 2-й мировой войны, в 50—60-е гг., наблюдается своеобразное возрождение экспрессионизма в ГДР и ФРГ, в Австрии и Швейцарии. Часть литераторов примкнула к направлению дадаизма, программой к-рого был полный алогизм ради самодовлеющей «дерзости» (Р. Гюльзенбек, Ф. Юнг, Р. Хаусман, Х. Балль, В. Меринг и др.).

В те же годы, когда так шумно выступали экспрессионисты и дадаисты, не только они определяли развитие Н. л. Т. Манн, Г. Гауптман, С. Георге, а также австрийцы Г. фон Гофмансталь, Р. М. Рильке, К. Краус (1874—1936), оказавшие непосредств. влияние на всю Н. л., создают произв., разрабатывающие совсем иные идейно-эстетич. принципы и часто резко полемизирующие с экспрессионизмом. На первых порах разногласия были связаны и с отношением к войне. Напр., Т. Манн и Гауптман одно время солидаризовались в публицистике с воюющей Германией. Г. Манн резко полемизировал с братом в годы войны, когда тот оправдывал воен. политику Германии. Первым крупным художественным произв. Т. Манна после войны был философский роман «Волшебная гора» (1924). В нем явственно ощущение гибели, распада бурж. мира, сознание неразрешимости противоречий, возникающих между человеком и обществом, рассудком и воображением, стремлением к добру и возможностями его творить. Т. Манн в эти годы становится последоват. поборником воинствующего гуманизма. В начатом им в 20-е гг. цикле романов «Иосиф и его братья» (1933—43) писатель стремится взглянуть на библейские мифы, исходя из живых вопросов современности. После сатирич. трилогии, начатой «Верноподданным» (1914—18) и завершенной романом «Голова» (1925), Г. Манн опубл. посредственные романы «Мать Мария» (1927), «Евгения» (1928) и гротескный антибурж. роман «Большое дело» (1930). Как художник, публицист и критик Г. Манн — один из наиболее активных и проницат. лит. противников наступающего фашизма. Г. Хессе, автор воспитат. романа «Демиан» (1919) — истории молодого человека, тщетно ищущего самого себя в непроглядно хаотич. мире, был убежденным противником войны, покинул Германию и стал подданным Швейцарии. Роман «Степной волк» (1927) Хессе посвятил трагич. отчуждению писателя в бурж. обществе. Вершина его творчества — гуманистич. и эстетич. утопия в форме философского романа воспитания «Игра в бисер» (1943).

Официально признанным «лит. патриархом» Веймарской республики стал Г. Гауптман. Однако его новые произв. по сути уже не влияли на лит. процесс. Лирич. сказочные драмы в стихах «Белый спаситель» (1920), «Индиподи» (1920), роман «Остров великой матери» (1924), автобиографич. повести и романы («Книга страсти», 1930, «В вихре призвания», 1936, «Приключение моей юности», 1937) свидетельствуют о высоком мастерстве и вместе с тем об отстранении автора от проблем современности. Только в драме «Перед заходом солнца» (1932) частный семейный конфликт между отцом-гуманистом и корыстными детьми, враждебными гуманистич. традициям нем. культуры, перерастает в худож. обобщение того катастрофич. социального и духовного кризиса, к-рый предвещал фашизм. Я. Вассерман в романах «Христиан Ваншаффе» (1919), «Дело Маурициуса» (1928) и «Этцель Андергаст» (1931) писал о трудных судьбах нем. молодежи, об одиноких искателях правды. Келлерман создает социально-психологич. романы «Братья Шелленберг» (1925), «Город Анатоль» (1932).

В 20—30-е гг. усиливается интерес к историч. тематике. Мн. писатели, тяготеющие к социальным проблемам, пишут о событиях давнего и недавнего прошлого, о политич. деятелях, героях, мастерах культуры. Таковы произв. Л. Фейхтвангера (1884—1958) «Безобразная герцогиня» (1923), «Еврей Зюсс» (1925), «Иудейская война» (1932) — историч. романы особого типа, окрашенные острой политич. злободневностью; Ф. Тиса (р. 1890) «Смерть в Фалерне» (1921), «Иоанна и Эсфирь» (1933), «Цусима» (1936); рассказы и драмы («Патриот», 1925, «Дьявол», 1926) А. Неймана (1895—1952), беллетризованные жизнеописания — книги Э. Людвига (1881—1948) о Гёте, Наполеоне и др. В сер. 20-х гг. возникает школа под назв. «Новая вещность» или «деловитость» (Neue Sachlichkeit). На смену экспрессионистскому пафосу и схематизму пришел стиль конкретного, нарочито «приземленного» повествования и стихов, насыщенных прозаизмами. В прозе, в поэзии и в драматургии зазвучала живая речь, диалекты, жаргоны, газетный и телеграфный язык; разыгрывались на сцене и в фильмах обыденные повседневные события. Черты этой школы критика обнаруживала в прозе Э. Юнгера (р. 1895), Г. Кестена (р. 1900), Э. Кестнера (р. 1899) и недавнего дадаиста В. Меринга (р. 1896), в романе Дёблина «Берлин, Александерплац» (1929), где эти черты чаще всего сочетались с экспрессионистскими элементами.

В злободневном романе Л. Фейхтвангера «Успех» (1930) действие развертывается в 1923 в Мюнхене; впервые в Н. л. создано реалистич. изображение фашизма, его социальных и психологич. источников. В новелле Т. Манна «Марио и волшебник» (1930) олицетворена пророческая тревога художника, вызванная нарастающей фаш. угрозой. Тем же духом тревоги проникнуты и такие произв., как «Политическая новелла» (1928) Б. Франка, «Германия, Германия превыше всего» (1929) К. Тухольского (1890—1935) и др. его политич. памфлеты в стихах и прозе, нек-рые произв. Кестнера, стихи Б. Брехта, Э. Вайнерта, И. Бехера, Э. Мюзама и др.

Творчество революц. писателей развивалось в Веймарской республике и после 1933 — в эмиграции и в подполье. Большое влияние на лит-ру догитлеровской Германии оказало коммунистич. движение. Б. Брехт (1898—1956) начал с насмешливой полемики против казенщины и буржуазного филистерства, грубой солдатчины и национализма («Баллада о мертвом солдате», 1918), против благонамеренной морали и вместе с тем против экспрессионистских идеалистич. иллюзий («Ваал», 1918, «Барабанный бой в ночи», 1922). В своем развитии Брехт уже в 1926—27 пришел к революц. марксизму. В драмах «Трехгрошевая опера» (1928), «Мероприятие» (1930), «Мать» (1930—32), «Святая Иоанна скотобоен» (1932), в политич. лирике он воплотил идеи социализма и пролет. революции. В поисках иск-ва, к-рое служило бы утверждению историч. правды, Брехт разработал теорию «эпич. театра», побуждающего зрителя критически размышлять не только о том, что он видит на сцене, но и о своей жизни, о мире, в к-ром он живет. Поэзия и драматургия Брехта становятся одним из ярких явлений Н. л., тесно связанной с компартией.

Поэзия и проза И. Бехера — стихи, собранные в кн. «Труп на троне» (1925), поэмы «Великий план» (1931) и «Германия» (1934), повести и романы «Люизит» (1926), «Банкир объезжает поле битвы» (1925), «Прощание» (1940) пронизаны единым стремлением — служить борьбе революционного рабочего класса. Анна Зегерс — мастер тонкого психологического рисунка, живописного и пластичного повествования — воплощает в своих романах, новеллах и очерках: «Восстание рыбаков» (1928), «Попутчики» (1932), «Оцененная голова» (1933), «Путь через февраль» (1935), «Освобождение» (1937), идеи коммунизма и страстную веру в торжество этих идей. К. Клебер (1897—1959) сначала в стихах (сб. «Новый посев», 1919), позднее в прозе (роман «Пассажиры третьего класса», 1928) запечатлел опыт рабочего-революционера, эту же тематику развивал участник революц. боев К. Грюнберг (р. 1891) в романе «Пылающий Рур» (1928). Автобиографич. очерк Л. Турека (р. 1898) «Пролетарий рассказывает» (1929) и автобиографич. романы Г. Мархвицы (1890—1965) «Штурм Эссена» (1930), «Битва за уголь» (1931) воспринимались мн. читателями как рождение лит-ры нового типа — пролет. лит-ры. С этими книгами, как и с первыми романами В. Бределя (1901—64) «Машиностроительный завод Н. и К.» (1930), «Улица Розенхоф» (1931), «Испытание» (1935), в Н. л. стали предметом беллетристики будни классовой борьбы, суровый опыт жизни и работы коммунистов, комсомольцев в пору кризиса и в первые годы гитлеризма. Романы Л. Ренна (р. 1889), пришедшего почти одновременно в лит-ру и в компартию, «Война» (1928) и «После войны» (1930) принадлежат к наиболее значит. лит. выступлениям против того ложного романтизирования «воинского духа» и националистич. мифов, к-рым реакция отравляла умы и души неск. поколений немцев. Рабочий-коммунист А. Шаррер (1889—1948) также написал антивоен. роман «Без отечества» (1929), а в романе-летописи «Кроты» (1934) запечатлел жизнь баварской деревни.

Беллетристика на темы войны занимает довольно большое место в Н. л. 20-х гг. Здесь резко сталкивались политич. взгляды, происходило размежевание реакционно-националистич. и демократич., антифаш. сил. Одной из первых книг была повесть Э. Юнгера «В стальных грозах» (1920), написанная в форме дневника командира ударной роты; описание военных будней осложняется мистич. восприятием войны как якобы извечной стихии, культом смерти и солдатских доблестей. Идеализация войны, связанная, как правило, с реакционными политич. взглядами, выражена в стихах В. Флекса, Р. Биндинга (1867—1938), а также Й. М. Венера, П. Альвердеса и нек-рых др. писателей. Трагич. стоицизм воплощен в очерках («Румынский дневник», 1924) Г. Кароссы (1878—1956). Идеология милитаризма подвергнута критике в пацифистских романах Э. Глезера (р. 1902) «Год рождения 1902» (1928) и «Мир» (1930); Т. Пливье (1892—1955) «Кули кайзера» (1929) и «Кайзер ушел, генералы остались» (1932). Наибольшую популярность приобрела в Германии и др. странах первая кн. Э. М. Ремарка (р. 1898) «На Западном фронте без перемен» (1929), за к-рой последовал менее значит. роман «Возвращение» (1931). Ремарка в те годы считали наряду с Э. Хемингуэем, Р. Олдингтоном знаменосцем «потерянного поколения». К нему же нек-рое время причисляли тогда и А. Цвейга, однако его роман «Спор об унтере Грише» (1928) воплощал не только пацифистское отрицание войны, но и резкую полемику против основ господств. морали, права, националистич. идеологии. В последующих произв., к-рые Цвейг объединил в цикл «Большая война белых людей», он вместе с тщательным психологич. анализом, воплощает принципы воинств. гуманизма, мысль о необходимости революц. преобразования мира.

Всемирный экономич. кризис 1929—33 был для Германии особенно тяжелым. Обострялись классовые противоречия, страна жила предчувствием гражд. войны. Штурмовики затевали схватки на улицах с коммунистами и социал-демократами. Это время отразилось в политич. и сатирич. стихах Кестнера («Сердце на талии», 1928, «Пение между стульями», 1932), в стихах, фельетонах, памфлетах, юморесках Тухольского («Улыбка Моны Лизы», 1929, «Германия, Германия превыше всего», 1929, «Учись смеяться, не плача», 1931), опубл. в журн. «Weltbuhne» («Всемирная трибуна»), в песнях, стихах и сатирич. куплетах Э. Вайнерта (1890—1953) — сб-ки «Наступит день» (1934), «Булыжники» (1934) и др., в романе Л. Франка «Трое из трех миллионов» (1932). С наибольшей силой проблемы и атмосфера кризисных лет воплотились в романах Г. Фаллады (1893—1947) «Крестьяне, бонзы, бомбы» (1929), «Маленький человек, что же дальше» (1932), «Кто отведал тюремной похлебки» (1934), в книгах Ирмгард Койн (р. 1910) «Гильги. Одна из нас» (1931), «Вискозная девушка» (1932).

Значит. активность развили в годы Веймарской республики лит. силы реакции. Среди них Г. Гримм (1875—1959) — автор романа «Народ без пространства» (1926; этот заголовок стал одним из лозунгов нацистов); Э. Двингер — автор бульварных антисов. романов «Армия за колючей проволокой» (1929), «Между белыми и красными» (1930), «Мы зовем Германию» (1932); В. Бёймельбург, проповедовавший воинствующий шовинизм в книгах «Дуамон» (1925), «Заградительный огонь вокруг Германии» (1929).

С 1929 до 1933 легально действовал Союз пролетарско-революц. писателей, к-рый издавал ежемесячник «Linkskurve» («Левый поворот»). В нем участвовали литераторы-коммунисты, а также нек-рые левые социал-демократы, анархисты, беспартийные. Через этот союз пришли в лит-ру рабочие — К. Грюнберг, Л. Турек, Г. Мархвица, Г. Лорбер. Вместе с ними, а также с партийными активистами (В. Бредель, О. Готше, Я. Петерсен, М. Циммеринг) в этот союз входили и писатели (Бехер, Зегерс, Ренн, Вайнерт, Киш, Вейскопф). После 1933 неск. лет велась нелегальная работа. Петерсен был делегатом лит. антифаш. подполья на междунар. конгрессе в Париже в 1935, где выступал в маске.

Период 1933—1945. Гитлеровский переворот в 1933 привел к катастрофич. последствиям для всей нем. культурной и лит. жизни. Арестованы были Ренн, Бредель, К. Осецкий (1889—1938), Э. Мюзам (1878—1934; погиб в концлагере). Другие вынуждены были скрываться, бежать за границу. Начался великий исход мастеров гуманистич. культуры. Германию покинули Брехт, бр. Манн, Зегерс, Бехер, А. Цвейг, Б. Франк, Л. Франк, Тухольский, Ремарк, Вайнерт, Криста Вольф, Шаррер, Фейхтвангер, Толлер, Кайзер, Газенклевер, О. М. Граф, Г. Вальдек и др. 10 мая 1933 на площадях нем. городов сжигались книги по особым спискам ведомства пропаганды; в него входили соч. классиков марксизма, Брехта, А. Цвейга, Э. Кестнера, Тухольского, З. Фрейда и др. Списки не были исчерпывающими. О. М. Граф — автор новелл и романов о крестьянах Баварии, узнав, что его имени нет в этих списках, опубл. гневную статью «Сожгите меня!». Жизнь в эмиграции принесла много суровых испытаний изгнанникам, но вместе с тем в развитии Н. л. период антифашистской эмиграции был очень плодотворен. Даже те писатели, к-рые старались устраниться от политич. злобы дня, теперь силой обстоятельств должны были сопротивляться напору фашистского варварства. Это сопротивление приближало их к лучшим силам нем. народа и всемирного антифашистского фронта, обогащало их творчество. В эмиграции Т. Манн завершил тетралогию «Иосиф и его братья», написал роман «Лотта в Веймаре» (1939), выступал как публицист. В романе «Доктор Фаустус» (1947) — вершине творчества Т. Манна — воплощена сложнейшая проблематика совр. обществ. и культурной жизни. Освещение историч. корней фаш. варварства в Германии сочетается в этом произв. с глубокой критикой антигуманистич. декадентского иск-ва. Брехт создал в эти годы наиболее значительные драмы «Страх и отчаяние в третьей империи» (1938), «Мамаша Кураж и ее дети» (1939), «Жизнь Галилея» (1938—39), «Добрый человек из Сезуана» (1938—40), «Господин Пунтилла и его слуга Матти» (1940), «Карьера Артуро Уи» (1941), «Кавказский меловой круг» (1944—45) и продолжал плодотворно разрабатывать революц. теорию театра. А. Зегерс написала романы «Седьмой крест» (1939), «Транзит» (1943), новеллы, вошедшие в сб. «Прогулка мертвых девушек» (1946). И. Бехер в эмиграции (в Москве) существенно обогатил свой творч. опыт и стиль, развивая традиции классич. и нар. поэтики («Искатель счастья и семь грехов», 1938, «Сонеты», 1939, роман «Прощание», 1940). Г. Манн в эмиграции создал историч. романы «Юность короля Генриха IV» (1935) и «Зрелость короля Генриха IV» (1938).

Историч. тематика в Н. л. этих лет служила прежде всего для худож. воплощения острых совр. проблем. Обращаясь к опыту истории, писатели искали ответ на самый мучительный вопрос, как сочетать верность идеалам гуманизма с необходимостью отстаивать их от жестоких, коварных, циничных врагов. К тому же писатели-антифашисты апеллировали к истории в полемике против реакц. расистской мифологии. Фейхтвангер пишет романы на материале истории Древнего Рима и Востока: «Лже-Нерон» (1936), «Сыновья» (1935), «Настанет день» (1942). Дёблин обращается к истории колонизации Юж. Америки: «Страна без смерти» (1937—1938), «Синий тигр» (1936), «Новые джунгли» (1937), а также начинает серию романов о 1-й мировой войне и о нем. революции 1918—19 (тетралогия «Ноябрь 1918» создавалась с 1938 до 1950). Б. Франк (1887—1945) пишет роман «Сервантес» (1934), затем роман о нем. антифашистской эмиграции «Заграничный паспорт» (1937). В изгнании Ремарк написал романы «Три товарища» (1938), «Люби своего ближнего» (1941), «Триумфальная арка» (1945); А. Цвейг создал значит. антивоен. романы: «Воспитание под Верденом» (1935) и др.; В. Бредель написал после концлагеря свою лучшую кн. «Испытание» (1935).

Лит. жизнь внутри Германии резко раскалывается. На поверхности подвизаются объединяемые «имперской палатой словесности» верноподданные литераторы. Среди них наиболее активны Г. Йост (р. 1890) — главный нацистский администратор по лит. делам, автор шовинистич. драмы «Шлягетер» (1933), Г. Анаккер (р. 1901) — «певец коричневого фронта» и Г. Шуман (р. 1911) — автор песен для штурмовиков, гитлеровской молодежи, газетных стихов и т. п. Руководитель союза гитлеровской молодежи Б. фон Ширах также сочиняет риторич. стихи. Поощряется беллетристика «крови и почвы» («Blut und Boden»; позднее возникает насмешливое сокращение «Blubo-Literatur»), романы и повести на историч. темы или о совр. нем. деревне, утверждающие идеалы расистской «почвенности» и «народности» (романы Г. Кольбенхейера, Г. Блунка, В. Феспера, В. Бёймельбурга и др.). Как правило, худож. уровень нацистской беллетристики настолько низок, что этого не могла отрицать и офиц. критика, утверждавшая примат «здорового духа» и «правильных нац. идей» над формой, всячески понося требования художественности как «эстетский снобизм».

В мрачные годы фашистского террора в Германии жили и подлинные мастера слова — Гауптман, Бенн, Эдшмид, Фаллада, Каросса. Они, разумеется, не могли усвоить каннибальскую идеологию фашизма и постепенно становились «внутренними эмигрантами», как Б. Келлерман, Э. Кестнер, Рикарда Хух, Г. Казак (1896—1966), В. Бергенгрюн (р. 1892), Р. Шнейдер (1903—1958), Э. Вихерт (1887—1950). Хух опубл. автобиографич. роман «Весна в Швейцарии» (1938), сб. лирич. стихов «Осенний огонь» (1944), Бергенгрюн — романы «Великий тиран и суд» (1935), «На земли яко на небеси» (1940), новеллу «Три сокола» (1937), Шнейдер — повесть «Лас Казас и Карл V» (1938). В фантастич. романе «На мраморных утесах» (1939) Юнгера создан отрицат. аллегорич. образ нацизма.

Гитлеровское гос-во пыталось «организовать» лит-ру, как и др. виды худож. творчества, средствами постоянного администрирования, идеологич. контроля. Для этого была создана спец. «имперская палата словесности»; возглавляли ее назначенные Геббельсом чиновники. Но лучшие мастера слова остались за пределами этой палаты. Хух и Юнгер отказались вступить в нее; Бергенгрюн, Бенн, Эдшмид были исключены. Существовала в Германии и нелегальная лит-ра антифашистского Сопротивления, хотя круг ее читателей был ограничен. Шнейдер участвовал в нелегальных изданиях и так же, как Вихерт, был арестован гестапо. А. Кукхоф (1887—1943) в романах «Немец из Байенкура» (1937) и «Строганы и пропавшие без вести» (1941) выражал сопротивление националистич. и милитаристской пропаганде и был казнен гитлеровцами как участник антифашистского подполья. От рук нацистских палачей погибли также А. Хаусхофер (1903—43), Й. Вюстен (1896—1943), А. Зильберглейт (1881—1943).

После 1945. 2-я мировая война и крушение гитлеровского рейха привели к созданию двух государств — капиталистического (ФРГ) и социалистического (ГДР), миролюбивого, народного.

Литература в ГДР. На Востоке, в сов. зоне оккупации, затем в ГДР определяющими силами новой лит. жизни стали антифашистские эмигранты, вернувшиеся на родину (Бехер, Брехт, Зегерс, Вольф, Вайнерт, А. Шаррер, С. Хермлин, Л. Ренн, А. Цвейг, Фюрнберг, С. Гейм, Б. Узе, Г. Мархвица, Куба), а также писатели-антифашисты, освобожденные из концлагерей, вышедшие из подполья (П. Винс, Б. Апиц, О. Готше). На Востоке Германии оказались и Гауптман, Келлерман, Фаллада, П. Хухель (р. 1903). К изд-вам ГДР тяготели писатели Л. Франк, Г. Вейзенборн, поселившиеся после возвращения в Зап. Германии, Г. Манн, Л. Фейхтвангер, оставшиеся жить в США. В силу этих обстоятельств ведущей тенденцией лит. жизни ГДР стало утверждение непрерывности гуманистич. традиций Н. л. На первых порах ведущей силой новой лит. жизни становятся старые и новые произв. опытных мастеров: новеллы А. Зегерс, ее романы «Мертвые остаются молодыми» (1949), «Человек и его имя» (1952), стихи И. Бехера, его драма «Зимняя битва» (1952) и лит. -критич. публицистика; Б. Брехт впервые публикует и ставит драмы, написанные в эмиграции, и создает театр «Берлинский ансамбль». В лит-ре ГДР преобладают темы революц. прошлого, антифашистского подполья, темы современности, социалистич. строительства, реалистич. традиции и опыт сов. лит-ры. В ГДР вырастает поколение литераторов, для большинства к-рых эстетич. программой является социалистич. реализм. Э. Штритматтер (р. 1912) — автор романов «Погонщик волов» (1950), «Тинко» (1954), «Чудодей» (1957), ««Оле Бинкоп» (1963), пьес «Кацграбен» (1954), «Невеста голландца» (1960), а также стихов, рассказов, очерков — разрабатывает своеобразный стиль поэтич. прозы, источники к-рой в нар. сказах и песнях, в живой разговорной речи, в органич. связи художника с природой, с трудом и бытом нем. деревни. Роман Бределя о послевоен. Германии «Новая глава» (1959), романы Б. Апица (р. 1900) «Нагой среди волков» (1960), Г. Йобста (р. 1915) «Подкидыш» (1957) и «Воспитанник» (1959), Й. Бобровского (1917—65) «Мельница Левина» (1964), Г. Канта «Актовый зал» (1965), стихи Г. Кунерта (р. 1929), произв. П. Винса (р. 1922), К. Миккеля (р. 1935), Ф. Брауна (р. 1939), Ф. Фюмана (р. 1922), рассказы С. Хермлина (р. 1915), его сб. «Время коллективизма» (1949) и публицистич. сб. «Встречи 1954—1959» (1960), лирика и публицистика П. Хухеля (р. 1903), автора сб. стихов «О наших днях расскажут» (1959), драмы П. Хакса (р. 1928) и Х. Мюллера (р. 1929) становятся событиями лит. жизни. Особенно выделяются романы Кристы Вольф (р. 1936) «Расколотое небо» (1963) и Д. Нолля (р. 1927) «Приключения Вернера Хольта» (1960—63); как и в др. названных произв., в этих книгах нашли отражение трагич. периоды нем. истории, катастрофич. последствия милитаризма, фашизма и развязанной им разбойничьей войны, а также становление сознания тружеников той части Германии, где в сложной обстановке идеологич. борьбы строится социализм и все поставлено на службу народу.

Для развития лит-ры и эстетики ГДР большое значение имеют работы и письма К. Маркса и Ф. Энгельса, их переписка с Ф. Лассалем по поводу драмы «Франц фон Зиккинген» (1859), письма Энгельса к М. Каутской (1885), М. Гаркнесс (1888) и др. соч. В ГДР издаются ежемесячные лит. и литературоведч. журналы. Кроме того, немало места уделяют худож. лит-ре газеты и журналы общего характера. Ежегодно спец. комитет награждает нац. премией наиболее значит. произв. лит-ры и иск-ва.

Литература в ФРГ. Автор лирич. прозы и драмы «За дверью» (1947) В. Борхерт (1921—1947), после войны стал зачинателем антифашистской лит-ры нем. Запада. Писатели более зрелые обратились к прогрес. традициям мысли, напр. Э. Крёйдер (р. 1903) — автор повести «Общество на чердаке» (1946) и романов «Не отыскиваемые» (1948), «Входите без стука» (1954), Г. Гайзер (р. 1908) — автор романа «Поднимается голос» (1950). Из писателей старшего поколения выступают Г. Бенн (сб-ки «Статические стихи», 1948, «Дистилляции», 1953, философская повесть «Птоломеец», 1949), Г. Каросса («Собрание стихотворений», 1948, автобиографич. очерки «Неравные миры», 1951), Г. Казак (сюрреалистич. романы «Город за рекой», 1947, «Золотая сеть», 1952), Г. В. Рихтер (р. 1908), автор антивоен. романов «Разбитые» (1949), «... Не убий» (1955), «Линус Флек, или Утраченное достоинство» (1959).

В ФРГ существует, однако, и неофашистская беллетристика (Э. Двингер, Й. Бауэр, Г. Конзалик и др.). Библиотечки всяческих «военных приключений», насыщенные едва скрытым духом шовинизма и милитаризма, представляют серьезную угрозу массового отравления умов, угрозу, к-рой с трудом может противостоять прогрес. лит-ра.

Наиболее значит. писательская орг-ция «Группа 47» учреждена в 1947. Это беспартийное объединение литераторов разных политич. убеждений и эстетич. направлений, связанных между собой лишь безоговорочным отрицанием фашизма, войны, всех видов расистской, шовинистич. и милитаристской идеологии. Не обладая ни программой, ни уставом, группа утверждает общие принципы гуманизма, уважения к человеческому достоинству. Собираясь не реже одного раза в год, члены группы обсуждают новые произв. авторов, приглашенных председателем (с 1947 бессменный пред. Г. В. Рихтер), иногда присуждают премии, деньги на к-рые вносят изд-ва. Премии выдаются не более одного раза каждому и только до этого момента неизвестному автору. Лауреатами этой премии были Г. Эйх (1950), Г. Бёлль (1951), Ильзе Айхингер (1952), М. Вальзер (1955), Г. Грасс (1958), Й. Бобровский из ГДР (1962).

С этой группой связаны передовые писатели ФРГ, гл. обр. послевоенного «призыва». Г. Бёлль (р. 1917) — автор новелл, романов, пьес и публицистики, художник, сочетающий мягкий юмор с беспощадной, иногда гротескной сатирой. Романы Бёлля «Где ты был, Адам?» (1951), «И не сказал ни единого слова» (1953), «Дом без хозяина» (1954), «Бильярд в половине десятого» (1959) и «Глазами клоуна» (1963), сатирич. новеллы, эссе, радиопьесы, очерки воплощают мировоззрение художника-гуманиста, страстно ненавидящего фашизм. Верующий католик, Бёлль во многих книгах обличает и высмеивает как духовных, так и «мирских» католич. ханжей. Г. Грасс (р. 1927) — автор романов «Жестяной барабан» (1959), «Собачьи годы» (1963), рассказов и пьес, художник-экспериментатор, искатель новых выразит. средств, небывалых ассоциаций, насмешливый и скептичный порой до цинизма. В. Шнурре (р. 1920) экспериментирует, используя и средства т. н. «лит-ры абсурда»; он автор романа «Когда отец еще был рыжебородым» (1958), рассказа «Босые существа» (1958), гротескно-фантастич. романа-летописи «Судьба нашего города» (1959), радиопьес, притч, фельетонов и др.

У писателей старшего поколения преобладают реалистич. или экспрессионистские средства выражения. Франк в книгах «Возвращение Михаэля» (1957) и «Слева, где сердце» (1952), А. Гёз (р. 1908) в повестях «Тревожная ночь» (1950) и «Огненная жертва» (1955), С. Андрес (р. 1906) в цикле романов «Всемирный потоп» (1949—52), В. Кёппен (р. 1906) в романах «Голуби в траве» (1951), «Теплица» (1953), «Смерть в Риме» (1954) средствами реалистич. повествования (у Франка и Кёппена оно часто сочетается с экспрессионистскими средствами выражения) воплощают разнообразный опыт нем. жизни 20 в., опыт, насыщенный тревогой, часто отчаянием, реже — надеждами, омерзением перед войной и фашизмом. Молодые прозаики (В. Енс, У. Ионсон, К. Рёлер, А. Шмидт, Г. Воман) и поэты разных поколений (Г. М. Энценсбергер, р. 1929; В. Хеллерер, К. Кролов, Г. Эйх) склонны к усложненным формальным экспериментам. В 50—60-е гг. в поэзии преобладающими были влияния Брехта, Бенна, Тракля и заруб. поэтов 20 в. (Гарсиа Лорка, П. Элюар). Характерным для Н. л. этих лет стало возрастающее число переводов рус. сов. прозы и поэзии.

В драматургии ФРГ наряду со старыми мастерами (Г. Вейзенборн, К. Цукмайер) выступают М. Вальзер, Р. Кипхардт, К. Хоххут, Т. Дорст. Автор сюрреалистич. прозы Вейс в своей первой пьесе «Жизнь и гибель Марата» (1964) остро гротескными средствами драматизировал спор между сторонниками революц. методов освобождения человечества, олицетворенных в Марате, и скептиками, к-рые представлены маркизом де Сад, опасающимися разрушит. сил, скрытых в этих методах. Вторая пьеса Вейса документальна: «Судебное разбирательство» (1965, в рус. пер. «Дознание») — поэтич. оратория на материале франкфуртского процесса палачей-эсесовцев; в 1967 поставлена его антикапиталистич. пьеса-памфлет «Лузитанское чучело». М. Вальзер в пьесах «Дуб и кролик» (1962) и «Черный лебедь» (1964), Кипхардт в пьесе «Собака генерала» (1961) решают на сцене наиболее острые проблемы зап. -нем. действительности — проблемы «непреодоленного прошлого». В пьесе Кипхардта «Дело Роберта Оппенгеймера» (1964) эта проблематика выходит за пределы Германии, решается на конкретных фактах из истории создания атомной и водородной бомбы в США; в пьесе Р. Хоххута «Наместник» (1963) наряду с гитлеровцами привлекаются к ответственности рим. папа и сановники Ватикана.

Самое существительное – конечно, «подписчик».

Прилагательное, а настоящее время почти необходимое, – премия, обращающая священный храм литературы в торговый рынок.

Из числительных замечательны особенно первое, второе и третье предостережения.

Неопределенное наклонение – «с одной стороны нельзя не признаться, но с другой стороны нельзя не сознаться…» Обстоятельства образа действия – «не зависящие от редакции обстоятельства».

Местоимение – «и нашим, и вашим».

Повелительное наклонение – «молчи и вянь» (из басен Крылова).

Литературная география

Литераторы различают места не столь отдаленные и места более или менее отдаленные. Из городов замечательны особенно: Пинега и Архангельск.

Литературная метеорология и физика

Погода постоянно пасмурная, воздух тяжелый, дышать трудно, сильное давление атмосферы.

«Опытные» литераторы всегда могут узнать, откуда ветер дует, и держат нос по ветру.

Литературная фауна и флора

Процветает скотоводство. Известна особая порода так называемых «ласковых телят». Просим отличать их от «Макаровых телят».

Обрабатываются «бараньи рога». Замечательны «московские раки».

Произрастают, яблоки раздора, фиги (для желающих начать новое издание) и клубника.

Литературные болезни

Сухотка и водянка. Могут быть излечены только при перемене погоды. Некоторые московские публицисты страдают «головными болями».

Литературная война

Называется «полемикой» и заключается в том, что один пошлет другому печалено «дурака» и получит сдачи «болвана». Скоро, удобно и не кровопролитно.

Литературные пути сообщения

Около вопроса и сюжета ходят обыкновенно «окольными путями». На литературном пути много кочек, рытвин и камней преткновения. Он усеян терниями.

По сторонам литературного пути стоят в виде, так сказать, верстовых столбов знаки препинания.

Литературное устройство

Издатель – это министр финансов, редактор – министр внутренних дел.

Корректор – это литературная прачка, наблюдающая за чистотою правописания.

Литературное кладбище

Состоит из красных крестов над статьями, погибшими во цвете лет.

Литературный маскарад

notes

1

Сухотка и водянка. В № 17 «Осколков» за тот же год помещен заглавный рисунок В. П. Порфирьева «На прогулке», со стихотворным диалогом И. Ланского.

«Он [русский журнал, с головой Салтыкова-Щедрина, с надписью на обложке „Отечественные записки“].

Ух, от водянки я толстею
И раз лишь в месяц выхожу.

Она [русская газета, с надписью „Новости“].

Ах, от сухотки все худею,
На лист сухой я похожу.
Одно могу теперь сказать:
Потребен воздух нам… на воздух!
Он. Но как же будем здесь гулять,
Где испаряет лишь навоз дух?»

Г. П. Пирогов. Гончаров // Краткая литературная энциклопедия. М., 1964. Т. 2. Ст. 261-266.

ГОНЧАРÓВ, Иван Александрович - рус. писатель. Род. в купеч. семье. Учился в Моск. коммерч. училище (1822-30). Окончив словесное отделение Моск. ун-та (1831-34), служил при канцелярии

губернатора в Симбирске (1834-35), потом в Петербурге в департаменте внешней торговли Министерства финансов. В этот период Г. сблизился с семьей академика живописи Н. А. Майкова, сыновьям к-рого - Аполлону и Валериану, будущим поэту и критику, преподавал лит-ру. В салоне Майковых при участии Г. составлялись рукописные альманахи «Подснежник» и «Лунные ночи», в к-рых будущий писатель поместил анонимно свои первые соч. К лит. деятельности Г. обратился будучи студентом 1-го курса ун-та: перевел две главы романа Э. Сю «Атар-Гюль» («Телескоп», 1832, № 15). Первые стихотв. опыты Г. были подражанием романтич. поэтам. Более самостоятельными явились его повести «Лихая болесть» («Подснежник», 1838, № 12) и «Счастливая ошибка» («Лунные ночи», 1839). Из ранних произв. наиболее значителен очерк «Иван Саввич Поджабрин» (1842, опубл. в «Современнике», 1848), написанный в духе т. н. физиологич. очерков той поры, характерных для натуральной школы. В 1846 Г. познакомился с В. Г. Белинским, оказавшим значит. влияние на развитие демократич. воззрений и реалистич. эстетики Г. Первый его роман «Обыкновенная история» (1844-46, «Современник», 1847) по характеру критич. изображения действительности, антидворянской направленности, по особенностям реалистич. письма, вниманию к бытовым описаниям, портретным зарисовкам и т. п. тесно примыкает к произв. критич. реализма 40-х гг.- т. н. натуральной школы. В. Г. Белинский видел в нем «...страшный удар романтизму, мечтательности, сентиментальности, провинциализму» (Письмо к В. П. Боткину от 15-17 марта 1847, см. Полн. собр. соч., т. 12, 1956, с. 352). С окт. 1852 по авг. 1854 Г. участвовал в качестве секретаря адмирала Е. В. Путятина в экспедиции на военном фрегате «Паллада». Он побывал в Англии, Южной Африке, Малайе, Китае, Японии. В февр. 1855 вернулся в Петербург сухопутным путем, через Сибирь и Заволжье. Впечатления от путешествия составили цикл очерков «Фрегат Паллада», печатавшихся в журналах (1855-57; отд. изд. 1858). В них с большим худож. мастерством изображены природа, психология, быт и нравы народов Европы и Азии, проникновение капитализма в патриархальный мир Востока.

С 1856 Г. стал цензором, затем гл.редактором официозной газ. «Северная почта» (1862-63), членом совета

В последние годы жизни, оставив службу и выйдя в отставку, Г. написал очерки «Слуги старого века», «Превратность судьбы», рассказ «Литературный вечер», критич. статьи. В лучшей статье - «Мильон терзаний» (1872), свидетельствующей о ярком таланте Г. как лит. критика, дана тонкая оценка содержания и худож. своеобразия «Горя от ума» и его сценич. воплощения. В «Заметках о личности Белинского» (1881) Г. сумел объективно и сочувственно показать ряд важных черт Белинского, его критич. деятельности, отметив в ней сочетание эстетич. анализа и публицистичности. Особое место занимают критич. заметки Г. о собств. соч.: «Предисловие к роману „Обрыв”» (1869, опубл. 1938), «Намерения, задачи и идеи романа „Обрыв”» (1876, опубл. 1895), «Лучше поздно, чем никогда» (опубл. 1879). Лит.-критич. статьи Г. содержат глубокое обоснование принципов критич. реализма.

Г. вошел в историю рус. и мировой лит-ры как мастер реалистич. прозы. Его романы представляют своеобразную трилогию, в к-рой отражены существ, стороны жизни рус. общества 40-60-х гг. 19 в. Три романа Г. объединены между собой не общими персонажами,

Усилиями сов. текстологов были опубл. неизвестные ранее произв. Г.: «Уха» (сб. «И. А. Гончаров и И. С. Тургенев», 1923), «Необыкновенная история» (в кн.: «Сборник Российской публичной б-ки», т. 2, в. 1, П., 1924), «Счастливая ошибка» (сб. «Недра», 1927, кн. 11), «Письма столичного друга к провинциальному жениху» (1930), «Лихая болесть» («Звезда», 1936, № 1), ранние стихи («Звезда», 1938, № 5), критич. статьи. В первые годы развития сов. лит-ведения в работах В. Ф. Переверзева проявилось стремление социологически осмыслить творч. путь писателя в единстве его содержания и формы («К вопросу о социальном генезисе творчества Гончарова», «Печать и революция», 1923, кн. 1, 2). В дальнейшем появились исследования, стремившиеся преодолеть одностороннее социологизирование в понимании творч. пути писателя: работы В. Е. Евгеньева-Максимова, Н. К. Пиксанова, Б. М. Энгельгардта, А. П. Рыбасова, А. Г. Цейтлина и др. Среди заруб, работ о Г. наиболее значительны исследования франц. слависта А. Мазона, насыщенные новым фактич. материалом.

Соч.: Полн. собр. соч., т. 1-9, СПБ, 1886-89; то же, 5 изд., т. 1-9, СПБ, 1916; Полн. собр. соч., т. 1-12, СПБ, 1899; Собр. соч., т. 1-8, [Вступ. ст. С. М. Петрова], М., 1952-55; Собр. соч., т. 1-6, М., 1959-60; Путевые письма И. А. Гончарова..., публ. и коммент. Б. Энгельгардта, в кн.: Лит. наследство, т.22-24, М.-Л., 1935; в кн.: Фельетоны сороковых годов. Журн. и газ. проза И. А. Гончарова, Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева, М.-Л., 1930; Повести и очерки. Ред., предисл. и прим. Б. М. Энгельгардта, Л., 1937; Лит.-критич. статьи и письма. Ред., вступ. ст. и прим. А. П. Рыбасова, Л., 1938.

Лит.: Белинский В. Г., Взгляд на рус. лит-ру 1847 г., Полн. собр. соч., т. 10, М., 1955; Добролюбов Н. А., Что такое обломовщина?. Собр. соч., т. 2, М., 1952; Писарев Д. И., Обломов, Избр. соч., т. 1, М., 1955; его же, Писемский, Тургенев и Гончаров, там же; его же, Женские типы в романах и повестях Писемского, Тургенева и Гончарова, там же; Салтыков-Щедрин М. Е., Уличная философия, Полн. собр. соч., т.8, М., 1937; Шелгунов Н. В., Талантливая бесталанность, в кн.: Избр. лит.-критич. статьи, М.-Л., 1928; Венгеров С. А., Гончаров, Собр. соч., т. 5, СПБ, 1911; Ляцкий Е. А., Гончаров. Жизнь, личность, творчество, СПБ, 1912; Короленко В. Г., И. А. Гончаров и «молодое поколение». Собр. соч., т. 8, М., 1955; Кропоткин П., Идеалы и действительность в рус. лит-ре,

СПБ, 1907 (гл. «Гончаров, Достоевский, Некрасов»); Мазон А., Материалы для биографии и характеристики И. А. Гончарова, СПБ, 1912; Азбукин В., И. А. Гончаров в рус. критике (1847-1912), Орел, 1916; Утевский Л. С., Жизнь Гончарова, М., 1931; Бейсов П., Гончаров и родной край, [Ульяновск], 1951; Добровольский Л. М., Рукописи и переписка И. А. Гончарова в Ин-те рус. лит-ры, «Бюллетени рукописного отдела Пушкинского дома», [т. З], М.-Л., 1952; Лаврецкий А., Лит.-эстетич. идеи Гончарова, «Лит. критик», 1940, № 5-6; Евгеньев-Максимов В. Е. И. А. Гончаров. Жизнь, личность, творчество, М., 1925; Пиксанов Н. К., Белинский в борьбе за Гончарова, «Уч. зап. ЛГУ. Сер. филологич. наук», 1941, в. 11; его же, «Обломов» Гончарова, «Уч. зап. МГУ», 1948, в. 127; его же, Мастер критич. реализма И. А. Гончаров, Л., 1952; Цейтлин А. Г., И. А. Гончаров, М., 1950; Рыбасов А. П., И. А. Гончаров, [М.], 1957; Пруцков Н. И., Мастерство Гончарова - романиста, М.-Л., 1962; И. А. Гончаров в рус. критике. Вступ. ст. М. Я. Полякова, М., 1958; Алексеев А. Д., Летопись жизни и творчества И. А. Гончарова, М.-Л., 1960; История рус. лит-ры XIX в. Библиографич. указатель, под ред. К. Д. Муратовой, М.- Л., 1962; Мazоn A., Un maître du roman russe Ivan Gontcharov. 1812-1891, P., 1914.

Г. П. Пирогов.

Рабле.

Краткая литературная энциклопедия.

http://feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke6/ke6-0171.htm

РАБЛЕ́ (Rabelais), Франсуа — франц. писатель. Род. в имении своего отца Антуана Рабле, юриста и землевладельца, сына зажиточного крестьянина. В молодости Р. был монахом францисканского монастыря в Пуату, где ревностно изучал латынь и самоучкой др. -греч. яз., тогда еще мало кому доступный во Франции. Эти занятия навлекли на него преследования со стороны невежеств. монастырского начальства, но за Р. заступились друзья, в том числе глава франц. гуманизма и советник короля Г. Бюде, с к-рым Р. переписывался. С разрешения папы Р. в 1525 перешел в монастырь бенедиктинцев, а в 1527 и вовсе покинул монастырские стены. Начались характерные для гуманиста Возрождения годы странствий по университетским городам Франции и ее торговым центрам, обогатившие Р. знанием жизни, культуры, экономики. Он изучал право в Пуатье, медицину в Монпелье, где ему присудили степень бакалавра (1530), позже — д-ра медицины (1537). Большой успех имели здесь его лекции. В должности врача Р. работал в Лионе, Нарбонне, Монпелье и за пределами Франции.

Лит. деятельность Р. начал в Лионе (1532), издав «Афоризмы» («Aphorismes») Гиппократа (с собств. комментариями), собрания юридич. актов, а также альманах и пародийные «Предсказания Пантагрюэля» («Pantagruéline prognostication»). Тогда же в качестве продолжения одного лубочного романа о великанах, имевшего огромный успех, вышло первое недатиров. издание «Пантагрюэля» (2-я часть романа Р.; датиров. 2-е изд. 1533), а затем и «Гаргантюа» (1534) — обе книги под прозрачным псевд. Алькофрибас Назье (анаграмма от Франсуа Рабле). Откровенное и дерзкое свободомыслие романа («Третья книга», 1546, «Четвертая книга», 1552), встреченного современниками с восторгом (11 прижизненных изд. «Гаргантюа», 19 изд. «Пантагрюэля», 10 изд. «Третьей книги»), навлекло на Р. преследования. Каждая книга Р. подвергалась запрещению со стороны Сорбонны, в связи с чем он часто вынужден был скрываться за пределы Франции. Покровителями Р. были просвещенные сановники бр. Дю Белле, личным врачом к-рых он был. Гильом Дю Белле, одно время наместник короля в Пьемонте, послужил как правитель прототипом для «доброго Пантагрюэля» «Третьей книги»; в свите Жана Дю Белле, парижского епископа (позже кардинала), Р. совершил три путешествия (отчасти бегства) в Италию (1533, 1535, 1548), сыгравших важную роль в его духовном развитии. В замке кардинала дописывалась «Четвертая книга». В 1551 кардинал Дю Белле исходатайствовал для Р. два сел. прихода (один из них Медонский), но обязанностей священника Р. не исполнял (трехвековые легенды о шутовских выходках «медонского кюре» развеяны новейшими исследователями). Незадолго до смерти он отказался от обоих приходов. Аутентичность (подлинность) посмертной «Пятой книги Пантагрюэля» (1564) в наше время критикой почти единодушно отвергается; она создана неизв. автором, вероятно, с использованием каких-то материалов, оставшихся после Р.

При всем разнообразии гуманистич. деятельности Р. (медицина, юриспруденция, филология, археология и др.), он как писатель — «муж единой книги». Но эта книга — энциклопедич. памятник культуры франц. Возрождения, религ. и политич. жизни Франции, ее философской, педагогич. и научной мысли, ее духовных устремлений и социального быта; произв., сопоставимое по худож. и историко-культурному значению с «Божественной комедией» Данте и «Человеческой комедией» О. Бальзака. Это произв. (начиная с подзаголовка «книга полная пантагрюэлизма») — насквозь концептуальное, с последовательно выдержанным гуманистич. углом зрения. Универсальный смех над отжившим миром в духе «Похвалы глупости» (сохранилось восторженное письмо Р. к Эразму Роттердамскому) и безграничная вера в обновление жизни, в социальный и технич. прогресс, принимающая форму предсказаний великих открытий и изобретений (панегирик «пантагрэлиону» в конце «Третьей книги») или форму утопии будущего свободного общества (описание Телемского аббатства) сливаются в двузначном смехе Р. За необузданной фантастикой и с виду хаотич. построением книги, «... наиболее причудливой в мировой литературе» (France A., Œuvres complètes, v. 17, P., 1928, p. 45), читатели «Гаргантюа и

Пантагрюэля» во все времена ощущали великую трезвость и стройность мысли. Сам Р. определяет «пантагрюэлизм» как «... глубокую и несокрушимую жизнерадостность, перед которой все преходящее бессильно...» («Гаргантюа и Пантагрюэль», М., 1966, с. 437). Концепцию Р. исторически питает «... величайший прогрессивный переворот из всех, пережитых до того времени человечеством...» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 20, с. 346). Художественно она воплощена в «пантагрюэльских» («всежаждущих») натурах его героев-великанов и их компании, в параллелизме «вина» и «знания», двух лейтмотивов, означающих телесное и духовное раскрепощение личности, «... ибо между телом и духом существует согласие нерушимое» («Гаргантюа и Пантагрюэль», с. 321). «Пантагрюэлизм» отвергает подавление чувств. потребностей, любой вид аскетизма — религиозного, морального, хозяйственного, политического, — как и ограничение духовной свободы, любой вид догматики. Отсюда и реализованная метафора (материализация духовного, одухотворение материального) — форма комического, — органичная для худож. ви́дения Р., для его стихийного материализма и чувства всеобщей взаимосвязи в жизни природы и общества. Этой концепцией пронизано и образотворчество Р. Все враждебное Природе («порождения Антифизиса», на языке Р.) демонстрируется на эпизодич. образах. Комизм противоестественного — это всякого рода косность, самодовольный обскурантизм, тупая догматика, фанатизм — гротески зашедших в тупик маньяков, застывших односторонностей сознания (утрировка — любимый прием Р.). Р. поэтому осмеивает и обжор (остров Гастер, где поклоняются Желудку), и культ отвлеченного знания (остров Квинтэссенции). Эпизодические («преходящие») персонажи и изолированные «острова» служат для любознат. пантагрюэльцев отрицат. примерами в их «образовательном» путешествии к Истине.

Также, но по-иному, гротескны основные, проходящие через все повествование, герои; в них раскрывается естеств. и всесторонняя человеческая натура. Основа гротеска здесь — динамичность жизни, разрастание (до фантастич. размеров), перерастание (любого данного состояния), парадоксальность (перехода в противоположное), избыточность льющихся через край жизненных сил, способность натуры к неожиданным «мутациям», относительность и зыбкость любых определений (ограничений) человека. Индивидуализация типов у Р. далека и от средневековой (корпоративной), и от позднейшей; «антропологические» характеры Р. (как и у М. Сервантеса, У. Шекспира) отмечены интересом к максимуму, к «потолку» саморазвития натуры, одновременно универсально человеческой и индивидуально характерной. Уже имена двух центральных и противоположных по характеру героев указывают на универсальность (Пантагрюэль — «Всежаждущий», Панург — «Человек Всё могущий», «Ловкач»); Панург — «... это вкратце все человечество» (France A., Œuvres complètes, v. 17, P., 1928, p. 94). Но и Пантагрюэль — не «представитель» гуманизма Возрождения, а как бы само гуманистич. движение или — тоже «вкратце» — все человечество в чаемом близком будущем. Более конкретно — Панург «олицетворяет народ» (см. «Бальзак об искусстве», М. — Л., 1941, с. 383).

Исторически в бродяге Панурге воплощен народ эпохи Возрождения, беспокойный народ на заре капиталистической эры, брожение социальных низов как жизненная основа критического начала в гуманизме Возрождения, на языке Р., — «пантагрюэлизма». Вечными «вопросами» Панурга и сомнениями в данных ему ответах мотивируется в последних трех книгах и сюжет путешествия в поисках Истины, т. е. саморазвитие человеческого духа, развитие жизни. Снисходительность Р. к порокам Панурга, даже откровенное восхищение им («а в сущности чудеснейший из смертных»), гротескное единство Панурга и Пантагрюэля (внутр. родство их как нерасторжимой пары) — полны глубокого смысла: народный писатель Р. — величайший оптимист. Идеальные «добрые короли» Р. далеки от позднейшего идеала «просвещенного абсолютизма»: политич. мысль Р. чужда пафоса регламентации, проникнута верой в разумность стихийного хода вещей. Пантагрюэль противопоставлен «демоворам» («пожирателям народа»), поглощению народа гос-вом, отождествленным с правителем-государем. Характерен для Р. гротеск брата Жана, «самого монашеского монаха»: именно ему в первой книге, где нет еще Панурга, дано основать своего рода «антимонастырь» Телемского аббатства, идеал свободного общества с девизом «Делай что хочешь...». Отрицание Р. всегда относится к учреждениям и нравам, к преходящим обществ. формам, а не к человеческой природе.

Р. прежде всего — гений комического. Источник смеха Р. не только уже отмеченное движение жизни во времени, но и «несокрушимая жизнерадостность» здоровой человеческой натуры, способной возвыситься над временным своим положением, понять его как временное; комизм независимости сознания, несоответствия его обстоятельствам, комизм «спокойствия духа» (скрытая ирония в неизменно положительных сентенциях невозмутимого мудреца Пантагрюэля, открытая ирония трусливого Панурга над самим собой и своими «страхами»). В целом смех Р. — не сатира, к, к-рой он часто близок по материалу (социальные пороки), но не по тону, веселому и веселящему, глумящемуся над злом, но лишенному тревоги, страха перед ним. Он далек и от юмора, витающего между комическим и грустным; смех Р. не претендует на сердечность и не взывает к сочувствию. Это многозначный по оттенкам, но всегда бодрый, радостный, «чисто комический», праздничный смех, как в античном «комосе» («гулящая компания ряженых») на празднествах Диониса; извечно нар. чувство смеха как симптома счастья, довольства жизнью, беспечности, здоровья. Но смех, согласно д-ру медицины Р., обладает и обратной, исцеляющей и возрождающей силой, рассеивая скорбь, чувство разлада с жизнью как упадочное «болезненное» состояние духа (в медицине 16 в. широко распространена теория лечения недугов смехом). Вслед за Аристотелем Р. заявляет, что «смех свойственен человеку». Смех свидетельствует о ясном духовном зрении и дарует его; «освобождая от всяких аффектов», замутняющих сознание, смех играет для познания жизни «терапевтическую» роль.

Слава Р. в потомстве и его «репутация» как мастера комического весьма поучительны: на протяжении четырех столетий постепенно раскрывается величие и многогранность его смеха. Современники свидетельствуют о всенародной популярности Р. в 16 в.: Р. равно ценят гуманисты и простой народ (страницы «Пантагрюэля» читались на площадях во время карнавалов); никому тогда роман Р. не казался загадочным. Но уже для 17 в. с его культом приличий, для классицистов забавный Р. — всего лишь писатель нецивилизованной природы, хотя и безумно смешной (см. М. де Севинье, «Письма», письмо от 4. XI. 1671), или — когда за ним признается и мудрость — в целом «неразрешимая загадка», «химера» (см. Ж. де Лабрюйер, Характеры, или нравы нынешнего века, М., 1964, с. 37); более всего ценили тогда Р. свободомыслящие (Ж. Лафонтен, Мольер, мастера бурлескных жанров). 18 в. открывает критическое, гражд. начало смеха «Гаргантюа и Пантагрюэля» как сатиры на папу, церковь и все события того времени (см. Вольтер, Письмо к Дюдеффан от 12. IV. 1760), шутовством зашифрованной; отсюда и расцвет аллегорич. истолкования Р.; общественность франц. революции видела в нем великого предшественника, родной город Р. в годы революции переименован в Шинон-Рабле.

Подлинный культ Р. утвердился в период романтизма, когда его ставят рядом с Гомером, Данте и Шекспиром, «родоначальными гениями» европ. лит-р (см. F. R. Chateaubriand, в кн.: Boulenger J., Rabelais à travers les âges, P., 1925, p. 76). Органич. сращение в образах Р. противоположных начал — высокого и низменного, оценивается В. Гюго как идеал гротеска, выдвигаемого романтиками в качестве ведущего принципа для совр. иск-ва. Для Бальзака Рабле — величайший ум человечества нового времени («Кузен Понс»).

Со 2-й пол. 19 в. позитивистская критика (П. Стапфер, Э. Жебар, в России Александр Н. Веселовский) стремилась установить историко-культурное значение романа Р. В 1903 было организовано «Общество изучения Рабле» во главе с А. Лефраном, регулярно выпускавшее «Обозрение работ о Рабле» (с 1913 «Обозрение XVI века»). Выходило (1912—31) монументальное, но доведенное только до «Третьей книги» богато комментированное критич. изд. «Гаргантюа и Пантагрюэля». Множество изысканий посвящено текстологии (Ж. Буланже), топографии (А. Клузо), биографич. реалиям фантастики (А. Лефран), языку Р. (Л. Сенеан), его биографии (итоговая работа Ж. Платтара), источникам идей и громадной эрудиции (Платтар), влиянию Р. в веках (Буланже, Сенеан). Меньше внимания уделялось в 20 в. Р. -художнику (за исключением мастерства стиля) и совсем мало — комич. началу. Единомышленники Лефрана не придают большого значения раблезианскому смеху, оценивая его как «маскировку» (см. A. Lefranc, Rabelais, P., 1953, p. 196) или «забаву ученого» (см. J. Plattard, Fr. Rabelais, P., 1932, Conclusion), тем самым возвращаясь к репутации смеха Р. в 17 в. Взятые вне специфически художественной формы, идеи Р. после исследования источников оказываются поэтому «заимствованными», «противоречивыми» и «разочаровывающими читателя».

Во всей глубине кризис совр. раблеведения на Западе обозначился после выхода известной книги историка Л. Февра. Худож. мышление Р., свободное от рассудочности последующего иск-ва, пронизанное стихийной диалектикой, Февр истолковал как родственное «дологическому мышлению», недоступное сознанию нового времени; «донаучные» идеи Р. объявлены духовно «бездетными» (см. L. Febvre, Le problème de l’incroyance au XVI siècle. La réligion de Rabelais, P., 1947, p. 466), не оказавшими влияния на последующую мысль, а смех — «лишенным значения», всего лишь архаическими (до эпохи Реформации!) фамильярными шутками благочестивого католика. Исследователь 20 в. не должен, согласно А. Лефевру, доверять своему чувству комического, читая Р., к-рый тем самым становится «писателем не столько непо́нятым, сколько просто непонятным» (Lefebvre H., Rabelais, P., 1955, p. 10).

В монографии М. М. Бахтина (1965) обоснована новая интерпретация романа Р. как вершины многовековой нелитературной, неофиц. линии нар. творчества, слившейся в эпоху Возрождения с гуманизмом, а в романе Р. единственный раз во всей мощи вошедшей в лит-ру.

Роман раскрывается как образец «празднично карнавального» иск-ва с особым двузначным «амбивалентным» смехом, где хула и хвала, смерть и рождение слиты как две стороны процесса «возрождения через осмеяние», с особым поэтич. языком «гротескного реализма», понимание к-рого позднее было почти утрачено, чем и объясняется парадоксальная история репутации Р. в потомстве. Роман Р., согласно Бахтину, играет поэтому исключительную «освещающую» роль для понимания художественного творчества прошлых эпох мировой литературы, — помимо его значения для фольклорного искусства.

В России популярность Р. начинается по сути только после 1917; единств. дореволюц. перевод «Гаргантюа и Пантагрюэля» А. Н. Энгельгардта (1901) совершенно неудовлетворителен. В 1929 появился сокращенный перевод В. Пяста. Новейший перевод Н. М. Любимова (1961) — одно из высших достижений переводч. иск-ва в рус. лит-ре.

Соч.: Œuvres, éd. critique, publ. par A. Lefranc , v. 1—5, P., 1913—31 (незаконч.); Œuvres complètes, texte établi et annoté par J. Boulenger, ; в рус. пер. — Гаргантюа и Пантагрюэль, пер. Н. Любимова, М., 1966.

Лит.: Веселовский А. Н., Рабле и его роман, в его кн.: Избр. статьи, Л., 1939; Евнина Е. М., Ф. Рабле, М., 1948; Вайман С., Худож. метод Рабле, [Душанбе], 1960; Пинский Л., Смех Рабле, в его кн.: Реализм эпохи Возрождения, М., 1961; Бахтин М., Творчество Ф. Рабле и нар. культура средневековья и Ренессанса, М., 1965; Stapfer P., Rabelais, sa personne, son génie, son œuvre, P., 1889; Schneegans H., Geschichte der grotesken Satire, Stras., 1894; Lefranc A., Les navigations de Pantagruel, P., 1905; Plattard J., L’œuvre de Rabelais. Sources, invention et composition, P., 1910; его же, La vie de F. Rabelais, P., 1929; Sainéan L., La langue de Rabelais, v. 1—2, P., 1922—23; его же, Problèmes littéraires du XVI siècle, P., 1927; его же, L’influence et la réputation de Rabelais, P., 1930; Boulenger J., Rabelais à travers les âges, P., 1925; Lote G., La vie et l’œuvre de F. Rabelais, P., 1938; Febvre L., Le problème de l’incroyance au XVI siècle. La réligion de Rabelais, nouv. éd., P., 1947; F. Rabelais. Ouvrage publié pour le 400 ans de sa mort, Gen., 1953; Tetel M., Rabelais, N. Y., (имеется библ.).