Оркестровые партитуры (обучение). Глава IV

Сегодня я хочу поговорить о наиболее распространенных ошибках, которые делают начинающие композиторы при написании музыки/партитур для симфонического оркестра. Однако ошибки, на которые я хочу обратить Ваше внимание, также довольно часто встречаются не только в симфонической музыке, но и в музыки в стиле рок, поп и т. п.

В целом ошибки, с которыми сталкивается композитор, можно разделить на две группы:
Первая — это недостаток знаний и опыта. Это легко исправляемая составляющая.
Вторая — это недостаток жизненного опыта, впечатлений и в целом неустоявшееся мировоззрение. Это сложно объяснить, но эта часть порой важнее, чем получение знаний. О ней я скажу ниже.
Итак, рассмотрим 9 ошибок, на которые стоит обратить внимание.

1. Бессознательное заимствование
Об этом я уже упоминал в одном из своих подкастов (). Неосознанный плагиат или бессознательное заимствование — грабли, на которые наступают практически все. Один из способов борьбы с этим — слушать как можно больше самой разной музыки. Как правило, если Вы слушаете одного композитора или исполнителя, то он очень сильно влияет на Вас, и элементы его музыки проникают в Вашу. Однако если вы слушаете 100-200 и более разных композиторов/групп, то Вы уже не будете копировать, а будете создавать свой уникальный стиль. Заимствования должны помочь Вам, а не превратить Вас во второго Шостаковича.

2.Отсутствие баланса

Написание сбалансированной партитуры — довольно сложный процесс; при изучении инструментовки отдельное внимание уделяется звучности каждой группы оркестра в сопоставлении с другими. Каждое многослойное созвучие требует знания динамики отдельных инструментов.

Глупо писать аккорд для трех труб и одной флейты, так как флейты не будет слышно даже в средней динамике трех труб.

Таких моментов очень много.

Например, флейта пикколо может пробивать целый оркестр. Многие тонкости приходят с опытом, но большую роль играют знания.

Также важную роль играет выбор фактуры — сцепление, наслоение, наложение и обрамление при наличии одних и тех же инструментов требуют разной динамики. Это касается не только оркестра.

При насыщенности рок- и поп-аранжировки также важно учитывать этот момент, а не полагаться на сведение. Как правило, хорошая аранжировка не требует вмешательства со стороны микшера (имеется в виду человек, занимающийся сведением).

3. Неинтересные текстуры
Использование однообразных текстур на протяжении большого отрезка времени очень утомляет слушателя. Изучая партитуры мастеров, Вы увидите, что изменения в оркестре могут происходить каждый такт, что постоянно вносит новые краски. Очень редко мелодия играется одним инструментом. Постоянно вводятся дублировки смена тембров и т. д. Лучший способ избежать однообразия — изучать чужие партитуры и детально анализировать используемые приемы.

4. Лишние усилия

Это использование необычных приемов игры, таких, которые требуют от исполнителей чрезмерной концентрации. Как правило, с помощью простых приемов можно создать более благозвучную партитуру.

Применение редких приемов должно быть обоснованно и может быть принято только в том случае, если нужный эмоциональный эффект нельзя получить другим способом. Конечно, Стравинский использует ресурсы оркестра на пределе возможностей, но это стоило ему нервов. В общем, чем проще, тем лучше. Если же надумаете сочинять авангард, сначала найдите оркестр, который готов это сыграть:)

5. Отсутствие эмоций и интеллектуальная глубина
Баланс, о котором я постоянно твержу.

Вы должны жить интересной жизнью для того, чтобы в Вашей музыке были эмоции. Практически все композиторы путешествовали и вели интенсивную общественную жизнь. Сложно черпать идеи, если Вы закрыты в четырех стенах. Также важна интеллектуальная составляющая — Ваша музыка должна отражать Ваше мировоззрение.

Изучение философии, эзотерики, смежных искусств — это не прихоть, а необходимое условие для Вашего творческого развития. Чтобы писать великую музыку, нужно прежде всего быть великим человеком внутри.

То есть парадоксально, но, чтобы писать музыку, недостаточно обучаться только этому. Нужно еще и уметь общаться с людьми, природой и т. д.

6. Истерия и интеллектуальная перегруженность
Избыток чувств или холодной интеллектуальности приводить к музыкальному фиаско. Музыка должна быть эмоцией, контролируемой разумом, в противном случае Вы рискуете потерять саму суть музыкального искусства.

7.Шаблонная работа

Использование устоявшихся штампов, клише и т. п. убивает саму суть творчества.

Чем тогда вы лучше автоаранжировщика?

Важно работать над уникальностью каждой Вашей работы, будь то партитура или аранжировка поп-песни, в ней должно ощущаться Ваше Я. Это развивается постоянным поиском новых приемов, скрещиванием стилей и стремлением избежать повторений. Конечно иногда хорошо использовать шаблоны, так как они хорошо звучат, но в результате Вы теряете самое ценное — себя.

8. Незнание инструментов
Очень часто неправильно используются диапазоны инструментов, плохое знание техник приводит к тому, что оркестранты не могут исполнить Ваши партии.

И, что самое интересное, удачно написанная партия хорошо звучит даже на VST, а партии, написанные без учета особенностей инструмента, даже в живом исполнении будут звучать не очень убедительно.

Приведу простой пример.

Поскольку я гитарист, то мне для того, чтобы определить играемость партии, достаточно просто посмотреть в ноты, чтобы понять, насколько партия подходит гитаре. То есть большинство партий физически играемы, но они либо настолько неудобны, что просто нет смысла их учить, либо написаны так, что, даже будучи сыграны на гитаре, они будут звучать как другой инструмент. Чтобы этого избежать, нужно изучать сольные произведения для инструментов, для которых Вы пишете. А желательно научиться базовым приемам игры.

Например я умею играть на всех инструментах рок-группы + труба, флейта, контрабас и некоторые ударные. Это не значит, что я могу взять и сыграть хотя бы внятную мелодию, но если будет нужно, то смогу разучить и хоть как-то коряво сыграть:)

А лучше всего найти солиста и показывать ему Ваши наработки, так Вы очень быстро научитесь писать играемые удобные партии. Кроме того, важно, чтобы Ваши партии легко игрались с листа или быстро снимались (если Вы пишете для сессионных музыкантов).

9. Искусственно звучащие партитуры
Поскольку большинство авторов работает с VST, очень важно, чтобы Ваши партитуры звучали реалистично практически без исправлений. Как я уже писал выше, хорошо написанные партии звучат хорошо даже в обычном MIDI. Это касается и рок-состава, и полного симфонического оркестра. Важно сделать так, чтобы слушатель не думал: оркестр звучит механично или барабаны синтезаторные. Конечно, при внимательном прослушивании всегда можно отличить живое исполнение от программного, но не-музыкант и 90% музыкантов не смогут этого сделать при условии, что Вы выполнили Вашу работу на отлично.

Удачи и избегайте ошибок.

Данный курс инструментовки предназначается для практического изучения этой дисциплины в музыкальном вузе; он рассчитан прежде всего на студентов теоретико-композиторских факультетов (главным образом композиторов и лишь отчасти теоретиков).
Инструментовка - дисциплина сугубо практическая, что и явилось определяющим для содержания и структуры настоящего учебника. Подробное описание отдельных инструментов, входящих в симфонический оркестр, характеристики их диапазонов, свойств и особенностей их регистров студент найдет в учебниках инструментоведения. Здесь же дается лишь краткое - в той мере, в какой это необходимо для практической работы, - рассмотрение входящих в симфонический оркестр оркестровых групп - смычковой, деревянной духовой и медной духовой, а также оркестров - смычкового, малого симфонического и большого симфонического. Данный курс представляет собой начальную стадию изучения инструментовки; в нем из педагогических соображений введен ряд ограничений использования отдельных инструментов и групп оркестра, как в отношении крайних регистров, так и технических возможностей. В дальнейшей практической деятельности молодого оркестратора, по мере овладения им искусством оркестровки, эти ограничения сами собою отпадут.

Учебник включает специальные упражнения: на расположение аккордов у смычковых инструментов, у деревянных духовых, медных духовых, упражнения на соединение деревянной и медной групп, а также на расположение аккордов 1иШ в большом симфоническом оркестре. Главное же место в учебнике занимают выстроенные в строго определенном и систематическом порядке задачи для всех групп оркестра в отдельности - струнных, деревянных, медных - и для малого и большого симфонических оркестров.
При прохождении курса инструментовки ведущие этот курс педагоги в качестве материала для практических работ студентов, как правило, пользуются фортепианными пьесами. Однако пьес, подходящих для этой цели и отвечающих всем требованиям, которым они должны соответствовать (произведения, где достаточно ясно и четко были бы выявлены тембры и функции отдельных инструментов и оркестровых групп, но в то же время небольшие по длительности и размеру), чрезвычайно мало. Конечно, оркестровать можно почти каждое фортепианное произведение, но очень редкие из них будут после оркестровки производить впечатление сочиненных именно для оркестра. Поэтому мне пришлось сочинить специальные задачи, сугубо оркестровые по своей фактуре, которые и составили основу Практического курса инструментовки.

Музыкальный материал предлагаемых задач в мелодическом, гармоническом и фактурном отношениях в основном прост. Ряд задач представляет собой законченные по форме маленькие пьесы-прелюдии для оркестра, в которых уже вступает в силу связь между содержанием музыки, музыкальной формой, мелодией, гармонией, развитием мотивности и оркестровкой.

Данный курс ставит своей главной целью развить у студента чувство оркестра и научить его мыслить оркестрово, как в тембральном, так и в фактурном отношениях. Несоблюдение этих условий поведет к абстрактному сочинению музыки, и переложение ее на оркестр будет неорганичным.
Для овладения техникой оркестровки студент должен предварительно изучить возможности каждого инструмента, входящего в состав оркестра: его диапазон, регистры, силу звука в них, технические возможности и прочие индивидуальные свойства и особенности. А также взаимоотношения между собой инструментов и групп оркестра. Он должен уметь расположить аккорд tutti, добиться ровности звучания, обеспечить ясную слышимость всех различных элементов фактуры и многое другое. Немаловажную роль в овладении оркестровкой играет умение логически мыслить, что весьма способствует нахождению нужных тембров, их сочетаний и последовательности их чередований. Все это легче постичь и усвоить на простом языке предлагаемых задач. Как и во всех областях творчества и науки (а оркестровка - творчество и наука), для того чтобы пройти стадию обучения, надо двигаться от простого к сложному. Студентам-композиторам, какого бы стиля и направления они ни писали музыку, в их дальнейшем творчестве все равно придется столкнуться с необходимостью уметь правильно расположить аккорд в tutti (даже если он будет не простым трезвучием, а состоять из всех двенадцати звуков), владеть сочетанием и чередованием различных тембров и всеми прочими элементами, что входит в понятие техники оркестровки. А этому научиться опять-таки легче на простом материале. Освоив начальную стадию владения оркестром, в дальнейшем композитор найдет свой собственный стиль оркестровки, нужный ему для его музыки. (Кстати, А. Шенберг обучал своих учеников на простом материале по классической системе.)

Как уже ясно из сказанного, прежде чем приступить к практическому решению входящих в данный учебник задач для смычковых, деревянных духовых, медных духовых, студент должен прочно усвоить основы инструментоведения (по любому - на усмотрение педагога - из имеющихся учебников). Настоятельно рекомендую также хорошо проштудировать по книге Н. Римского-Корсакова "Основы оркестровки" имеющиеся в ней таблицы, посвященные смычковой группе, деревянной духовой группе, медной духовой группе, а также главы, в которых рассматривается гармония у деревянных духовых и у медных духовых инструментов. В этих главах особое внимание следует обратить на примеры, касающиеся расположения гармонии у деревянных духовых, медных духовых и их соединений.
Упражнения данного курса также нужно выполнять перед решением соответствующих им задач.
И только после этого можно приступить к собственно решению задач.
Во всех предлагаемых здесь задачах музыкальный материал изложен таким образом, что правильное решение его в партитуре, за исключением мелких деталей, не допускает вариантов. Студент должен услышать и подобрать для той или иной функции имеющейся фактуры наиболее характерные тембры, в некоторых случаях заполнить недостающую середину в аккордах, иногда добавить октавный бас, найти хорошее голосоведение.
Решение легких задач может быть осуществлено под руководством педагога устно. Более сложные задачи или отдельные такты из них - в партитуре.
Необходимо учитывать, что предлагаемые в учебнике рекомендации по поводу использования отдельных инструментов, оркестровых групп и их сочетаний и чередований относятся только к задачам и упражнениям, находящимся в этом курсе. Поэтому далеко не все возможности инструментов и их взаимодействия между собой в оркестре представлены здесь. Эти ограничения сознательно введены, и они необходимы при начальной стадии овладения студентом оркестровкой. Окончив консерваторию и начав самостоятельную творческую жизнь, молодой композитор сам найдет решение целого ряда оркестровых проблем, которые встанут перед ним. Задачи же на все могущие встретиться случаи оркестровки сочинить, конечно, невозможно. Едва ли это и нужно. Оркестровка - это не раскрашивание в разные цвета и тембры абстрактно сочиненной музыки, а один из компонентов музыкальной формы, как, например, мелодия, гармония, развитие и повторность мотивности и т. п. Поэтому при сочинении оркестрового произведения композитор должен точно представлять себе звучание оркестра, оркестровую фактуру и каждую музыкальную фразу, мелодию, гармонию, аккорд слышать в оркестровом тембре.

Основы оркестровки

РИМСКИЙ КОРСАКОВ

ОСНОВЫ

ОРКЕСТРОВКИ

Предисловие редактора.

Мысль об учебнике оркестровки неоднократно занимала Н. А. Римского-Корсакова в течении его музыкальной деятельности. Сохранилась толстая тетрадь в 200 страниц, исписанных мелким подчерком, относящаяся к 1873-74 годам. В тетради освещены общие вопросы акустики, дана классификация духовых инструментов и, наконец, подробное описание устройства и аппликатуры флейт различных систем, гобоя, кларнета и.т.д.

Наше, после Вагнеровское время - время яркого и живописного колорита в оркестре. М. Глинка, Фр. Лист, Р. Вагнер, французские новейшие композиторы-Делиб, Бизе и др. новая русская школа-Бородин, Глазунов и Чайковский - развили эту сторону искусства до крайних пределов яркости, образности и звуковой красоты, затемнив собою в этом отношении прежних колористов - Вебера, Мейербера и Мендельсона, которым они, конечно, обязаны в своем прогрессе. При составлении моей книги я имею главной целью разъяснить подготовленному читателю основы живописной и яркой оркестровки нашего времени, посвятив значительную часть ученью о тембрах и оркестровых сочетаниях.

Я старался выяснить, как достичь такой-то звучности, как достичь желаемой ровности и требуемой силы, а также выяснить характер движения фигур, рисунков, узоров, наиболее соответствующих каждому инструменту и каждой оркестровой группе, обобщив все это в возможно коротких и ясных правилах, словом - дать желающему хороший и качественный материал. Тем не менее я не берусь научить кого бы то ни было прилагать этот материал к художественным целям, к поэтическому языку музыкального искусства. Учебник инструментовки может научить лишь дать аккорд известного тембра, звучно и ровно расположенный, выделить мелодию на гармоническом фоне, словом-выяснить все подобные вопросы, но он не может никого научить художественно и поэтично инструментовать. Инструментовка есть творчество, а творчеству научить нельзя.
Как неправильно думают многие, говоря: такой-то композитор прекрасно инструментует или такое-то (оркестровое) сочинение отлично инструментовано. Само сочинение задумано как оркестр и в самом своем начале уже имеет оркестровые краски, присущие автору и ему одному, его творцу. Разве возможно сущность музыки Вагнера отделить от его оркестровки? Да это все равно, что сказать: такая-то картина такого-то художника отлично им разрисована красками.
Между новейшими и прежними композиторами сколько есть таких, у которых колорит, в смысле живописности звука, отсутствует; он, так сказать, вне их творческого кругозора, а между тем, разве можно сказать, что они не знают оркестровки? Неужели Брамс не умет оркестровать? Но у него нет яркой и живописной звучности; значит, потребности и стремления к ней нет в самом присущем ему способе творчества.
Тут есть тайна, которой никого не научить, и обладающей ею даже обязан свято сохранять ее и не пытаться унижать научными разоблачениями.
Здесь уместно будет сказать о часто встречающемся явлении: оркестровки чужих сочинений по наброскам сочинителя. Оркестр по таким наброскам должен проникнуться мыслью сочинителя, угадать его неосуществленные намерения и, приведя их в исполнение, тем самым развить и закончить мысль, зарожденную самим творцом и положенную им в основу своего произведения. Такая оркестровка есть тоже творчество, хотя подчиненное другому, чужому. Оркестровка сочинений, вовсе не предназначавшихся автором для оркестра, есть напротив дурная и нежелательная сторона дела, но эту ошибку допускали и допускают многие. Во всяком случае это низшая отрасль оркестровки, подобная раскрашиванию фотографий и гравюр. Конечно, и раскрасить можно лучше и хуже.
На мою долю выпала многосторонняя практика и хорошая школа оркестровки. Во-первых сочинения мои прослушивались мною в исполнении образцового оркестра петербургской русской оперы; во-вторых, переживая разные музыкальные веянья, я оркестровал для всевозможных составов, начиная с самого скромного (опера моя „Майская ночь” написана для натуральных валторн и труб) и кончая самым роскошным; в третьих, в продолжение нескольких лет я, заведуя хорами военной музыки Морского ведомства, имел возможность изучить духовые инструменты; в четвертых, под моим руководством образовался ученический оркестр, с самого младенческого состояния они достигли возможности исполнять довольно недурно сочинения Бетховена, Мендельсона, Глинки и других. Это и заставило меня предложить мой труд, как вывод из всей моей практики.
В основание этого сочинения приняты следующие основные положения.
1. В оркестре нет дурных звучностей.
2. Сочинение должно быть написано удобоисполнимо ; чем легче и практичнее партии исполнителей, тем больше достижимо художественное выражение мысли автора.
3. Сочинение должно писаться на действительно существующей оркестровый состав или на действительно желаемый, а не призрачный, что делают до сих пор многие, помещая в свои партитуры модные инструменты неупотребляемых строев, на которых парии оказываются исполнимыми только оттого, что играются не теми строями, для которых они предназначены автором.
Трудно предложить в самообучении инструментовке какой-либо метод. В общем желателен постепенный переход от простой оркестровки к боле и боле сложной.
Большею частью занимающихся оркестровкой переживают следующие фазы развитая:

1) период стремления к ударным инструментам - низшая ступень; в них он полагает всю прелесть звука и на них возлагает все свои надежды;

2) период любви к арфам, ему представляется необходимым удвоить звук этого инструмента;

3) следующий период-обожание деревянных и модных духовых инструментов, стремление к закрытым звукам, причем струнные представляются или с надетыми сурдинами, или играющими piccato ;

4) период высшего развития вкуса, всегда совпадающей с предпочтением всему другому материалу смычковой группы, как самой богатой и выразительной. Против этих заблуждений-1-го, 2-го и 3-го периодов-следует бороться при самообучении.

Лучшим пособием всегда будет служить чтение партитур и слушанье оркестровых произведший с партитурой в руках. Здесь трудно установить какой-либо порядок. Слушать и читать следует все, а преимущественно новейшую музыку, она одна научит как надо оркестровать, а старая даст «полезные» примеры. Вебер, Мендельсон, Мейербер, Глинка, Вагнер, Лист и новейшие композиторы французской и русской школ - вот лучшие образцы.

Особняком стоит великая фигура Бетховена. У него мы встречаем львиные порывы глубокой и неистощимой оркестровой фантазии, но выполнение подробностей у него далеко позади его великих намерений. Его трубы неудобоисполнимые и неподходящее интервалы валторн рядом со штрихами смычковой группы и часто колоритного употребления деревянных духовых соединяются в целое, в котором учащийся наткнется на миллион противоречий.
Напрасно думают, что начинающие не найдут в современной оркестровки Вагнера и других поучительных, простых примеров; Нет, их там много и они понятнее и совершеннее, чем в так называемой классической литературе.

Основы оркестровки

Глава I.

ОБЩИЙ ОБЗОР ОРКЕСТРОВЫХ ГРУПП

Смычковые.

Состав смычкового квартета и численность его исполнителей в современном оперном или концертном оркестре представляются в следующем виде:

Число первых скрипок в больших оркестрах доходит до 20-ти и до 24-Х, причем соответственно умножаются и прочие смычковые инструменты. Такая численность, однако, ложится тяжестью на нормальный состав деревянных духовых инструментов, число которых в таком случае приходится удваивать.

Но чаще встречаются оркестры с числом 1-х скрипок менее восьми, что является нежелательным, так как равновесие между смычковой и духовой группами окончательно нарушается. Можно посоветовать композитору рассчитывать при оркестровке на силу звучности смычковой группы согласно среднему составу. В случае исполнения его партитуры большим составом,-он только выиграет, в случае исполнения меньшим,-менее проиграет.
В имеющихся 5 партиях смычковой группы число гармонических голосов может быть увеличено, помимо применения двойных, тройных и четвертных нот в каждой из парий,- делением каждой парии на 2, 3, 4 и даже более самостоятельных парий или голосов. Чаще всего встречается деление одной или нескольких главных парий, напр. 1-х или 2-х скрипок, альтов или виолончелей на 2 голоса, причем исполнители или разделяются по пультам: 1, 3, 5 и т. д. пульты исполняют верхний голос, а 2, 4, 6 и т. д. -нижний; или правая сторона каждого из пультов исполняет верхний, а левая- нижний голос. Деление на 3 парии менее практично, так как число исполнителей каждой парии не всегда делится цело на 3, и равное разделение несколько затрудняется. Тем не менее для сохранения единства тембра в некоторых случаях нельзя обойтись без разделения на 3 голоса, и дело капельмейстера присмотреть за тем, чтобы деление было выполнено надлежащим образом. Лучше всего при делении парии на 3 голоса означать в партитуре, что данный кусок исполняется тремя или шестью пультами, или шестью или двенадцатью исполнителями и.т.п. деление каждой парии на 4 или более голосов встречается редко и преимущественно в рiаnо, так как таковое деление значительно уменьшает силу звучности смычковой группы.
Читатель найдет примеры всевозможного деления смычковых в многочисленных партитурных образцах этой книги; необходимые же объяснения применения divisi мною будут cделаны позже. Здесь же я останавливаюсь на этом оркестровом приеме лишь для того, чтобы указать на те изменения, которые вносятся этим приёмом в обычный состав оркестрового квартета.
Из всех оркестровых групп смычковая наиболее богата разнообразными приёмами издавания звука, а также наиболее способна ко всевозможным переходам от одного оттенка к другому. Многочисленные штрихи, такие как: легато, стаккато портаменто, спикатто, всевозможные оттенки силы удара свойственны смычковой группе.
Возможность применения удобоисполнимых интервалов и аккордов делает представителей смычковой группы инструментами не только мелодическими, но и гармоническими.
По степени подвижности и гибкости из инструментов смычковой группы на первом месте стоят скрипки, за ними
следуют альты, потом виолончели и, наконец, контрабасы, обладающее этими свойствами в меньшей степени. Крайними пределами вполне свободной оркестровой игры следует считать

Следующие за ними верхние звуки, показанные в приведенной таблице объемов смычковых инструментов, следует применять с осторожностью, т.е. в протянутых нотах, в малоподвижных и плавных мелодических рисунках, гаммообразных последовательностях умеренной скорости, пассажах с повторением нот, избегая по возможности скачков.

Крайним верхним пределом свободной оркестровой игры на каждой из трех нижних струн скрипок, альтов и виолончелей следует считать приблизительно четвёртую позицию (т.е. октаву от пустой струны).
Благородство, мягкость, теплота тембра и ровность звучности на всем протяжении каждого из представителей смычковой группы составляет одно из её главных преимуществ перед другими оркестровыми группами. Каждая из струн смычкового инструмента носит, впрочем, до некоторой степени свой особый характер, столь же мало поддающийся описанию на словах, как и общая характеристика их тембра. Верхняя струна скрипки выделяется своим блеском; верхняя струна альта -несколько большей резкостью и носовым оттенком; верхняя струна виолончели -ясностью и как бы трудным тембром. Струны А и D скрипок и струны D альтов и виолончелей несколько слабее и нежнее прочих. Обвитые струны скрипок, альтов и виолончелей обладают тембром несколько суровым. Контрабасы в общем представляют довольно ровную звучность, несколько глуховатую на двух нижних струнах и несколько резкую на двух верхних.

Драгоценная способность к связному последованию звуков и вибрации зажатых струн делает смычковую группу представительницей певучести и выразительности по преимуществу перед остальными оркестровыми группами, чему способствуют упомянутые выше качества: теплота, мягкость и благородство тембра. Тем не менее звуки смычковых, лежащие вне пределов человеческих голосов, как-то выше звуков скрипок, выходящих за пределы высокого сопрано:

и нижние звуки контрабасов, переходящие границу низкого баса: приблизительно ниже

теряют выразительность и теплоту тембра. Звуки пустых струн, имеющие звучность ясную и несколько более сильную по сравнению с зажатыми, выразительностью не обладают, почему исполнители для выразительности всегда предпочитают зажатые струны.

Сравнивая объемы каждого из смычковых с объемами человеческих голосов, следует признать: за скрипками- объем сопрано -альтовый + высший регистр, за альтами- альтово- теноровый + высший регистр, за виолончелями-тенорово- басовый + высший регистр и за контрабасами-объем низкого баса + низший регистр.

Существенные изменения в тембр и характер звучности смычковых вносит примнете флажолетов, сурдин и особых исключительных положений смычка.

Флажолетные звуки, весьма употребительные в настоящее время, значительно изменяют тембр смычковой группы. Холодно-прозрачный в рiаnо и холодно-блестящий в forte тембр этих звуков и неудобопримнимость выразительной игры делают из них в оркестровке элемент украшающих, а не существенных. Меньшая сила звучности заставляет обращаться с ними осторожно, дабы их не заглушить. В общем им поручаются по большей части протянутые ноты tremolando или отдельные короткие блестки и изредка простейшие мелодии. Некоторое сходство их тембра со звуками флейт делает из флажолетов как бы переход к духовым инструментам.
Другое существенное изменение в тембр смычковых вносится применением сурдин. Ясная, певучая звучность смычковых при употреблении сурдин становится матовой в piano и несколько шипящей в forte, причем сила звучности значительно слабеет.
МЕСТО струны, к которому прикасается смычок, также
оказывает влияние на характер тембра и силу звучности.
Положение смычка у подставки, применяемое преимущественно в tremolando, дает звучность металлическую, положение же смычка у грифа- звучность тусклую.
Все пять партий смычковой группы при указанном выше относительном числе исполнителей представляются для оркестратора голосами приблизительно равной силы. Наибольшая сила звучности остается во всяком случае за первыми скрипками, вопервых, по причине их гармонического положения: как верхний голос он слышится звучнее прочих; во вторых, первые скрипачи обладают обыкновенно более сильным тоном, чем вторые; в третьих, в большей части оркестров первых
скрипачей на 1 пульт больше чем вторых, что делается опять-таки с целью придать наибольшую звучность верхнему голосу, как имеющему чаще всего главное мелодическое значение. Вторые скрипки и альты, в качестве средних голосов гармонии, слышимы слабее. Виолончели и контрабасы, исполняющее в большей части случаев басовый голос в 2-х октавах, слышатся яснее.
В заключение общего обозрения смычковой группы следует сказать, что взятые разнообразным характером, всевозможные беглые и отрывистые фразы, мотивы, фигуры и пассажи диатонические и хроматические составляют природу этой группы, как элемента мелодического. Способность же к продлению звука без утомления в связи с разнообразием оттенков, аккордовая игра и возможность многочисленных разделений парий делают из смычковой группы богатый гармонически элемент.

Духовые. Деревянные.

Если состав смычковой группы, помимо численности исполнителей, представляется единообразным в смысле пяти своих главных партий, отвечающих требованиям всякой оркестровой партитуры, то группа деревянных духовых инструментов представляет собою составы весьма различные, как по числу голосов, так и по выбору звучностей в зависимости от желания оркестратора. В деревянной духовой группе можно усмотреть три главных типичных состава: парный состав, состав троечный и состав четверной (см. таблицу выше).

Арабские цифры обозначают число исполнителей каждого рода или вида. Римские цифры - исполнительская пария. В скобках поставлены инструменты-виды, которые не требуют увеличения числа исполнителей, а лишь сменяются тем же исполнителем, временно, или на целую пьесу покидающим родовой инструмент для видового. Обыкновенно исполнители первых парий флейты, гобоя, кларнета и фагота не сменяют своих инструментов на видовые для того, чтобы сохранить

без изменения свой амбушюр, так как их партии бывают часто весьма ответственны. Партии же малой и альтовой флейты, английского рожка, малого и басового кларнета и контрафагота достаются на долю вторых и третьих их исполнителей, которые вполне или временно заменяют ими свои родовые инструменты и для этого приучают себя к игре на инструментам видовых.

Часто применяется парный состав с прибавлением малой флейты, как постоянного инструмента. Изредка встречается применение двух малых флейт, или двух английских рожков и т. п. без увеличения взятого в основу троечного или четверного состава.

Если смычковая группа и обладает известным разнообразием тембров, соответствующим её различным представителям, и различием регистров, соответствующим их различным струнам, то разнообразие и различие это более тонкого и менее заметного свойства. В группе деревянных духовых, напротив, различие тембров отдельных её представителей: флейт, гобоев, кларнетов и фаготов гораздо более ощутительно, так же, как и различие регистров в каждом из названных представителей. В общем деревянная духовая группа обладает меньшей гибкостью по сравнению со смычковой в смысле подвижности, способности к оттенкам и к внезапным переходам от одного оттенка к другому, вследствие чего не обладает и той степенью выразительности и жизненности, каковую мы видим в группе смычковой.

В каждом из деревянных духовых инструментов я отличаю область выразительной игры, т.е. такую, в которой данный инструмент оказывается наиболее способным ко всевозможным постепенным и внезапным оттенкам силы и напряжения звука, что дает возможность исполнителю придавать игре выразительность в наиболее точном смысле этого слова. Между тем за пределами области выразительной игры инструмента скорее обладает красочностью (колоритом) звука, чем выразительностью. Термин «область выразительной игры», быть может, впервые вводимый мною, неприменим к представителям крайнего верха и крайнего низа общего оркестрового звукоряда, т.е. к малой флейте и контрафаготу, не обладающим этой областью и принадлежащим к разряду инструментов красочных, а не выразительных.

Все четыре родовых представителя деревянной группы: флейта, гобой, кларнет и фагот в общем следует считать за инструменты равной силы. Таковыми же следуешь считать и их видовых представителей: малую и альтовую флейту, английский рожок, малый и басовый кларнет и контрафагот. В каждом из этих инструментов наблюдаются по четыре регистра, называемых низким, средним, высоким и высшим и обладающих некоторым различием тембра и силы. Точные границы регистров установить трудно, и смежные регистры сливаются друг с другом в смысле силы и тембра, переходя один в другой незаметно; но разница в силе и тембре через регистр, напр. между низким и высоким уже значительно заметна.

Четыре родовых представителя деревянной группы в общем можно подразделить на два отдела: а) инструменты носового тембра, как бы темной звучности-гобои и фаготы (английский рожок и контрафагот) и б) инструменты грудного тембра, как бы светлой звучности-флейты и кларнеты (малая и альтовая флейты и малый и басовый кларнеты). Таковая слишком элементарная и прямолинейная характеристика тембров скорее всего применима к средним и высоким регистрам этих инструментов. Низшие регистры гобоев и фаготов, не теряя своего носового тембра, приобретают значительную густоту и грубость, а высшие отличаются сравнительно сухим или тощим тембром. Грудной и светлый тембр флейт и кларнетов в низких регистрах получает оттенок носовой и темный, а в высших проявляет значительную резкость.

В выше приведенной таблице крайняя верхняя нота каждого из регистров показана совпадающей с крайней нижней следующего за ним регистра, так как в действительности грани регистров весьма неопределенны.

Для большей наглядности и удобства запоминания пограничными нотами регистров в флейтах и гобоях избраны ноты g, а в кларнетах и фаготах ноты с. Высшие регистры выписаны нотами лишь до их употребительньгх границ; дальнейшие звуки, неупотребительные по трудности взятая или по недостаточной художественной ценности их, оставлены невыписанными. Число звуков в высших регистрах, в действительности возможных для взятия, весьма неопределенно для каждого из инструментов и часто зависит от качества самого инструмента или от особенностей амбушюра исполнителя.

Область выразительной игры отмечена линией снизу у родовых инструментов; эта линия соответствует такой же области у каждого из инструментов видовых.

Инструменты светлого, грудного тембра: флейта и кларнет по сути наиболее подвижные; из них первое место в этом смысле занимает флейта; по богатству же и гибкости оттенков и способности к выражению первенство несомненно принадлежит кларнету, способному доводить звук до полного замирания и исчезновения. Инструменты носового тембра: гобой и фагот, по причинам, кроющимся в способе издавания звука через двойную трость, обладают сравнительно меньшей подвижностью и гибкостью в оттенках. Предназначаясь часто наравне с флейтами и кларнетами к исполнению всевозможных быстрых гамм и быстрых пассажей, инструменты эти все-таки по преимуществу мелодические в широком смысле этого слова, т.е. более спокойно-певучие; пассажи и фразы значительно подвижного характера поручаются им чаще в случаях удвоения ими флейт, кларнетов или инструментов смычковой группы, между тем как беглые фразы и пассажи флейт и кларнетов часто выступают самостоятельно.

Все четыре родовых инструмента, равно и виды их обладают в одинаковой степени способностью к легато и стаккато, к разнообразной группировке этих приемов; но стаккато гобоев и фаготов, весьма острое и отчетливое, в особенности предпочтительно, между тем как плавное и длинное легато составляет преимущество флейт и кларнетов; в гобоях и фаготах предпочтительнее фразы смешанные и стаккато, в флейтах и кларнетах - фразы смешанные и легатто. Сделанная сейчас общая характеристика не должна, однако, мешать оркестратору пользоваться указанными приемами и в обратном смысле.

Сравнивая техническая особенности инструментов деревянной духовой группы, необходимо указать на следующие существенные различия:

а) Быстрое повторение одной и той же ноты простыми ударами свойственно всем. деревянным духовым; еще более частое повторение посредством двойных ударов (ту-ку-ту-ку) исполнимо лишь на флейтах, как инструментах, не имеющих трости.

б) Кларнету, вследствие его особого строения, менее подходят быстрые октавные скачки, свойственные флейтам, гобоям и фаготам.

в) Арпеджированные аккорды и колеблющиеся двузвучия легато красивы лишь на флейтах и кларнетах, но не на гобоях и фаготах.

Вследствие потребности в дыхании нельзя поручать духовым инструментам слишком долго протянутые ноты, или игру без перерыва хотя бы короткими паузами, что, наоборот вполне применимо в группе смычковой.

Пытаясь охарактеризовать тембры четырех родовых представителей деревянной группы со стороны психологической, я беру на себя смелость сделать следующие общие, приблизительные опредления для двух регистров-среднего и высокого:

а) Флейта. - Тембр холодный, наиболее подходящий к грациозным мелодиям легкомысленного характера в мажоре, и с оттенком поверхностной грусти в миноре.

б) Гобой.-Тембр простодушно-веселый в мажорных и трогательно-печальных в минорных мелодиях.

в) Кларнет.-Гибкий и выразительный тембр для мелодий мечтательно-радостных или блестяще-веселых в мажоре и для мелодий мечтательно-грустных иди страстно-драматических в миноре.

г ) Фагот. - Тембр старчески-насмешливый в мажоре и болезненно-печальный в миноре.

В регистрах крайних, низком и высшем, тембр этих же инструментов мне представляется следующим образом:

Относительно характера, тембра и значения инструментов видовых выскажу следующее:

Значение малой флейты и малого кларнета состоит главным образом в продлении вверх звукоряда их родовых представителей-большой флейты и кларнета. При этом характерные особенности высших регистров родовых инструментов выступают как бы в несколько преувеличенном виде в инструментах видовых. Так, свистящий тембр высшего регистра малой флейты достигает поразительной силы и яркости, при неспособности к более умеренным оттенкам. Высший регистр малого кларнета резче высшего регистра кларнета обыкновенного. Нижние же и средние регистры обоих малых инструментов более соответствующих регистров флейты и кларнета обыкновенных и потому почти не играют никакой роли в деле оркестровки.

Значение контрафагота состоит в продлении вниз звукоряда обыкновенного фагота, при чем характерные особенности нижнего регистра фагота выступают с большей яркостью в соответствующем регистре контрафагота, а средние и верхние регистры последнего теряют свое значение по сравнению с инструментом родовым. Низший регистр контрафагота отличается густотою своего грозного тембра при значительной силе в пиано.

Английский рожок или альтовый гобой, сходный по характеру звучности со своим родовым представителем, обладает, однако, большей нежностью своего лениво-мечтательного тембра; тем не менее его низкий регистр остается значительно резким. Басовый кларнет, при всем своем сходстве с обыкновенным кларнетом, по тембру низкого регистра мрачнее и угрюмее последнего, а в высоком регистре не обладает его серебристостью и как-то мало подходит к радостным или веселым настроениям. Что же касается альтовой флейты, то этот еще довольно редкий в настоящее время инструмент, сохраняет в общем характер обыкновенной флейты, имеет тембр еще боле холодный и несколько стеклянный в своем среднем и высоком регистре. Все эти три видовых инструмента, с одной стороны служат для продления вниз звукорядов соответствующих родовых представителей деревянной группы, сверх того имеют красочное звучание и зачастую применяются как соло инструменты.
В последнее время начали применять к деревянной духовой группе сурдинки, состоящая из мягкой пробки, вкладываемой в раструб, или заменяемым иногда свернутым в комок платком. Заглушая звучность гобоев, английского рожка и фаготов, сурдинки доводят ее до степени величайшего пиано, неисполнимого без их содействия. Применение сурдинок к кларнетам не имеет цели, так как и без таковых на этих инструментах достижимо полное пианиссимо. К флейтам до сих пор не удается применить сурдинку, между тем как таковая была бы весьма желательна, в особенности для малой флейты. Сурдинки отнимают возможность исполнения низшей ноты инструмента:

Медные.

Состав медной духовой группы, подобно составу деревянной, не представляет полного единообразия, а является весьма различным сообразно с требованиями партитуры. В медной группе, однако, возможно усмотреть в настоящее время три типичных состава, соответствующих трем составам деревянных-парному, троечному и четверному. Предлагаю нижеследующую таблицу:

Все три показанные состава очевидно могут видоизменяться согласно желанию оркестратора. Как в оперной, так и в симфонической музыке встречаются многочисленные страницы и части без участия тубы, тромбонов или труб, или какой-либо из инструментов появляется лишь временно в качестве добавочного инструмента. В вышеприведенной таблице я старался показать составы наиболее типичные и наиболее употребительные в настоящее время.

Обладая значительно меньшею подвижностью по сравнению с деревянной, медная духовая группа превосходит остальные оркестровые группы силою своей звучности. Рассматривая относительную силу звучности каждого из родовых представителей этой группы, практически следует считать за равные: трубы, тромбоны и контрабасовую тубу. Корнеты по силе уступаюсь им незначительно, валторны же в forte звучат почти вдвое слабее, а в piano могут звучать почти что с ними вровень. Возможность такого уравнения основывается на прибавлении к валторнам динамических оттенков степенью сильнее, чем у прочих представителей медных; напр. когда у труб или тромбонов поставлено рр,-у валторна следует ставить р. Напротив в форте для уравнешя силы звучности валторн с тромбонами или трубами следует удваивать валторны: 2 Соrni=1 Тrombone=1 Тromba.
Каждый из медных инструментов обладает значительною ровностью своего звукоряда и единством его тембра, вследствие чего подразделение на регистры является излишним. В общем, в каждом из медных инструментов тембр светлеет и звучность усиливается по направлению вверх, и, наоборот, тембр становится мрачнее, и звучность несколько уменьшается по направлению вниз. В пианиссимо звучность мягкая, в фортиссимо несколько жесткая и трещащая. Способность постепенного усиления звука от пианиссимо до фортиссимо и, наоборот, уменьшения его-значительная; sf>p замечательно красиво.
Об отдельных представителях медной духовой группы, их тембрах и характере можно высказать следующее:
а)

1 . Трубы. Ясная и несколько резкая, вызывающая звучность в форте; в пиано густые, серебристые высокие звуки и несколько сдавленные, как бы роковые-низкие.
2 . Альтовая труба. Инструмент,
придуманный и введенный мною впервые в партитуре оперы-балета „Млада”. Цель его употребления: получить низкие тоны сравнительно большей густоты, ясности и прелести. Трехголосные сочетания из двух обыкновенных труб и третьей-
альтовой звучать ровнее, чем при трех трубах
единого строя. Убедившись в красоте и пользе
альтовой трубы, я продолжал ее применять и во
многих последующих моих операх с троечным составом деревянных.
3 . Малая труба, придумана
и применена впервые мною тоже в партитуре
„Млады” с целью получить вполне свободно
издаваемые высшие тоны трубного тембра. Инструмент
по строю и звукоряду сходный с малым корнетом военных оркестров.

б) Корнет. Тембр близкий к тембру трубы, но несколько слабее и мягче. Прекрасный инструмент, сравнительно редко употребляемый в современном оперном или концертном оркестре. Хорошие исполнители умеют подражать на трубах тембру корнетов, а на корнетах- характеру труб.

в) Валторна или рог. Значительно мрачный в нижней области и светлый, как бы круглый и полный, в верхней, поэтично-красивый и мягкий тембр. В средних своих нотах инструмент этот оказывается весьма подходящим и вяжущимся с тембром фагота, почему и служить как бы переходом или связью между медной и деревянной группами. В общем, несмотря на механизм пистонов, инструмент мало подвижный и как бы несколько ленивый в смысле издавания звука.

г) Тромбон. Тембр мрачно-грозный в низких тонах и торжественно-светлый в верхних. Густое и тяжеловатое пиано, зычное и могучее форте. Тромбоны с механизмом пистонов обладают большею подвижностью по сравнению с тромбонами кулисными, тем не менее по ровности и благородству звука последние несомненно предпочтительнее первых, тем более, что случаи применения звучности тромбонов по характеру своему мало нуждаются в подвижности.

д) Басовая или контрабасовая туба. Густой, суровый тембр, менее характерный по сравнению с тромбоном, но драгоценный в силу своих прекрасных низких тонов. Подобно контрабасу и контрафаготу имеет значение главным образом как удвоение басового голоса своей группы октавою ниже. Механизм пистонов, подвижность достаточная.

Медная группа, обладая относительно большею ровностью звучности в каждом из своих представителей, по сравнению с деревянной группой проявляет меньшую способность к выразительной игре в точном смысле этого слова. Тем не мене область выразительной игры возможно проследить до некоторой степени и в этой группе, в середине её звукорядов. Подобно малой флейте и контрафаготу, понятие о выразительной игры почти неприменимо к малой трубе и контрабасовой тубе.

Быстрое повторение одной и той же ноты (частая ритмическая фигурация) простыми ударами свойственно всем медным инструментам, но двойной язык применим лишь в инструментах с малыми мундштуками, т.е. в трубах и корнетах, причем быстрота повторений звука доходит без труда до степени тремоландо.
Сказанное о дыхании по применению к деревянной группе относится вполне и к медной.
Изменение в характере тембра медной группы производится применением закрытых звуков и сурдин; первые применимы только к трубам, корнетам и валторнам, так как форма тромбонов и тубы не допускает закрытая рукой раструба. Сурдины удобоприменимы в любом из медных инструментов; тем не менее сурдины к басовой тубе встречаются в оркестрах весьма редко. Тембры закрытых нот и нот, заглушенных сурдинами, походят друг на друга. Сурдинные звуки в трубах звучат приятнее закрытых; в валторнах же тот и другой способ равно употребительны: закрытые звуки для отдельных нот и коротких фраз, сурдины же для более продолжительных отделов музыки. Я не берусь описывать словами некоторую разницу между закрытыми и сурдинными звуками, предоставляя читателю познакомиться с этим на деле и вывести из собственных наблюдений мнение о ценности этого различая;
скажу лишь, что, в общем, заглушённый тем или другим способом тембр в форте принимает оттенок дикий и трещащий, а в пиано становится нежно-матовым при более слабой звучности, теряя при этом всякую серебристость и приближаясь к тембрам гобоя или английского рожка. Закрытые звуки обозначаются знаком + над нотой, после чего, в качестве отказа этому приёму над первой открытой нотой ставится иногда знак О. Начало и конец сурдины обозначается надписью con sordino и senza sordino. Звуки медных с сурдинами кажутся как бы отдаленными.

Короткозвучные.

Щипковые.

Оркестровый квартет в своем обычном составе, играющий без помощи смычка, но посредством задевания струн концами пальцев, я не могу рассматривать иначе, как новую самостоятельную группу с исключительно ей принадлежащим тембром, которую, вместе с арфою, производящею звуки тем же способом, я называю группою щипковых инструментов или щипковою группою.

Обладающее всем запасом динамических оттенков от ff до рр, Pizzicato

тем не менее мало способно к выразительности, представляя собою элемент по преимуществу красочный. Звучное и обладающее некоторою длительностью на пустых струнах, оно звучит значительно короче и глуше на зажатых струнах и несколько суховато на высоких позициях.
В применении Pizzicato к оркестровой игре наблюдаются два главные приема: а) одноголосная игра и б) аккордовая. Быстрота движения пальцев правой руки для взятой ноты Pizzicato значительно меньшая, чем быстрота движения смычка, а потому пассажи, исполняемые Pizzicato, никогда не могут быть столь беглыми, как исполняемые агсо. Сверх того толщина струн со своей стороны влияет на беглость игры Pizzicato, почему последнее на контрабасах требует более медленного чередования нот, чем на скрипках.
При выборе аккорда Pizzicato всегда предпочитаются положения, при которых могут встретиться пустые струны, как звучащие ярче. Аккорды из четырех нот могут быть взяты особенно сильно и смело, потому что боязнь зацепить лишнюю струну здесь не имеет места. Pizzicato на нотах натуральных флажолетов очаровательно, но весьма слабо по звучности (особенно хорошо на виолончелях).
Арфа.
В качестве оркестрового инструмента арфа представляет собой инструмент почти исключительно гармонический и аккомпанирующий. Большая часть партитур включает лишь одну парию арфы; в последнее время, однако, все чаще и чаще встречаются партитуры с двумя, а изредка и с тремя париями арф, от времени до времени соединяющимися в одну.
Главное назначение арф - исполнение аккордов и их фигураций. Допуская лишь не более как четырехзвучные аккорды в каждой руке, арфа требуешь тесного их расположения и незначительного удаления одной руки от другой. Аккорды арфы исполняются всегда разбитыми(арпеджиатто); если автор не желает этого, то должен пометить: non arpeggiato. Аккорды арфы, взятые в её средних и нижних октавах, звучат несколько протяжно, замирая лишь мало-по-малу. При смене гармонии исполнитель обыкновенно прекращает излишнее звучание аккорда, прикладывая к
струнам руку. При быстрой СМЕНЕ аккордов такой прием оказывается неприменимым, и звуки рядом стоящих аккордов, смешиваясь одни с другими, могут образовать нежелательную какофонию. По той же причине ясное и отчетливое исполнение более или менее быстрых мелодических рисунков является возможным лишь в верхних октавах арфы, звуки которых более коротки и сухи.

В общем из всего звукоряда этого инструмента:
пользуются почти всегда лишь большой, малой, первой и второй октавами, оставляя крайние нижние и верхние области для особенных случаев и октавных удвоений.
Арфа по существу инструмент диатонический, так как хроматизм в ней получается от действия педалей; по той же причине и быстрая модуляция не свойственна этому инструменту, и оркестратор обязан всегда иметь это в виду. Применение двух арф, играющих поочередно, очевидно может устранить затруднения в этом отношении.
Совершенно особым техническим приёмом игры является глиссандо. Предполагая, что читателю известны подробности перестройки арфы посредством её двойных педалей в септаккорды различных видов, а также в мажорные и минорные диатонические гаммы всех строев, замечу только, что при гаммообразных глиссандо вследствие известной продолжительности звучания каждой струны получается какофоническое смешение звуков; поэтому применение таковых, как эффекта чисто-музыкалного, требует одних верхних октав звукоряда арфы при условии полного пиано, причем звучание струн получается мало продолжительное и достаточно отчетливое; применение же гамм глиссандо в форте при участии нижних и средних струн может быть допущено лишь как эффект музыкально-декоративный.
Глиссандо на энгармонически настроенных септ- и нон-аккордах встречается чаще и не требует выполнения выше-приведенных условий, допускает всевозможные динамические оттенки.
Из флажолетных звуков в арфе применяются лишь октавные. Быстрое движение флажолетами затруднительно. Из флажолетных аккордов возможны лишь трехголосные, в тесном расположении, с двумя нотами для левой руки и одной для правой.
Нежно-поэтический тембр арфы способен к всевозможным динамическим оттенкам, но не имеет значительной силы, поэтому требует от оркестратора весьма осторожного обхождения, и только при трех или четырех арфах в унисон может бороться с некоторым форте всего оркестра. При глиссандо получается значительно большая сила звучности, в зависимости от быстроты его исполнения. Флажолетные звуки очаровательного волшебно-нежного тембра имеют весьма слабую звучность и могут быть применяемы только в пиано. В общем, подобно пикатто, арфа инструмент не выразительный, но красочный.

Ударные и звенящие с определённым звуком и клавишные.

Литавры.

Из всех ударных и звенящих инструментов первое место занимают литавры, как необходимый член всякого
оперного или симфонического оркестра. Пара литавр, настроенных в тонику и доминанту главного строя пьесы, была издавна обязательным достоянием оркестрового состава по бетховенское время включительно; с половины же прошлого века, как на Заладе, так и в партитурах русской школы все чаще и чаще появлялись требованья трех и даже четырех звуков литавр в течении одной и той же пьесы или музыкального отдела. В настоящее время, если, вслдствие своей дороговизны, литавры с рычагом для мгновенной перестройки встречаются относительно редко, то 3 винтовых литавры можно найти в любом порядочном оркестре. Оркестратор может рассчитывать также на то, что опытный исполнитель, имея в распоряжение 3 винтовых литавры, во время достаточно долгих пауз всегда найдет возможным перестроить одну из литавр на любую ноту.

Область перестройки пары литавр бетховенского времени считалась следующая:

в настоящее же время трудно сказать что-либо определенное о верхней границе звукоряда литавр, так как таковая вполне зависит от величины и качества малой литавры, размеры которой бывают различны. Полагаю, что оркестратору следует ограничиться объемом:

Литавры - инструмент, дающий всевозможные оттенки силы, от величайшего громоподобного фортиссимо до еле слышного пианиссимо, а в тремоло способный к передаче самых постепенных крещендо, диминуэндо и морэндо.

Сурдиною для заглушения звука литавр служит обыкновенно кусок материи, накладываемый на кожу и обозначаемый в партитуре надписью: Timpani coperti.

Фортепиано и челеста.

Применение фортепианного тембра в оркестровых произведениях (я исключаю фортепианные концерты с сопровождением оркестра) встречается почти исключительно в сочинениях русской школы. Применение это играет двоякую роль: тембр фортепиано, чистый или вместе с арфою, служит для воспроизведения народного инструмента-гусель, по примеру Глинки; или фортепиано употребляется в качестве как бы набора колокольчиков или колоколов с весьма нежною звучностью. Как член оркестра, а не сольный инструмент, пианино предпочтительнее концертного рояля.

В настоящее время, особенно во втором из упомянутых случаев применения, пианино начинает уступать место клавишному инструменту челеста, введенному Чайковским. Очаровательный по тембру металлических пластинок, заменяющих в нем струны, инструмент этот звучит подобно самым нежным колокольчикам, но имеется лишь в богатых оркестрах, и за отсутствием должен быть заменен пианино, но не колокольчиками.

Колокольчики, колокола и ксилофон.

Набор колокольчиков или металлофон бывает простой и клавишный. Вероятно по недостаточности усовершенствования, последний обыкновенно бледнее первого по звучности. Употребление значительно схоже с челестой, но тембр несомненно ярче, звонче и резче.

Наборы больших колоколов, изготовляемых в форме металлических чашек или висячих трубок, а иногда церковные колокола небольших размеров представляют собою скорее принадлежность оперных сцен, а не оркестров.

Набор звучащих деревяшек, по которым ударяют двумя молоточками, носит название ксилофона. Тембр- звонкое щелканье, звучность довольно резкая и сильная.

В дополнение к перечисленным звучностям и тембрам следует упомянуть о приеме игры на смычковых инструментах деревом повернутого на бок смычка, называемом col legno. Сухая звучность col legno напоминает собою отчасти слабый ксилофон, отчасти тихое pizzicato с примесью прищелкиванья. Звучит тем лучше, чем больше исполнителей.

Ударные и звенящие без определенного звука.

Группа ударных и звенящих без определенного звука: 1) треугольник, 2) кастаньеты, 3) бубенчики, 4) бубен, 5) прутья, 6) малый барабан, 7) тарелки, большой барабан и 9) тамтам, как неспособные к участию в мелодии или гармонии, а применимые только лишь ритмически, могут быть причислены к разряду украшающих инструментов. Не имеющие существенного музыкального значения, инструменты эти будут рассматриваемы мною лишь попутно в настоящей книге; здесь укажу лишь на то, что из перечисленных украшающих инструментов 1, 2 и 3 можно рассматривать, как инструменты высот, 4, 5, 6 и 7 - как инструменты среднего строя, 8 и 9-как инструменты низкие, подразумевая под этим их способность сочетаться с соответствующими областями оркестрового звукоряда в инструментах со звуками определенной высоты.

Сравнение силы звучности оркестровых групп и соединение тембров.

Сравнивая силу звучности каждой из долгозвучных групп между собою, можно придти к следующим, хотя и приблизительным выводам:

Из представителей наиболее сильной по звучности медной группы наибольшею силою обладают трубы, тромбоны и туба. (В форте валторны в двое слабее)
Деревянные духовые в форте в общем вдвое слабее валторн.
В пиано все духовые деревянные и медные можно счесть за равные.
Сравнение силы духовых со смычковыми затруднительно, так как находится в зависимости от численного состава исполнителей последних; однако, рассчитывая на средний состав смычкового квартета, можно сказать, что в пиано каждую партию смычковых (например первой скрипки, второй и т. д.) следует счесть за равную одному деревянному духовому, напр. одной флейте, одному гобою, кларнету или фаготу; в форте - каждую из парий смычковых следует считать за равную двум деревянным духовым, напр. двум флейтам или кларнету с гобоем и. т. п.
Сравнение силы короткозвучных с силою долгозвучных инструментов представляет еще большее затруднеше вследствие того, что способы взятия и издавания звука и характер его в том и другом разряде стишком разнятся между собою. Соединенные силы долгозвучных групп легко заглушают своею звучностью щипковую группу, в особенности же нежные звуки пианино, челесты и col legno. Что же касается до колокольчиков, колоколов и ксилофона, то разные звуки последних легко пронизывают даже соединенные силы долгозвучных групп. То же следует сказать и о звенящих, шумящих, шелестящих, трещащих и грохочущих тембрах литавр и всех прочих украшающих инструментов.
Влияние тембров одной группы на другую сказывается в удвоениях представителей одной представителями другой следующим образом: тембры деревянной духовой группы тесно сливаются с одной стороны с тембром смычковой, с другой стороны с тембром медной группы. Усиливая и

другие, они слушают тембр смычковых инструментов и считают тембр медных духовых. Тембр смычковых менее способен сливаться с тембром медных; при соединении таковых тот и другой тембр слышатся несколько порознь. Соединение всех трех тембров в унисон дает сгущенную, мягкую и слитную звучность.

Унисон всех или нескольких деревянных духовых поглощает своим тембром прибавленную к нему одну партею смычковых, напр.

Тембр смычкового инструмента, прибавленный к унисону деревянных, сообщает последнему лишь большую связность и мягкость, преобладание же тембра остается за духовыми.

Наоборот, один из деревянных, прибавленный к унисону всех или нескольких партий смычковых, напр.

сообщает смычковому унисону лишь большую густоту, а общее впечатление получается как от смычковых.

Тембр смычковых с сурдинами сливается с тембром деревянных духовых мене дружно, и оба тембра слышатся несколько порознь.
Что же касается до щипковой и звенящей групп, то при соединении их с группами долгозвучных, тембры их оказывают следующее взаимодействие: духовые группы, деревянная и медная, усиливают и как бы уясняют звучность pizzicato, арфы, литавр и звенящих инструментов, последние же как бы обостряют и отчеканивают звуки духовых. Соединение щипковых, ударных и звенящих со смычкового группой менее слитное, и тембры тех и других звучат раздельно. Соединение же щипковой группы с ударной и звенящей всегда тесное и благодарное в смысле усиления и уяснения звучности обоих групп.
Некоторое сходство тембра флажолетных звуков смычковых с тембром флейт (обыкновенной и малой) делает из первых как бы переход к духовым инструментам в верхних октавах оркестрового звукоряда. Сверх того, из инструментов смычковой группы альт представляет своим тембром некоторое, хотя и отдаленное, сходство с тембром среднего регистра фагота и низкого регистра кларнета, образуя таким образом точку соприкосновения тембров смычкового и деревянно-духового в средних октавах оркестрового звукоряда.
Связь между группами деревянных и медных духовых лежит в фаготах и валторнах, являющих собою некоторое сходство тембров в piano и mezzo-forte, а также - в низком регистре флейт, напоминающем собою тембр труб в пианиссимо. Закрытые же и сурдинные ноты валторн и труб напоминают тембр гобоев и английского рожка и с ними вяжутся довольно тесно.
Для заключения обзора оркестровых групп считаю необходимым сделать следующие обобщения.
Существенное музыкальное значение принадлежит главным образом трем группам долгозвучных инструментов, как представительницам всех трех первичных деятелей музыки - мелодии, гармонии и ритма. Группы короткозвучных, выступая иногда самостоятельно, все-таки в большей части случаев имеют значение расцвечивающее и украшающее, группа же ударных инструментов без определенного звука ни мелодического, ни гармонического значения иметь не может, а лишь одно ритмическое.
Порядок, в котором здесь рассмотрены шесть оркестровых групп-смычковая, деревянная духовая, медная духовая, щипковая, ударная и звенящая с определенными звуками и ударная и звенящая со звуками неопределенной высоты,-наглядно указывает значение этих групп в искусстве оркестровки, как представительниц вторичных деятелей-красочности и выразительности. Как представительница выразительности на первом месте стоит смычковая группа. В следующих за нею по порядку группах выразительность постепенно слабеет, и наконец в последней группе ударных и звенящих выступаете одна лишь красочность.
В том же порядке стоят оркестровые группы и по отношению к общему впечатлению, производимому оркестровкой. Смычковая группа слушается без утомления в течении долгого промежутка времени благодаря своим разнообразным свойствам (чему примером может служить квартетная музыка, а также существование пьес значительной длительности, сочиненных исключительно для смычкового оркестра, напр. многочисленной сюиты, серенады и т. п.). Достаточно введения одной лишь партии смычковой группы, чтобы освежить музыкальный отрывок, исполняемый одними духовыми группами. Тембры духовых, напротив, способны вызывать боле скорое пресыщение; за ними следуют щипковые и, наконец, ударные и звенящие инструменты всех родов, требующих для их применения значительных перерывов.
Несомненно также, что частые соединения тембров (удвоения, утроения и т. д.), образующие сложные тембры, ведут к некоторому обезличенью каждого из них и к однообразно-общей красочности, и что применение одиночных или простых тембров, наоборот, дает возможность большего разнообразия оркестровых красок.

Основы оркестровки

Леонард Бернстайн

Не знаю, слыхали ли вы такое слово – "инструментовка", "оркестровка"? Между тем это, пожалуй, самое интересное в музыке.
Как легко догадаться, слово "инструментовка" имеет какое-то отношение к инструментам – ну, конечно, к музыкальным инструментам.
Когда композитор создаёт музыку для оркестра, он должен написать её так, чтобы её действительно сумел сыграть оркестр, независимо от того, сколько в нём инструментов: семь, семнадцать, семьдесят или, быть может, сто семь (в современном большом оркестре как раз столько инструментов – сто семь!). И каждый музыкант в оркестре должен знать, что же ему играть и в какое время. Для этого композитор оркеструет свою музыку. Оркестровка – очень важная составная часть сочинения музыки.
Большим мастером оркестровки был русский композитор Римский-Корсаков. Он написал известную во всём мире книгу – "Основы оркестровки", и очень многие композиторы учились по этой книге и подражали Римскому-Корсакову. Почти в каждом его произведении оркестр сверкает всеми красками и сочетаниями звуков. И композитор делает это ради ясности музыки, а не просто для того, чтобы блеснуть мастерством. Это не так просто, как может показаться.
Если мы посмотрим, например, ноты "Испанского каприччио" Римского-Корсакова, мы увидим: на целой странице поместились всего четыре такта. Каждый инструмент – от флейты пикколо до контрабаса – играет эти четыре такта по-своему, и, значит, для каждого надо написать свою строчку.
Можно представить себе, что, когда Римский-Корсаков сочинял эту музыку, когда он слышал ее в себе, он одновременно чувствовал четыре музыкальных линии: главную мелодию, да еще особый испанский ритм в качестве аккомпанемента, и еще одну мелодию, параллельную первой, и, наконец, еще один, другой испанский ритм – аккомпанемент.
И вот перед ним встала задача: как написать эту музыку для симфонического оркестра в сто человек, чтобы они могли играть вместе? Да не просто вместе! Чтобы все четыре эти линии соединялись и звучали ясно, сильно, захватывающе! Как это сделать? Римский-Корсаков распределил эти четыре линии между инструментами так:
Главную танцевальную мелодию (музыканты говорят "тему") он отдал тромбонам.
Вторую, параллельную мелодию – скрипкам.
Первый испанский ритм он разделил между деревянными духовыми инструментами и валторнами.
Второй испанский ритм отдал трубам, литаврам вместе с другими басовыми, ударными.
Потом он добавил работы другим ударным инструментам: треугольнику, кастаньетам, тамбурину, чтобы подчеркнуть испанский характер ритма.
Все эти звуки, сведенные вместе, звучат прекрасно. Что сделал Римский-Корсаков? Он взял голые ноты, которые звучали у него в голове, и одел их. Но хорошая оркестровка не просто одежда музыки. Она должна быть правильной оркестровкой для каждого музыкального произведения. Ведь и одежда должна быть подходящей: для дождливой погоды – одна, для вечера – другая, для спортплощадки – третья. Плохо оркестровать музыку – это все равно что натянуть на себя свитер, собираясь плавать в бассейне.
Итак, запомним: хорошая инструментовка означает такую оркестровку, которая точно подходит для данной музыки, делает ее ясной, звучной, эффектной.

Конечно, добиться этого нелегко. Представьте себе, что должен знать композитор для инструментовки сочиненной им музыки.
Во-первых, композитор должен понимать, как обходиться с каждый инструментом в отдельности. Что этот инструмент может сыграть, а чего не может; какие у него самые высокие и самые низкие звуки; его красивые и не очень красивые ноты. И вообще надо представлять себе все звуки, которые можно извлечь из этого инструмента!
Во-вторых, композитор должен знать, как соединять разные инструменты вместе, как уравновесить их звучание. Ему надо позаботиться, чтобы большие и громкие инструменты вроде тромбона не забили те, что звучат потише, помягче, вроде флейты. Или чтобы ударные не заглушили звук скрипок. А если он пишет музыку для театра или для оперного оркестра, ему надо следить, как бы инструменты не заглушили певцов. И еще масса других хлопот!
Но самая важная проблема – это проблема выбора. Только представьте себе, что вы сидите перед оркестром в сто семь инструментов всех видов, и сто семь музыкантов ждут вашего решения – что им играть и когда!
Наверное, вы понимаете, как это трудно для композитора – принять решение и выбрать из всех этих инструментов необходимый, не говоря уже о том, что есть тысячи и миллионы всевозможных комбинации инструментов!
Чтобы лучше понять роботу композитора, давайте попытаемся сами поупражняться в инструментовке. Это вполне доступно.
Придумайте какую-нибудь коротенькую мелодию – самую простую, самую глупую, какую хотите. Потом попытайтесь оркестровать ее – вы сами должны решить, как это сделать! Попробуйте сначала звук "о-о-о" – мягкий и гулкий, вроде органа или кларнета в низком регистре. Хорошо заучит? Может быть, да, а может, нет. А может нужны звуки струнные? Попробуйте пожужжать или погудеть, только тихонько. А если нужны громкие звуки струнные? Тогда: зу-ум, зу-ум, за-зу-ум... Или, возможно, к вашей мелодии больше подойдут высокие звуки деревянных инструментов, короткие и острые: тик-тик-тик. Испытайте их! Или та-та-та-та-та труб? Или тирли-тирли-тирли-тирли флейт? Или...
Ну, их так много, разных звуков! К тому же вы можете обнаружить, что правильный ответ заключается не в одном звуке, а в комбинации двух или трех звуков.
А вот другой опыт – его особенно хорошо провести вечером, когда вы уляжетесь в кровать, перед тем как заснуть. Попробуйте услышать внутренним слухом какую-нибудь музыку, музыкальный звук. А потом подумайте, какого цвета эта музыка. Как вам кажется? Многие люди думают, что музыкальные звуки имеют цвет! Например, когда вы поете "о-о", мне это кажется синеватым. А если вы делаете "у-ум, у-ум", то цвет представляется мне вроде красного. Или это мне только кажется? Когда вы поете "та-та-та", я вижу яркий, оранжевый. Я могу реально видеть цвет в воображении. А вы можете? Очень многие люди видят разные цвета, когда слышат музыку, и эта окраска звуков – часть оркестровки.
Но как же все-таки справляется композитор с такой трудной работой – с выбором инструментов?
Есть два пути. Первый – писать музыку для инструментов, которые составляют одно семейство. Например, для оркестра, состоящего только из струнных, – для струнного оркестра. Второй путь – смешивать инструменты разных семейств, например, виолончели и гобои. Если композитор пошел по первому пути, то это все равно, что он пригласил на вечер родственников.
А если по второму – он собрал друзей.
Но что значит слово "семейство" по отношению к музыкальным инструментам? Это слово всегда употребляют, когда рассказывают детям об оркестре. Например, говорят о семействе деревянных духовых инструментов, и начинается: "мама – кларнет", "дедушка – фагот", "сестрички – пикколо", "старшая сестра – флейта", "дядюшка – английский рожок" и так далее. Ужасное сюсюканье! И все же тут есть правда. Эти деревянные инструменты действительно составляют что-то вроде семьи. Они родственники потому, что на всех играют одним способом: вдувая в них воздух, и все они – или почти все – сделаны из дерева. Поэтому они и называются деревянные духовые. Музыканты, играющие на этих инструментах, сидят на сцене рядом.
У этих инструментов есть двоюродные братья и сестры – кларнеты разного вида, затем – саксофоны, альтовая флейта, гобой д"амур, контр-фагот – длинный список. А ведь еще есть группа троюродных братьев, валторны, которые сделаны из меди и должны принадлежать к семейству медных инструментов. Но они так хорошо сочетаются и с деревянными и с медными!
Теперь, когда мы познакомились с этой большой семьей, давайте посмотрим, как ее можно использовать в инструментовке.
В симфонической сказке Сергея Прокофьева "Петя и Волк" есть место, где описывается кошка – чудесная маленькая мелодия для кларнета. Это блестящий выбор. Ни один другой инструмент из всех деревянных духовых не смог бы так передать движение кошки, как кларнет. У него такой бархатный, томный – кошачий звук! А чтобы представить утку, Прокофьев выбрал гобой. Что можно было найти лучше крякающего звука гобоя!

Но достаточно о деревянных духовых инструментах. Посмотрим-ка на другое семейство – семейство струнных.
Мы употребляем четыре вида струнных инструментов: скрипки (вы, конечно, легко узнаете их). Затем альты. Они выглядят, как скрипки, только они немножко больше, и звук у них ниже, чем у скрипок. Затем виолончели (они ещё больше, и звук у них ещё ниже). И, наконец, контрабасы – самые большие и самые низкие.
И вот что может вас удивить: даже если играет одна-единственная скрипка, композитор все равно должен оркестровать музыку для нее. Это может показаться просто глупым – оркестровка для одного инструмента? Но это оркестровка в миниатюре. Даже один инструмент заставляет композитора делать выбор.
Сначала он должен выбрать из всех инструментов именно скрипку, если она подходит для той музыки, которую композитор слышит в уме.
Потом ему предстоит делать еще очень много выборов: на какой из четырех струн скрипки играть; в каком направлении должен двигаться смычок, вверх или вниз; должен ли смычок подпрыгивать (музыканты называют это спиккато) или скользить плавно (легато), а может, надо играть вовсе не смычком, а щипать струны пальцем (пиццикато)?.. Опять масса возможностей!
Каждый выбор очень важен. Например, если скрипач играет на струне ре, звук получается более нежным, но если он берет точно те же самые ноты, не выше и не ниже, но на струне соль, звук выходит совсем другим, гуще и сочнее.
А теперь представьте, что играет не один струнный инструмент, а четыре – квартет. Количество возможных выборов ошеломительно! Обычный струнный квартет состоит из двух скрипок, альта и виолончели, и великие мастера вроде Бетховена могут оркестровать музыку для этих четырех струнных так, что получится удивительное разнообразие звуков и красок.
Великие композиторы всегда ищут новые, особые звучания. Они пишут музыку для разных сочетаний струнных инструментов. Например, Франс Шуберт добавил к квартету еще одну виолончель – получился квинтет (пять инструментов), и родилось новое богатство звучаний. Почему он добавил именно виолончель, а не альт или еще одну скрипку? И не контрабас? Потому что он знал: виолончель даст ему как раз ту окраску, которая нужна ему для этой музыки.
Теперь, когда мы рассмотрели семейства деревянных, духовых и струнных, бросим короткий взгляд на две другие семьи в оркестровом сообществе – на медные и ударные.
Медных инструментов в оркестре не так много, как струнных, но эта семейка умеет заставить себя слушать! Вот ее члены: труба, тромбон, туба и, конечно, валторна, с которой мы встречались, когда говорили о деревянных.
Медные инструменты могут произвести звуки разной окраски. И не всегда эти звуки будут громкими и "медными". Например, у старого итальянского композитора Габриели музыка для медных звучит, как эхо, медные могут звучать наподобие органа, как у Брамса в его Первой симфонии.
Но, конечно, чаще всего медные звучат привычно, как духовой оркестр на параде.
Семейство ударных, следующее за медными, ужасно большое. Чтобы перечислить все ударные инструменты, понадобится, наверно, целая неделя, потому что почти всё может быть ударным инструментом: сковорода, звонок, бейсбольная бита – все, что производит шум. Глава этой семьи – литавры; их окружают барабаны всех видов, колокольчики, треугольники, тарелки... Но все вместе они семейство, и есть музыка, написанная специально для ударных. Например, мексиканский композитор Карлос Чавес сочинил пьесу в классической форме токкаты исключительно для ударных инструментов.

Но семейные привязанности инструментов уступают привязанностям дружеским, "общественным": члены разных музыкальных семейств объединяются, чтобы музыка звучала красиво и ярко. Все начинается с самой простой комбинации: двое людей осторожно присматриваются друг к другу – получится ли у них, если они будут работать вместе, дружить? Получается! И вот – соната для флейты и фортепьяно, для двух инструментов из очень далеких семейств. Но они прекрасно играют вместе! Соната для скрипки и фортепьяно, виолончели и фортепьяно. Каждое сочетание инструментов рождает новое звучание, новую окраску. Но вот к двум инструментам прибавляется третий, четвертый – и перед нами целый оркестр, потому что в нем есть по крайней мере по одному представителю от каждого семейства. Потом инструментов становится больше, вместо семи музыкантов перед нами семнадцать, семьдесят и, наконец – сто семь... Представьте себе, какие великолепные комбинации звуков может дать большой оркестр, если он играет музыку композитора – мастера в искусстве инструментовки.

Пересказал С. Соловейчик.

Смычковая группа является основой симфонического оркестра. Она самая многочисленная (в малом оркестре 24 исполнителя, в большом – до 70 человек). Включает инструменты четырёх семейств, разделённых на 5 партий. Приём divisi (разделение) позволяет образовать любое количество партий. Обладает огромным диапазоном от до контроктавы до соль четвертой октавы. Обладает исключительными техническими и выразительными возможностями.

Ценнейшее качество смычковых инструментов – тембровая однородность в массе. Это объясняется одинаковым устройством всех смычковых, а также сходными принципами звукоизвлечения.

Богатство выразительных возможностей струнных связано с различными приёмами ведения смычка по струнам – штрихами. Способы ведения смычка имеют большое влияние на характер, силу, тембр звука и фразировку. Извлечение звука смычком – arco. Штрихи можно разделить на три группы.

Первая группа: ровные, плавные движения без отрыва от струн. Detache – каждый звук играется отдельным движение смычка.

Тремоло - быстрое чередование двух звуков или повторение одного и того же звука, создающее эффект дрожания, трепета, мерцания. Этот приём впервые использовал Клаудио Монтеверди в опере «Битва Танкреда и Клоринды». Legato – слитное исполнение нескольких звуков на одно движение смычка, создающее эффект слитности, певучести, широты дыхания. Portamento – звук извлекается легким толканием смычка.

Вторая группа штрихов: толкающие движения смычка, но без отрыва от струн. Non legato, martele – каждый звук извлекается отдельным, энергичным движением смычка. Staccato – несколько коротких отрывистых звуков на одно движение смычка.

Третья группа штрихов – прыгающие штрихи. Spiccato – подпрыгивающие движения смычка на каждый звук.

Staccato volant – летучее стоккато, исполнение нескольких звуков на одно движение смычка.

Для того, чтобы заметно изменить тембр струнных инструментов используют также специфические приемы игры.

Прием col legno - удар древком смычка по струне, вызывает стучащий, мертвенный звук. Из-за крайней характерности этот прием применяется редко, в особых случаях. Впервые его ввел Берлиоз в V части «Фантастической симфонии» - «Сон в ночь шабаша». Шостакович воспользовался им в «эпизоде нашествия» из Седьмой симфонии.

Звук струнных инструментов становится совершенно неузнаваемым при игре щипком – pizzicato. Струнные pizzicato звучат сухо и отрывисто – Делиб «Рizzicato» из балета «Сильвия», Чайковский Четвертая симфония, скерцо.

Для ослабления или приглушения звука пользуются сурдиной (con sordino ) - резиновой, каучуковой, костяной или деревянной пластинкой, которая одевается на струны у подставки. Сурдина меняет и тембр инструментов, делает его матовым и тёплым, как в части «Смерть Озе» из сюиты «Пер Гюнт» Грига. Интересный пример также «Полет шмеля» из III действия оперы «Сказка о царе Салтане» Римского-Корсакова – звук скрипок с сурдинами создает полную иллюзию жужжания.

Яркий колористический прием игры на струнных инструментах – флажолеты. Флажолеты обладают совершенно особенным тембром, в них нет полноты и эмоциональности. В forte флажолеты подобны искрам, в piano звучат фантастично, таинственно. Свистящий звук флажолетов напоминает самые высокие звуки флейты.

Во второй половине XX века поиски обостренной выразительности привели к тому, что на струнных инструментах стали извлекать звуки, которые раньше сочли бы нехудожественными. Например, игра у подставки sul ponticello создает звучность жесткую, свистящую, холодную. Игра над грифом sul tasto – звучность ослабленную и тусклую. Применяется также игра за подставкой, на подгрифке, постукивание пальцами по корпусу инструмента. Все эти приемы впервые использовал К.Пендерецкий в сочинении для 52 струнных инструментов «Плач по жертвам Хиросимы» (1960 год).

На всех струнных инструментах можно брать одновременно двойные ноты, а также трёх и четырех звучные аккорды, которые играются форшлагом или арпеджато. Такие сочетания легче исполнять при пустых струнах и используются они, как правило, в сольных произведениях.

Прародителями смычковых инструментов были арабский ребаб, персидская кеманча , которые в VIII веке попали в Европу. Бродячие музыканты в средневековой Европе аккомпанировали себе на фиделе и ребеке. В эпоху Возрождения широко распространились виолы, имевшие тихий, приглушённый звук. Семейство виол было многочисленным: виола da braccio, виола da gamba, виола d amore, басовая, контрабасовая виола, виола бастарда – с основными и резонаторными струнами. Виолы имели 6 – 7 струн, которые настраивались по квартам и терциям.