Венские классики: Гайдн, Моцарт, Бетховен. Венская классическая школа

Людвиг ван Бетховен (1771-1827) Биография. Людвиг ван Бетховен родился в декабре 1770 года в Бонне. Точная дата рождения не установлена, известна лишь дата крещения - 17 декабря. Его отец Иоганн (Johann van Beethoven, 1740-1792) был певцом в придворной капелле, мать МарияМагдалина, до замужества Кеверих (Maria Magdalena Kewerich, 1748-1787), была дочерью придворного шеф-повара в Кобленце, они поженились в 1767 году. Дед Людвиг (1712-1773) служил в той же капелле, что и Иоганн, сначала певцом, затем капельмейстером. Он был родом из Голландии, отсюда и приставка «ван» перед фамилией. Отец композитора хотел сделать из сына второго Моцарта и стал обучать игре на клавесине и скрипке. В 1778 году в Кёльне состоялось первое выступление мальчика. Однако чудо-ребёнком Бетховен не стал, отец же перепоручил мальчика своим коллегам и приятелям. Один обучал Людвига игре на органе, другой - на скрипке. Начало творческого пути. Весной 1787г.в двери маленького бедного дома на окраине Вены, где жил знаменитый Моцарт, постучался подросток, одетый в костюм придворного музыканта. Он скромно попросил великого маэстро послушать его умение импровизировать на заданную тему. Моцарт, поглощенный работой над оперой «Дон Жуан»,дал гостю две строчки полифонического изложения. Мальчик не растерялся и отлично справился с заданием, поразив прославленного композитора своими необычайными способностями. Присутствующим здесь же друзьям Моцарт сказал: «Обратите внимание на этого юношу, придет время, о нем заговорит весь мир». Эти слова оказались пророческими. Музыку великого композитора Людвига ван Бетховена сегодня действительно знает весь мир. Путь Бетховена в музыке. Это путь от классицизма к новому стилю, романтизму, путь смелого эксперимента и творческих поисков. Музыкальное наследие Бетховена огромно и удивительно разнообразно: 9 симфоний, 32 сонаты для фортепиано, скрипки и виолончели, симфоническая увертюра к драме И. В. Гете «Эгмонт», 16 струнных квартетов, 5 концертов с оркестром, «Торжественная месса», кантаты, опера «Фиделио», романсы, обработки народных песен(их около 160, в том числе и русских). Бетховен в 30 лет. Симфоническая музыка Бетховена. Недосягаемых вершин достиг Бетховен в симфонической музыке, раздвинув рамки сонатно-симфонической формы. Гимном стойкости человеческого духа, утверждению победы света и разума стала Третья «Героическая» симфония (1802-1804). Это грандиозное творение, превышающее известные до того времени симфонии своими масштабами, количеством тем и эпизодов, отражает бурную эпоху Французской революции. Первоначально Бетховен хотел посвятить это произведение Наполеону Бонапарту, ставшему его подлинным кумиром. Но когда «генерал революции» провозгласил себя императором, стало очевидно, что им движет жажда власти и славы. Бетховен вычеркнул посвящение с титульного листа, написав одно слово«Героическая». Симфония состоит из четырех частей. В первой звучит быстрая музыка, передающая дух героической борьбы, стремление к победе. Во второй, медленной части, звучит траурный марш, полный возвышенной скорби. Впервые менуэт третьей части заменен стремительным скерцо, призывающим к жизни, свету и радости. Финальная, четвертая часть насыщена драматическими и лирическими вариациям. . Вершина симфонического творчества Бетховена- Девятая симфония. На ее создание потребовалось два года- (1822-1824). Образы житейских бурь, горестных утрат, мирные картины природы и сельской жизни стали своеобразным прологом к необычному финалу, написанному на текст оды немецкого поэта И.Ф. Шиллера(1759-1805). Впервые в симфонической музыке звучание оркестра и звучание хора слились воедино, провозглашая гимн добру, истине и красоте, призывая к богатству всех людей на земле. Бетховен за сочинением шестой симфонии. Шестая «Пасторальная» симфония. Была написана в 1808 году под впечатлением народных песен и веселых плясовых наигрышей. Она имела подзаголовок «Воспоминание о сельской жизни». Солирующие виолончели воссоздавали картину журчания ручья, в ней слышались голоса птиц: соловья, перепела, кукушки, притопывание танцующих под веселую деревенскую песенку. Но внезапный раскат грома нарушает народное гулянье. Картины бури и разразившейся грозы поражают воображение слушателей. Сонаты Бетховена. Сонаты Бетховена также вошли в сокровищницу мировой музыкальной культуры. Лунную сонату Бетховен посвятил Джульете Гвиччарди. Последние годы жизни. Бетховена была так велика, что Однако популярность правительство не решалось его тронуть. Несмотря на глухоту, композитор продолжает быть в курсе не только политических, но и музыкальных новостей. Он читает (то есть слушает внутренним слухом) партитуры опер Россини, просматривает сборник песен Шуберта , знакомится с операми немецкого композитора Вебера «Волшебный стрелок» и «Эврианта». Приехав в Вену, Вебер посетил Бетховена. Они вместе завтракали, и Бетховен, обычно не склонный к церемониям, ухаживал за своим гостем. После смерти младшего брата композитор взял на себя заботу о его сыне. Бетховен помещает племянника в лучшие пансионы и поручает своему ученику Черни заниматься с ним музыкой. Здоровье его резко ухудшилось. У композитора развивается тяжёлое заболевание печени. Похороны Бетховена. Бетховен умер 26 марта 1827 года. Свыше 20 тысяч человек шло за его гробом Спасибо за внимание! Презентацию выполнила: Сергеичева Татьяна 10кл.

Венские классики вошли в мировую историю музыки как крупнейшие реформаторы Их творчество не только уникально само по себе, оно ценно еще и тем, что определило дальнейшее развитие музыкального театра, жанров, стилей и направлений. Их сочинения заложили основу того, что в наше время принято считать классической музыкой.

Общая характеристика эпохи

Этих авторов объединяет то, что они творили на рубеже двух крупнейших культурно-исторических эпох: классицизма и романтизма. Венские классики жили в переходное время, когда шел активный поиск новых форм не только в музыке, но и художественной литературе, живописи, архитектуре. Все это во многом определило направление их деятельности и проблематику сочинений. XVIII - первая половина XIX века ознаменовались серьезными политическими потрясениями, войнами, которые в буквальном смысле перевернули карту Европы и оказали сильнейшее воздействие на умы современной интеллигенции и образованных кругов общества. Не стали исключением и венские классики. Например, общеизвестен тот факт, что наполеоновские войны очень сильно повлияли на творчество Бетховена, который в своей знаменитой 9 симфонии ("Хоральной") провел мысль о всеобщем единении и мире. Это был своеобразный ответ на все те катаклизмы, которые потрясли европейский континент в рассматриваемое нами время.

Культурная жизнь

Венские классики жили в период, когда барокко отошло на второй план, и ведущую роль стало играть новое направление. Оно стремилось к гармонии форм, единству композиции и поэтому отказалось от пышных форм предыдущей эпохи. Классицизм стал определять культурный облик многих европейских государств. Но вместе с тем уже тогда наметилась тенденция к преодолению жестких форм этого течения и созданию сильных произведений с элементами драмы и даже трагедии. То были первые признаки появления романтизма, который определил культурное развитие всего 19 века.

Реформа оперы

Венские классики сыграли определяющую роль в развитии всех музыкальных жанров рассматриваемого периода. Каждый из них, если можно так выразиться, специализировался на каком-либо одном стиле или музыкальной форме, но все их достижения вошли в золотой фонд мировой музыки. Глюк (композитор) был крупнейшим и одним из самых известных авторов своего времени. Его роль в развитии театра трудно переоценить: ведь именно он придал жанру оперы тот законченный вид, в котором мы его знаем теперь. Заслуга Кристофера Глюка состоит в том, что он первый отошел от понимания оперы как произведения для демонстрации вокальных способностей, но подчинил музыкальное начало драматургии.

Значение

Глюк - композитор, который сделал оперу настоящим спектаклем. В его произведениях, а также в сочинениях его последователей вокал стал во многом зависеть от слова. Сюжет и композиция, а самое главное - драма, стали определять развитие музыкальной линии. Таким образом, опера перестала быть исключительно развлекательным жанром, но превратилась в серьезный вид музыкального творения со сложной драматургией, интересными, с психологической точки зрения, персонажами, увлекательной композицией.

Произведения композитора

Венская классическая школа легла в основу всего мирового музыкального театра. Немалая заслуга в этом принадлежит Глюку. Его опера «Орфей и Эвридика» стала прорывом в данном жанре. В ней автор сконцентрировал внимание не на виртуозности исполнения, а на драме героев, благодаря чему произведение получило такое звучание и исполняется до сих пор. Другая опера - «Альцеста» - также была новым словом в мировой музыке. Австрийский композитор снова сделал упор на развитие сюжетной линии, благодаря чему произведение получило мощную психологическую окраску. Сочинение до сих пор исполняется на лучших сценах мира, что говорит о том, что реформа оперного жанра, проведенная Глюком, имела принципиальное значение для эволюции музыкального театра в целом и определила дальнейшее развитие оперы в указанном направлении.

Следующий этап развития

Австрийский композитор Гайдн тоже принадлежит к знаменитой плеяде авторов, внесших существенный вклад в реформирование музыкальных жанров. Он известен прежде всего как создатель симфоний и квартетов. Благодаря им маэстро получил широкую популярность не только в центральноевропейских странах, но и за их пределами. Наиболее широко известными являются его произведения, которые вошли в мировой репертуар под названием «Двенадцать лондонских симфоний». Они отличаются чувством оптимизма и жизнерадостности, что, впрочем, характерно почти для всех сочинений этого композитора.

Особенности творчества

Характерной чертой произведений Йозефа Гайдна была их связь с фольклором. В работах композитора очень часто можно услышать песенно-танцевальные мотивы, которые и сделали его работы такими узнаваемыми. В этом отразилось мироощущение автора, который во многом подражал Моцарту, считая его лучшим композитором в мире. У него он и заимствовал радостные светлые мелодии, которые сделали его работы необыкновенно выразительными и яркими по звучанию.

Другие работы автора

Оперы Гайдна не пользуются такой широкой популярностью, как его квартеты и симфонии. Тем не менее данный музыкальный жанр занимает видное место в творчестве австрийского композитора, поэтому следует упомянуть ряд его сочинений этого рода, тем более что они являются заметным этапом в его творческой биографии. Одна из его опер носит название «Аптекарь» и была написана к открытию нового театра. Еще несколько сочинений подобного рода Гайдн создал также для новых зданий театра. Он писал в основном в стиле итальянской оперы-буффа и иногда соединял комические и драматические элементы.

Наиболее знаменитые сочинения

Квартеты Гайдна по праву называют жемчужной мировой классической музыки. В них объединились основные принципы композитора: изящность формы, виртуозность исполнения, оптимистическое звучание, тематическое многообразие и оригинальный способ исполнения. Один из известных циклов назван «Русским», поскольку посвящен цесаревичу Павлу Петровичу, будущему российскому императору Павлу I. Другая группа квартетов предназначена для прусского короля. Эти сочинения были написаны в новой манере, поскольку отличались необыкновенной гибкостью звучанию, богатством контрастных музыкальных оттенков. Именно с данным видом музыкального жанра имя композитора получило мировое значение. Здесь же следует отметить, что автор часто прибегал к так называемым «сюрпризам» в своих сочинениях, делая неожиданные музыкальные пассажи в тех местах, где публика меньше всего это ожидала. К числу таких необычных сочинений принадлежит «Детская симфония» Гайдна.

Общая характеристика творчества Моцарта

Это один из самых известных авторов музыки, который до сих пор пользуется необыкновенной популярностью поклонников классики и любим во всем мире. Успех его сочинений объясняется тем, что они отличаются логической стройностью и завершенностью. В связи с этим многие исследователи относят его творчество к эпохе классицизма. Однако другие считают, что венский композитор стал предвестником романтизма: ведь в его произведениях уже отчетливо наметилась тенденция к изображению сильных незаурядных образов, а также глубокая психологическая проработка персонажей (речь в данном случае идет об опере). Как бы то ни было, но сочинения маэстро отличаются глубиной и вместе с тем необыкновенной легкостью восприятия, драматизмом и оптимизмом. Они легки и доступны для восприятия каждого, но одновременно очень серьезны и философичны по своему содержанию и звучанию. Именно в этом и заключается феномен его успеха.

Оперы композитора

Венская классическая школа сыграла определяющую роль в развитии оперного жанра. Огромная заслуга в этом принадлежит Моцарту. Спектакли, поставленные на его музыку, до сих пор пользуются огромной популярностью и любовью не только истых меломанов, но и массовой публики. Пожалуй, это единственный композитор, чью музыку так или иначе знают все, даже если имеют самое отдаленное представление об его творчестве.

Самой знаменитой оперой, пожалуй, является «Свадьба Фигаро». Это, наверное, самое жизнерадостное и одновременно необыкновенное смешное сочинение автора. Юмор звучит почти в каждой партии, что обеспечило ему такую популярность. Знаменитая ария главного героя уже на следующий день стала настоящим хитом. Музыка Моцарта - яркая, игривая, шаловливая, но вместе с тем необыкновенно мудрая по своей простоте - сразу завоевала всеобщую любовь и признание.

Еще одна знаменитая опера автора - «Дон Жуан». По популярности она, пожалуй, не уступает вышеупомянутой: постановки этого спектакля можно увидеть и в наше время. Показателен тот факт, что довольно сложную историю этого человека композитор преподнес в очень простой и вместе с тем серьезной форме, тем самым еще раз продемонстрировав свою глубокое понимание жизни. В этом гений сумел показать и драматическую, и оптимистическую составляющие, которые во всех его произведениях неразрывно друг с другом связаны.

В наше время не меньшей известностью пользуется опера «Волшебная флейта». Музыка Моцарта достигла в ней апогея по своей выразительности. В этом сочинении она легка, воздушна, весела и вместе с тем необыкновенно серьезна, так что остается только удивляться, каким образом автор сумел в таких простых, гармоничных звуках передать целую философскую систему. Известны и другие оперы композитора, например, в настоящее время периодически можно услышать «Милосердие Тита», причем как в театральном, так и в концертном исполнении. Таким образом, оперный жанр занимал одно из главных мест в творчестве гениального композитора.

Отдельные произведения

Композитор работал в самых различных направлениях и создал большое количество музыкальных произведений. Моцарт, «Ночная серенада» которого, например, уже давно вышла за рамки концертных исполнений и получила широкую известность, писал очень простым и доступным языком. Возможно, именно поэтому его часто называют гением гармонии. Даже в трагических произведениях звучал мотив надежды. В «Реквиеме» он выразил свои мысли о лучшей будущей жизни, так что, несмотря на трагический тон музыки, произведение оставляет чувство просветленного умиротворения.

Концерт Моцарта также отличается стройной гармонией и логической завершенностью. Все части подчинены единой теме и объединены общим мотивом, который задает тон всему произведению. Поэтому его музыка слушается на одном дыхании. В данном виде жанра нашли воплощение основные принципы творчества композитора: гармоничное сочетание звуков и частей, светлое и одновременно виртуозное звучание оркестра. Никто другой не мог так стройно выстроить свое музыкальное произведение, как Моцарт. «Ночная серенада» композитора - это своеобразный эталон гармоничного сочетания разных по звучанию частей. Бодрые и громкие пассажи очень ритмично сменяются чуть слышными виртуозными партиями.

Отдельно следует сказать о мессах автора. Они занимают видное место в его творчестве и, так же как и другие произведения, проникнуты чувством светлой надежды и просветленной радости. Также следует упомянуть про знаменитое «Турецкое рондо», которое вышло за рамки концертных исполнений, так что его часто можно услышать даже в рекламах по телевидению. Но наибольшим чувством гармонии, пожалуй, обладает концерт Моцарта, в котором принцип логической завершенности достиг наивысшей степени.

Кратко о творчестве Бетховена

Этот композитор всецело принадлежит к эпохе господства романтизма. Если Иоганн Амадей Моцарт стоит как бы на пороге классицизма и нового направления, то Людвиг Ван Бетховен полностью перешел на изображение сильных страстей, мощных чувств и незаурядных личностей в своих произведениях. Он стал, пожалуй, самым ярким представителем романтизма. Показателен тот факт, что, обращаясь к драматическим, трагическим темам, он написал всего одну оперу. Главным же жанром для него оставались симфонии и сонаты. Ему принадлежит заслуга в реформировании этих сочинений, так же, как Глюк в свое время преобразовал оперный спектакль.

Яркой особенностью творчества композитора было то, что главной темой его произведений являлось изображение мощной, титанической воли личности, которая огромным усилием воли преодолевает трудности и все преграды. Также много места Л. В. Бетховен в своих сочинениях отводил теме борьбы и противостояния, а также мотиву всеобщего единения.

Некоторые факты биографии

Он происходил из семьи музыкантов. Его отец хотел, чтобы мальчик стал знаменитым композитором, поэтому занимался с ним, прибегая к довольно суровым методам. Возможно, именно поэтому ребенок вырос мрачным и суровым по натуре, что впоследствии сказалось на его творчестве. Бетховен работал и жил в Вене, где занимался с Гайдном, но эти занятия очень быстро разочаровали и ученика, и учителя. Последний обращал внимание на то, что у молодого автора преобладают довольно мрачные мотивы, что в то время было не принято.

Биография Бетховена кратко повествует также о периоде его увлечения освободительной борьбой. Наполеоновские войны он поначалу принял с воодушевлением, однако впоследствии, когда Бонапарт провозгласил себя императором, отказался от мысли писать в его честь симфонию. В 1796 году Людвиг стал терять слух. Однако это не прервало его творческую деятельность. Уже будучи совершенно глухим, он написал свою знаменитую 9 симфонию, которая стала настоящим шедевром в мировом музыкальном репертуаре. (кратко рассказать об этом невозможно) содержит также информацию о дружбе маэстро с выдающимися людьми своего времени. Несмотря на замкнутый и резкий характер, композитор дружил с Вебером, Гете и другими деятелями эпохи классицизма.

Наиболее известные произведения

Выше уже говорилось о том, что характерной особенностью творчества Л. В. Бетховена было стремление изобразить сильные, эмоциональные характеры, борьбу страстей, преодоление трудностей. Среди произведений такого жанра особо выделяют «Аппассионату», которая по накалу чувств и эмоций, пожалуй, является одной из самых сильных. Когда композитора спрашивали о замысле её создания, то он ссылался на пьесу Шекспира «Буря», которая, по его словам, и послужила источником вдохновения. Автор проводил параллель между мотивами титанических порывов в сочинении драматурга и своей музыкальной интерпретации данной темы.

Одна из самых популярных работ автора - это «Лунная соната», которая, напротив, проникнута чувством гармонии и умиротворения, как бы в противовес драматической мелодии его симфоний. Показателен тот факт, что само название данному произведению дали современники композитора, возможно, потому, что музыка напоминала морские переливы тихой ночью. Именно такие ассоциации возникали у большинства слушателей при прослушивании данной сонаты. Не меньшей, а может, даже и бо́льшей популярностью пользуется знаменитое сочинение «К Элизе», которое композитор посвятил жене русского императора Александра I Елизавете Алексеевне (Луизе). Данное сочинение поражает удивительным сочетание легких мотивов и серьезных драматических пассажей в середине. Особое место в творчестве маэстро занимает его единственная опера «Фиделио» (переводится как «Верный» с итальянского языка). Это произведение, как и многие другие, проникнуто пафосом свободолюбия и призывом к свободе. «Фиделио» до сих пор не сходит со сцен ведущих хотя признание опера получила, как это почти всегда бывает, не сразу.

Девятая симфония

Это сочинение является, пожалуй, самым известным среди остальных работ композитора. Оно было написано за три года до его смерти, в 1824 году. Девятая симфония завершает долгие и многолетние поиски композитора в создании совершенного симфонического произведения. Она отличается от всех предыдущих тем, что, во-первых, в ней введена хоровая часть (на знаменитую «Оду радости» Ф. Шиллера), а во-вторых, в ней композитор реформировал структуру симфонического жанра. Главная тема постепенно раскрывается через каждую часть произведения. Начало симфонии довольно мрачное, тяжелое, однако уже тогда звучит отдаленный мотив примирения и просветления, который нарастает по мере развития музыкальной композиции. Наконец, в самом финале звучит довольно мощный хоровой вокал, призывающий всех людей мира объединиться. Таким образом композитор еще больше подчеркнул главную идею своего произведения. Он хотел, чтобы его мысль была выражена как можно более отчетливо, поэтому не ограничился только музыкой, но ввел и исполнение певцов. Симфония имела оглушительный успех: на первом представлении публика устроила композитору овации. Показателен тот факт, что Л. В. Бетховен сочинил ее, будучи уже совершенно глухим человеком.

Значение венской школы

Глюк, Гайдн, Моцарт, Бетховен стали основоположниками классической музыки, оказав огромное влияние на всю последующую музыкальную историю не только Европы, но и мира. Значение этих композиторов и их вклад в реформирование музыкального театра трудно переоценить. Работая в самых различных жанрах, они создали костяк и форму произведений, на основе которых их последователи сочиняли новые произведения. Многие их творения давно вышли за рамки концертных исполнений и получили широкое звучание в кинофильмах, на телевидении. «Турецкое рондо», «Лунная соната» и многие другие сочинения данных авторов известны не только меломанам, но даже и тем, кто не знаком близко с классической музыкой. Венский этап развития классики многие исследователи совершенно справедливо называют определяющим в истории музыки, поскольку именно в этот период были заложены основные приниципы создания и написания опер, симфоний, сонат и квартетов.

Людвиг Ван Бетховен Бетховен ключевая фигура западной классической музыки в период между классицизмом и романтизмом, один из наиболее уважаемых и исполняемых композиторов в мире. Он писал во всех существовавших в его время жанрах, включая оперу, музыку к драматическим спектаклям, хоровые сочинения.

Его отец Иоганн (Johann van Beethoven,) был певцом, тенором, в придворной капелле, мать Мария - Магдалина, до замужества Кеверих (Maria Magdalena Keverich,), была дочерью придворного шеф - повара в Кобленце, они поженились в 1767 году.

Учителя Бетховена Отец композитора хотел сделать из сына второго Моцарта и стал обучать игре на клавесине и скрипке. В 1778 году в Кёльне состоялось первое выступление мальчика. Однако чудо - ребёнком Бетховен не стал, отец же перепоручил мальчика своим коллегам и приятелям. Один обучал Людвига игре на органе, другой на скрипке. В 1780 году в Бонн приехал органист и композитор Кристиан Готлоб Нефе. Он стал настоящим учителем Бетховена

Первые десять лет в Вене В 1787 году Бетховен посетил Вену. Прослушав импровизацию Бетховена, Моцарт воскликнул. Он всех заставит говорить о себе! Приехав в Вену, Бетховен начал занятия с Гайдном, впоследствии утверждал, что Гайдн ничему его не научил; занятия быстро разочаровали и ученика, и учителя. Бетховен считал, что Гайдн был недостаточно внимателен к его стараниям; Гайдна пугали не только смелые по тем временам взгляды Людвига, но и довольно мрачные мелодии, что в те годы было малораспространённым. Однажды Гайдн написал Бетховену. Ваши вещи прекрасные, это даже чудесные вещи, но то тут, то там в них встречается нечто странное, мрачное, так как Вы сами немного угрюмы и странны; а стиль музыканта это всегда он сам. Вскоре Гайдн уехал в Англию и передал своего ученика известному педагогу и теоретику Альбрехтсбергеру. В конце концов Бетховен сам выбрал себе наставника Антонио Сальери.

Поздние годы () Когда Бетховену было 34 года, Наполеон отказался от идеалов Великой французской революции и объявил себя императором. Поэтому Бетховен отказался от намерений посвятить ему свою Третью симфонию: « Этот Наполеон тоже обыкновенный человек. Теперь он будет топтать ногами все человеческие права и сделается тираном ». Из - за глухоты Бетховен редко выходит из дома, лишается звукового восприятия. Он становится угрюм, замкнут. Именно в эти годы композитор одно за другим создаёт свои самые известные произведения. В эти же годы Бетховен работает над своей единственной оперой « Фиделио ». Эта опера относится к жанру опер « ужасов и спасения ». Успех к « Фиделио » пришёл лишь в 1814 году, когда опера была поставлена сперва в Вене, потом в Праге, где ею дирижировал знаменитый немецкий композитор Вебер и, наконец, в Берлине.

Последние годы Незадолго до смерти композитор передал рукопись « Фиделио » своему другу и секретарю Шиндлеру со словами: « Это дитя моего духа было произведено на свет в более сильных мучениях, чем другие, и доставило мне величайшие огорчения. Поэтому оно мне дороже всех …» После 1812 года творческая активность композитора на время падает. Однако через три года он начинает работать с прежней энергией. В это время созданы фортепианные сонаты с 28- й по последнюю, 32- ю, две сонаты для виолончели, квартеты, вокальный цикл « К далёкой возлюбленной ». Много времени уделяется и обработкам народных песен. Наряду с шотландскими, ирландскими, уэльскими, есть и русские. Но главными созданиями последних лет стали два самых монументальных сочинения Бетховена « Торжественная месса » и Симфония 9 с хором.

Джульетта Гвиччарди, которой композитор посвятил Лунную сонату Девятая симфония была исполнена в 1824 году. Публика устроила композитору овацию. Известно, что Бетховен стоял спиной к залу и ничего не слышал, тогда одна из певиц взяла его за руку и повернула лицом к слушателям. Люди махали платками, шляпами, руками, приветствуя композитора. Овация длилась так долго, что присутствовавшие тут же полицейские чиновники потребовали её
Произведения 9 симфоний: 1 (), 2 (1803), 3 « Героическая » (), 4 (1806), 5 (), 6 « Пасторальная » (1808), 7 (1812), 8 (1812), 9 (1824). 11 симфонических увертюр, среди которых « Кориолан », « Эгмонт », « Леонора » 3. 5 концертов для фортепиано с оркестром. 6 юношеских сонат для фортепиано. 32 сонаты для фортепиано, 32 вариации и около 60 пьес для фортепиано. 10 сонат для скрипки и фортепиано. концерт для скрипки с оркестром, концерт для фортепиано, скрипки и виолончели с оркестром (« тройной концерт »). 5 сонат для виолончели и фортепиано. 16 струнных квартетов. 6 трио. Балет « Творения Прометея ». Опера « Фиделио ». Торжественная месса. Вокальный цикл « К далёкой возлюбленной ». Песни на стихи разных поэтов, обработки народных песен.

Ни одна сфера музыкального искусства XIX века не миновала воздействия Бетховена. От вокальной лирики Шуберта до музыкальных драм Вагнера, от скерцозных, фантастических увертюр Мендельсона до трагедийно-философских симфоний Малера, от театрализованной программной музыки Берлиоза до психологиче­ских глубин Чайковского - почти каждое крупное художественное явление XIX века развивало одну из сторон многогранного бетховенского творчества. Его высокое этическое начало, шекспиров­ский масштаб мысли, безграничное художественное новаторство служили путеводной звездой для композиторов самых разнообраз­ных школ и направлений. «Гигант, чьи шаги мы неизменно слышим за собой», - говорил о нем Брамс.

Выдающиеся представители романтической школы в музыке посвятили Бетховену сотни страниц, провозглашая его своим единомышленником. Берлиоз и Шуман в отдельных критических статьях, Вагнер в целых томах утверждали великое значение Бет­ховена как первого композитора-романтика.

По инерции музыковедческой мысли, взгляд на Бетховена как на композитора, глубоко родственного романтической школе, удержался до наших дней. А между тем широкая историческая перспектива, открываемая XX веком, позволяет увидеть проблему. «Бетховен и романтики» в несколько ином свете. Оценивая сегод­ня вклад, который внесли в мировое искусство композиторы ро­мантической школы, мы приходим к убеждению, что Бетховена нельзя ни отождествлять, ни безоговорочно сближать с боготво­рившими его романтиками. Ему не свойственно то главное и общее , что позволяет объединить в понятие единой школы твор­чество столь различных художественных индивидуальностей, как, например, Шуберт и Берлиоз, Мендельсон и Лист, Вебер и Шуман. Не случайно в критические годы, когда, исчерпав свой зрелый стиль, Бетховен усиленно искал новые пути в искусстве, зарожда­ющаяся романтическая школа (Шуберт, Вебер, Маршнер и дру­гие) не открыла перед ним никаких перспектив. А те новые, грандиозные по своему значению сферы, которые он, наконец, нашел в своем творчестве последнего периода, по решающим признакам не совпадают с основами музыкального романтизма.

Назрела необходимость уточнить границу, разделяющую Бет­ховена и романтиков, установить важные моменты расхождения между этими двумя явлениями, близкими друг другу по времени, безусловно соприкасающимися отдельными своими сторонами и все же иными по своей эстетической сути.

Сформулируем прежде всего те моменты общности между Бет­ховеном и романтиками, которые давали последним повод усматривать в этом гениальном художнике своего единомышленника.

На фоне музыкальной атмосферы послереволюционной, то есть буржуазной Европы начала и середины XIX века Бетховен и западные романтики были объединены важной общей платформой - оппозицией к показному блеску и пустой развлекательности, которые начали господствовать в те годы на концертной эстраде и оперном театре.

Бетховен - первый композитор, сбросивший ярмо придворного музыканта, первый, сочинения которого ни внешне, ни по существу не связаны с феодальной княжеской культурой или с требования­ми церковного искусства. Он, а вслед за ним и другие компози­торы XIX века, - «свободный художник», не знающий унизитель­ной зависимости от двора или церкви, которая была уделом всех великих музыкантов предшествующих эпох - Монтеверди и Баха, Генделя и Глюка, Гайдна и Моцарта... И однако, завоеванная свобода от сковывающих требовании придворной среды повлекла за собой новые явления, не менее тягостные для самих художни­ков. Музыкальная жизнь на Западе оказалась в решающей степени во власти мало просвещенной аудитории, не способной оценить высокие стремления в искусстве и ищущей в нем только легкую развлекательность. Противоречие между исканиями передовых композиторов и обывательским уровнем косной буржуазной публи­ки в огромной степени тормозило художественное новаторство в прошлом веке. В этом заключалась типичная трагедия художни­ка послереволюционного времени, породившая столь распростра­ненный в западной литературе образ «непризнанного гения в мансарде». Она определила пламенный изобличительный пафос публицистических трудов Вагнера, клеймящего современный ему музыкальный театр как «пустоцвет гнилого общественного строя». Она вызвала едкую иронию статей Шумана: например, о произведениях гремевшего по всей Европе композитора и пианиста Калькбреннера Шуман писал, что тот сначала сочиняет виртуозные пассажи для солиста, а затем только задумывается над тем, чем бы заполнить промежутки между ними. Мечтания Берлиоза об идеальном музыкальном государстве непосредственно возникли из острой неудовлетворенности ситуацией, утвердившейся в совре­менном ему музыкальном мире. Весь уклад созданной им музы­кальной утопии выражает протест против духа коммерческого предпринимательства и казенного покровительства ретроградным течениям, столь характерным для Франции середины прошлого века. И Лист, непрерывно сталкивающийся с ограниченными и отсталыми запросами концертной публики, дошел до такой степени раздражения, что ему стало казаться идеальным положение средневекового музыканта, который, по его мнению, имел возмож­ность творить, ориентируясь только на собственные высокие кри­терии.

В войне с пошлостью, рутиной, легковесностью главным союз­ником композиторов романтической школы был Бетховен. Именно его творчество, новое, смелое, одухотворенное, стало знаменем, воодушевлявшим всю передовую композиторскую молодежь ХIХ века на поиски серьезного, правдивого, открывающего новые перспективы искусства.

И в своем противостоянии устаревающим традициям музыкаль­ного классицизма Бетховен и романтики воспринимались в сере­дине XIX века как единое целое. Разрыв Бетховена с музыкальной эстетикой века Просвещения был для них толчком к собственным исканиям, типизирующим психологию нового времени. Небывалая эмоциональная сила его музыки, ее новое лирическое качество, свобода формы по сравнению с классицизмом XVIII столетия, нако­нец, широчайший диапазон художественных идей и выразительных средств - все это вызывало восхищение романтиков и получи­ло дальнейшее многостороннее развитие в их музыке. Только мно­гогранностью бетховенского искусства и его устремленностью в бу­дущее можно объяснить столь парадоксальное на первый взгляд явление, что самые разные, иногда совсем непохожие друг на дру­га композиторы воспринимали себя как наследники и продолжа­тели Бетховена, имея для такого мнения реальные основания. И в самом деле, разве не от Бетховена воспринял Шуберт то развитое инструментальное мышление, которое породило принципиально но­вую трактовку фортепианного плана в бытовой песне? Только на Бетховена ориентировался Берлиоз, создавая свои грандиозные симфонические композиции, в которых прибегал к программности и вокальным звучаниям. Программные увертюры Мендельсона от­талкиваются от бетховенских увертюр. Вокально-симфоническое письмо Вагнера непосредственно восходит к оперному и ораториальному стилю Бетховена. Симфоническая поэма Листа - типичное порождение романтической эпохи в музыке - имеет своим истоком ярко выраженные черты колористичности, проявившиеся в произведениях позднего Бетховена, тенденцию к вариационности и свободной трактовке сонатного цикла. Вместе с тем Брамс обращается к классицистской структуре бетховенских симфоний. Чайковский возрождает их внутренний драматизм, органично связанный с логикой сонатного формообразования. Примеры подобных связей между Бетховеном и композиторами XIX века, по существу, неисчерпаемы.

И в более широком плане проявляются черты родства между Бетховеном и его последователями. Иначе говоря, в бетховенском творчестве предвосхищены некоторые важные общие тенденции искусства XIX века в целом.

Прежде всего, это - психологическое начало, ощутимое как у Бетховена, так и почти у всех художников следующих поколений.

Не столько именно романтики, сколько художники XIX века вообще открыли образ неповторимого внутреннего мира челове­ка - образ одновременно и целостный, и находящийся в непрерыв­ном движении, обращенный внутрь себя и преломляющий разные стороны объективного, внешнего мира. В частности, в раскрытии и утверждении этой образной сферы и заключено прежде всего принципиальное отличие психологического романа XIX века от литературных жанров предыдущих эпох.

Стремление изобразить реальность через призму душевного мира индивидуальности свойственно и музыке всей послебетховенской эпохи. Преломляясь через специфику инструментальной вы­разительности, оно породило некоторые характерные новые фор­мообразующие приемы, которые последовательно проявляются как в поздних сонатах и квартетах Бетховена, так и в инструменталь­ных и оперных произведениях романтиков.

Для искусства «психологической эпохи» утратили актуальность классицистские принципы формообразования, выражающие объек­тивные стороны мира, а именно отчетливые, ясно противопостав­ленные друг другу тематические образования, завершенные струк­туры, симметрично расчлененные и сбалансированные разделы формы, сюитно-циклическая конструкция целого. Бетховен, как и романтики, нашел новые приемы, отвечающие задачам искусства психологического плана. Это - тенденция к непрерывности разви­тия, к элементам одночастности в масштабах сонатного цикла, к свободной вариационности в развитии тематического материала, часто основанной на гибких мотивных переходах, к двуплановой - вокально-инструментальной - структуре музыкальной речи, как бы воплощающей идею текста и подтекста высказывания *.

* Подробнее об этом см. главу «Романтизм в музыке», раздел 4.

Имен­но эти черты сближают между собой произведения позднего Бет­ховена и романтиков, которые во всех других отношениях принципиально контрастны между собой. Фантазия «Скиталец» Шуберта и «Симфонические этюды» Шумана, «Гарольд в Италии» Берлио­за и «Шотландская симфония» Мендельсона, «Прелюды» Листа и «Кольцо нибелунга» Вагнера - как далеки эти произведения по своему кругу образов, настроению, внешнему звучанию от сонат и квартетов Бетховена последнего периода! И однако, и те и дру­гие отмечены единой тенденцией к непрерывности развития.

Сближает позднего Бетховена с композиторами романтической школы и необычайное расширение диапазона явлений, охваченных их искусством. Эта черта проявляется не только в разнообразии самого тематизма, но и в крайней степени контрастности при сопо­ставлении образов в рамках одного произведения. Так, если у композиторов XVIII века контрасты лежали как бы в единой плоскости, то у позднего Бетховена и в ряде произведений роман­тической школы сопоставляются образы разных миров. В духе гигантских бетховенских контрастов романтики сталкивают зем­ное и потустороннее, реальность и мечту, одухотворенную веру и эротическую страстность. Вспомним Сонату h-moll Листа, Фанта­зию f-moll Шопена, «Тангейзера» Вагнера и многие другие произ­ведения музыкально-романтической школы.

Наконец, Бетховену и романтикам свойственно стремление к детализации выражения - стремление, в высшей степени характерное также для литературы XIX века, причем не только роман­тического, но и явно реалистического плана. Подобная тенденция преломляется через музыкальную специфику в виде многоэлемент­ной, уплотненной, а часто и многоплановой (полимелодической) фактуры, предельно дифференцированной оркестровки. Типична и массивная звучность музыки Бетховена и романтиков. В этом отношении их искусство отличается не только от камерного про­зрачного звучания классицистских произведений XVIII века. В равной мере оно противостоит и некоторым школам нашего сто­летия, которые, возникнув как реакция на эстетику романтизма, отвергают «густую» нагруженную звучность оркестра или форте­пиано XIX века и культивируют иные принципы организации музыкальной ткани (например, импрессионизм или неоклассицизм).

Можно указать и на некоторые более частные моменты сход­ства в принципах формообразования Бетховена и композиторов-романтиков. И однако, в свете нашего сегодняшнего художествен­ного восприятия перед нами возникают моменты различия между Бетховеном и романтиками столь принципиально важные, что на этом фоне черты общности между ними как бы отступают на зад­ний план.

Сегодня нам ясно, что оценка Бетховена западными романти­ками была односторонней, в каком-то смысле даже тенденциозной. Они «услышали» только те стороны бетховенской музыки, которые «резонировали в тон» их собственным художественным представ­лениям.

Характерно, что они не признавали поздних квартетов Бетхо­вена. Эти произведения, выходящие далеко за рамки художественных идей романтизма, казались им недоразумением, плодом фантазии выжившего из ума старика. Не ценили они также и его произведения раннего периода. Когда Берлиоз одним взмахом пера перечеркнул все значение творчества Гайдна как искусства якобы придворно-прикладного, то он выражал в крайней форме тенденцию, свойственную многим музыкантам его поколения. Романтики легко отдали классицизм XVIII века безвозвратно ушедшему прошлому, а вместе с ним и творчество раннего Бетхо­вена, которое они были склонны рассматривать лишь как этап, предваряющий собственно творчество великого композитора.

Но и в подходе романтиков к бетховенскому творчеству «зрело­го» периода также проявляется односторонность. Так, например, они вознесли высоко на пьедестал программную «Пасторальную симфонию», которая в свете нашего сегодняшнего восприятия вовсе не возвышается над другими произведениями Бетховена в симфоническом жанре. В Пятой симфонии, пленявшей их своей эмоциональной неистовостью, огнедышащим темпераментом, они не ценили ее уникальную формальную конструкцию, образующую важнейшую сторону общего художественного замысла.

В этих примерах отражены не частные расхождения между Бетховеном и романтиками, а глубокое общее несоответствие их эстетических принципов.

Самое фундаментальное различие между ними - в мироощуще­нии.

Как бы ни осмысливали свое творчество сами романтики, все они в той или иной форме выразили в нем разлад с действительностью. Образ одинокой личности, затерянной в чуждом и враж­дебном мире, бегство от мрачной действительности в мир недося­гаемо прекрасной мечты, бурный протест на грани нервной взвинченности, душевные колебания между экзальтацией и тоской, мистикой и инфернальным началом - именно эта сфера образов, чуждая бетховенскому творчеству, была в музыкальном искусстве впервые открыта романтиками и разработана ими с вы­соким художественным совершенством. Героическое оптимистиче­ское мироощущение Бетховена, его душевное равновесие, возвы­шенный полет мысли, никогда не переходящей в философию потустороннего,- все это не было воспринято композиторами, мысля­щими себя наследниками Бетховена. Даже у Шуберта, который в гораздо большей мере, чем романтики следующего поколения, со­хранил простоту, почвенность, связь с искусством народного бы­та, - даже у него вершинные, классические произведения связа­ны главным образом с настроением одиночества и печали. Он пер­вый в «Маргарите за прялкой», «Скитальце», цикле «Зимний путь», «Неоконченной симфонии» и многих других произведениях создал ставший типичным для романтиков образ духовного одиночества. Берлиоз, мыслящий себя преемником героических традиций Бетхо­вена, тем не менее запечатлел в своих симфониях образы глубокой неудовлетворенности реальным миром, томления по несбыточному, байроновскую «мировую скорбь». Показательно в этом смысле сопоставление «Пасторальной симфонии» Бетховена со «Сценой в полях» (из «Фантастической») Берлиоза. Бетховенское произве­дение овеяно настроением светлой гармонии, проникнуто чувством слияния человека и природы - на берлиозовском лежит тень сум­рачной индивидуалистической рефлексии. И даже наиболее гармо­ничный и уравновешенный из всех композиторов послебетховенской эпохи Мендельсон не приближается к оптимизму и духовной силе Бетховена. Мир, с которым Мендельсон находится в полной гармонии, - это узкий «уютный» бюргерский мирок, не знающий ни эмоциональных бурь, ни ярких озарений мысли.

Сопоставим, наконец, бетховенского героя с типичными героями в музыке XIX века. Вместо Эгмонта и Леоноры - личностей геро­ических, действенных, несущих в себе высокое нравственное нача­ло, мы встречаемся с мятущимися, неудовлетворенными персона­жами, колеблющимися между добром и злом. Так воспринимаются и Макс из «Волшебного стрелка» Вебера, и шумановский Манфред, и Тангейзер у Вагнера, и многие другие. Если Флорестан у Шумана и являет собой нечто нравственно цельное, то, во-первых, сам этот образ - бурлящий, неистовый, протестующий - выража­ет идею крайней непримиримости с окружающим миром, квинтэссенцию самого настроения разлада. Во-вторых, в совокупности о Эвсебием, уносящимся от реальности в мир несуществующей прекрасной мечты, он олицетворяет типичное раздвоение личности художиика-романтика. В двух гениальных похоронных маршах- Бетховена из «Героической симфонии» и Вагнера из «Сумерек бо­гов» - отражена как в капле воды суть различия в мироощуще­нии Бетховена и композиторов-романтиков. У Бетховена траурное шествие было эпизодом в борьбе, завершившейся победой народа и торжеством правды; у Вагнера смерть героя символизирует гибель богов и поражение героической идеи.

Это глубокое различие в мироощущении преломилось в специ­фической музыкальной форме, образуя ясную грань между худо­жественным стилем Бетховена и романтиков.

Оно проявляется прежде всего в образной сфере.

Расширение романтиками границ музыкальной выразитель­ности было в огромной степени связано с открытой ими сферой сказочно-фантастических образов. Для них это не подчиненная, не случайная сфера, а самая специфичная и самобыт­ная - именно то, что в широкой исторической перспективе преж­де всего отличает XIX век от всех предшествующих музыкальных эпох. Вероятно, страна прекрасного вымысла олицетворяла стрем­ление художника убежать из буднично скучной реальности в мир недосягаемой мечты. Бесспорно и то, что в музыкальном искусстве национальное самосознание, пышно расцветшее в эпоху романтиз­ма (как следствие национально-освободительных войн начала века), проявилось в обостренном интересе к национальному фоль­клору, пронизанному волшебно-сказочными мотивами.

Несомненно одно: новое слово в оперном искусстве XIX века было сказaнo только тогда, когда Гофман, Вебер, Маршнер, Шу­ман, а вслед за ними - и на особенно высоком уровне - Вагнер принципиально порвали с историка-мифологическими и комедий­ными сюжетами, неотделимыми от музыкального театра класси­цизма, и обогатили мир оперы сказочно-фантастическими и леген­дарными мотивами. Новый язык романтического симфонизма также берет начало в произведениях, неразрывно связанных с вол­шебно-сказочной программой, - в «обероновских» увертюрах Вебера и Мендельсона. Выразительность романтического пианизма в большой мере зарождается в образной сфере «Фантастических пьес» или «Крейслерианы» Шумана, в атмосфере баллад Мицке­вича - Шопена, и т. д. и т. п. Громадное обогащение красочной - гармонической и тембровой - палитры, являющееся одним из Важнейших завоеваний мирового искусства XIX века, общее уси­ление чувственной прелести звучаний, которая так непосредствен­но отделяет музыку классицизма от музыки послебетховенской эпохи, - все это связано прежде всего со сказочно-фантастиче­ским кругом образов, впервые последовательно разработанным в произведениях XIX века. Отсюда в большой мере берет истоки та общая атмосфера поэтичности, то воспевание чувственной красоты мира, вне которых романтическая музыка немыслима.

Бетховену же фантастическая сфера образов была глубоко чужда. Разумеется, в поэтической силе его искусство ничем не уступает романтическому. Однако высокая одухотворенность бетховенской мысли, ее способность опоэтизировать разные стороны жизни не связывается ни в какой мере с волшебно-сказочными, легендарными, потусторонне-мистическими образами. Лишь на­меки на них слышатся в единичных случаях, притом всегда занимающих эпизодическое, а отнюдь не центральное место в общем замысле произведений, - например, в Presto из Седьмой симфо­нии или финале Четвертой. Последний (как мы писали выше) пред­ставлялся Чайковскому фантастической картиной из мира волшеб­ных духов. Эта интерпретация была несомненно навеяна опытом полувекового развития музыки после Бетховена; Чайковский как бы спроецировал на прошлое музыкальную психологию конца XIX века. Но и принимая сегодня подобное «прочтение» бетховенского текста, нельзя не видеть, насколько в колористическом отношении бетховенский финал менее ярок и закончен, чем фантастические пьесы романтиков, в целом значительно уступав­ших ему по масштабу таланта и силе вдохновения.

Именно этот критерий колористичности особенно ясно подчер­кивает разные пути, по которым следовали новаторские поиски ро­мантиков и Бетховена. Даже в произведениях позднего стиля, на первый взгляд совсем далеких от классицистского склада, гар­монический и инструментально-тембровый язык Бетховена всегда гораздо проще, яснее, чем у романтиков, в большей мере выражает логически-организующее начало музыкальной выразительности. Когда он отклоняется от законов классической функциональной гармонии, то это отклонение ведет скорее к старинным, доклассицистским ладам и полифонической структуре, чем к усложненным функциональным взаимоотношениям гармонии романтиков и их свободной полимелодичности. Никогда он не стремится к той само­довлеющей красочности, густоте, роскоши гармонических звуча­ний, которые образуют важнейшую сторону романтического музы­кального языка. Колористическое начало у Бетховена, в особен­ности в поздних фортепианных сонатах, разработано до очень высокого уровня. И все же никогда оно не достигает господствую­щего значения, никогда не подавляет общую звуковую концепцию. И никогда собственно структура музыкального произведения не теряет у него своей отчетливости, рельефности. Чтобы продемонст­рировать противоположные эстетические устремления Бетховена и романтиков, сопоставим опять Бетховена и Вагнера - ком­позитора, который довел до кульминации типичные тенденции ро­мантических средств выразительности. Вагнер, считавший себя на­следником и продолжателем Бетховена, во многом действительно осуществил приближение к своему идеалу. Однако его предельно детализированная музыкальная речь, богатая внешними темброво-колористическими оттенками, пряная в своей чувственной прелес­ти, создает тот эффект «монотонии роскоши» (Римский-Корсаков), при котором теряется чувство формы и внутренней динамики му­зыки. Для Бетховена подобное явление было принципиально не­возможным.

Громадная дистанция между музыкальным мышлением Бет­ховена и романтиков проявляется столь же ясно в их отношении к жанру миниатюры.

В рамках камерной миниатюры романтики достигли дотоле не­бывалых для этого вида искусства художественных высот. Новый склад лирики XIX века, выражающей непосредственное эмоцио­нальное излияние, интимное настроение момента, мечтательность, идеально воплотился в песне и одночастной фортепианной пьесе. Именно здесь новаторство романтиков проявилось особенно убедительно, свободно, смело. Романсы Шуберта и Шумана, «Музыкальные моменты» и «Экспромты» Шуберта, «Песни без слов» Мендельсона, ноктюрны и мазурки Шопена, одночастные фортепианные пьесы Листа, циклы миниатюр Шумана и Шопена- все они блестяще характеризуют новое, романтическое мышле­ние в музыке и великолепно отражают индивидуальность их созда­телей. Творчество в русле сонатно-симфонических классицистских традиций давалось композиторам-романтикам гораздо труднее, редко достигало той художественной убедительности и закончен­ности стиля, какая характеризует их одночастные пьесы. Более то­го, принципы формообразования, типичные для миниатюры, после­довательно проникают в симфонические циклы романтиков, радика­льно меняя их традиционный облик. Так, например, «Неоконченная симфония» Шуберта вобрала в себя закономерности романсного письма; не случайно она и осталась «неоконченной», то есть двухчастной. «Фантастическая» Берлиоза воспринимается как ги­гантски разросшийся цикл лирических миниатюр. Гейне, назвав­ший Берлиоза «жаворонком величиной с орла», чутко уловил свой­ственное его музыке противоречие между внешними формами мо­нументальной сонатности и складом мышления композитора, тяго­теющим к миниатюре. Шуман, когда обращается к циклической симфонии, в большой мере теряет индивидуальность художника-романтика, столь ярко проявившуюся в его фортепианных пье­сах и романсах. Симфоническая поэма, отражающая не только творческий облик самого Листа, но и общий художественный строй середины XIX века, при всем ясно выраженном стремлении сохра­нить обобщенно-симфонический строй мысли, свойственный Бетхо­вену, отталкивается прежде всего от одночастной конструк­ций романтиков, от свойственных ей красочно-вариационных сво­бодных приемов формообразования и т. д. и т. п.

В творчестве Бетховена выступает диаметрально противопо­ложная тенденция. Разумеется, многоликость, разнообразие, богатство бетховенских исканий так велико, что в его наследии нетруд­но обнаружить и произведения в плане миниатюры. И все же нель­зя не видеть, что сочинения подобного рода занимают у Бетховена подчиненное положение, уступая, как правило, по художественной ценности крупномасштабным, сонатным жанрам. Ни по багателям, ни по «Немецким танцам», ни по песням нельзя составить пред­ставление о художественной индивидуальности композитора, гени­ально проявившего себя в области монументальной формы. На цикл Бетховена «К далекой возлюбленной» справедливо указы­вают как на прообраз будущих романтических циклов. Но как уступает эта музыка по силе вдохновения, по тематической ярко­сти, по мелодическому богатству не только шубертовским и шума­новским циклам, но и сонатным произведениям самого Бетховена! Какой изумительной напевностью обладают некоторые его инстру­ментальные темы, особенно в произведениях позднего стиля. Вспомним хотя бы Andante из медленной части Девятой симфо­нии, Adagio из Десятого квартета, Largo из Седьмой сонаты, Ada­gio из Двадцать девятой сонаты, как и бесконечное множество других. В вокальных же миниатюрах Бетховена такое богатство мелодического вдохновения почти не встречается. Характерно при этом, что в рамках инструментального цикла, как элемент структуры сонатного цикла и его драматургии , Бетховен нередко создавал законченные миниатюры, выдающиеся по своей непосредственной красоте и выразительности. Примеров такого рода миниатюрных композиций, выполняющих роль эпизо­да в цикле, бесконечное множество среди скерцо и менуэтов бет­ховенских сонат, симфоний, квартетов.

И тем более в поздний период творчества (а именно его-то и пытаются сблизить с романтическим искусством) Бетховен тяготеет к грандиозным, монументальным полотнам. Правда, в этот период он создал «Багатели» ор. 126, которые своей поэтичностью и оригинальностью возвышаются над всеми другими произведениями Бетховена в форме одночастной миниатюры. Но нельзя не видеть, что эти миниатюры для Бетховена - явление уникальное, не нашедшее продолжения в его последующем творчестве. Наобо­рот, все произведения последнего десятилетия в жизни Бетхове­на - от фортепианных сонат (№ 28, 29, 30, 31, 32) до «Торже­ственной мессы», от Девятой симфонии до последних квартетов - с максимальной художественной силой утверждают свойственный ему монументально-величественный склад мысли, его тяготение к грандиозным, «космическим» масштабам, выражающим возвышен­но-отвлеченную образную сферу.

Сопоставление роли миниатюры в творчестве Бетховена и у ро­мантиков делает особенно очевидным, насколько последним была чужда (или не удалась) сфера отвлеченной философской мысли, в высшей степени характерная для Бетховена в целом, а в особен­ности для произведений позднего периода.

Вспомним, насколько последовательным было тяготение Бетхо­вена к полифонии на протяжении всего его творческого пути. В поздний же период творчества полифония становится для него важнейшей формой мышления, характерным признаком стиля. В полном согласии с философской направленностью мысли воспри­нимается и обостренный интерес Бетховена последнего периода к квартету - жанру, который именно в его собственном творчестве сложился как выразитель углубленно интеллектуального начала.

Вдохновенные и упоенные лирическим чувством эпизоды позд­него Бетховена, в которых последующие поколения не без основа­ния усматривали прототип романтической лирики, как правило, уравновешиваются объективными, чаще всего отвлеченно-полифо­ническими частями. Укажем хотя бы соотношение Adagio и поли­фонического финала в Двадцать девятой сонате, финальной фуги и всего предшествующего материала в Тридцать первой. Свобод­ные кантиленные мелодии медленных частей, часто действительно перекликающиеся с лирической напевностью романтических тем, появляются у позднего Бетховена в окружении абстрактного, сугу­бо отвлеченного материала. Аскетически суровые, нередко линеар­ные по структуре, лишенные песенно-мелодических мотивов, эти темы, часто в полифоническом преломлении, сдвигают центр худо­жественной тяжести произведения с медленных напевных частей. И уже этим нарушается романтический облик всей музыки. Даже финальные вариации последней фортепианной сонаты, написанные на «Ариетту», которая при поверхностном впечатлении очень напоминает миниатюру романтиков, уводят очень далеко от интим­ной лирической сферы, соприкасаясь с вечностью, с величествен­ным миром космического.

В музыке же романтиков область отвлеченно философского оказывается в подчинении эмоциональному, лирическому началу. Соответственно, выразительные возможности полифонии значи­тельно уступают гармонической красочности. Контрапунктические эпизоды в целом редки в произведениях романтиков, а когда встречаются, то имеют совсем иной облик, чем традиционная поли­фония, с ее характерным духовным строем. Так, в «Шабаше ведьм» из «Фантастической симфонии» Берлиоза, в сонате Листа h-moll фугированные приемы являются носителем мефистофельского, зло­веще-саркастического образа, а вовсе не той возвышенной созерца­тельной мысли, которая характеризует полифонию позднего Бетхо­вена и, заметим попутно, Баха или Палестрины.

Нет ничего случайного в том, что ни один из романтиков не продолжил художественную линию, разработанную Бетховеном в его квартетном письме. Берлиозу, Листу, Вагнеру был «противо­показан» сам этот камерный жанр, с его внешней сдержанностью, полнейшим отсутствием «ораторской позы» и эстрадности, одноплановостью тембрового колорита. Но и те композиторы, которые создали прекрасную музыку в рамках квартетного звучания, так­же не пошли по бетховенскому пути. В квартетах Шуберта, Шума­на, Мендельсона эмоциональное и чувственно-красочное восприя­тие мира господствует над сосредоточенной мыслью. По всему своему облику они ближе к симфоническому и фортепианно-сонатному, чем квартетному письму Бетховена, для которого харак­терна «оголенная» логика мысли и чистая одухотворенность в ущерб драматизму и непосредственной доступности тематизма.

Есть еще один важный стилистический признак, ясно отделяю­щий склад бетховенской мысли от романтической, а именно «мест­ный колорит», впервые открытый романтиками и образующий од­но из самых ярких завоеваний музыки XIX века.

Эта черта стиля была неведома музыкальному творчеству эпо­хи классицизма. Разумеется, элементы фольклора всегда широко проникали в профессиональное композиторское творчество Евро­пы. Однако до эпохи романтизма они, как правило, растворялись в универсальных приемах выразительности, подчинялись законам общеевропейского музыкального языка. Даже в тех случаях, когда в опере конкретные сценические образы связывались с внеевропей­ской культурой и характерным локальным колоритом (например, «янычарские» образы в комических операх XVIII века или так на­зываемые «индийские» у Рамо), сам музыкальный язык не выхо­дил за рамки унифицированного европейского стиля. И только на­чиная со второго десятилетия XIX века старинный крестьянский фольклор стал последовательно проникать в произведения компо­зиторов-романтиков, причем в такой форме, которая специально подчеркивала и оттеняла свойственные им национально-самобыт­ные черты.

Так, яркое художественное своеобразие веберовского «Волшеб­ного стрелка» в такой же мере, как и со сказочно-фантастическим кругом образов, связано с характерными интонациями немецкого и чешского фольклора. Принципиальная грань между итальянски­ми операми Россини, относящимися к классицистским традициям, и его «Вильгельмом Теллем» заключается в том, что музыкальная ткань этой подлинно романтической оперы проникнута колоритом тирольского фольклора. В романсах Шуберта бытовая немецкая песня впервые «очистилась» от наслоений чужеземного итальян­ского оперного «лака» и засверкала свежими мелодическими обо­ротами, заимствованными из повседневно звучащих многонацио­нальных песен Вены; этого своеобразия локального колорита ми­новали даже симфонические мелодии Гайдна. Чем был бы Шопен вне польской народной музыки, Лист вне венгерского «вербункош», Сметана и Дворжак без чешского фольклора, Григ без норвеж­ского? Мы даже оставляем сейчас в стороне русскую музыкальную школу, одну из самых значительных в музыке XIX века, неотделимую от своей национальной специфики. Окрашивая произведения в неповторимо национальный колорит, фольклорные связи утвер­ждали один из самых характерных признаков романтического сти­ля в музыке.

Бетховен же находится в этом отношении по ту сторону грани­цы. Как и у его предшественников, народное начало в его музыке почти всегда предстает глубоко опосредованным и преображен­ным. Иногда в отдельных, в буквальном смысле слова единичных, случаях Бетховен сам указывает, что его музыка «в немецком ду­хе» (alla tedesca). Но трудно не заметить, что эти произведения (или, вернее, отдельные части произведений) лишены сколько-ни­будь отчетливо ощутимого локального колорита. Фольклорные те­мы так вплетаются в общую музыкальную ткань, что их нацио­нально-самобытные черты подчинены языку профессиональной музыки. Даже в так называемых «русских квартетах», где исполь­зованы подлинные народные темы, Бетховен развивает материал таким образом, что национальная специфика фольклора постепен­но затушевывается, сливаясь с привычными «оборотами речи» европейского сонатно-инструментального стиля.

Если ладовая самобытность тематизма и оказала влияние на весь строй музыки этих квартетных частей, то влияния эти во всяком случае глубоко переработаны и не ощутимы на слух непосред­ственно, как это происходит у композиторов романтической или национально-демократических школ XIX века. И дело вовсе не в том, что Бетховен был неспособен ощутить самобытность русских тем. Наоборот, его переложения английских, ирландских, шотланд­ских песен говорят об удивительной чуткости композитора к на­родному ладовому мышлению. Но в рамках своего художествен­ного стиля, неотделимого от инструментального сонатного мышле­ния, локальный колорит не интересует Бетховена, не затрагивает его художественного сознания. И в этом проявляется еще одна принципиально важная грань, отделяющая его творчество от му­зыки «романтического века».

Наконец, расхождение между Бетховеном и романтиками про­является и в отношении художественного принципа, который по традиции начиная со взглядов середины XIX века принято рас­сматривать как важнейший момент общности между ними. Речь идет о программности, являющейся краеугольным камнем роман­тической эстетики в музыке.

Композиторы-романтики упорно называли Бетховена создате­лем программной музыки, усматривая в нем своего предшественника. Действительно, у Бетховена есть два широко известных про­изведения, содержание которых композитор сам уточнил при по­мощи слова. Именно эти произведения - Шестая и Девятая сим­фонии - были восприняты романтиками как олицетворение их собственного художественного метода, как знамя новой программ­ной музыки «романтического века». Однако если взглянуть на эту проблему беспристрастным взглядом, то нетрудно убедиться в том, что программность Бетховена глубоко отлична от программ­ности романтической школы. И прежде всего потому, что явление, для Бетховена частное и нетипичное, в музыке романтического стиля стало последовательным, существенно важным принципом.

Романтикам XIX века программность была жизненно нужна как фактор, плодотворно содействующий разработке их нового стиля. Действительно, увертюры, симфонии, симфонические поэмы, циклы фортепианных пьес - все программного характера - обра­зуют общепризнанный вклад романтиков в область инструмен­тальной музыки. Однако новым, характерно романтическим здесь является не столько само обращение к внемузыкальным ассоциациям, примерами которого пронизана вся история европейского музыкального творчества , сколько литературный характер этих ассоциаций. Все композиторы-романтики тяготели к современной литературе , так как конкретные образы и общий эмоциональный строй новейшей лири­ческой поэзии, сказочно-фантастического эпоса, психологического романа помогали им освободиться от давления устаревающих классицистских традиций и «нащупать» свои собственные новые формы выражения. Вспомним хотя бы, какую фундаментально важную роль играли для «Фантастической симфонии» Берлиоза образы романа Де-Квинси - Мюссе «Дневник курителя опиума», сцены «Вальпургиевой ночи» - из гётевского «Фауста», рассказа Гюго «Последний день осужденного» и другие. Музыка Шумана была непосредственно вдохновлена произведениями Жан Поля и Гофмана, романсы Шуберта - лирической поэзией Гёте, Шиллера, Мюллера, Гейне и т. д. Воздействие заново «открытого» романти­ками Шекспира на новую музыку XIX века трудно переоценить. Оно ощутимо на протяжении всей послебетховенской эпохи, начи­ная с «Оберона» Вебера, «Сна в летнюю ночь» Мендельсона, «Ро­мео и Джульетты» Берлиоза и кончая знаменитой увертюрой Чайковского на тот же сюжет. Ламартин, Гюго и Лист; северные саги поэтов-романтиков и «Кольцо нибелунга» Вагнера; Байрон и «Га­рольд в Италии» Берлиоза, «Манфред» Шумана; Скриб и Мейербер; Апель и Вебер и т. д. и т. п. - каждая крупная художествен­ная индивидуальность послебетховенского поколения находила свой новый строй образов под непосредственным воздействием новейшей или открытой современностью литературы. «Обновление музыки через связь с поэзией» - так сформулировал Лист эту важнейшую тенденцию романтической эпохи в музыке.

Бетховен же в целом чужд программности. За исключением Шестой и Девятой симфоний, все остальные инструментальные произведения Бетховена (более 150) являют собой классический вершинный образец музыки так называемого «абсолютного» сти­ля, подобно квартетам и симфониям зрелого Гайдна и Моцарта. Их интонационный строй и принципы сонатного формообразова­ния обобщают полуторавековой опыт предшествующего развития музыки. Поэтому воздействие его тематизма и сонатного разви­тия мгновенно, общедоступно и не нуждается для полного раскры­тия образа во внемузыкальных ассоциациях. Когда же Бетховен обращается к программности, то оказывается, что она совсем иная, чем у композиторов романтической школы.

Так, Девятая симфония, где использован поэтический текст оды «К радости» Шиллера, вовсе не является программной симфонией в собственном смысле слова. Это - уникальное по форме произве­дение, в котором соединились два самостоятельных жанра. Пер­вый - крупномасштабный симфонический цикл (без финала), ко­торый во всех деталях тематизма и формообразования примыкает к типичному для Бетховена «абсолютному» стилю. Второй - хоро­вая кантата на шиллеровский текст, образующая гигантскую куль­минацию всего произведения. Она появляется только после того , как инструментальное сонатное развитие исчерпало себя. Сов­сем не по такому пути шли композиторы-романтики, для которых бетховенская Девятая служила образцом. У них вокальная музыка со словом, как правило, рассредоточена по всей канве произведения, играя роль конкретизирующей программы. Так строит­ся, например, «Ромео и Джульетта» Берлиоза, своеобразный гиб­рид оркестровой музыки и театра. И в «Хвалебной» и «Реформационной» симфониях Мендельсона, позднее во Второй, Третьей и Четвертой Малера вокальная музыка со словом лишена той жан­ровой самостоятельности, какая характеризует бетховенскую оду на текст Шиллера.

«Пасторальная симфония» ближе по внешним формам про­граммности к сонатно-симфоническим произведениям романтиков. И хотя сам Бетховен указывает в партитуре, что эти «воспомина­ния о сельской жизни» представляют собой «более выражение настроения, чем звуковую живопись», однако конкретные сюжетные ассоциации здесь очень ясны. Правда, они носят не столько жи­вописный, сколько оперно-сценический характер. Но именно в глубокой связи с музыкальным театром и проявляется вся неповто­римая специфика программности Шестой симфонии.

В отличие от романтиков, Бетховен ориентируется здесь не на совершенно новый для музыки строй художественной мысли, успевший, однако, проявить себя в новейшей литературе. Он опи­рается в «Пасторальной симфонии» на такую образную систему, которая (как мы показали выше) уже давно внедрилась в созна­ние и музыкантов и меломанов.

В результате сами формы музыкального выражения в «Пасто­ральной симфонии», при всей их самобытности, в большой мере основываются и на давно отстоявшихся интонационных комплек­сах; возникающие на их фоне новые чисто бетховенские тематиче­ские образования не затушевывают их. Возникает определенное впечатление, что в Шестой симфонии Бетховен нарочито прелом­ляет через призму своего нового симфонического стиля образы и формы выражения музыкального театра века Просвещения.

Этим уникальным орus"ом Бетховен вообще полностью исчер­пал свой интерес к собственно инструментальной программности. На протяжении последующих двадцати (!) лет - и около десяти из них совпадают с периодом позднего стиля - он не создал ни одного произведения с конкретизирующими заголовками и ясными внемузыкальными ассоциациями в манере «Пасторальной симфо­нии» *.

* В 1809-1810 годах, то есть в период между «Аппассионатой» и первой из поздних сонат, характеризуемый поисками нового пути в области фортепиан­ной музыки, Бетховен написал Двадцать шестую сонату, наделенную программ­ными заголовками («Les Adieux», «L"absence», «La Retour»). Эти заголовки очень мало влияют на строй музыки в целом, на ее тематизм и развитие, за­ставляя вспомнить тип программности, который встречался в немецкой инстру­ментальной музыке до кристаллизации классицистского сонатно-симфонического стиля, в частности, в ранних квартетах и симфониях Гайдна.

Таковыми представляются главные, принципиальные моменты расхождения между Бетховеном и композиторами романтической школы. Но как дополнительный ракурс к поставленной здесь про­блеме обратим внимание на то, что композиторы конца XIX века и нашей современности «услышали» такие стороны бетховенского искусства, к которым были «глухи» романтики прошлого столетия.

Так, обращение позднего Бетховена к старинным ладам (ор. 132, «Торжественная месса») предвосхищает выход за рамки классической мажоро-минорной тональной системы, который так типичен для музыки нашего времени в целом. Тенденция, свойст­венная полифоническим произведениям позднего Бетховена, к соз­данию образа не через интонационную законченность и непосред­ственную красоту самого тематизма, а через сложное многоступен­чатое развитие целого, основывающегося на «абстрактных» темах, также проявилась во многих композиторских школах нашего века, начиная с Регера. Тяготение к линеарной фактуре, к полифонизированному развитию перекликается с современными неоклассицистскими формами выражения. Бетховенский квартетный стиль, который не нашел продолжения у западных композиторов-ро­мантиков, своеобразно возродился в наши дни в творчестве Барто­ка, Хиндемита, Шостаковича. И наконец, после полувекового пери­ода, пролегающего между Девятой Бетховена и симфониями Брам­са и Чайковского, «вернулся к жизни» монументальный философский симфонизм, который был недостижимым идеалом для компо­зиторов середины и третьей четверти прошлого века. В творчестве выдающихся мастеров XX столетия, в симфонических произведе­ниях Малера и Шостаковича, Стравинского и Прокофьева, Рахманинова и Онеггера живет величественный дух, обобщенная мысль, крупномасштабные концепции, характерные для бетховенского искусства.

Через сто или сто пятьдесят лет будущий критик сумеет более полно охватить всю множественность граней творчества Бетховена и оценить его взаимоотношения с разными художественными тече­ниями последующих эпох. Но и сегодня нам ясно: воздействие Бет­ховена на музыку не ограничивается связями с романтической школой. Подобно тому как открытый романтиками Шекспир перешагнул далеко за рамки «романтического века», по сей день вдо­хновляя и оплодотворяя крупные творческие находки в литературе и театре, так и Бетховен, поднятый в свое время на щит компози­торами-романтиками, не перестает удивлять каждое новое поколение своей созвучностью передовым идеям и исканиям современности.

Ясакова Екатерина, ученица 10 класса МОАУ "Гимназия №2 г. Орска"

Актуальность темы исследования «Романтические черты в творчестве Людвига ван Бетховена» обусловлена недостаточной разработанностью данной темы в искусствоведении. Традиционно творчество Бетховена связывают с Венской классической школой, однако произведения зрелого и позднего периода творчества композитора носят черты романтического стиля, что недостаточно освещается в музыкальной литературе. Научная новизна исследования характеризуется новым взглядом на позднее творчество Бетховена и его роль в становлении Романтизма в музыке.

Скачать:

Предварительный просмотр:

I. Введение

Актуальность

Представитель венской классической школы, Людвиг Ван Бетховен вслед за Й. Гайдном и В. А. Моцартом разрабатывал формы классической музыки, позволяющие отразить разнообразные явления действительности в их развитии. Но при внимательном рассмотрении творчества этих трёх гениальных современников можно заметить, что оптимизм, жизнерадостность, светлое начало, присущие большинству произведений Гайдна и Моцарта не характерны для творчества Бетховена.

Одна из типично бетховеновских тем, особенно глубоко разработанных композитором, - поединок человека с судьбой. Жизнь Бетховена омрачена нуждой и болезнями, но дух титана не был сломлен «Схватить судьбу за горло» - таков постоянно повторяющийся им девиз. Не смириться, не поддаться искусу утешения, а бороться и побеждать. От мрака к свету, от зла к добру, от рабства к свободе - таков путь, совершаемый бетховенским героем, гражданином мира.

Победа над судьбой в произведениях Бетховена достигается дорогой ценой - Бетховену чужд поверхностный оптимизм, его жизнеутверждение выстрадано и завоевано.

Отсюда и особый эмоциональный строй его произведений, глубина чувств, острый психологический конфликт. Основной идейный мотив творчества Бетховена - тема героической борьбы за свободу. Мир образов произведений Бетховена, яркий музыкальный язык, новаторство позволяют сделать вывод о принадлежности Бетховена к двум стилевым направлениям в искусстве – классицизму в раннем и романтизму в зрелом творчестве.

Но, несмотря на это традиционно творчество Бетховена связывают с Венской классической школой, и недостаточно освещаются в музыкальной литературе романтические черты в его поздних произведениях.

Исследование данной проблемы поможет глубже понять мировоззрение Бетховена и идеи его произведений, что является непременным условием для понимания музыки композитора и воспитания любви к ней.

Цели исследования:

Раскрыть сущность романтических черт в творчестве Людвига ван Бетховена.

Популяризация классической музыки.

Задачи:

Исследовать творчество Людвига Ван Бетховена.

Провести стилевой анализ сонаты № 14

И Финала симфонии № 9.

Выявить признаки романтического мировосприятия композитора.

Объект исследования:

Музыка Л. Бетховена.

Предмет исследования:

Романтические черты в музыке Л. Бетховена.

Методы:

Сравнительно – сопоставительный (классические и романтические черты):

А) произведения Гайдна, Моцарта – Л. Бетховена

Б) произведения Ф.Шуберта, Ф.Шопена, Ф.Листа, Р.Вагнера,

И.Брамса – Л. Бетховена.

2. Изучения материала.

3. Интонационно – стилевого анализа произведений.

II. Основная часть.

Введение.

Прошло уже более 200 лет со дня рождения Людвига ван Бетховена, но музыка его живет и волнует миллионы людей, как будто она написана нашим современником.
Тот, кто хоть немного знаком с жизнью Бетховена, не сможет не полюбить этого человека, эту героическую личность, не преклониться перед его жизненным подвигом.

Высокие идеалы, воспеваемые им в творчестве, пронёс он через всю свою жизнь. Жизнь Бетховена - пример мужества и упорной борьбы с препятствиями, несчастьями, которые оказались бы непреодолимыми для другого. Через всю жизнь он пронес идеалы своей молодости - идеалы свободы, равенства, братства. Создал героико-драматический тип симфонизма. В музыке, его мировоззрение сложилось под воздействием свободолюбивых идей Великой французской революции, отзвуки которой проникают во многие произведения композитора.

Стиль Бетховена характеризуется размахом и интенсивностью мотивной работы, масштабами сонатной разработки, яркими тематическими, динамическими, темповыми, регистровыми контрастами. Поэзия весны и юности, радость жизни, ее вечного движения - таким представляется комплекс поэтических образов в поздних произведениях Бетховена. Бетховен вырабатывает свой собственный стиль, формируется как яркий и неординарный композитор-новатор, который стремится придумывать и создавать что-то новое, а не повторять уже написанное до него. Стиль - единство и гармония всех элементов произведения, он характеризует не столько само произведение, сколько личность автора. Бетховен обладал всем этим в достатке.

Непреклонный в отстаивании своих убеждений как художественных, так и политических, ни перед кем не сгибая спины, с высоко поднятой головой, прошёл свой жизненный путь великий композитор Людвиг ван Бетховен.

Творчество Бетховена открывает новый, ХIХ век. Никогда не останавливаясь на достигнутом, стремясь вперед, к новым открытиям, Бетховен намного опередил свое время. Его музыка была и будет источником вдохновения для многих поколений.

Музыкальное наследие Бетховена удивительно разнообразно. Им созданы 9 симфоний, 32 сонаты для фортепиано, скрипки и виолончели, симфоническая увертюра к драме Гете «Эгмонт», 16 струнных квартетов, 5 концертов с оркестром, «Торжественная месса», кантаты, опера «Фиделио», романсы, обработки народных песен (их около 160, в том числе и русских).

Исследование.

В музыкальной литературе и различных справочниках и словарях Бетховен представлен как венский классик и совершенно нигде не упоминается о том, что позднее творчество Бетховена носит черты романтического стиля. Приведём пример:

1. Электронная энциклопедия «Кирилл и Мефодий»

Бетховен (Beethoven) Людвиг ван (крещен 17 декабря 1770, Бонн - 26 марта 1827, Вена), немецкий композитор, представитель венской классической школы. Создал героико-драматический тип симфонизма (3-я «Героическая», 1804, 5-я, 1808, 9-я, 1823, симфонии; опера «Фиделио», окончательная редакция 1814; увертюры «Кориолан», 1807, «Эгмонт», 1810; ряд инструментальных ансамблей, сонат, концертов). Полная глухота, постигшая Бетховена в середине творческого пути, не сломила его воли. Поздние сочинения отличаются философским характером. 9 симфоний, 5 концертов для фортепиано с оркестром; 16 струнных квартетов и другие ансамбли; инструментальные сонаты, в т. ч. 32 для фортепиано (среди них «Патетическая», 1798, «Лунная», 1801, «Аппассионата», 1805), 10 для скрипки с фортепиано; «Торжественная месса» (1823).

2. Музыкальный энциклопедический словарь. Москва. «Музыка» 1990 г.

БЕТХОВЕН Людвиг ван (1770-1827) - нем. композитор, пианист, дирижёр. Первонач. муз. образование получил у отца, певчего Боннской придв. капеллы, и его сослуживцев. С 1780 ученик К. Г. Нефе, воспитавшего Б. в духе нем. просветительства.

На формирование мировоззрения Б. сильнейшее воздействие оказали события Великой франц. революции; его творчество тесно связано с совр. ему иск-вом, лит-рой, философией, с художеств, наследием прошлого (Гомер, Плутарх, У. Шекспир, Ж. Ж. Руссо, И, В. Гёте, И. Кант, Ф. Шиллер). Осн. идейный мотив творчества Б. - тема героич. борьбы за свободу, воплощённая с особенной силой в 3-й, 5-й, 7-й и 9-й симф., в опере «Фиделио», в увертюре «Эгмонт», в фп. сонате №23 (т. н. Арра8$юпа1а) и др.

Представитель венской классич. школы, Б. вслед за И. Гайдном и В. А. Моцартом разрабатывал формы классич. музыки, позволяющие отразить разнообразные явления действительности в их развитии. Сонатно-симф. цикл был Б. расширен, наполнен новым драм, содержанием. В трактовке гл. и побочной партий и их соотношения Б. выдвинул принцип контраста как выражение единства противоположностей.

3. И.Прохорова. Музыкальная литература зарубежных стран. Москва. «Музыка». 1988 г.

ЛЮДВИГ ВАН БЕТХОВЕН (1770 – 1827). Более двухсот лет прошло с тех пор, как родился великий немецкий композитор Людвиг Ван Бетховен. Могучий расцвет бетховенского гения совпал с началом XIX столетия.

В творчестве Бетховена классическая музыка достигла своей вершины. И не только потому, что Бетховен сумел воспринять все лучшее из того, что уже было достигнуто. Современник событий французской революции конца XVIII века, провозгласившей свободу, равенство и братство людей, Бетховен сумел показать в своей музыке, что творцом этих преобразований является народ. Впервые в музыке с такой силой были выражены героические устремления народа.

Как мы видим, нигде не упоминается о романтических чертах творчества Бетховена. Однако образный строй, лиризм, новые формы произведений позволяют говорить о Бетховене как о романтике. Чтобы выявить романтические черты в произведениях Бетховена проведём сравнительный анализ сонат Гайдна, Моцарта и Бетховена. Для этого необходимо выяснить, что собой представляет классическая соната . Чем же отличается «Лунная соната» от сонат Гайдна и Моцарта? Но сначала дадим определение Классицизма.

КЛАССИЦИЗМ, одно из важнейших направлений искусства прошлого, художественный стиль, в основе которого лежит нормативная эстетика, требующая строгого соблюдения ряда правил, канонов, единств. Правила классицизма имеют первостепенное значение как средства, обеспечивающие главную цель – просвещать и наставлять публику, обращая ее к возвышенным примерам. Художественное произведение, с точки зрения классицизма, должно строиться на основании строгих канонов, тем самым обнаруживая стройность и логичность самого мироздания.

А теперь рассмотрим строение классической сонаты. Становление классической сонаты прошло долгий путь. В творчестве Гайдна и Моцарта была окончательно отточена структура сонатно-симфонического цикла. Определилось устойчивое количество частей (три в сонате, четыре – в симфонии).

Строение классической сонаты.

Первая часть цикла – обычно Allegro - выражение противоречивости жизненных явлений. Она пишется в сонатной форме. В основе сонатной формы – сопоставление или противопоставление двух музыкальных сфер, выраженных главной и побочной партиями. Ведущее значение закрепляется за главной партией. Первая часть состоит из трёх разделов: экспозиция – разработка – реприза.

Вторая, медленная часть сонатно-симфонического цикла (обычно Andante, Adagio, Largo) - контрастна первой части. Она раскрывает мир внутренней жизни человека, либо мир природы, жанровые сцены.

Менуэт – третья часть четырёхчастного цикла (симфоний, квартетов) – связана с бытовым проявлением жизни, с выражением коллективных чувствований (танец, объединяющий общим настроением большие группы людей). Форма всегда сложная трёхчастная.

Финал – не только последняя, но итоговая часть цикла. В нём общность с другими частями. Но есть черты, присущие лишь финалу – много эпизодов, в которых участвует весь оркестр, как правило, пишется в форме рондо (многократное повторение главной мысли – рефрена создаёт впечатление законченности высказывания). Иногда для финалов используется сонатная форма.

Рассмотрим строение сонат Гайдна, Моцарта и Бетховена:

Гайдн. Соната ми минор.

Presto. . В ней две контрастные темы. Главная тема взволнованная, беспокойная. Побочная партия более спокойная, светлая.

Andante . Вторая часть светлая, спокойная как размышление о чём – то хорошем.

Allegro assai. Третья часть. Характер грациозный, танцевальный. Построение близко форме рондо.

Моцарт . Соната до минор.

Соната состоит из трёх частей.

Molto Allegro. Первая часть написана в форме сонатного allegro . В ней две контрастные темы. Главная тема суровая, строгая, а побочная партия напевная, нежная.

Adagio. Вторая часть проникнута светлым чувством, песенного характера.

Allegro assai. Третья часть написана в форме рондо. Характер тревожный, напряжённый.

Главным принципом строения классической сонаты было наличие в первой части двух разнохарактерных тем (образов), вступающих в драматические взаимоотношения по ходу их развития. Это мы и увидели в рассматриваемых сонатах Гайдна и Моцарта. Первая часть этих сонат написана в форме сонатного allegro : есть две темы – главная и побочная парии, а также три раздела – экспозиция, разработка и реприза.

Первая же часть “Лунной сонаты” не подпадает под эти структурные особенности, которые делают инструментальную пьесу сонатой. В ней нет двух разнохарактерных тем, вступающих в конфликт друг с другом.

«Лунная соната» - сочинение, в котором жизнь, творчество, пианистический гений Бетховена слились воедино, чтобы создать произведение удивительного совершенства.

Первая часть - в медленном движении, в свободной форме фантазии. Так и пояснил Бетховен произведение - Quasi una Fantasia - вроде фантазии, без твердых ограничительных рамок, диктуемых строгими классическими формами.

Нежность, печаль, раздумье. Исповедь страдающего человека. В музыке, которая как бы рождается и развивается на глазах у слушателя, сразу улавливаются три линии: нисходящий глубокий бас, мерное укачивающее движение среднего голоса и умоляющая мелодия, возникающая после краткого вступления. Она звучит страстно, настойчиво, пробует выйти к светлым регистрам но, в конце концов, падает в бездну, и тогда бас печально завершает движение. Выхода нет. Кругом покой безнадежного отчаяния.

Но так только кажется.

Allegretto – вторая часть сонаты, названная Бетховеном нейтральным словом Аллегретто , никак не поясняющим характер музыки: итальянский термин Аллегретто означает темп движения - умеренно быстрый.

Что представляет собой эта лирическая часть, которую Ференц Лист назвал «цветком между двумя безднами»? Этот вопрос до сих пор волнует музыкантов. Одни считают Аллегретто музыкальным портретом Джульетты, другие вообще воздерживаются от образных пояснений загадочной части.

Как бы то ни было, Аллегретто своей подчеркнутой простотой представляет величайшие трудности для исполнителей. Здесь нет определенности чувства. Интонации допускают толкование от совсем непритязательной грации до заметного юмора. Музыка вызывает в памяти картины природы. Возможно, это воспоминание о берегах Рейна или пригородах Вены, народных праздниках.

Presto agitato – финал сонаты , в начале которого Бетховен сразу же предельно ясно, хотя и лаконично обозначает темп и характер - «очень быстро, взволнованно», - звучит как буря, все сметающая с пути. Вы сразу слышите четыре волны звуков, накатывающиеся с огромным напором. Каждая волна завершается двумя резкими ударами - бушует стихия. Но вот вступает вторая тема. Верхний ее голос широк, певуч: жалуется, протестует. Состояние крайней взволнованности сохраняется благодаря сопровождению - в том же движении, что и при бурном начале финала. Именно эта вторая тема развивается дальше, хотя общее настроение не изменяется: беспокойство, тревога, напряжение сохраняются во всей части. Меняются лишь некоторые оттенки настроения. Иногда, кажется, что наступает полное изнеможение, но человек вновь поднимается, чтобы преодолеть страдания. Как апофеоз всей сонаты разрастается кода - заключительная часть финала.

Таким образом, мы видим, что в классической сонате Гайдна и Моцарта строго выдержанный трёхчастный цикл с типичной последовательностью частей. Бетховен изменил сложившуюся традицию:

Вывод:

Первая часть «Лунной» сонаты написана не по канонам классической сонаты, она написана в свободной форме. Вместо общепринятого сонатного Allegro - Quasi una Fantasia - вроде фантазии. В первой части нет двух разнохарактерных тем (образов), вступающих в драматические взаимоотношения по ходу их развития.

Таким образом, «Лунная» соната представляет собой романтическое изменение классической формы. Это выразилось и в перестановке частей цикла (первая часть – Adagio, не в форме сонатного Allegro), и в образном строе сонаты.

Рождение «Лунной сонаты».

Бетховен посвятил сонату Джульетте Гвиччарди.

Величавое спокойствие и светлая печаль, первой части сонаты, вполне могут напомнить ночные грезы, сумрак и одиночество, которые навевают мысли о темном небе, ярких звездах и таинственном свете луны. Четырнадцатая соната обязана своим названием медленной первой части: уже после смерти композитора сравнение этой музыки с лунной ночью пришло на ум поэту-романтику Людвигу Рельштабу.

Кто была Джульетта Гвиччарди?

В конце 1800 года Бетховен жил в семье Брунсвиков. Тогда же в эту семью приехала из Италии Джульетта Гвиччарди, родственница Брунсвиков. Ей было шестнадцать лет. Она любила музыку, хорошо играла на рояле и стала брать уроки у Бетховена, с легкостью воспринимая его указания. В ее характере Бетховена привлекали жизнерадостность, общительность, добродушие. Была ли она такой, как представлял ее Бетховен?

Долгими мучительными ночами, когда шум в ушах не давал заснуть, он мечтал: ведь должен найтись человек, который поможет ему, станет бесконечно близким, скрасит одиночество! Несмотря на обрушившиеся несчастья, Бетховен видел в людях лучшее, прощая слабости: музыка укрепляла его доброту.

Вероятно, и в Джульетте он какое-то время не замечал легкомыслия, считая ее достойной любви, принимая красоту ее лица за красоту души. В образе Джульетты воплотился идеал женщины, который сложился у него с боннских времен: терпеливая любовь матери. Восторженный, склонный преувеличивать достоинства людей, Бетховен полюбил Джульетту Гвиччарди.

Несбыточные мечты продолжались недолго. Бетховен, вероятно, понял тщетность надежды на счастье.

Бетховену и раньше приходилось расставаться с надеждами и мечтами. Но на этот раз трагедия стала особенно глубокой. Бетховену было тридцать лет. Только творчество могло вернуть композитору веру в себя. После измены Джульетты, которая предпочла ему бездарного композитора графа Галленберга, Бетховен уехал в имение своего друга Марии Эрдеди. Он искал одиночества. Три дня он бродил по лесу, не возвращаясь домой. Его нашли в отдаленной чаще обессилевшим от голода.

Ни одной жалобы никто не услышал. У Бетховена не было потребности в словах. Все было сказано музыкой.

По преданиям, Бетховен написал «Лунную сонату» летом 1801 года, в Коромпе, в беседке парка имения Брунсвиков, и потому сонату при жизни Бетховена иногда называли «Сонатой-беседкой».

Секрет популярности «Лунной» сонаты, на наш взгляд состоит в том, музыка настолько красива и лирична, что трогает за душу слушателя, заставляет его сочувствовать, сопереживать, вспомнить своё сокровенное.

Новаторство Бетховена в области симфонии

Симфония (от греч. symphony - созвучие), музыкальное произведение для симфонического оркестра, написанное в сонатной циклической форме высшая форма инструментальной музыки. Обычно состоит из 4 частей. Классический тип симфонии сложился в кон. 18 - нач. 19 вв. (Й. Гайдн, В. А. Моцарт, Л. Бетховен). У композиторов-романтиков большое значение приобрели лирические симфонии (Ф. Шуберт, Ф. Мендельсон), программная симфония (Г. Берлиоз, Ф. Лист).

Строение. Вследствие сходства по строению с сонатой , сонату и симфонию объединяют под общим названием "сонатно-симфонический цикл". В классической симфонии (в том виде, в котором она представлена в творчестве венских классиков - Гайдна, Моцарта и Бетховена) обычно имеется четыре части. 1-я часть, в быстром темпе, пишется в сонатной форме; 2-я, в медленном движении, пишется в форме вариаций, рондо, рондо-сонаты, сложной трёхчастной, реже в форме сонаты; 3-я - скерцо или менуэт - в трёхчастной форме da capo с трио (то есть по схеме A-trio-A); 4-я часть, в быстром темпе - в сонатной форме, в форме рондо или рондо-сонаты.

Не только в «Лунной сонате», но и в Девятой симфонии Бетховен выступил как новатор. В ярком и вдохновенном Финале он синтезировал симфонию и ораторию (синтез – это сочетание разных видов искусств или жанров). Хотя Девятая симфония - далеко не последнее творение Бетховена, именно она явилась сочинением, завершившим долголетние идейно-художественные искания композитора. В ней нашли высшее выражение бетховенские идеи демократизма и героической борьбы, в ней с несравненным совершенством воплощены новые принципы симфонического мышления.Идейная концепция симфонии привела к принципиальному изменению самого жанра симфонии и ее драматургии. В область чисто инструментальной музыки Бетховен вводит слово, звучание человеческих голосов. Это изобретение Бетховена не раз использовали композиторы 19 и 20 веков.

Девятая симфония. Финал.

Признание гения Бетховена в последнее десятилетие его жизни было всеевропейским. В Англии его портрет можно было увидеть на каждом углу, музыкальная академия сделала его своим почетным членом, многие композиторы мечтали встретиться с ним, перед ним преклонялись Шуберт, Вебер, Россини. Именно тогда и была написана Девятая симфония - венец всего творчества Бетховена. Глубина и значительность замысла потребовали необычайного для этой симфонии состава, в дополнение к оркестру композитор ввел туда певцов-солистов и хор. И на склоне дней Бетховен остался верен заветам своей юности. В финале симфонии звучат слова из стихотворения поэта Шиллера «К радости»:

Радость, юной жизни пламя!

Новых светлых дней залог.

Обнимитесь, миллионы
Слейтесь в радости одной
Там, над звёздною страной, -
Бог, в любви пресуществлённый!

Величественная, могучая музыка финала симфонии, напоминающая гимн, призывает народы всего мира к объединению, счастью и радости.

Созданная в 1824 году, Девятая симфония и сегодня звучит, как шедевр мирового искусства. Она воплотила неумирающие идеалы, к которым веками стремилось человечество через страдания - к радости, единению людей всего мира. Недаром Девятая симфония исполняется каждый раз на открытии сессии ООН.

Эта вершина - последний взлет гениальной мысли. Болезнь, нужда становились все сильнее. Но Бетховен продолжал работать.

Один из самых смелых экспериментов Бетховена по обновлению формы - огромный по объему хоровой финал Девятой симфонии на текст оды Ф. Шиллера «К радости».

Здесь, впервые в истории музыки, Бетховен осуществил синтез симфонического и ораториального жанров . Принципиально изменился сам жанр симфонии. В инструментальную музыку Бетховен вводит слово.

Развитие основного образа симфонии идёт от грозной и неумолимой трагедийной темы первой части к теме светлой радости в финале.

Изменилась и сама организация симфонического цикла. Обычный принцип контраста Бетховен подчиняет идее непрерывного образного развития, отсюда нестандартное чередование частей: вначале две быстрые части, где концентрируется драматизм симфонии, а медленная третья часть подготавливает финал – итог сложнейших процессов.

Замысел этой симфонии у Бетховена родился давно, ещё в 1793 году. Тогда этот замысел не был осуществлен в силу малого жизненного и творческого опыта Бетховена. Нужно было, чтобы прошло тридцать лет (вся жизнь) и нужно было стать действительно великим и даже величайшим мастером, чтобы слова поэта -

«Обнимитесь, миллионы,

В поцелуе слейся, свет!» - зазвучали в музыке.

Первое исполнение Девятой симфонии в Вене 7 мая 1824 года превратилось в величайший триумф композитора. У входа в зал произошла драка из - за билетов - так велико было количество желающих попасть на концерт. В конце исполнения одна из певиц взяла Бетховена за руку и вывела на сцену, чтобы он мог увидеть переполненный зал, все аплодировали, подкидывали шапки.

Девятая симфония – одно из самых выдающихся творений в истории мировой музыкальной культуры. По величию идеи, по широте замысла и мощной динамике музыкальных образов Девятая симфония превосходит всё созданное самим же Бетховеном.

В тот самый день, когда твои созвучья

Преодолели сложный мир труда,

Свет пересилил свет, прошла сквозь тучу туча,

Гром двинулся на гром, в звезду вошла звезда.

И, яростным охвачен вдохновеньем,

В оркестрах гроз и трепете громов,

Поднялся ты по облачным ступеням

И прикоснулся к музыке миров.

(Николай Заболоцкий)

Общие черты в творчестве Бетховена и композиторов – романтиков.

Романтизм - идейное и художественное направление в европейской и американской духовной культуре конца 18 - 1-й половины 19 вв. Утверждение самоценности духовно-творческой жизни личности, изображение сильных страстей, одухотворенной и целительной природы. . Если Просвещение характеризуется культом разума и основанной на его началах цивилизации, то романтизм утверждает культ природы , чувств и естественного в человеке.

В музыке направление романтизма сложилось в 1820-е годы, развитие его заняло весь XIX век. Композиторы романтики старались с помощью музыкальных средств выразить глубину и богатство внутреннего мира человека. Музыка становится более рельефной, индивидуальной. Получают развитие песенные жанры, в том числе баллада.

Романтическая музыка отличается от музыки венской классической школы. Она отображает действительность через личные переживания человека. Главная черта романтизма – интерес к жизни человеческой души, передача разнообразных чувств и настроений. Особое внимание романтиков проявлялось к душевному миру человека, что повлекло за собой повышение роли лирики.

Изображение сильных переживаний, героики протеста или национально – освободительной борьбы, интерес к народной жизни, к народным сказаниям и песням, к национальной культуре, историческому прошлому, любовь к природе – отличительные черты творчества выдающихся представителей национальных романтических школ. Многие композиторы-романтики стремились к синтезу искусств, особенно музыки и литературы. Поэтому складывается и достигает расцвета жанр песенного цикла («Прекрасная мельничиха» и «Зимний путь» Шуберта, «Любовь и жизнь женщины» и «Любовь поэта» Шумана и др.).

Стремление передовых романтиков к конкретности образного выражения приводит к утверждению программности, как одной из ярчайших особенностей музыкального Романтизма. Эти характерные черты романтизма проявились и в творчестве Бетховена: воспевание красоты природы («Пасторальная симфония»), нежные чувства и переживания («К Элизе»), идеи борьбы за независимость (Увертюра «Эгмонт»), интерес к народной музыке (обработки народных песен), обновление формы сонаты, синтез симфонического и ораториального жанров (Девятая симфония служила образцом для художников эпохи романтизма, увлеченных идеей синтетического искусства, способного преобразовать человеческую природу и духовно сплотить массы людей), лирический песенный цикл («К далёкой возлюбленной»).

На основе проведённого анализа произведений Бетховена и композиторов – романтиков нами составлена таблица, демонстрирующая общие черты в их творчестве.

Общие черты в творчестве Бетховена и композиторов - романтиков:

Вывод :

Сравнив творчество Бетховена и творчество композиторов – романтиков мы увидели, что музыка Бетховена и по образному строю (повышенная роль лирики, внимание к душевному миру человека), и по форме (в «Неоконченной» симфонии Шуберта две части, вместо четырёх, т.е. отступление от классической формы), и по жанрам (программные симфонии и увертюры, песенные циклы, как у Шуберта), и по характеру (взволнованность, возвышенность), близка музыке композиторов – романтиков.

III. Заключение.

Изучая творчество Бетховена, мы пришли к выводу, что в нём соединились два стиля – классицизм и романтизм. В симфониях – «Героическая», знаменитая «Пятая симфония» и других (исключение - «Девятая симфония») строение строго классическое, так же как и во многих сонатах. И вместе с тем такие сонаты, как «Аппассионата», «Патетическая» очень вдохновенны, возвышенны, и в них уже чувствуется романтическое начало. Героизм и лирика – вот образный мир произведений Бетховена.

Во всём сильная личность, Бетховен сумел вырваться из оков строгих правил и канонов классицизма. Нетрадиционность формы в последних сонатах, квартетах, создание принципиально нового жанра симфонии, обращение к внутреннему миру человека, преодоление канонов классической формы, интерес к народному творчеству, внимание к внутреннему миру человека, лирическое начало, образный строй произведений – всё это признаки романтического мировосприятия композитора. Его прекрасные мелодии "К Элизе", Адажио из «Патетической» сонаты, Адажио из «Лунной» сонаты вошли в аудио сборник « Романтические мелодии XX столетия ». Это ещё раз подтверждает, что слушатели воспринимают музыку Бетховена как романтическую. А ещё это подтверждение того, что музыка Бетховена всегда была, и будет современна для любого поколения. По нашему мнению, именно Бетховен, а не Шуберт, является первым композитором – романтиком.

Бетховен – один из самых выдающихся композиторов в мировой музыкальной культуре. Его музыка – вечна, потому, что она волнует слушателей, помогает быть сильными и не отступать перед трудностями. Слушая музыку Бетховена нельзя оставаться к ней равнодушным, потому что она очень красивая и вдохновенная. МУЗЫКА сделала Бетховена бессмертным. Я восхищаюсь силой и мужеством этого великого человека. Я восхищаюсь музыкой Бетховена и очень её люблю!

Он так писал, как будто по ночам
Ловил руками молнии и тучи,
И тюрьмы мира в пепел превращал
В единый миг усилием могучим.

К. Кумов

Список литературы

Прохорова И. Музыкальная литература зарубежных стран. Москва. «Музыка» 1988 г.

И.Гивенталь, Л.Щукина – Гигнгольд. Музыкальная литература. Выпуск 2. Москва. Музыка. 1988.

Галацкая В.С. Музыкальная литература зарубежных стран. Выпуск 3. Москва. Музыка, 1974.

Григорович В.Б.Великие музыканты Западной Европы. М.: Просвещение, 1982.

Способин И.В. Музыкальная форма. Москва. Музыка, 1980.

Кенигсберг А., Людвиг Ван Бетховен. Москва. Музыка, 1970.

Хентова С.М. «Лунная соната» Бетховена. – Москва. Музыка, 1988.

Энциклопедии и словари

Музыкальный энциклопедический словарь. Москва. «Музыка», 1990 г.

Электронная энциклопедия «Кирилл и Мефодий», 2004 г.

ЭСУН. Электронная энциклопедия «Кирилл и Мефодий», 2005 г.

Власов В.Г. Стили в искусстве: Словарь СПб., 1995

Материалы с сайта http://www.maykapar.ru/

Музыкальные произведения

И.Гайдн. Соната Ми минор. Симфония № 101

В.А. Моцарт. Соната До минор. Симфония № 40

Л.Бетховен. Симфонии № 6, № 5, № 9. Увертюра «Эгмонт». Сонаты «Аппассионата», «Патетическая», «Лунная». Пьеса «К Элизе».

Ф.Шуберт. Песенный цикл «Прекрасная мельничиха». Пьеса «Музыкальный момент».

Ф.Шуберт. «Неоконченная симфония»

Ф.Шопен. «Революционный этюд», Прелюдия № 4, Вальсы.

Ф.Лист. «Грёзы любви». «Венгерская рапсодия № 2».

Р.Вагнер. «Полёт Валькирий».

И.Брамс. «Венгерский танец № 5».