По щучьему веленью. Сказка По щучьему веленью

Главные персонажи сказки - простой, глуповатый парень Емеля, который к тому же чрезвычайно ленив, и волшебная щука, которую поймал удачливый лоботряс и получил от нее магическую силу.

Как «удачливый лентяй» может быть Мастером Жизни?

Сказка «По щучьему веленью» обладает уникальным шифром, совершенно не свойственным другим русским народным сказкам. Она о Мастере Жизни. Как правило, в сказках читатель встречается с героями, когда они только в начале своего пути. Про прошлое же Емели ничего не известно, он уже Мастер Жизни, уверен в себе и в своей правоте. Он желает лежать на печи. И это первый код в повествовании. Печь – центральный элемент в русской избе, символ мощи и силы.

Далее Емеля в буквальном смысле «ловит удачу за хвост» . Он голыми руками выудил из проруби волшебную щуку. Он не отпустил ее просто так подобно старику из сказки о золотой рыбке. Емеля не отказывается от чудесных способностей, которые дарит ему щука, и считает, что он достоин этой удачи.

Об уникальности Емели говорит еще один код. Во многих сказках волшебные существа – это не просто помощники, это провокаторы . Иногда желания обращаются против заказчика. Если главный герой находится в начале своего эволюционного развития, то он просит материальные блага и не может остановиться из-за жадности. Что просит Мастер Жизни Емеля? Он заказывает облегчение своего сиюминутного труда: чтобы ведра сами носили воду, чтобы топор сам рубил дрова и т.д.

Заветные слова в первоначальном варианте сказки звучат так: «По щучьему веленью, по божьему произволению». Они были заменены в советское время. Теперь в различных источниках можно встретить фразу: «По щучьему веленью, по моему хотенью». Код, который изначально содержался в этом заклинании, был сломан. В первом случае оно означало: «Я так хочу, и если это угодно миру, то пусть так будет». Во втором: «Я так хочу и точка». Мелкие желания Емели никому не приносят вреда, а для него это большое подспорье. Он точно знает, что попросить, что сделать, куда пойти. Он - Мастер Жизни.

Большое значение имеет то, как люди реагируют на проявления волшебства. Кто-то завидует, что у Емели так все легко получается, кто-то его ругает. Сани, которые наезжают на людей и давят их, в иносказательном смысле давят шаблонное мышление, мнения, которые мешают главному герою в достижении его целей. Мораль в том, что если ты выбрал правильную дорогу, вселенная поможет тебе ее пройти.

Какова главная мораль произведения?

Простой крестьянский сын Емеля оказался не таким уж тунеядцем и лоботрясом. Узнав волшебное заклинание, он проявил огромную фантазию, придумывая, как можно облегчить себе тяжелый труд.
В результате у него появился дворец, сам Емеля стал богатым красавцем. Царь, который до этого его сильно невзлюбил и даже хотел с ним расправиться, попросил у Емели прощения. После отдал ему царство и выдал за него свою дочь.

Мораль сказки «По щучьему веленью» в том, что счастье человека зависит от него самого. Для того, чтобы добиться успеха в жизни, необходимо хорошо представлять себе, к чему стремиться. Емеля хоть и слыл дурачком, но правильно воспользовался возможностями и все же смог добиться своего счастья.

Жил-был старик. У его было три сына: двое умных, третий — дурачок Емеля.

Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.

Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:

— Сходи, Емеля, за водой.

А он им с печки:

— Неохота…

— Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.

— Ну, ладно.

Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.

Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:

— Вот уха будет сладка!

— Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.

А Емеля смеется:

— На что ты мне пригодишься?.. Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.

Щука взмолилась опять:

— Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.

— Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.

Щука его спрашивает:

— Емеля, Емеля, скажи — чего ты сейчас хочешь?

— Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась…

Щука ему говорит:

— Запомни мои слова: когда что тебе захочется — скажи только:

«По щучьему веленью, по моему хотенью».

Емеля и говорит:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, ведра, сами домой…

Только сказал — ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.

Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается… Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.

Прошло много ли, мало ли времени — невестки говорят ему:

— Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.

— Неохота…

— Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.

Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — поди, топор, наколи дров, а дрова — сами в избу ступайте и в печь кладитесь…

Топор выскочил из-под лавки — и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.

Много ли, мало ли времени прошло — невестки опять говорят:

— Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.

А он им с печки:

— Да вы-то на что?

— Как — мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?

— Мне неохота…

— Ну, не будет тебе подарков.

Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел во двор и сел в сани:

— Бабы, отворяйте ворота!

Невестки ему говорят:

— Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?

— Не надо мне лошади.

Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, сани, в лес…

Сани сами и поехали в ворота, да так быстро — на лошади не догнать.

А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он, знай, сани погоняет. Приехал в лес:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь…

Топор начал рубить, колоть сухие дрова, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку — такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, домой…

Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.

Видит он, что плохо дело, и потихоньку:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, дубинка, обломай им бока…

Дубинка выскочила — и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.

Долго ли, коротко ли — услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера — его найти и привезти во дворец.

Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает:

— Ты — дурак Емеля?

А он с печки:

— А тебе на что?

— Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.

— А мне неохота…

Рассердился офицер и ударил его по щеке. А Емеля говорит потихоньку:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — дубинка, обломай ему бока…

Дубинка выскочила — и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.

Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу:

— Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму.

Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.

— Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, — тогда он все сделает, что ни попросишь.

Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:

— Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.

— Мне и тут тепло…

— Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, — пожалуйста, поедем.

— А мне неохота…

— Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.

Емеля подумал-подумал:

— Ну, ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду.

Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, печь, поезжай к царю…

Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю.

Царь глядит в окно, дивится:

— Это что за чудо?

Набольший вельможа ему отвечает:

— А это Емеля на печи к тебе едет.

Вышел царь на крыльцо:

— Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил.

— А зачем они под сани лезли?

В это время в окно на него глядела царская дочь — Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошке и говорит потихоньку:

— По щучьему веленью. по моему хотенью — пускай царская дочь меня полюбит…

И сказал еще:

— Ступай, печь, домой…

Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает.

А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе:

— Ступай, приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову с плеч сниму.

Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать.

Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать. А вельможа положил его в повозку и повез к царю.

Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марьюцаревну, засмолили и бочку в море бросили.

Долго ли, коротко ли — проснулся Емеля, видит — темно, тесно:

— Где же это я?

А ему отвечают:

— Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море.

— А ты кто?

— Я — Марья-царевна.

Емеля говорит:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок…

Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее.

— Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.

— А мне неохота…

Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — выстройся, каменный дворец с золотой крышей…

Только он сказал — появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом — зеленый сад: цветы цветут и птицы поют. Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.

— Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?

Тут Емеля недолго думал:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — стать мне добрым молодцем, писаным красавцем…

И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

А в ту пору царь ехал на охоту и видит — стоит дворец, где раньше ничего не было.

— Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?

И послал узнать-спросить: «Кто такие?» Послы побежали, стали под окошком, спрашивают.

Емеля им отвечает:

— Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу.

Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведет во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест, пьет и не надивится:

— Кто же ты такой, добрый молодец?

— А помнишь дурачка Емелю — как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я — тот самый Емеля. Захочу — все твое царство пожгу и разорю.

Царь сильно испугался, стал прощенья просить:

— Женись на моей дочери, Емелюшка, бери мое царство, только не губи меня!

Тут устроили пир на весь мир. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством.

Тут и сказке конец, а кто слушал — молодец.

Альтернативный текст:

— Русская народная сказка в обработке Толстого А.Н.

— Русская народная сказка в обработке Афанасьева А.Н.

Содержание сказки для детей По щучьему велению
Было у старика три сына, два умных, а третий — дурак Емеля. Весь день лежит Емеля, пока братья работают и слушать ничего не желает.
Попросили однажды бабы да невестки Емелю сходить воды принести. Не хотел он, но те пригрозили, что братья гостинцев с базара не привезут.
Так набрал Емеля воды в ведра да стоит, смотрит в прорубь. А там щука. Вот, думает, уха сладкая будет. Словил он щуку и держит. Та взмолилась, отпустить просила, а взамен пообещала выполнять все желания Емелины, как только тот скажет «по щучьему веленью — помоему хотенью».
Отпустил Емеля щуку и начал говорить волшебные слова по случаю. Сначала у него ведра шли сами в дом, потом дрова рубились, сани ехали без лошадей.
Однажды позвал Емелю к себе царь, а дураку нашему царевна— Марья приглянулась, да так, что Емеля жениться на ней вздумал. Попросил у щуки и поехал домой. Царевна плачет, рыдает, тоскует, за Емелю замуж хочет. Царь против оказался, замуровал двоих в бочке и бросил в воду. Темно и страшно было там молодым. Тут щука снова помогла им выбраться на сушу на золотой песочек.Помогла им и дворец сотворить, да такой, что царь его заметил. Заехал в гости и глазам своим не поверил. А Емеля и пригрозил, что если пожелает, так и царство его уничтожит. Испугался царь и отдал Емеле царство, где они с Марьей царевной стали жить поживать и добра наживать. 1сказ там был, мед, пиво пил, да усы лишь промочил 🙂

Читать русскую народную сказку По щучьему велению

Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий - дурачок Емеля.

Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.

Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:

Сходи, Емеля, за водой.

А он им с печки:

Неохота…

Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.

Ну ладно.

Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.

Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:

Вот уха будет сладка!

Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.

А Емеля смеется:

На что ты мне пригодишься? Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.

Щука взмолилась опять:

Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.

Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.

Щука его спрашивает:

Емеля, Емеля, скажи - чего ты сейчас хочешь?

Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась…

Щука ему говорит:

Запомни мои слова: когда что тебе захочется - скажи только:

По щучьему веленью,

По моему хотенью.

Емеля и говорит:

По щучьему веленью,

По моему хотенью -

ступайте, ведра, сами домой…

Только сказал - ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.

Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается… Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.

Прошло много ли, мало ли времени - невестки говорят ему:

Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.

Неохота…

Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.

Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:

По щучьему веленью,

По моему хотенью -

поди, топор, наколи дров, а дрова - сами в избу ступайте и в печь кладитесь…

Топор выскочил из-под лавки - и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.

Много ли, мало ли времени прошло - невестки опять говорят:

Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.

А он им с печки:

Да вы-то на что?

Как мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?

Мне неохота…

Ну, не будет тебе подарков.

Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел на двор и сел в сани:

Бабы, отворяйте ворота!

Невестки ему говорят:

Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?

Не надо мне лошади.

Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:

-По щучьему веленью,

По моему хотенью -

ступайте, сани, в лес…

Сани сами поехали в ворота, да так быстро - на лошади не догнать.

А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит «Держи его! Лови его!» А он знай сани погоняет. Приехал в лес:

По щучьему веленью,

По моему хотенью -

топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь…

Топор начал рубить, колоть сухие дерева, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку - такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:

По щучьему веленью,

По моему хотенью -

поезжайте, сани, домой…

Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.

Видит он, что плохо дело, и потихоньку:

По щучьему веленью,

По моему хотенью -

ну-ка, дубинка, обломай им бока…

Дубинка выскочила - и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.

Долго ли, коротко ли - услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера: его найти и привезти во дворец.

Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает:

Ты - дурак Емеля?

А он с печки:

А тебе на что?

Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.

А мне неохота…

Рассердился офицер и ударил его по щеке.

А Емеля говорит потихоньку:

По щучьему веленью,

По моему хотенью -

дубинка, обломай ему бока…

Дубинка выскочила - и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.

Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу:

Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму.

Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.

Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, - тогда он все сделает, что ни попросишь.

Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:

Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.

Мне и тут тепло…

Емеля, Емеля, у царя будут хорошо кормить-поить, - пожалуйста, поедем.

А мне неохота…

Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.

Емеля подумал-подумал:

Ну ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду.

Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит:

По щучьему веленью,

По моему хотенью -

ну-ка, печь, поезжай к царю…

Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю.

Царь глядит в окно, дивится:

-Это что за чудо?

Набольший вельможа ему отвечает:

А это Емеля на печи к тебе едет.

Вышел царь на крыльцо:

Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил.

А зачем они под сани лезли?

В это время в окно на него глядела царская дочь - Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошке и говорит потихоньку:

По щучьему веленью,

По моему хотенью -

пускай царская дочь меня полюбит…

И сказал еще:

Ступай, печь, домой…

Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает.

А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе:

Ступай приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову с плеч сниму.

Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать.

Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать. А вельможа положил его в повозку и повез к царю.

Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марью-царевну, засмолили и бочку в море бросили.

Долго ли, коротко ли - проснулся Емеля; видит - темно, тесно:

Где же это я?

А ему отвечают:

Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море.

А ты кто?

Я - Марья-царевна.

Емеля говорит:

По щучьему веленью,

По моему хотенью -

ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок…

Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее.

Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.

А мне неохота…

Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит:

По щучьему веленью,

По моему хотенью -

выстройся каменный дворец с золотой крышей…

Только он сказал - появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом - зеленый сад: цветы цветут и птицы поют.

Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.

Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?

Тут Емеля недолго думал:

По щучьему веленью,

По моему хотенью -

стать мне добрым молодцем, писаным красавцем…

И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

А в ту пору царь ехал на охоту и видит - стоит дворец, где раньше ничего не было.

Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?

И послал узнать-спросить: «Кто такие?»

Послы побежали, стали под окошком, спрашивают.

Емеля им отвечает:

Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу.

Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведет во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест, пьет и не надивится:

Кто же ты такой, добрый молодец?

А помнишь дурачка Емелю - как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я - тот самый Емеля. Захочу - все твое царство пожгу и разорю.

Царь сильно испугался, стал прощенья просить:

Женись на моей дочери, Емелюшка, бери мое царство, только не губи меня!

Тут устроили пир на весь мир. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством.

Тут и сказке конец, а кто слушал - молодец.

За деревней, у речушки,
Проживал мужик в избушке;
Жизнь его была не мёд,
Воз забот он в гору прёт,
Да печали гонит прочь,
В той работе день и ночь;
Жить ему иначе грех,
В сыновьях проблема в тех,
У него их трое, в ряд,
Кушать мальчики хотят!
Год за годом так и шли,
Все сыночки подросли.
Вот женился старший сын,
Жизнь у сына без кручин,
Средний сын жену привёл
И работать стал, как вол!
Жёны тоже при делах,
Работёнка им не в страх,
А потом они все в поле,
Нет семье на отдых доли.
И, казалось, наконец,
Радуй сердце ты, отец;
Поживай без тех забот,
Наедай себе живот!
Да расстроен был старик,
Прячет он печальный лик;
Младший сын его, Емеля,
Был ленивым в каждом деле!
Эта нудная работа —
Не совсем его забота,
И жениться ему лень,
В деле он одном кремень;
Сытно, вкусненько поесть,
Да на печь скорей залезть,
Сутки спать на печке той,
Чтоб до храпа, на убой!
Так минуло восемь лет,
Как-то осень встала в цвет,
Всех в работу запрягла,
Всем сейчас им не до сна;
Лишь один Емеля спит,
Сны он чудные глядит.
Добрый вышел урожай,
Закрома под самый край,
От излишков вновь навар,
Их сменяют на товар,
А потом уж нет забот,
Семью отдых зимний ждёт.
День базарный наступил,
На базар народ убыл,
С сыновьями и отец,
Погрузился, наконец.
Дал Емеле он наказ,
Самый строгий в этот раз,
Чтоб невесткам помогал,
Их ничем не обижал,
А за помощь, посему,
Обещал кафтан ему.
Был Емелюшка согрет,
Долго он глядел им вслед,
А в деревню брёл мороз,
Стужу раннюю он нёс.
Наш Емеля влез на печь,
Сбросил все заботы с плеч;
Той минуты не прошло,
Храпом домик сотрясло.
Да невестушки в делах,
При своих они правах.
Этих дел невпроворот,
Не смахнуть с лица им пот!
Наконец свистульки-трели
Тем невесткам надоели,
К печке двинулись они,
Слов своих не берегли:
— Эй, Емеля, ну-к, вставай,
Поработай-ка давай;
Хоть воды нам принеси,
Гром тебя здесь разнеси!
Он сквозь дрёму отвечал,
Им слова с печи швырял:
— Неохота за водой,
На дворе мороз такой,
У самих же руки есть,
Легче вёдра в паре несть,
А тем боле, задарма,
Не свихнулся я с ума!
Прорвало невесток тут,
В бой они опять идут:
— Что сказал тебе отец,
Помогать нам наконец?!
Если ты пойдёшь в отказ,
Пожалеешь, знай, не раз;
Горьким выйдет тот кисель,
Про кафтан забудь, Емель!
И Емеля заюлил,
Он подарки так любил,
С тёплой печки стал вставать,
Словом начал их хлестать:
— Не орите на меня,
Вишь, уже слезаю я!
Разорались, дом трясёт,
Мертвяка ваш крик проймёт!
Он топор и вёдра взял,
До реки трусцой домчал,
Тут же прорубь стал рубить,
Рот зевотою сушить;
Нет в работе куража,
На печи его душа!
Прорубь долго он рубил,
Выбивался весь из сил,
Сделал дело, наконец,
Полнить вёдра стал, делец;
Уж ведёрки те с водой,
А ему сейчас хоть вой:
«Ох, водичка тяжела,
Руки рвёт мои она!
Только б мне её донесть,
Да на печь скорей залезть!»
Вдруг в ведро Емеля глядь,
Сих чудес не мог понять;
Щука плещется в ведре,
Тесно ей в такой воде!
Тут Емеля рот раскрыл,
Удивлён не в меру был:
— Это ж надо, так попасть,
Поедим ушицы всласть,
И котлеток сотворим,
Вечер славно посидим!
Только молвит щука та:
— Из меня горька уха,
И котлеточки горьки,
Боком вылезут они;
Лучше слушай и вникай,
Да на ум себе мотай!
Возвратишь меня домой,
Стану я тебе рабой,
Все твои желанья, друг,
Я исполню без потуг!
Говорю тебе слова,
Скажешь их, Емель, едва;
«По Емелину хотению,
Да по щучьему велению…»
И зови любой каприз,
Будет вмиг тебе сюрприз,
А сюрпризам тем, Емель,
Нет конца, ты мне поверь!
Поражён Емеля был,
До ушей он рот раскрыл,
Щуке верил и внимал,
На печи душой лежал,
Посему и двинул речь,
Стал язык морозом жечь:
— По Емелину хотению,
Да по щучьему велению,
Сами вёдра пусть идут,
Сами к дому путь найдут!
Вдруг издал Емеля крик,
Ловит он счастливый миг;
Вёдра двинулись вперёд,
Без его совсем забот;
Шли тихонько, без труда,
В них не плещется вода!
Щуку в прорубь он пустил,
Вслед за ними припустил.
Заявились вёдра в дом
И на место стали в нём,
И Емеля место знал,
Тут же печку оседлал,
Храп по домику несёт,
Никаких ему забот!
Да невестушки не спят,
Вновь Емелю тормошат:
— Ей, Емелюшка, вставай,
Наруби нам дров давай!
Шлёт Емеля им ответ,
Суеты в нём просто нет:
— Я, извольте знать, ленюсь,
Делать это не возьмусь!
Вон под лавкой есть топор,
Да и выход есть на двор!
Те невестки сразу в крик,
Не впервой им мять язык:
— Обнаглел ты уж, Емель,
Зададут тебе, поверь!
Возвратятся вот мужья,
Мы расскажем про тебя;
Обижать не стоит нас,
Про кафтан за нами глас!
И Емеля шустро встал,
Он подарки обожал:
— Всё, невестушки, бегу,
Отказать вам не смогу;
Нарубить мне дров пустяк,
Вам я, милые, не враг!
Только женщины за дверь,
У Емели шаг не мерь.
Он на печь обратно шасть,
Начал речь в зевоте прясть:
— По Емелину хотению,
Да по щучьему велению,
Эй, топор, живей вставай,
Поработай-ка давай,
А потом домой опять,
Моего приказа ждать,
А дрова пусть в дом идут,
В печку сами упадут!
Ну, а я вздремну чуток,
Этак суточек с пяток!
И топорик скок во двор,
Стал рубить дрова топор.
Нарубил он много дров
И под лавку был таков,
Те дровишки в печку прыг,
Разгорелись в один миг.
Шло за ночью утро вслед,
В окна брызнул слабый свет,
А морозец на дворе,
Загулял по той поре!
Огонёк дрова съедал,
Аппетитом не страдал,
Исходил запас тех дров,
Под угрозой отчий кров!
Вновь невестки кажут лик,
Прут к Емеле напрямик:
— Ты, Емеля, в лес езжай,
Дров на вывоз запасай,
И в отказ идти не смей,
Собирайся, дуралей;
Неровён ты нас обидишь,
То кафтана не увидишь!
С печки он тихонько слез
И на дворик, под навес;
В сани лошадь не запряг,
Развалился в них, чудак!
Посмешил он здесь народ,
Смех по улицам идёт,
А Емеля в тех санях,
С речью странной на устах:
— Эй, людская простота,
Отворяй-ка ворота!
Вам, народец, доложу,
По дрова я в лес спешу!
Чудеса народ творил,
Ворота пред ним открыл:
— Ты, Емель, не тормози,
Много дров домой вези!
Рысью, рысью, да в галоп,
Чтоб не бил тебя озноб!
Смех волною покатил,
Ту Емеля рот раскрыл:
— По Емелину хотению,
Да по щучьему велению,
Поезжайте в лес вы, сани,
Возвратимся мы с дровами!
С места сани сорвались,
По дороге понеслись.
Диву дивится народ;
Сих чудес он не поймёт!
Прикатил Емеля в лес,
Обозначил интерес:
— По Емелину хотению,
Да по щучьему велению,
Ну-к, топорик, навались,
До семи потов трудись,
И с дровишками домой,
Я ж посплю часок-другой!
Вмиг Емелюшка уснул,
В ус себе совсем не дул,
А топор был молодец,
Погулял в бору делец;
Был в работе голова,
Бор пустил он на дрова,
В сани скоренько убыл,
В них топор чуток остыл.
Сани двинулись домой,
Те дрова в санях — горой,
А Емелюшка в дровах,
Спит с румянцем не щеках!
Оказался слух так скор,
Царь узнал про этот бор.
Возмутился он: — Наглец,
Что за свинство, наконец?
Погубить мой бор в куски,
Вправлю я ему мозги!
Бьёт тревогу царь в набат,
За Емелей шлёт солдат,
И солдаты прямиком,
Ворвались к Емеле в дом,
Стали мять ему бока,
Разбудили в нём зверька.
Слёз своих он не скрывал,
Всех их словом удивлял:
— По Емелину хотению,
Да по щучьему велению,
Бей их, палка, не ленись,
Перед ними не срамись!
С места палка сорвалась,
До солдат тех добралась.
Им, служивым, и не снилось,
Впасть в Емелину немилость,
И позора им не смыть,
Убегали во всю прыть;
Доложили о Емеле,
Синяков сокрыть не смели.
Возмутился государь:
— Он воистину дикарь!
Так избить моих солдат,
Не пойдёт такой расклад!
Во дворец его, к утру,
Битым быть теперь ему!
А Емеля той порой
Позабыл про этот бой.
Он печурку обнимал,
Ни о чём не горевал.
Вот за ночью, наконец,
От царя к нему гонец;
Офицерик — мокрый ус,
С ходу он вошёл во вкус:
— Одевайся поскорей
И до царских до дверей!
А Емеля знай лежит,
Да под нос себе бубнит:
— На указ мне наплевать,
Царь ваш может подождать!
Как на двор придёт капель,
Соизволю к вам я, в дверь!
Возмутился вмиг гонец:
— Ты, Емеля, не жилец!
Он покрепче сжал кулак,
Наглецу влепил тумак.
Пал Емелюшка с печи,
Позабыл про калачи.
Стал в обиде он бледнеть,
Гном праведным гореть:
— Ты же, братец,офицер,
Мне, какой даёшь пример?!
Но урок я сей учту,
Научу тебя уму!
Офицер усы утёр,
На Емелю вновь попёр:
— Ты ещё и возражать,
Служку царского пугать?!
Я кому сказал: вперёд,
И раскрой попробуй рот!
Офицер рукой взмахнул,
Тут Емеля психанул,
Стал судьбу его вершить,
Усмирять такую прыть:
— По Емелину хотению,
Да по щучьему велению,
Поработай-ка, ухват,
Задай хаму во сто крат!
И ухват давай летать,
Служку царского долбать.
Резво он к царю бежал,
Сказ ему пересказал.
Царь готов был вынуть меч,
В гневе том он начал речь:
— Кто доставит, наконец,
Мне Емелю во дворец?!
Чин пожалую тому
И медальку, посему!
Вмиг нашёлся хитрый бес,
В душу он к царю залез,
До невесток поспешил,
Обо всем их расспросил,
Про кафтан у них узнал
И Емеле клятву дал;
Мол, поедешь ты со мной,
Ждёт тебя кафтан любой,
Да ещё подарков много,
На обратную дорогу!
И Емелюшка раскис,
На плечах его повис:
— Поезжай-ка ты, гонец,
Поскорее во дворец!
За себя я поручусь,
За тобою вслед примчусь,
Свой кафтан заполучу
И такой, какой хочу!
Хитрый бес убыл без бед,
Изложил царю секрет,
А Емеля в думку впал,
Он на печке рассуждал:
— Как же я оставлю печь,
У царя там негде лечь?
Долго он ещё сидел,
Весь от думки той потел;
Осенило разом вдруг,
Мысль его пошла на круг:
— На печи поеду, так,
А иначе мне никак;
На своих-двоих ходить —
Можно ноги повредить!
Он не тратил много слов,
Говорил, не знал оков:
— По Емелину хотению,
Да по щучьему велению,
Поезжай-ка, печь, к царю,
А я сон свой досмотрю!
Печка с места сорвалась,
До дороги добралась,
С ходу двинулась вперёд,
Диву дивится народ:
— У такого молодца,
Чудесам сим нет конца!
Печка знай себе скользит,
Из трубы дымок струит!
Вот примчалось, наконец,
Это диво во дворец.
Царь картину эту зрел,
На глазах у всех белел,
Взгляд к Емеле обратил,
Строго с ним заговорил:
— Ты зачем же царский бор,
Запустил под свой топор?
За поступок сей дурной,
Ты наказан будешь мной!
Да Емеля не дрожал,
Он с печи ответ держал:
— Всё «зачем» да «почему»,
Я тебя, царь, не пойму!
Ты кафтан мне подавай,
У меня ведь время в край!
Царь открыл в том гневе рот,
На Емелю он орёт:
— Ты, холоп, царю дерзишь,
Раздавлю тебя я, мышь!
Вишь, разлёгся, барин здесь,
Ты опух от сна уж весь!
Да Емеле не вопрос,
Речь царя из слов-угроз!
Он на дочь царя глядит,
Счастья в нём поток бурлит:
«Ох, красавица, не встать,
Дело нужно мне верстать,
И к царю в зятья попасть,
Захотелось, прямо страсть!»
Развязал он язычок,
Перешёл на шепоток:
— По Емелину хотению,
Да по щучьему велению,
Пусть же доченька царя,
Тут же влюбится в меня,
Чтоб страдала от любви,
Чтоб в слезах была все дни,
И давай-ка, печь, домой,
Скукота здесь, волком вой!
Больно царь до слов охоч,
Слушать мне его невмочь!
Из дворца он покатил,
Царь словечки проглотил.
Стал он в гневе зеленеть,
Местью праведной кипеть,
А Емелю печь несёт,
Снега шлейф за ней идёт.
Прикатила печка в дом
И на место стала в нём.
Вот идёт в народ молва,
Разлилась водой она;
Про любовь царёвой дочки,
Про её бессонны ночки.
Царь ругает денно дочь:
— Я устал слова толочь!
За Емелю не отдам,
Не вводи отца ты в срам!
Уважай чуток меня,
Иль тебе не дорог я?
Дочь не слушает отца,
Его мудрого словца.
Осерчал тогда отец:
— Это дерзость, наконец!
Непокорная какая,
Ждёт тебя судьба иная!
Свадьбе этой не бывать,
Вам наследства не видать!
Слуг он скоренько собрал,
Им приказ жестокий дал:
— Нужно им задать урок,
Изготовьте бочку в срок;
В изготовленную бочку
Посадить такую дочку,
И Емелю опоить,
С нею вместе заточить!
К морю бочку ту свезти,
Приговор там привести;
Бочку в море сходу бросить,
Пусть её волнами носит!
Слугам выпал в первый раз,
Исполнять такой приказ,
Но ослушаться нельзя,
Бочек много у царя,
Посему и жалость прочь,
Сей приказ свершился в ночь.
Бочка скоро на просторе,
Бьёт её волною море;
В бочке наш Емеля спит,
В бочке сны опять глядит.
Долго, коротко ль он спал,
Скоро страх его поднял.
В темноте и страхе том,
Бил он словом напролом:
— Кто здесь рядом, отвечай,
Или двину невзначай!
Он дыханье затаил,
Голосок был очень мил:
— Не ругай меня ты зря,
Здесь, Емеля, дочь царя.
Заточил отец нас в бочку
И на том поставил точку!
В море мы сейчас с тобой,
В споре с пагубной волной,
А погибнуть нам иль нет,
Лишь у Господа ответ!
И Емеля понял суть,
Возмутился, не вздохнуть.
Стал он быстро говорить,
Чудеса свои творить:
— По Емелину хотению,
Да по щучьему велению,
Налетай же, ветерок,
Чтоб в беде ты нам помог;
Занеси нас в дивный край,
Нас из бочки вызволяй!
Ветер тут же налетел,
Бочку с ходу завертел,
Вмиг с воды её схватил,
Вверх с собою потащил,
Как до берега донёс,
В щепу бочку он разнёс,
И умчался стороной,
Тишь оставил за собой.
Дивный остров встретил их,
При красотах всех своих;
Золотой дворец на нём,
Птиц полным-полно кругом,
Чуть в стороночке — река,
В ивах чудных берега,
Воды реченьки чисты,
Есть берёзки у воды,
А в округе — светлый лес,
Да луга цветных небес,
А Емеля сам не свой,
Пред царевной молодой;
Взор его огнём горит,
Сердце ноет и болит.
Он не стал пред ней чудить,
Попросил женою быть;
Не пошла она в отказ,
Взор её в Емеле вяз.
Свадьба длилась три недели,
Танцевали все и пели.
Люд простой на свадьбе был,
И едал, и много пил,
И отец, и братья были,
И невесток не забыли,
А царь-батюшка в слезах,
Им покаялся в грехах,
И Емеле трон отдал,
И ничуть не горевал,
И Емеля, уж царём,
К щучке той явился днём,
Перед ней спины не гнул,
Волшебство он ей вернул.
Десять лет с тех пор прошло,
Ох, водички утекло!
Наш Емелюшка, как бог,
Под собой не чует ног;
Правит сутки напролёт,
Хорошо народ живёт!
У Емели пять детей,
Пять прекрасных сыновей.
Только, правда, пятый сын,
Уж совсем ленивый, блин!
Есть ещё один секрет,
Пусть его узнает свет;
Царь воздвиг за троном печь,
Да ему на час не лечь;
Коль теперь ты, братец, царь,
То бока свои не парь!
А на печь нашёлся спрос,
Держит сын по ветру нос;
Он на печке сутки спит,
Царь на сына не кричит.

Главный герой сказки - Емеля - вобрал в себя как негативные, так и положительные качества обычного русского парня своего времени.

Неизвестный автор

Некоторые сказки появляются сами по себе, другие придумывают писатели. Как появилась история под названием "По щучьему велению"? Сказка, автор которой до сих пор не известен, является продуктом народного творчества. Она имела несколько вариаций и в разных регионах рассказывалась неодинаково.

Русский этнограф Афанасьев, по примеру Братьев Гримм или Шарля Перро, решил организовать вояж по стране и собрать разрозненные легенды в один объемный труд, так сказать, систематизировать народное достояние. Он несколько изменил название истории и обобщил отдельные элементы, отличавшиеся в зависимости от региона. Благодаря этому сказка "Емеля и щука" приобрела популярность.

Следующим, кто взялся кроить знакомый сюжет, стал Алексей Толстой. Он добавил в народный эпос литературную красоту и вернул произведению старое название "По щучьему велению". Сказка, автор которой постарался сделать ее более интересной для детей, быстро разлетелась по Москве и Петербургу, а местные театры даже добавили в свой репертуар новый спектакль.

Главные персонажи

Главным персонажем этой легенды выступает некий не слишком расторопный молодой парень Емеля. В нем собраны те негативные качества, которые не дают ему вести хорошую жизнь:

• легкомыслие;

  безразличность.

Тем не менее, когда он проявляет свой ум и доброту, ему попадается настоящая удача - щука из проруби.

Вторым персонажем, буквально антиподом Емели, является щука. Она умна и справедлива. Рыба призвана помочь молодому человеку в его личном становлении, направить его помыслы в нужное русло. Как и полагается в таких ситуациях, Емеля и щука стали друзьями.

Третий герой выступает в образе злодея. Царь - занятой человек, руководящий многомилионным государством, которого Емеля вынуждает своими выходками снизойти до простолюдина. Сказка "Про Емелю и щуку" наделила его завистливым характером.

Царская дочь - приз для главного героя за то, что он становится на путь исправления.

История

Сказка "Емеля и щука" начинается со знакомства с главным героем. Он настолько несмышлёный и крайне ленивый, что все порученное ему приходится переделывать другим людям.

Невестки Емели допрашивались у него помощи долгими уговорами. Тем не менее как только ему кто-то пообещает вознаграждение за то, что он делает, сразу примется за работу с двойной силой.

И вдруг в один прекрасный день Емеля достает из проруби волшебную щуку. Та предлагает ему свою службу в обмен на жизнь. Парень тут же соглашается.

Волшебная помощь

После того как щука становится его волшебным подчиненным, Емеле живется еще лучше, чем прежде. Теперь ему даже совсем несложных поручений выполнять не приходится.

Магические силы рубят дрова, ходят по воду и даже избивают его неприятелей. Емеля остается очень доволен тем, что происходит. Он так обленился, что и с печи вставать не хочет. Щука помогает ему и в этом, превращая печь в первый прототип механического средства передвижения.

Во время таких прогулок верхом на ней Емеля может задавить несколько крестьян, которые попадутся по дороге. Себя он оправдывает тем, что люди сами прыгнули под его печку.

Похоже, что в содеянном он ни капли не раскаивается. Сказка "Про Емелю и щуку" содержит в себе скрытую мораль.

Царь и Емеля

Услыхав про невиданное чудо, самоходную печку, да еще и про крутой нрав ее хозяина, царь решает вызвать Емелю к себе.

С неохотой "герой" является, чтобы посмотреть на хоромы господские. Но эта поездка меняет всю жизнь парня.

В царском дворце он встречается с королевной. Та поначалу тоже кажется достаточно своенравной и облененной. Но Емеля решает, что ему пора остепениться, и хочет позвать ее в жены.

Господская дочка сначала не соглашается. Сам монарх выступает против такого союза, питая надежды на то, что его дочь выйдет замуж только за знатного человека или зарубежного царя.

Емеля просит щуку, чтобы та заколдовала непослушную королевну. В итоге молодой человек добивается своего. Девушка дает согласие. Они женятся.

Разгневанный царь запирает навечно влюбленную пару в бочке и бросает их в море. Емеля просит щуку спасти их. Та делает так, чтобы бочку прибыло к берегу, они выбираются из нее.

Парень просит щуку построить себе огромный дворец, а самого превратить в писаного красавца. Волшебная рыба исполняет желание.

Счастливые молодожены живут припеваючи, пока к ним не заявляется разозленный царь. Его дворец гораздо меньше, чем у Емели. Главный герой милостиво прощает государю все прошлое. Он приглашает его пообедать у них. Во время банкета Емеля признается ему, кто он на самом деле. Царь остается пораженным ловкостью и умом молодого человека. Теперь он понимает, что именно такой парень и должен был жениться на его дочери.

"По щучьему велению" - сказка добрая и поучительная. Ее конец не оставляет конкретного руководства к действию. Наоборот, каждый должен сам подумать и решить для себя, что в жизни правильно, а чего делать не стоит.

“По щучьему велению” (русская сказка): анализ

Эта история чем-то напоминает мечту славянских народов с помощью волшебных сил получить все желаемое, не сильно при этом напрягаясь.

В то же время поймать щуку Емеля сумел только самостоятельно, когда таки принялся делать хоть что-то и на совесть.

Законченный лодырь на глазах у читателей эволюционирует до трудолюбивого, порядочного человека. Получив достаточную мотивацию в виде любви к принцессе, он забывает о желании оставаться лентяем, жить только в свое удовольствие и принимается за дело.

Если щука и не производит на него большого впечатления, он изначально принимает ее как должное, то первый отказ девушки пробуждает в нем чувства.

В тот момент, когда Емеля на печке начинает давить прохожих, по мнению многих исследователей сказки, у парня проявляются царские черты. После этого инцидента даже монарх обратил на него свое внимание.

Возможно, что наши предки, которые создали сказку, видели в последнем внешнем преображении Емели и внутренние изменения к лучшему.

Когда он стал красивее, то сумел простить и понять царя, сделался добрее и внимательнее к другим. Люди с видимыми отличительными знаками на лице обычно считались плохими или даже знакомыми с нечистой силой.

Пока Емеля выглядел как обычный, не слишком приятный парень, он и не мог стать царем. С обретением внутренней красоты все сразу же изменилось.

Традиционные русские сказки всегда заканчивались обнадеживающе. Скорее всего, крестьяне того времени именно так представляли себе самый счастливый день.

«По щучьему веленью»

Коронной фразой всей сказки является "По щучьему веленью, по моему хотенью". Это своеобразное заклинание, которое вызывает волшебную щуку. Произнося данные слова, Емеля получает все, что хочет. "По щучьему велению", то есть просто так. Без того, чтобы приложить к этому какие-либо усилия. Несмотря на то что сказка называется "Емеля и Щука", в народе она была переименована в честь этих волшебных слов.

Щука учит парня этому тайному заклинанию. И как только оно звучит, магия начинает действовать, где бы ни был Емеля. Хоть на печи, хоть под водой. В бочке его спасает фраза «по щучьему веленью». Сказка проводит ее главной нитью.

Эти слова сразу же стали пословицей в народе. Они означают попытку сделать что-то не своими руками, а за чужой, чаще всего магический, счет.

Сказка в поп-культуре

Когда историю впервые напечатали большим тиражом и ее смогли прочитать многие, она тут же стала популярной.

Сказка "Емеля и щука" даже стала основой для одноименного фильма. Детскую кинокартину сняли в 1938 году. За режиссуру отвечал знаменитый на то время Александр Роу. Отдельные элементы сценария были взяты из пьесы Елизаветы Тараховской "Емеля и щука". Сказка в ее интерпретации была адаптирована к современным реалиям, но мораль осталась той же.

Режиссер Иванов-Вано снял мультфильм по тому же вымыслу в 1957 году. А еще раз пьесу Тараховской взяли в 1970, на новую экранизацию Владимира Пекаря.

Третий мультфильм создал Валерий Фомин, уже в 1984 году.

Сказка "Емеля и щука" была увековечена на марках ГДР в 1973 году. Каждый из шести штемпелей изображает один из сюжетов были.

Популярными стали и сами упоминания Емели. Главный герой сказания начал ассоциироваться с ленивым человеком, стремящимся получить богатство, ничего не делая при этом.

"Емеля и щука" - сказка, автор которой не известен, никак не пожелал себя увековечить и остаться в пямяти потомков, не стремившийся к славе, богатству, известности. Тем не менее его образ как нельзя лучше демонстрирует, каким должен быть хороший человек.